Партийное строительство, деятельность Профсоюза граждан России, история и современность. Обо всем этом зашла речь в интервью порталу День.тв.
https://www.youtube.com/watch?v=ffG8Le0T5us
Александр Бородай: Здравствуйте! Сегодня у нас в гостях Николай Стариков, долгожданный наш гость, писатель, публицист, общественный, политический деятель. Я остановлюсь на слове долгожданный. Дело в том, что очень многие наши зрители в своих комментариях к нашим сюжетам оставляют комментарии, и комментарии следующего характера: «Позовите Николая Старикова! Николай Стариков все бы это объяснил». Николай Стариков все это уже объяснил и правильным образом. Вот Николая Старикова мы позвали, он появился, пришел к нам и, я надеюсь, все нам объяснит.
Николай Стариков: Добрый день очень приятно, что вы меня так лестно представили, и особенно приятно, что ваши зрители так хотели меня увидеть, после этого, конечно, я не мог не оправдать этих надежд.
Александр Бородай: И прекрасно, итак начнем. Во-первых, Николай, начнем с некоторых общих вопросов. меня интересует вопрос о вашей политической деятельности – для начала, да и как писатель вы достаточно известны, вы автор 11 книг, все они хорошо нашумели, я бы сказал. Вызвали большой интерес у значительного круга ваших читателей. Причем интерес, в разные стороны направленный, да и самые разные отзывы: диаметрально противоположные почему-то.
Николай Стариков:Я все-таки надеюсь, что большинство читателей не мазохисты, и поэтому они читают мои книги, потому что они им нравятся, а не потому что наоборот.
Александр Бородай: Некоторые, кстати, с пятиминуткой ненависти, явно даже не с пятиминуткой, а просто испытывают явные часы ненависти, так что мазохистов тоже хватает.
Николай Стариков: На самом деле все вытекает из чего-то. Ничего не возникает из ниоткуда, поэтому, когда я начинал писать книги, я никогда не думал, что я могу написать их так много. Честно говоря, даже оглядываясь по времени назад, думаю: «Когда у меня все это получилось?» Но факты упрямая вещь. Книги есть, книги люди читают, находят в них что-то новое, интересное, и для меня это очень важно, и я получаю колоссальное удовольствие от тех писем, которые мне присылают читатели.
Но на определенном этапе я понял, что необходимо наладить более живой контакт с читателями. Я вышел в Интернет, я создал блог, стал получать отклики, и на определенном этапе стал получать письма такого содержания: «Да, уважаемый Николай, вы все рассказали нам, объяснили, спасибо вам большое за это, но дальше то что? То есть так и будем оставаться в созерцании?» До этого я писал больше материалов в Интернете о внешней политике, о геополитике, потому что это предмет моего интереса. Тогда стали говорить: «Ага, наверное, вам не разрешают писать о внутренней политике России». Что было делать, если вопрос ставится так, я начинаю писать о внутренней политике России.
Через некоторое время говорят: «Да, вы, конечно, пишете о внутренней политике, но делать-то вы ничего не будете, вот вы попишете пером, какие-то телодвижения сделаете, и все – на этом все остановится». После этого было невозможно не начать общественную деятельность. Я с моими единомышленниками… Я не знал, сколько людей тогда присоединится к моим идеям, к идеям моих коллег. Мы создали общественную организацию «Профсоюз граждан России», сделали это 12 апреля 2011 года, то есть скоро будем два года отмечать.
Александр Бородай: Но потом еще возникла вроде бы партия «Новая Великая Россия».
Николай Стариков: Да.
Александр Бородай: Кстати, куда старая-то девалась Великая Россия?
Николай Стариков: Вот тут был следующий этап логичного развития общественной деятельности. Общественные организации это – важно, это нужно, и, я считаю, «Профсоюз граждан России» очень здорово развивается, особенно если учесть важный нюанс: наша организация построена по совершенно иному принципу, чем другие общественные организации в нашей стране, а может быть, и за рубежом. У нас в принципе нет денег, то есть в сам принцип создания организации положен принцип отсутствия казны, а значит, нет всех минусов, которые связаны с деньгами. Не ссорятся люди, нет коррупции, нет мздоимства, нет казнокрадства, в общем, всего того, что очень часто неприятно красит какие-то политические, и общественно-политические, и даже правозащитные организации.
Александр Бородай: А деятельность-то есть?
Николай Стариков: Деятельность есть, конечно, есть.
Александр Бородай: А она как-то должна финансироваться или она происходит вообще без денег?
Николай Стариков: Вы знаете, мы подозревали, и оказалось что это действительно так. Гражданское общество может само финансировать те идеи и те пока еще достаточно скромные проекты, которые оно разрабатывает. То есть если люди идут на пикет, наши пикетчики не получают денег, здесь нет никаких трат, а для того, чтобы напечатать десяток плакатов, нужны совсем небольшие деньги, и мы собираем их внутри себя. Вот этот принцип отсутствия денег на самом деле очень быстро помог нам завоевать доверие людей потому что поначалу нас прокремлевскими ругали, какими-то подкупными. Потом когда поняли, что люди за идею что-то делают, ситуация изменилась, нас начли уважать.
Общественная организация – это великолепно, но у нее тоже есть потолок того, что она может сделать, и поэтому на определенном этапе мы пикетировали, разрабатывали законопроекты, много задач решали, подали в суд на Горбачева. Я сейчас не буду перечислять даже все, все, все. Действительно много…
Александр Бородай: Да, очень нашумевшая история,
Николай Стариков: Много мы делаем, то, что может делать гражданское общество, общественная организация, но мы не можем изменить всю ситуацию в стране, мы не можем изменить законодательную базу. То есть мы не можем изменить систему. Вот самый простой пример. Вместе с депутатом Государственной Думы Евгением Алексеевичем Федоровым мы в рамках «круглого стола» разрабатываем законопроекты. Но мы сами не можем их внести в Госдуму, для этого нужен статус депутата Госдумы, чтобы внести законопроект. Поэтому общественная организация тоже ограничена в своей деятельности рамками закона, и поэтому логичным шагом нашей общественно-политической эволюции стало решение создать партию.
Мы провели съезд (все в соответствии с законом) и тут столкнулись с удивительным делом. В качестве названия для партии мы выбрали «Новая Великая Россия». Почему? Потому что, я думаю, слово «Россия» объяснять не надо.
Александр Бородай: Да,не вызывает вопросов.
Николай Стариков: Потому что мы любим нашу родину. Да, не вызывает вопросов. «Великая» – потому что мы выступаем за величие нашей страны, а «новая» – потому что мы хотели этим словом подчеркнуть констатацию факта, печального, но все равно не лишающего нас надежды. Россия была великой страной, она утеряла свое величие, и мы это величие должны восстановить. То есть здесь нет речи об отрицании Советского Союза или Российской империи, наоборот: мы в свою программу внесли пункты о том, что мы хотим все лучшее взять и из Российской империи, и из Советского Союза, то есть для нас сегодняшняя Россия – это правопреемница Российской империи, правопреемница Советского Союза. Один народ, одна история, одни ценности, одни герои.
Вот такова наша позиция. И здесь мы столкнулись с удивительной ситуацией. Оказывается, есть (мы даже реально этого не знали) некая группировка националистического толка, которая называется «Великая Россия». Она не собирается регистрироваться в партию, но тем не менее…
Александр Бородай: Не новая, просто «Великая Россия»?
Николай Стариков: …И немедленно она обвинила нас в том, что мы по заданию темных или светлых сил.
Александр Бородай: Центрального разведывательного управления.
Николай Стариков: Скорее по заданию…
Александр Бородай: Администрации Президента Российской Федерации.
Николай Стариков: Да. По заданию власти решили украсть у них название. Разразился такой скандал, мы на него сильно внимания не обратили, потому что мы-то знаем, что мы создаем партию не для того, чтобы чье-то название воровать, а для того, чтобы изменить ситуацию в стране.
Александр Бородай: Представители этой группировки, как вы выражаетесь, группы, скажем так, движения у нас тоже были, они не очень одобрительно отнеслись.
Николай Стариков: Конечно, но…
Александр Бородай: Они считают, что это страшный плагиат.
Николай Стариков: Да, но смотрите: дельнейшая история все расставила по своим местам. То есть они нас обвиняли в страшных грехах, земляным червяком меня персонально ругали, но, как говориться, Бог с ними. В итоге, мы подали документы в Минюст, и нам отказали в регистрации под предлогом того, что партия «Новая Россия» уже зарегистрирована. То есть «великой» нет, «Новая Россия» зарегистрирована, и можно спутать названия. Что хочется сказать? Во-первых, 54 партии уже зарегистрировано. Поэтому мы всегда говорим, что скоро приличные слова в русском языке закончатся, там еще 70 на подходе.
Александр Бородай: Да.
Николай Стариков: Да.
Александр Бородай: Кошмар какой-то, это уже почище, чем в Веймарской республике.
Николай Стариков: Конечно, хочется сказать, нас обвиняли в том, что мы хотим украсть у кого-то название, нас не зарегистрировали, вот такая мы прокремлевская партия, и при этом власти нас не зарегистрировали, чтоб мы это название украли. Но мы извинений в наш адрес не услышали от этих товарищей.
Александр Бородай: От представителей, так сказать, другой ветви русского патриотизма.
Николай Стариков: Да, да, да. Но, мне кажется, надо быть последовательным: если ты кого-то в чем-то обвиняешь, если ситуация развивается таким образом, что невиновность становится очевидна, скажи...
Александр Бородай: Будем надеяться, что они просто не в курсе.
Николай Стариков: Как не в курсе? Просто поругать все горазды, а вот извиниться – на это не у всех хватает мужества.
Александр Бородай: Хорошо, но партия, тем не менее. А то, что она еще не зарегистрирована…
Николай Стариков: Нет, мы считаем, что партия состоялась, потому что у нас большое количество единомышленников, вместе объединенных, но сейчас, поскольку партия не зарегистрирована то мы…
Александр Бородай: Говорить это вы не можете.
Николай Стариков: Да, мы нашу деятельность осуществляем именно как общественная организация, но мы процесс регистрации партии продолжаем, мы вынуждены были изменить название. Я не буду его говорить, чтобы не сглазить. Вот зарегистрируют –узнаете.
Александр Бородай: Хорошо, не буду настаивать.
Николай Стариков: И пока мы выступаем как общественная организация, но, собственно говоря, вообще партия – это вещь, как говориться, строгой отчетности. То есть общественная организация меньшими бюрократическими рамками скована. И поэтому мы, например, сейчас активно не приглашаем вступать в нашу партию, потому что написал заявление с одним названием, потом придется переписывать заявление на другое. Поэтому вот сейчас желающие присоединяются к нам в рамках общественной организации «Профсоюз граждан России».
Александр Бородай: Скажите, на что вы рассчитываете? Вы как раз говорили о том, что партий уже 54, а на подходе еще 70, вот в этом, я бы сказал» «супе» партийном, многопартийном вы на какие результаты рассчитываете, честно говоря? Сейчас все граждане знают, что такое партия «Единая Россия» 99,9%, еще довольно значительный процент знают, что такое КПРФ, ЛДПР, «Справедливая Россия», а дальше еще десятки других организаций партийных.
Николай Стариков: Согласен, знать-то они знают, знают ведущие партии это, понятно. Новые партии малоизвестны, но, во-первых, названия партий потом становятся известны через идеи, через персоны, через ту нагрузку смысловую, которую она несет. Это первое. Второе – знать-то люди знают, но мы партию регистрируем не потому, что, у нас какие-то честолюбивые позывы и их надо реализовать, а потому, что совершенно четко видна ситуация, когда огромный пласт населения нашей страны не видит на политическом поле партию, которая бы выражала его интересы. То есть к каждой партии есть свои вопросы: одна партия хорошо выступает, согласно взглядам вот этого значительного пласта населения, по одному вопросу, другая – по другому, третья – по третьему. А вот так, чтобы всегда в «десятку» попадала партия, таких партий нет, то есть вопросы ко всем. И поэтому население это знает, но с удовольствием…
Александр Бородай: То есть, видимо, это и будет новым названием – «В десятку», нет?
Николай Стариков: Нет, нет.
Александр Бородай: Не угадал, извините.
Николай Стариков: Нет, это я в качестве идеи могу каким-нибудь коллегам, которые тоже занимаются сейчас партийным строительством, эту идею подарить. Партии новые появятся, и за них тоже будут люди голосовать, потому что есть определенная усталость от этих парламентских партий. Конечно, это процесс небыстрый, не завтра ситуация изменится, но мы надеемся что мы своими делами заслужим уважение избирателей, и они за нас проголосуют.
Александр Бородай: То есть вы надеетесь, в конце концов, в относительно близкие сроки попасть в Государственную Думу Российской Федерации?
Николай Стариков: Мы надеемся в относительно близкие сроки прийти к власти, изменить ситуацию в стране. Каждая партия делается, если это по-настоящему ведется игра, для того, чтобы прийти к власти, а не для того, чтобы осваивать бюджет и «пудрить мозги» избирателям. Мы собираемся прийти к власти, именно для этого делаем партию, потому что без партии невозможно участвовать в выборах, невозможно заниматься политической деятельностью. Есть определенный инструментарий: общественной деятельностью можно заниматься, и мы занимаемся, без партии, но политической деятельностью, законотворчеством – невозможно.
Александр Бородай: А вот теперь и поговорим о ситуации в стране. Как вы ее оцениваете? Если вы считаете, что партия пока только-только рождается, в обозримом будущем уже способна переломить существующие партийные структуры, поддерживаемые элитой Российской Федерации в значительно степени. Вот, соответственно, ситуация кризисная. Если вы рассчитываете на то, что ваша партия, которая сейчас мало кому, к сожалению, известна, сможет достаточно оперативно переломить ситуацию и прийти к власти…
Николай Стариков: Александр, я хотел бы о терминах условиться. Слово «переломить» – это точно не к нам, мы очень бережно относимся к российской государственности, и поэтому мы собираемся менять ситуацию без каких-либо потрясений, мы…
Александр Бородай: А я говорил о партиях.
Николай Стариков: Конечно, но я не в упрек вам, просто, для того чтобы прояснить нашу позицию.
Александр Бородай: Хорошо.
Николай Стариков: Мы – партия контрреволюционеров, патриотов- контрреволюционеров, которые выступают за поступательное развитие страны, которые относятся с уважением как к красному знамени, так и к триколору, так и к другому трехцветному знамени, с которым выступает организация националистического толка. Мы считаем, что все эти три знамени – это три знамени России, они должны одинаково использоваться. Мы с уважением относимся к советскому периоду, мы с уважением относимся к дореволюционному периоду, для нас граница проходит, по тому: человек жил для России старался развивать страну, душу, жизнь вкладывал в нее. Или на деньги иностранной разведки пытался что-то разваливать разрушать и так далее. И поэтому отношение, например, к такому сложному периоду нашей истории, как революция и большевики, очень просто, если мы смотрим через эту призму. То есть большевики 1918 года, которые убивают офицеров, священников прибивают на кресты, конечно, вызывает…
Александр Бородай: Это враги.
Николай Стариков: Это враги, это враги, но большевики сталинского периода, 30-х годов…
Александр Бородай: А вы его когда начинаете, сталинский период? Вот когда, вы считаете, Сталин действительно пришел к власти, стал единоличным вождем и возникла сталинская империя?
Николай Стариков: Вы знаете…
Александр Бородай: Очень интересно. Мы как раз буквально недавно за этим столом спорили с человеком, который представляет то, что называется Белый проект, белых революционеров, таких националистов откровенных. На эту тему скажите, Николай.
Николай Стариков: Вы знаете, здесь есть точно выверенная наукой точка, я вам готов ее назвать, но думаю, что она тоже может вызвать определенную дискуссию. На мой взгляд, Иосиф Виссарионович Сталин стал совсем полноправным руководителем Советского Союза 3 мая 1939 года, когда он отправил в отставку министра, тогда наркома, иностранных дел Максима Максимовича Литвинова, прямого ставленника банкирской закулисы. Чтобы понять сегодняшнюю аналогию – это Чубайс того времени. Это некий представитель мировой закулисы при большевистском правительстве, который вне критики, вне пространства, который осуществляет связь вот с этими теневыми банкирскими структурами, с которыми никогда…
Александр Бородай: Через всякие Коминтерны и всякие прочие организации прекрасные.
Николай Стариков: С которыми никогда ничего не может произойти, то есть как бы он себя ни вел, как бы он ни предавал интересы Советского Союза, с ним и дальше ничего не случилось. Поэтому когда реально Сталин взял под контроль страну полностью, точную дату можно назвать: 3 мая 1939 года.
Александр Бородай: Но многие говорят о съезде победителей, вы называете еще более, так сказать, серьезно.
Николай Стариков: Нет, нет, все, что было раньше, это был период борьбы, то есть, собственно говоря, первый этап борьбы закончился в 29-м году высылкой Троцкого сначала в Алма-Ату, а потом за пределы Советского Союза.
Александр Бородай: Да.
Николай Стариков: А дальше начался второй этап борьбы за власть в Советском Союзе. Где Сталин и его окружение боролись не со своим народом как говорят либеральные историки, а с остатками троцкистского, давайте скажем языком сталинского времени, отребья, с агентами иностранных разведок и с прочими людьми, которые, к сожалению, как Тухачевский, предали свою родину. Вот этот период занял примерно 9 лет этой борьбы упорной, после чего Сталину удалось переиграть всех своих противников, и он встал во главе Советского Союза окончательно.
Александр Бородай: Последовательно блокируясь в какой-то момент то с одним, то с другим из противников, ему удалось, действительно, спору нет.
Николай Стариков: Конечно, но хочется, смотрите, хочется отметить…
Александр Бородай: Я бы сказал, перманентных революционеров, большевиков таких настоящих, старой закалки.
Николай Стариков: Вы знаете, большевики тоже разные. Вот те, кто воевал, как Ворошилов или Буденный, в Конной армии, мы можем их подозревать, что они за деньги воевали…
Александр Бородай: Это уж очень относительные большевики, знаете, это не настоящие большевики, я считаю.
Николай Стариков: Можем? Конечно, это простые русские люди, которые воевали за Россию, как они ее понимают. Кстати, интересный эпизод в этой связи вспоминается из книги Шульгина, известный монархист такой.
Александр Бородай: Василий Васильевич.
Николай Стариков: Да, по-моему, это книга «Дни», а может быть, другая книга Шульгина, сейчас точно не помню, помню 1920-й, если я не ошибаюсь.
Александр Бородай: Это, собственно, продолжение нее.
Николай Стариков: Да, там эпизод такой (это уже закат Белого движения, трагедия). Белые отступают из Одессы, вместе с ними отступает и Шульгин, их берет в плен дивизия Котовского. Все очень боятся, потому что могут быть какие-то эксцессы, Шульгин, которого, понятно, в симпатиях к красным заподозрить невозможно, пишет, что идеальная дисциплина, никого не обижали. И сами красноармейцы говорят, что раньше – да у нас было: мы и пленных раздевали или расстреливали, но товарищ Котовский расстрелял несколько человек за эти эксцессы книга «Дни», и все, теперь с пленными ничего не происходит, короче, не бойтесь, все нормально.
Там такой диалог, получается. Они их покормили, этих несчастных белых, и он, Шульгин, разговаривает с каким-то красноармейцем, спрашивает красноармейца: «Слушай, а за что вы воюете?» Тот говорит: «Как за что? За единую и неделимую». Шульгин говорит: «Вот те раз, и мы воюем за единую и неделимую, а чего мы тогда воем-то?» И вот в этом эпизоде вся трагедия гражданской войны. То есть красные и белые воюют за одно и то же, по сути, только это называется разными именами, и внешним врагам России удалось столкнуть между собой части одного народа.
Александр Бородай: Но были и другие красные, надо сказать, помните же описание у Бабеля, например, того же. Он про Первую Конную пишет, про убитого комиссара Яшку, у которого, соответственно, из его полевой сумки вываливаются труды Ленина, Маркса и свитки Торы одновременно. Как-то они там уживаются.
Николай Стариков: Большевики были разные, собственно говоря.
Александр Бородай: Вот это другой большевик.
Николай Стариков: Другой большевик, но товарищ Сталин все-таки как-то немножко все разложил по полочкам, и те, кто реально хотел что-то делать для своего народа, они строили, созидали, а те, кто устраивал военные заговоры, или те, кто, как товарищ Ягода, опробовал яд на муже своей любовницы (я имею в виду сына Максима Максимовича Горького), понесли заслуженное наказание.
Александр Бородай: Да, то есть на самом деле был другой период советской власти, был большевистский, откровенно революционный, был сталинский. Вы его начинаете с 39-го, и, видимо, он завершается кончиной Иосифа Виссарионовича.
Николай Стариков: Можно начать его раньше, просто это период борьбы. Вы спросили у меня не когда сталинский период начался, а когда Сталин стал полноправным руководителем страны..
Александр Бородай: Когда он несет откровенную личную ответственность за все, что происходит в стране.
Николай Стариков: С 3 мая 39-го года.
Александр Бородай: Я вас понял. А потом начался уже совсем другой Советский Союз –после смерти Сталина. Два года правления Маленкова – это такой, я считаю, очень странный период.
Николай Стариков: По сути, это все мы можем назвать Хрущевским периодом в советской истории.
Александр Бородай: Наверное, да.
Николай Стариков: Это действительно другой Советский Союз. Я хочу сказать, что этот период истории очень плохо изучен вообще. Все мы (я уж, простите, возьму на себя смелость, сказать за всех, может быть, меня поправят) очень хорошо знаем период 30-х годов: эта борьба, эти процессы сталинские, эти покушения, убийство Кирова и так далее. Хорошо знаем период Великой Отечественной войны, немножечко – период восстановления, а дальше – белое пятно. Вот спроси рядового гражданина, что было в Советском Союзе году в 49-м, вряд ли что-то ответит. Дело врачей, какие-то либеральные мифы, да, какие-то судебные процессы: Ленинградское дело, может быть, вспомнят… А что было в экономике, как развивалась страна – ведь никто это не говорит.
Александр Бородай: Ничего не происходило.
Николай Стариков: Вот после 53-го года – «оттепель», да, а вот в этот период что происходило? И мне очень интересную статью прислал один из моих читателей, я ее разместил, называется «Вспоминая СССР». Он – профессор, уже пожилой человек – вспоминает сталинский СССР, где он был молодым человеком, цены: сколько, где что стоило, сколько – пирожок, сколько – обед в столовой, сколько товары стоили. И рисуется совершенно другая картина.
Когда я прочитал эту статью, для меня еще раз очевидно стало, что Хрущев сознательно уничтожал экономику России. То есть, в некотором смысле, это был такой вот мини-Горбачев, который не довел свое дело до конца. Хотя, смотрите: Горбачев за шесть лет развалил Советский Союз, Хрущев был у власти чуть-чуть побольше, но смотрите, что он успел сделать. Он успел уничтожить сталинский флот. Сталин заложил океанский флот не потому, что ему надо было деньги куда-то на ветер пускать или на воду, а потому, что он понимал, что начинается борьба с англосаксонскими державами, которые являются ведущими морскими державами. Если вы хотите, чтобы Соединенные Штаты все слышали, вы должны рядом с берегами Соединенных Штатов плавать, ходить, как говорят моряки.
Да, сейчас там наши подводные лодки. Сталин хотел построить океанский флот. Советский Союз так и не построил большой океанский флот, то есть был сильный, мощный флот, его боялись, его ненавидели. Но все-таки Хрущев провел реформу армии, причем уволил, что интересно, не старших офицеров, не самых младших, а промежуточное звено, то есть носителей традиций, всех их уволили. Дальше – поссорился с Китаем. Собственно говоря, сегодняшнему гражданину России не нужно объяснять, что Китай – это бездонное количество человеческих ресурсов, полезных ископаемых и вообще – посмотрите на карту.
Александр Бородай: Огромный экономический потенциал, да.
Николай Стариков: Конечно, Советский Союз плюс Китай – вы посмотрите , я не знаю, 30% земной поверхности и человеческие ресурсы и полезные ископаемые, колоссально. То есть Сталин начал вытеснять империалистов из Азии. Да, позднее там будет Вьетнам, революции в Кампучии или как ее называют – Камбодже, но все это началось в тот период. Хрущев все это порушил. Дальше, Хрущев поругался с Албанией, немедленно мы лишились базы флота в Адриатике. Когда у русского флота была база в Адриатике? Я скажу вам – никогда. При Сталине. Хрущев немедленно поссорился с Энвер Ходжой, это все изменилось.
Александр Бородай: Русский флот в свое время ходил по Средиземному морю неплохо и доходил до острова Корфу и до других прекрасных мест, но это было очень давно, я согласен.
Николай Стариков: Да, и Ионические острова, но мы с вами сейчас не будем во времена бабушки Екатерины удаляться…
Александр Бородай: Да, славные достаточно.
Николай Стариков: Павла Петровича и так далее, все-таки давайте поближе к Иосифу Виссарионовичу.
Александр Бородай: Согласен, согласен.
Николай Стариков: Мы сейчас с вами даже не говорим об экономике. Что сделал Хрущев в экономике? Первое, что он сделал – это, ввел высокое налогообложение на приусадебные участки крестьян. Люди начали вырубать яблони, им сократили земельные участки, стало невыгодно держать скот. Вот объясните мне (я жил при социализме), каким образом своим трудом произведенное мясо, молоко, яблоки или огурцы противоречат делу социализма, зачем это было сделано? Я вам скажу зачем. Чтобы вызвать продовольственный кризис. В статье этого уважаемого читателя сразу видно, что продовольствие и его ассортимент, его стоимость, его количество резко уменьшаются после хрущевских реформ. То есть при Сталине все стоит, это уже после войны мы карточки отменили раньше, чем Великобритания. При Хрущеве все начинает исчезать, люди вспоминают сейчас: молодых студентов кормили крабами.
Александр Бородай: Да, это известный факт.
Николай Стариков: В сталинское время почему? Потому что крабы народ считал баловством каким-то, что-то такое непонятное, поэтому давайте студентов кормить этими крабами. Дальше все это перешло в разряд деликатесов. И так и по промтоварам, и по каким-то другим товарам, то есть просто страну подменили, потому что там был изменен сам принцип функционирования экономики. Сейчас я не буду подробно об этом говорить, но советская экономика при Хрущеве перешла на другое планирование, и это резко повело нашу экономику совершенно не в ту сторону.
Александр Бородай: А дальше был брежневский период, который тоже был не очень похож на хрущевский.
Николай Стариков: Но брежневский период… На самом деле мы должны к нему относиться с огромной благодарностью, потому что все то, что наши уважаемые олигархи получили при приватизации, а прямо-то, говоря, украли при приватизации…
Александр Бородай: Пусть они и относятся с благодарностью, нет?
Николай Стариков: Да они должны Леониду Ильичу большой памятник поставить. Все это нефтегазовое богатство было заложено во времена Брежнева. Поэтому говорить о застое техники и науки в Советском Союзе нельзя. Вы посмотрите, проложили трубопроводы, газопроводы, которые ведут в сложнейших метеорологических условиях. И это все очень высокотехнологичные сферы промышленности, все это было сделано во времена Брежнева. Другое дело, что все-таки Брежнев не Сталин и не смог так развивать экономику, так ее зарядить, чтобы она просто скакнула вперед. Но самое главное – вот эта уравниловка. Это все начало сказываться именно в этот период. При Сталине никакой уравниловки не было. Хотите убедиться, пожалуйста, посмотрите фильмы 30-х годов.
Александр Бородай: Я не сомневаюсь.
Николай Стариков: Фаина Раневская – прекрасные фильмы отличные, но, помимо художественной ценности, там профессор, у него водитель, у него домработница, вот эти квартиры в сталинских высотках… То есть образованный человек жил лучше, получал больше, и не зазорно было при социализме ему иметь домработницу, никто не говорил, что профессор должен обязательно сам чистить свои ботинки, этого не было. При Хрущеве пошло другое, и уже я вспоминаю себя…
Александр Бородай: Даже до уровня, простите, обычного школьного образования. При Сталине были школы отдельные для мальчиков и для девочек.
Николай Стариков: Да вот, кстати, тут еще один миф…
Александр Бородай: Уравниловки никакой, согласитесь, даже здесь.
Николай Стариков: Да, один миф можно разрушить, Значит при Сталине…
Александр Бородай: Как при царе, императоре были женские и мужские гимназии.
Николай Стариков: Это классическая форма образования.
Александр Бородай: Да, классическое образование.
Николай Стариков: Я сейчас не готов дискутировать, хорошо это или плохо, но, относясь с уважением к Иосифу Виссарионовичу, наверно, в этом было рациональное звено, вернуться вот этой классической гимназической системе, еще императорской, правильно. То есть Сталин потихонечку возвращал не только золотые погоны на плечи нашей армии, но и традиции обучения, которые были в России. Я хотел другое отметить, сейчас очень часто говорят, что обучение при Сталине в школе было платное и было отменено только в 56-м году. Да действительно было отменено в 56-м году, но оно было не весь сталинский период, а перед войной была введена эта плата. Так вот вопрос: размер этой платы в пересчете на деньги позднего Советского Союза, так сказать, перед крушением это было два рубля в год…
Александр Бородай: Она был чисто символической.
Николай Стариков: Чисто символическая, почему это было сделано, мне сейчас сложно прокомментировать, но это не было заградительным барьером для обучения. Это было просто чтобы не бесплатно.
Александр Бородай: Да, образование стоит денег, я тоже считаю, что это, отчасти хотя бы, разумная вполне мера. А вот видите, сколько разных Советских Союзов мы сейчас рассмотрели: вот брежневский Советский Союз, вот хрущевский, вот сталинский, вот период Советского Союза, как и России, которая должна быть брошена в качестве дров в топку мировой революции, большевистский Советский Союз. И всегда встает вопрос перед теми, кто считает себя советскими патриотами, советско-русскими патриотами, красными патриотами: они по какому Советскому Союзу ностальгируют? По брежневскому? По сталинскому? По хрущевскому? По большевистскому?
Николай Стариков: Вы знаете, я не смогу за всех в данном случае… Вот за этот вопрос за всех точно не решусь браться.
Александр Бородай: А вот ваши единомышленники и вы, Николай?
Николай Стариков: Я за всех единомышленников тоже не буду, в данном случае я исключительно свою точку зрения выскажу. Все периоды нашей истории – это наша страна, просто некоторые периоды истории нужно внимательнее изучать, для того чтобы никогда их не повторить. Ведь тот ужас, который случился с нашей страной в 91-м году и далее продолжился. – это тоже наша история. Надо внимательно изучать, почему это оказалось возможно, почему во главе страны оказался Горбачев, а следом за ним Ельцин, которые свои честолюбивые интересы поставили выше интересов своего народа, почему вот такие предатели оказались во главе страны. Это надо внимательно изучать. Не нужно, это тоже проматывать, как пленку на магнитофоне. Извините, хрущевский период – это тоже наш период. Нужно посмотреть, откуда в высшем руководстве страны при Сталине, который, казалось бы, элиту тасовал, внимательно следил, чтобы она не зажиралась.
Александр Бородай: Мягко выражаясь ротировал, как было принято говорить.
Николай Стариков: Нашелся ведь подлец, который отравил Сталина, скорее всего – это был Хрущев. То есть вопросы элиты, вопросы управленческого ресурса – они очень важны в истории нашей страны, мы видим, что как раз передача власти, подбор кадров у нас почему-то хромает, причем у таких, казалось бы, замечательных организаторов и руководителей, даже как Сталин.
Александр Бородай: Но вот все-таки, если вести речь об исторических периодах, настоящие патриоты – они всегда чем-то находят повод погордиться в истории своей страны. Но, тем не менее, бывают периоды темные, бывают светлые, бывают периоды удачные, бывают неудачные, также как в жизни каждого человека есть свои светлые и темные полосы, которые меняются, так же и в жизни страны, некоего организма под названием народ есть темные и светлые полосы. Все-таки одинаково приходится гордиться и одинаково вспоминать с теплотой любой период русской истории, неважно – это история Московской Руси, имперской России, Советского Союза, это история уже постсоветского Союза или нет? Все-таки патриотами какой страны мы, прежде всего, являемся – от этого, наверно, надо отталкиваться, с тем чтобы простраивать некий образ будущего.
Николай Стариков: Страна у нас одна, Александр, страна у нас одна. То есть мы –патриоты России, мы – патриоты Советского Союза, Российской империи и России, это все одна страна. Причем русский мир, Россия – это нечто большее, чем сегодняшние государственные границы России, поэтому…
Александр Бородай: Но ведь в Советском Союзе даже люди звали сами себя советские люди, не русские, а советские, и многие сейчас до сих пор говорят: «Мы советские люди».
Николай Стариков: Конечно, но я хотел сказать, что любой патриот России, он на самом деле патриот и Белоруссии, он и патриот Украины, он и патриот Казахстана. И он внимательно следит за тем, что происходит в Армении, потому что это страна, которая такой пуповиной связана с нашей страной, что она просто не может существовать в отдельности от России.
Александр Бородай: Вы сейчас впадаете в такое опасное русло, я бы сказал.
Николай Стариков: Нет.
Александр Бородай: А как насчет Туркмении и Таджикистана? Где точка отсечения?
Николай Стариков: Здесь уже нужно повнимательнее вот это уже сложный вопрос да потому что в русский мир входят народы самого разного цивилизационного уклада и даже внутри России есть народы азиатские, есть народы с самобытной культурой, как кавказские. Поэтому здесь надо очень аккуратно что-то отсекать, а вообще лучше, конечно, не отсекать ничего, да потому что…
Александр Бородай: «Пригодиться России землица в Корее», – как писал в свое время господин Меньшиков, известный публицист нового времени, вы знаете, по-моему, такого правого.
Николай Стариков: Но мы знаем с вами, что во время советского периода все народы в рамках Советского Союза прекрасно развивались, и был действительно единый советский народ. Но я хотел сказать, что в любой период нашей истории мы всегда найдем то, чем можно гордиться. Даже в самые страшные периоды мы найдем, чем гордиться. Вот, пожалуйста, 90-е годы: всеобщее предательство, безразличие, страна, говоря сленгом, дербанится, растаскивается и так далее. Но там подвиги наших солдат, наши солдаты в Чечне, которые защищали Россию вне зависимости от того, что, казалось бы, сама Россия не хотела себя защищать. Их ругали по телевизору, по всем каналам показывали боевиков, их точку зрения, а солдаты отдавали свою жизнь, проливали свою кровь за Россию. Как можно этим не гордиться? Кто бы, кроме русского солдата, смог в таких условиях защищать свою родину? Мне кажется, никто.
Александр Бородай: Тоже можно гордиться, согласен с вами.
Николай Стариков: И так в любой период в нашей с вами истории мы сможем найти. Другое дело, что есть периоды, когда у нас, условно говоря, 90% гордости и 10% подлости, а есть подлые периоды нашей истории, когда 90% подлости и 10% гордости и героизма. И от нас с вами зависит это сочетание русского героизма и подлости, которая случается, но всегда в любом периоде истории…
Александр Бородай: Еще случится, наверное, в том, что будет.
Николай Стариков: Конечно, случится будем реалистами, не бывает, чтобы на сто процентов все было замечательно, найдутся подонки, подлецы и так далее, всегда находились в любом народе, здесь опять же ничего нет. Но мы должны пропагандировать с вами не 90% мерзавцев, которые были в какой-то период, а 10% героев, которые были. То есть в любом периоде истории надо показывать хорошие, положительные примеры, говорить о героях, для того чтобы воспитывать новое поколение. невозможно воспитать патриота своей страны, если его все время лицом в навозную кучу тыкать. не Нравится это никому.
Александр Бородай: Да и говорить про тараканье странствие русской истории – это, если не ошибаюсь, Максим Горький был такой замечательный.
Николай Стариков: Вы, видимо уважаемого господина Пешкова знаете чуть лучше, чем я.
Александр Бородай: Да, в свое время да почитывал, я бы сказал так. И все же, что же ваша партия предложит нашей сейчас не очень великой, но, тем не менее, очень любимой стране в качестве некоего образа будущего? В качестве той идеи, которая могла бы объединить, если можно так выразиться, нацию, по крайней мере, то, что от нее осталось.
Николай Стариков: Собственно говоря, у нас есть программа, мы постарались сделать ее максимально понятной для самого обычного гражданина, поэтому наша программа умещается на одном листке. Есть, знаете, такие томики у некоторых партий, и мне кажется, они сами их не читали.
Александр Бородай: В большинстве своем да.
Николай Стариков: Кто это осилит? Мы решили уважать своих граждан, мы кратко и тезисно изложили свои взгляды на одной странице. Можно почитать, ознакомиться и так далее. Мы – партия патриотического направления. Вы совершенно справедливо говорите, что нужна какая-то вот фундаментальная идея для человека русского мира, русской ментальности, нужна некая сверхзадача, с которой он, будет стараться справиться.
Александр Бородай: Трансцендентная идея должна стоять.
Николай Стариков: То есть планка должна быть высоко. Когда ставится задача поменять телефон раз в месяц, нам становится скучно и неинтересно, люди начинают спиваться, деградировать и так далее. То есть должна быть сверхзадача, русский человек так устроен, вот в этом наше отличие от человека западного мира. И поэтому мы сейчас с коллегами выдвинули такую идею: «Русский миллиард». Через некоторое время сделать так, чтобы население России было миллиард, а лучше – еще больше.
Александр Бородай: Да, было бы неплохо.
Николай Стариков: Задача большая, задача очень амбициозная, самое главное – задача, понятная каждому, во-первых, у каждого нормального…
Александр Бородай: И главное способы реализации тоже ясны.
Николай Стариков: Способы реализации, я думаю, не вызывают каких-то вопросов.
Александр Бородай: Действительно.
Николай Стариков: Процедура очень приятная и, самое главное, понятная и близкая любому нормальному человеку. Любой нормальный человек хочет продолжения своего рода.
Александр Бородай: Вы знаете, что сейчас считается нормой – одному Богу известно, вы же видите, как у нас сейчас ЛГБТ*-сообщество демонстрирует себя и пропагандирует активнейшим образом.
Николай Стариков: Вы знаете, Александр, на одном из наших профсоюзных собраний я выступил.
Александр Бородай: От них детей явно не дождешься.
Николай Стариков: Сейчас, Александр, давайте я закончу свою мысль. Я выступил с предложением называть вещи своими именами. Что такое ЛГБТ-сообщество? Что-то непонятно, какая-то аббревиатура вроде симпатичная… Давайте назовем так: «Сообщество гомосеков». ЛГБТ-активисты, давайте назовем вещи своими именами: педерасты-активисты. И все становится нормально. Нужно начинать называть зло злом, грех грехом, гадость гадостью, тогда все становится понятно, потому что гадость – она всегда придумывает для себя какое-то красивое название. Понимаете, вот что-то такое: завуалированное какое-то сообщество, какие-то меньшинства, а это содомиты, это сексуальные извращенцы.
Александр Бородай: А вот смотрите: нынешняя Государственная Дума, в которой нет пока, к сожалению, вашей партии, нет представителей ее, с огромным скрипом в первом чтении сейчас приняла закон, который запрещает пропаганду гомосексуализма среди детей и подростков всего-то навсего, и то только в первом чтении.
Николай Стариков: Да.
Александр Бородай: И я очень сильно сомневаюсь, что она примет его во втором, а уж тем более – в третьем чтении.
Николай Стариков: У меня, в отличие от вас, нет ни малейшего сомнения, что этот закон будет принят во втором и в третьем чтении, ни малейшего, но вы справедливо…
Александр Бородай: А почему?
Николай Стариков: Потому что у меня нет сомнения в том, что в нашей Думе заседают не активисты-гомосексуалисты, а все-таки здравомыслящие мужи, которые понимают, что от гомосексуалистов решения демографических проблем, солдат в армию вы не дождетесь. И поэтому пропаганда этого греха должна быть прекращена. Почему – объясню. Гомосексуалисты размножаются пропагандой.
Александр Бородай: Это правда.
Николай Стариков: Другого способа у них размножаться нет, именно поэтому они настойчиво хотят лезть везде, проводить какие-то парады. Потому что иначе у них произойдет депопуляция. Но чем больше их, тем меньше нормальных, а только нормальные могут завести семью, родить детей и так далее. То есть если мы смотрим с точки зрения государства, с точки зрения интересов народа то тут выбор абсолютно понятен. Никто сегодня не запрещает никому любить кого-то в то место, которое ему нравится, пожалуйста, да ради Бога.
Александр Бородай: Я бы попросил вас не использовать в этом смысле слово любовь, как-то печально звучит слишком.
Николай Стариков: Хорошо пропустим этот глагол. Пожалуйста, каждый может делать, как ему нравится, нет статьи за мужеложество, как было в Советском Союзе. Речь идет всего лишь о запрете пропаганды, но смотрите, какой вой.
Александр Бородай: Да, вой страшный.
Николай Стариков: Не о запрете гомосексуалистов как класса, не о запрете гомосексуализма как явления, нет, именно пропаганды, потому что здесь ударили по яйцу Кощея. Кощей-то знает, что в пропаганде все и заключено, если перестать это пропагандировать, то это явление, конечно, полностью на нет не сойдет, но масштабы его будут значительно меньше, вот о чем идет речь.
Александр Бородай: Вы знаете, Николай, я, в чем с вами не согласен, точнее, чего опасаюсь? Именно здравомыслия государственных мужей из Государственной Думы, потому что у них есть проблема некоторых…
Николай Стариков: Предлагаю пари. Я считаю, что все-таки Государственная Дума примет этот закон, но я хочу сказать, что если бы там были депутаты нашей партии, то мы не только бы поддержали этот законопроект, но и внесли другой законопроект – о запрете пропаганды гомосексуализма вообще, не только среди несовершеннолетних. Зачем это пропагандировать среди взрослых? Вообще этого не должно быть. Потому что сегодня получаются некие лазейки, то есть перед несовершеннолетними нельзя, перед взрослыми можно. Это значит – вот маркировка 12 плюс, 18 плюс, то есть вот на этом играют. Если же эта пропаганда будет запрещена вообще, тогда и правоохранительным органам, и всем нам будет значительно проще. Если кто-то пропагандирует, он должен быть наказан в соответствии с законом.
Александр Бородай: Вы знаете, я был бы рад, если бы вы выиграли такое пари. Ситуация знаете, в чем? Мне кажется, проблема в том, что депутаты именно здравомыслящие люди, при этом очень прагматичные. И они, я думаю, очень хорошо понимают, что если подобного рода закон будет ими принят, могут последовать всякого рода меры, причем меры не вообще по отношению к России, а непосредственно к ним, к депутатам Государственной Думы, которые неправильно, с точки рения сообщества западного, проголосуют. Возникнет какой-нибудь другой список, но не Магнитского, а не знаю, как он будет называться, есть у меня на эту тему некоторые гипотезы, не очень приличные.
Николай Стариков: Совершенно верно, совершенно верно. И на этот случай мы через депутата Государственной Думы Евгения Алексеевича Федорова внесли другой законопроект в Государственную Думу, его идея и была, потом реализована. Не дословно он был реализован, но его дух и буква в законе о запрете чиновникам иметь имущество за рубежом.Первое чтение этого закона, было принято перед праздниками, сейчас готовится уже второе чтение, там опять начинается внутренняя борьба. Недавно Герман Греф выступил с такой странной инициативой, что нужно разрешить чиновникам иметь деньги на счетах зарубежных банков, если эти зарубежные банки являются, если я не ошибаюсь, по-моему, филиалами наших российских или как-то с ними аффилированы. Я, честно скажу, вообще не понимаю, зачем государственным чиновникам иметь деньги на счетах зарубежных банков. Вот есть чиновник, у него есть зарплата, и есть банки внутри России, храните деньги, как говориться в сберегательной кассе, зачем хранить за рубежом, это с одной стороны.
Александр Бородай: Но, с другой стороны, чиновник – он это же такой же человек, такой же гражданин Российской Федерации, как и все остальные, с какой стати на него накладывать это ограничение?
Николай Стариков: Потому что он служит стране. Не хочешь служить стране, хочешь вместо служения стране иметь домик на Лазурном берегу, пожалуйста, покупай домик, но тогда не иди в чиновники. То есть выбирай или – или, никаких ограничений здесь нет, потому что, например, сотрудников ФСБ лишили права иметь имущество и счета за рубежом на 9 месяцев раньше, чем всех остальных чиновников. И что? И никто не сказал, что это нарушение, но, мне кажется, это здравый смысл. Сотрудники спецслужб, имущество которых находится на территории вероятного противника, – это ж такой крючок, крючище прямо, за который можно их потом подвесить. И мы знаем ситуации, когда перебежчики убежали в США, целый спектр их был. И там выдавали большое количество наших агентов, но я не думаю, что чиновники будут перебегать, но, тем не менее, пусть они домики…
Александр Бородай: Да они уже давно перебежали.
Николай Стариков: Нет, пусть домики в Геленджике, в Сочи… У нас есть тоже теплые края в стране, мы же не говорим, что надо в Нарьян-Маре обязательно домики покупать. Пожалуйста, есть теплые моря в России, там стройте домики, деньги держите в российских банках, что ж такого плохого-то.
Александр Бородай: Им не хочется, тем более что у них там уже все есть, вы же не понимаете, куда это девать, и депутатам Государственной Думы тоже есть.
Николай Стариков: Значит, вот тем, кто не хочется, значит тем кто…
Александр Бородай: И даже у тех, например, в принципе да вот есть же понятные какие-то люди абсолютно, которые свои деньги честно заработанные, например, там Третьяк, да, у него школа есть в Соединенных Штатах.
Николай Стариков: Александр, мы не говорим о том, что честно или нечестно мы говорим о принципе: честно заработанные деньги хранить в России. Тот, кто деньги нечестно заработал, – это вообще другая статья. Это надо не с нами с вами разговаривать, а со следователями. Мы говорим только о честных.
Александр Бородай: А как вы думаете, сколько депутатов Государственной Думы нынешнего созыва честно заработали свои состояния?
Николай Стариков: Слушайте, я не сотрудник правоохранительных органов, я не читал их декларации, поэтому мне такие выводы не интересны.
Александр Бородай: Так, навскидку.
Николай Стариков: Нет, слушайте, это неправильно, потому что в любом случае мы можем честных людей каким-то образом очернить. Вот такие аналогии, их используют некие рукопожатные блогеры. Если в какой-то партии есть какой-то нечистоплотный человек – значит вся партия нечистоплотная? Давайте в этой логике двинемся. Вот один из блогеров оказался педофилом, что, значит, все блогеры педофилы? Вот лично я тоже веду блог, но я абсолютно не педофил, надеюсь, все остальные тоже.
Александр Бородай: Не подозреваю вас.
Николай Стариков: Да. Продолжаем эту аналогию. В координационном совете оппозиции заседает этот самый блогер-педофил, значит весь координационный совет – это педофилы, так что ли?..
Александр Бородай: Даже не знаю, что вам сказать на эту тему.
Николай Стариков: Это метод Навального, метод обобщения, он именно так строит свои логические выводы. То есть удар по эмоциям. Но когда-то же самое в их сторону, то они сразу верещат, как уж на сковородке: «Как так, причем тут». Мы с вами воспитанные люди, мы не будем таких аналогий делать, я просто предлагаю зрителям задуматься.
Александр Бородай: Хорошо, не будем трогать депутатов Государственной Думы. Так вы считаете, что закон будет принят, все пойдет хорошо?
Николай Стариков: Закон будет принят, да, но я хотел, чтобы мы с вами…
Александр Бородай: Слава Богу.
Николай Стариков: Свет клином чтобы у нас не сходился на содомитах.
Александр Бородай: Борьбе с ними.
Николай Стариков: Да. У нас в стране куча других проблем, и у нас, конечно, нужно прекращать эту пропаганду этого греха, но мы с вами должны понять, что это не самая большая проблема в России. Это проблема третьего плана. Может быть, есть куда более важные проблемы.
Александр Бородай: Например, назовите самую важную?
Николай Стариков: Самую важную проблему? На мой взгляд, сегодня самой большой проблемой в России является правительство России. Другой такой большой проблемы я не знаю. Группа людей совершенно различных политических взглядов открыто саботирует распоряжения президента, а если мы посмотрим под другим углом? Смотрите, что получается. В России прошли президентские выборы, 63% голосов отдали свои голоса, за программу кандидата Владимира Путина, он стал президентом. Президент Владимир Путин дает распоряжения, прямые указания правительству, правительство эти указания саботирует. Как это может быть?
Я вот приведу просто один пример из последних. Во время Послания Федеральному Собранию наш президент сказал конкретно: нужна деофшоризация экономики. Мы с вами понимаем, что это такое – деньги выводятся из России, не платятся налоги, плохо это, конечно плохо, весь крупный бизнес находится под юрисдикцией чужих государств, и это ненормально. То есть в России как бы нет своей экономики, большая ее часть выведена за пределы России, по сути. Что делает правительство? Два дня назад разразился скандал. Проводится приватизация порта Ванино, один из десяти крупнейших портов России. Вообще, кто мне может объяснить, зачем продавать порт за американские рисованные нолики в тот момент, когда американские нарисованные нолики теряют в цене? То есть сама приватизация – это уже бред, тем более, мы знаем, как она проводится, мы еще первую едва пережили, а тут вторая. Но сейчас для чего делается приватизация, отложим в сторону.
Значит, продают порт, продают компании «Мечел», и выясняется, что через некоторое время компания «Мечел» продала этот порт, за исключением маленького пакета акций, трем кипрским офшорам. Согласно законодательству России, вроде все нормально, то есть можно продавать, но мы понимаем, что контроль над стратегическим ресурсом ушел непонятно куда, это что такое? Это полное безобразие. Выступает пресс-секретарь президента, что он говорит? Он говорит: «В соответствии с российским законодательством сделка абсолютно законна», потому что это так, а после этого он добавляет очень любопытную фразу: «Но такая вот продажа, такая приватизация как-то не вяжется с курсом на деофшоризацию, о которой говорил президент». То есть президент говорит одно, делают другое.
А я вот еще одну вводную скажу, и вообще вся эта картина заиграет другими красками. Значит, продажа порта осуществляется в декабре 2012 года, а в январе 2013-го года Кипр правительство вычеркивает из списка офшоров. То есть вот деофшоризация: просто взяли, зачеркнули, Кипр больше не офшор. Почему? Теперь становится понятно почему. Потому что готовится перепродажа вот этого порта Ванинского именно кипрским офшорам, они вычеркнули все, значит, это уже как бы и не офшор. Что это такое? Это прямой саботаж распоряжения президента. Поэтому на сегодняшний момент мы подошли к такой ситуации, когда нынешнее правительство не может больше эффективно работать. У них разные взгляды. Там есть патриоты-государственники, есть либералы, и рядом, (посмотрите заседание правительства) сидит Дмитрий Рогозин и сидит Аркадий Дворкович. Вот представьте, что они не в правительстве, они политикой опять начнут заниматься, они, что, будут в рамках одной партии?
Александр Бородай: Маловероятно.
Николай Стариков: Маловероятно, конечно. Люди совершенно разных политических взглядов, и поэтому на сегодняшний момент нам нужно, во-первых, политическое правительство. Я бы такой термин предложил уважаемым зрителям: именно политическое правительство. То есть люди-профессионалы, но которые спаяны еще одинаковым мировоззрением, те, кто хотят вытаскивать Россию из сложной экономической ситуации, и у кого глаза не зашорены всякими либеральными мифами. И второе, что нам нужно, – это делиберализация правительства, экономики, общественной жизни, то есть мы должны эти все штампы либеральные убрать.
Александр Бородай: В конце концов, это правительство формировал Дмитрий Медведев, человек, который был президентом до Владимира Путина и вообще тесно с ним связан, по крайней мере, формально, и Путин его утверждал в свое время.
Николай Стариков: Две недели назад один из мэтров российской политики Евгений Максимович Примаков на одном из заседаний заявил об окончании тандема.
Александр Бородай: Вообще слухи об этом окончании ходят давно.
Николай Стариков: Евгений Максимович – это человек, который просто так ничего не говорит, абсолютно открыто была озвучена информация две недели назад.
Александр Бородай: Хорошо, и вы прогнозируете в ближайшее время смену правительства, потому что пока у нас все-таки президентская республика.
Николай Стариков: Нет-нет-нет, я дальше ничего не прогнозирую, дальше слово за президентом, он правительство назначал и правительство перед ним подотчетно. Я всего лишь хочу обратить внимание уважаемых зрителей на то, что сегодня правительство занимается прямым саботажем тех распоряжений, которые ему дает президент. И поэтому, когда последуют кадровые решения, – это решать президенту, каковы они будут – это тоже решать президенту. Но на сегодняшний момент правительство своими действиями просто взывает к президенту, требуя отправить его в отставку. Потому что такие шаги, как с этим Ванинским портом, иначе как саботажем назвать невозможно.
Александр Бородай: Все же попробуем, извините, вернуться тогда к будущему чуть более отдаленному. Вот у вас есть партия, и она, будем надеяться, в какой-то момент придет к власти, а вот скажите: нынешний президент хорошо бы смотрелся во главе вашей партии?
Николай Стариков: Вы знаете, сегодняшний президент России находится вне какой-либо политической партии, он находится над политическими партиями, это очень правильная конструкция. Поэтому мы бы с радостью, наверное, приняли бы президента в свои ряды, но я считаю, что президент России должен находиться вне какой-либо политической структуры. Это наиболее правильное строительство государственного здания.
Александр Бородай: Хорошо я по-другому сформулирую вопрос. Тот президент, которого выдвинула бы ваша партия, когда она придет к власти, похож будет на Владимира Путина или нет?
Николай Стариков: Вы знаете, есть такая поговорка: ваши бы слова да Богу в уши. Мы сейчас находимся на стадии регистрации, у нас сейчас немножко другие проблемы, мы сейчас не думаем о выдвижении кандидата в президенты, мы сейчас думаем о том, чтобы пройти сито Министерства юстиции, которое один раз нас уже завернуло. Поэтому давайте: будет день и будет пища, сейчас нам надо зарегистрироваться, это самая насущная проблема для нас.
Александр Бородай: Что ж, Николай, тогда успехов вам в начале и, собственно, продолжение этих успехов дальше. Дай Бог, мы вместе как-то сумеем поспособствовать тому, чтобы Россия действительно стала великой.
Николай Стариков: Спасибо.
Александр Бородай: Спасибо вам большое.
https://www.youtube.com/watch?v=ffG8Le0T5us
Александр Бородай: Здравствуйте! Сегодня у нас в гостях Николай Стариков, долгожданный наш гость, писатель, публицист, общественный, политический деятель. Я остановлюсь на слове долгожданный. Дело в том, что очень многие наши зрители в своих комментариях к нашим сюжетам оставляют комментарии, и комментарии следующего характера: «Позовите Николая Старикова! Николай Стариков все бы это объяснил». Николай Стариков все это уже объяснил и правильным образом. Вот Николая Старикова мы позвали, он появился, пришел к нам и, я надеюсь, все нам объяснит.
Николай Стариков: Добрый день очень приятно, что вы меня так лестно представили, и особенно приятно, что ваши зрители так хотели меня увидеть, после этого, конечно, я не мог не оправдать этих надежд.
Александр Бородай: И прекрасно, итак начнем. Во-первых, Николай, начнем с некоторых общих вопросов. меня интересует вопрос о вашей политической деятельности – для начала, да и как писатель вы достаточно известны, вы автор 11 книг, все они хорошо нашумели, я бы сказал. Вызвали большой интерес у значительного круга ваших читателей. Причем интерес, в разные стороны направленный, да и самые разные отзывы: диаметрально противоположные почему-то.
Николай Стариков:Я все-таки надеюсь, что большинство читателей не мазохисты, и поэтому они читают мои книги, потому что они им нравятся, а не потому что наоборот.
Александр Бородай: Некоторые, кстати, с пятиминуткой ненависти, явно даже не с пятиминуткой, а просто испытывают явные часы ненависти, так что мазохистов тоже хватает.
Николай Стариков: На самом деле все вытекает из чего-то. Ничего не возникает из ниоткуда, поэтому, когда я начинал писать книги, я никогда не думал, что я могу написать их так много. Честно говоря, даже оглядываясь по времени назад, думаю: «Когда у меня все это получилось?» Но факты упрямая вещь. Книги есть, книги люди читают, находят в них что-то новое, интересное, и для меня это очень важно, и я получаю колоссальное удовольствие от тех писем, которые мне присылают читатели.
Но на определенном этапе я понял, что необходимо наладить более живой контакт с читателями. Я вышел в Интернет, я создал блог, стал получать отклики, и на определенном этапе стал получать письма такого содержания: «Да, уважаемый Николай, вы все рассказали нам, объяснили, спасибо вам большое за это, но дальше то что? То есть так и будем оставаться в созерцании?» До этого я писал больше материалов в Интернете о внешней политике, о геополитике, потому что это предмет моего интереса. Тогда стали говорить: «Ага, наверное, вам не разрешают писать о внутренней политике России». Что было делать, если вопрос ставится так, я начинаю писать о внутренней политике России.
Через некоторое время говорят: «Да, вы, конечно, пишете о внутренней политике, но делать-то вы ничего не будете, вот вы попишете пером, какие-то телодвижения сделаете, и все – на этом все остановится». После этого было невозможно не начать общественную деятельность. Я с моими единомышленниками… Я не знал, сколько людей тогда присоединится к моим идеям, к идеям моих коллег. Мы создали общественную организацию «Профсоюз граждан России», сделали это 12 апреля 2011 года, то есть скоро будем два года отмечать.
Александр Бородай: Но потом еще возникла вроде бы партия «Новая Великая Россия».
Николай Стариков: Да.
Александр Бородай: Кстати, куда старая-то девалась Великая Россия?
Николай Стариков: Вот тут был следующий этап логичного развития общественной деятельности. Общественные организации это – важно, это нужно, и, я считаю, «Профсоюз граждан России» очень здорово развивается, особенно если учесть важный нюанс: наша организация построена по совершенно иному принципу, чем другие общественные организации в нашей стране, а может быть, и за рубежом. У нас в принципе нет денег, то есть в сам принцип создания организации положен принцип отсутствия казны, а значит, нет всех минусов, которые связаны с деньгами. Не ссорятся люди, нет коррупции, нет мздоимства, нет казнокрадства, в общем, всего того, что очень часто неприятно красит какие-то политические, и общественно-политические, и даже правозащитные организации.
Александр Бородай: А деятельность-то есть?
Николай Стариков: Деятельность есть, конечно, есть.
Александр Бородай: А она как-то должна финансироваться или она происходит вообще без денег?
Николай Стариков: Вы знаете, мы подозревали, и оказалось что это действительно так. Гражданское общество может само финансировать те идеи и те пока еще достаточно скромные проекты, которые оно разрабатывает. То есть если люди идут на пикет, наши пикетчики не получают денег, здесь нет никаких трат, а для того, чтобы напечатать десяток плакатов, нужны совсем небольшие деньги, и мы собираем их внутри себя. Вот этот принцип отсутствия денег на самом деле очень быстро помог нам завоевать доверие людей потому что поначалу нас прокремлевскими ругали, какими-то подкупными. Потом когда поняли, что люди за идею что-то делают, ситуация изменилась, нас начли уважать.
Общественная организация – это великолепно, но у нее тоже есть потолок того, что она может сделать, и поэтому на определенном этапе мы пикетировали, разрабатывали законопроекты, много задач решали, подали в суд на Горбачева. Я сейчас не буду перечислять даже все, все, все. Действительно много…
Александр Бородай: Да, очень нашумевшая история,
Николай Стариков: Много мы делаем, то, что может делать гражданское общество, общественная организация, но мы не можем изменить всю ситуацию в стране, мы не можем изменить законодательную базу. То есть мы не можем изменить систему. Вот самый простой пример. Вместе с депутатом Государственной Думы Евгением Алексеевичем Федоровым мы в рамках «круглого стола» разрабатываем законопроекты. Но мы сами не можем их внести в Госдуму, для этого нужен статус депутата Госдумы, чтобы внести законопроект. Поэтому общественная организация тоже ограничена в своей деятельности рамками закона, и поэтому логичным шагом нашей общественно-политической эволюции стало решение создать партию.
Мы провели съезд (все в соответствии с законом) и тут столкнулись с удивительным делом. В качестве названия для партии мы выбрали «Новая Великая Россия». Почему? Потому что, я думаю, слово «Россия» объяснять не надо.
Александр Бородай: Да,не вызывает вопросов.
Николай Стариков: Потому что мы любим нашу родину. Да, не вызывает вопросов. «Великая» – потому что мы выступаем за величие нашей страны, а «новая» – потому что мы хотели этим словом подчеркнуть констатацию факта, печального, но все равно не лишающего нас надежды. Россия была великой страной, она утеряла свое величие, и мы это величие должны восстановить. То есть здесь нет речи об отрицании Советского Союза или Российской империи, наоборот: мы в свою программу внесли пункты о том, что мы хотим все лучшее взять и из Российской империи, и из Советского Союза, то есть для нас сегодняшняя Россия – это правопреемница Российской империи, правопреемница Советского Союза. Один народ, одна история, одни ценности, одни герои.
Вот такова наша позиция. И здесь мы столкнулись с удивительной ситуацией. Оказывается, есть (мы даже реально этого не знали) некая группировка националистического толка, которая называется «Великая Россия». Она не собирается регистрироваться в партию, но тем не менее…
Александр Бородай: Не новая, просто «Великая Россия»?
Николай Стариков: …И немедленно она обвинила нас в том, что мы по заданию темных или светлых сил.
Александр Бородай: Центрального разведывательного управления.
Николай Стариков: Скорее по заданию…
Александр Бородай: Администрации Президента Российской Федерации.
Николай Стариков: Да. По заданию власти решили украсть у них название. Разразился такой скандал, мы на него сильно внимания не обратили, потому что мы-то знаем, что мы создаем партию не для того, чтобы чье-то название воровать, а для того, чтобы изменить ситуацию в стране.
Александр Бородай: Представители этой группировки, как вы выражаетесь, группы, скажем так, движения у нас тоже были, они не очень одобрительно отнеслись.
Николай Стариков: Конечно, но…
Александр Бородай: Они считают, что это страшный плагиат.
Николай Стариков: Да, но смотрите: дельнейшая история все расставила по своим местам. То есть они нас обвиняли в страшных грехах, земляным червяком меня персонально ругали, но, как говориться, Бог с ними. В итоге, мы подали документы в Минюст, и нам отказали в регистрации под предлогом того, что партия «Новая Россия» уже зарегистрирована. То есть «великой» нет, «Новая Россия» зарегистрирована, и можно спутать названия. Что хочется сказать? Во-первых, 54 партии уже зарегистрировано. Поэтому мы всегда говорим, что скоро приличные слова в русском языке закончатся, там еще 70 на подходе.
Александр Бородай: Да.
Николай Стариков: Да.
Александр Бородай: Кошмар какой-то, это уже почище, чем в Веймарской республике.
Николай Стариков: Конечно, хочется сказать, нас обвиняли в том, что мы хотим украсть у кого-то название, нас не зарегистрировали, вот такая мы прокремлевская партия, и при этом власти нас не зарегистрировали, чтоб мы это название украли. Но мы извинений в наш адрес не услышали от этих товарищей.
Александр Бородай: От представителей, так сказать, другой ветви русского патриотизма.
Николай Стариков: Да, да, да. Но, мне кажется, надо быть последовательным: если ты кого-то в чем-то обвиняешь, если ситуация развивается таким образом, что невиновность становится очевидна, скажи...
Александр Бородай: Будем надеяться, что они просто не в курсе.
Николай Стариков: Как не в курсе? Просто поругать все горазды, а вот извиниться – на это не у всех хватает мужества.
Александр Бородай: Хорошо, но партия, тем не менее. А то, что она еще не зарегистрирована…
Николай Стариков: Нет, мы считаем, что партия состоялась, потому что у нас большое количество единомышленников, вместе объединенных, но сейчас, поскольку партия не зарегистрирована то мы…
Александр Бородай: Говорить это вы не можете.
Николай Стариков: Да, мы нашу деятельность осуществляем именно как общественная организация, но мы процесс регистрации партии продолжаем, мы вынуждены были изменить название. Я не буду его говорить, чтобы не сглазить. Вот зарегистрируют –узнаете.
Александр Бородай: Хорошо, не буду настаивать.
Николай Стариков: И пока мы выступаем как общественная организация, но, собственно говоря, вообще партия – это вещь, как говориться, строгой отчетности. То есть общественная организация меньшими бюрократическими рамками скована. И поэтому мы, например, сейчас активно не приглашаем вступать в нашу партию, потому что написал заявление с одним названием, потом придется переписывать заявление на другое. Поэтому вот сейчас желающие присоединяются к нам в рамках общественной организации «Профсоюз граждан России».
Александр Бородай: Скажите, на что вы рассчитываете? Вы как раз говорили о том, что партий уже 54, а на подходе еще 70, вот в этом, я бы сказал» «супе» партийном, многопартийном вы на какие результаты рассчитываете, честно говоря? Сейчас все граждане знают, что такое партия «Единая Россия» 99,9%, еще довольно значительный процент знают, что такое КПРФ, ЛДПР, «Справедливая Россия», а дальше еще десятки других организаций партийных.
Николай Стариков: Согласен, знать-то они знают, знают ведущие партии это, понятно. Новые партии малоизвестны, но, во-первых, названия партий потом становятся известны через идеи, через персоны, через ту нагрузку смысловую, которую она несет. Это первое. Второе – знать-то люди знают, но мы партию регистрируем не потому, что, у нас какие-то честолюбивые позывы и их надо реализовать, а потому, что совершенно четко видна ситуация, когда огромный пласт населения нашей страны не видит на политическом поле партию, которая бы выражала его интересы. То есть к каждой партии есть свои вопросы: одна партия хорошо выступает, согласно взглядам вот этого значительного пласта населения, по одному вопросу, другая – по другому, третья – по третьему. А вот так, чтобы всегда в «десятку» попадала партия, таких партий нет, то есть вопросы ко всем. И поэтому население это знает, но с удовольствием…
Александр Бородай: То есть, видимо, это и будет новым названием – «В десятку», нет?
Николай Стариков: Нет, нет.
Александр Бородай: Не угадал, извините.
Николай Стариков: Нет, это я в качестве идеи могу каким-нибудь коллегам, которые тоже занимаются сейчас партийным строительством, эту идею подарить. Партии новые появятся, и за них тоже будут люди голосовать, потому что есть определенная усталость от этих парламентских партий. Конечно, это процесс небыстрый, не завтра ситуация изменится, но мы надеемся что мы своими делами заслужим уважение избирателей, и они за нас проголосуют.
Александр Бородай: То есть вы надеетесь, в конце концов, в относительно близкие сроки попасть в Государственную Думу Российской Федерации?
Николай Стариков: Мы надеемся в относительно близкие сроки прийти к власти, изменить ситуацию в стране. Каждая партия делается, если это по-настоящему ведется игра, для того, чтобы прийти к власти, а не для того, чтобы осваивать бюджет и «пудрить мозги» избирателям. Мы собираемся прийти к власти, именно для этого делаем партию, потому что без партии невозможно участвовать в выборах, невозможно заниматься политической деятельностью. Есть определенный инструментарий: общественной деятельностью можно заниматься, и мы занимаемся, без партии, но политической деятельностью, законотворчеством – невозможно.
Александр Бородай: А вот теперь и поговорим о ситуации в стране. Как вы ее оцениваете? Если вы считаете, что партия пока только-только рождается, в обозримом будущем уже способна переломить существующие партийные структуры, поддерживаемые элитой Российской Федерации в значительно степени. Вот, соответственно, ситуация кризисная. Если вы рассчитываете на то, что ваша партия, которая сейчас мало кому, к сожалению, известна, сможет достаточно оперативно переломить ситуацию и прийти к власти…
Николай Стариков: Александр, я хотел бы о терминах условиться. Слово «переломить» – это точно не к нам, мы очень бережно относимся к российской государственности, и поэтому мы собираемся менять ситуацию без каких-либо потрясений, мы…
Александр Бородай: А я говорил о партиях.
Николай Стариков: Конечно, но я не в упрек вам, просто, для того чтобы прояснить нашу позицию.
Александр Бородай: Хорошо.
Николай Стариков: Мы – партия контрреволюционеров, патриотов- контрреволюционеров, которые выступают за поступательное развитие страны, которые относятся с уважением как к красному знамени, так и к триколору, так и к другому трехцветному знамени, с которым выступает организация националистического толка. Мы считаем, что все эти три знамени – это три знамени России, они должны одинаково использоваться. Мы с уважением относимся к советскому периоду, мы с уважением относимся к дореволюционному периоду, для нас граница проходит, по тому: человек жил для России старался развивать страну, душу, жизнь вкладывал в нее. Или на деньги иностранной разведки пытался что-то разваливать разрушать и так далее. И поэтому отношение, например, к такому сложному периоду нашей истории, как революция и большевики, очень просто, если мы смотрим через эту призму. То есть большевики 1918 года, которые убивают офицеров, священников прибивают на кресты, конечно, вызывает…
Александр Бородай: Это враги.
Николай Стариков: Это враги, это враги, но большевики сталинского периода, 30-х годов…
Александр Бородай: А вы его когда начинаете, сталинский период? Вот когда, вы считаете, Сталин действительно пришел к власти, стал единоличным вождем и возникла сталинская империя?
Николай Стариков: Вы знаете…
Александр Бородай: Очень интересно. Мы как раз буквально недавно за этим столом спорили с человеком, который представляет то, что называется Белый проект, белых революционеров, таких националистов откровенных. На эту тему скажите, Николай.
Николай Стариков: Вы знаете, здесь есть точно выверенная наукой точка, я вам готов ее назвать, но думаю, что она тоже может вызвать определенную дискуссию. На мой взгляд, Иосиф Виссарионович Сталин стал совсем полноправным руководителем Советского Союза 3 мая 1939 года, когда он отправил в отставку министра, тогда наркома, иностранных дел Максима Максимовича Литвинова, прямого ставленника банкирской закулисы. Чтобы понять сегодняшнюю аналогию – это Чубайс того времени. Это некий представитель мировой закулисы при большевистском правительстве, который вне критики, вне пространства, который осуществляет связь вот с этими теневыми банкирскими структурами, с которыми никогда…
Александр Бородай: Через всякие Коминтерны и всякие прочие организации прекрасные.
Николай Стариков: С которыми никогда ничего не может произойти, то есть как бы он себя ни вел, как бы он ни предавал интересы Советского Союза, с ним и дальше ничего не случилось. Поэтому когда реально Сталин взял под контроль страну полностью, точную дату можно назвать: 3 мая 1939 года.
Александр Бородай: Но многие говорят о съезде победителей, вы называете еще более, так сказать, серьезно.
Николай Стариков: Нет, нет, все, что было раньше, это был период борьбы, то есть, собственно говоря, первый этап борьбы закончился в 29-м году высылкой Троцкого сначала в Алма-Ату, а потом за пределы Советского Союза.
Александр Бородай: Да.
Николай Стариков: А дальше начался второй этап борьбы за власть в Советском Союзе. Где Сталин и его окружение боролись не со своим народом как говорят либеральные историки, а с остатками троцкистского, давайте скажем языком сталинского времени, отребья, с агентами иностранных разведок и с прочими людьми, которые, к сожалению, как Тухачевский, предали свою родину. Вот этот период занял примерно 9 лет этой борьбы упорной, после чего Сталину удалось переиграть всех своих противников, и он встал во главе Советского Союза окончательно.
Александр Бородай: Последовательно блокируясь в какой-то момент то с одним, то с другим из противников, ему удалось, действительно, спору нет.
Николай Стариков: Конечно, но хочется, смотрите, хочется отметить…
Александр Бородай: Я бы сказал, перманентных революционеров, большевиков таких настоящих, старой закалки.
Николай Стариков: Вы знаете, большевики тоже разные. Вот те, кто воевал, как Ворошилов или Буденный, в Конной армии, мы можем их подозревать, что они за деньги воевали…
Александр Бородай: Это уж очень относительные большевики, знаете, это не настоящие большевики, я считаю.
Николай Стариков: Можем? Конечно, это простые русские люди, которые воевали за Россию, как они ее понимают. Кстати, интересный эпизод в этой связи вспоминается из книги Шульгина, известный монархист такой.
Александр Бородай: Василий Васильевич.
Николай Стариков: Да, по-моему, это книга «Дни», а может быть, другая книга Шульгина, сейчас точно не помню, помню 1920-й, если я не ошибаюсь.
Александр Бородай: Это, собственно, продолжение нее.
Николай Стариков: Да, там эпизод такой (это уже закат Белого движения, трагедия). Белые отступают из Одессы, вместе с ними отступает и Шульгин, их берет в плен дивизия Котовского. Все очень боятся, потому что могут быть какие-то эксцессы, Шульгин, которого, понятно, в симпатиях к красным заподозрить невозможно, пишет, что идеальная дисциплина, никого не обижали. И сами красноармейцы говорят, что раньше – да у нас было: мы и пленных раздевали или расстреливали, но товарищ Котовский расстрелял несколько человек за эти эксцессы книга «Дни», и все, теперь с пленными ничего не происходит, короче, не бойтесь, все нормально.
Там такой диалог, получается. Они их покормили, этих несчастных белых, и он, Шульгин, разговаривает с каким-то красноармейцем, спрашивает красноармейца: «Слушай, а за что вы воюете?» Тот говорит: «Как за что? За единую и неделимую». Шульгин говорит: «Вот те раз, и мы воюем за единую и неделимую, а чего мы тогда воем-то?» И вот в этом эпизоде вся трагедия гражданской войны. То есть красные и белые воюют за одно и то же, по сути, только это называется разными именами, и внешним врагам России удалось столкнуть между собой части одного народа.
Александр Бородай: Но были и другие красные, надо сказать, помните же описание у Бабеля, например, того же. Он про Первую Конную пишет, про убитого комиссара Яшку, у которого, соответственно, из его полевой сумки вываливаются труды Ленина, Маркса и свитки Торы одновременно. Как-то они там уживаются.
Николай Стариков: Большевики были разные, собственно говоря.
Александр Бородай: Вот это другой большевик.
Николай Стариков: Другой большевик, но товарищ Сталин все-таки как-то немножко все разложил по полочкам, и те, кто реально хотел что-то делать для своего народа, они строили, созидали, а те, кто устраивал военные заговоры, или те, кто, как товарищ Ягода, опробовал яд на муже своей любовницы (я имею в виду сына Максима Максимовича Горького), понесли заслуженное наказание.
Александр Бородай: Да, то есть на самом деле был другой период советской власти, был большевистский, откровенно революционный, был сталинский. Вы его начинаете с 39-го, и, видимо, он завершается кончиной Иосифа Виссарионовича.
Николай Стариков: Можно начать его раньше, просто это период борьбы. Вы спросили у меня не когда сталинский период начался, а когда Сталин стал полноправным руководителем страны..
Александр Бородай: Когда он несет откровенную личную ответственность за все, что происходит в стране.
Николай Стариков: С 3 мая 39-го года.
Александр Бородай: Я вас понял. А потом начался уже совсем другой Советский Союз –после смерти Сталина. Два года правления Маленкова – это такой, я считаю, очень странный период.
Николай Стариков: По сути, это все мы можем назвать Хрущевским периодом в советской истории.
Александр Бородай: Наверное, да.
Николай Стариков: Это действительно другой Советский Союз. Я хочу сказать, что этот период истории очень плохо изучен вообще. Все мы (я уж, простите, возьму на себя смелость, сказать за всех, может быть, меня поправят) очень хорошо знаем период 30-х годов: эта борьба, эти процессы сталинские, эти покушения, убийство Кирова и так далее. Хорошо знаем период Великой Отечественной войны, немножечко – период восстановления, а дальше – белое пятно. Вот спроси рядового гражданина, что было в Советском Союзе году в 49-м, вряд ли что-то ответит. Дело врачей, какие-то либеральные мифы, да, какие-то судебные процессы: Ленинградское дело, может быть, вспомнят… А что было в экономике, как развивалась страна – ведь никто это не говорит.
Александр Бородай: Ничего не происходило.
Николай Стариков: Вот после 53-го года – «оттепель», да, а вот в этот период что происходило? И мне очень интересную статью прислал один из моих читателей, я ее разместил, называется «Вспоминая СССР». Он – профессор, уже пожилой человек – вспоминает сталинский СССР, где он был молодым человеком, цены: сколько, где что стоило, сколько – пирожок, сколько – обед в столовой, сколько товары стоили. И рисуется совершенно другая картина.
Когда я прочитал эту статью, для меня еще раз очевидно стало, что Хрущев сознательно уничтожал экономику России. То есть, в некотором смысле, это был такой вот мини-Горбачев, который не довел свое дело до конца. Хотя, смотрите: Горбачев за шесть лет развалил Советский Союз, Хрущев был у власти чуть-чуть побольше, но смотрите, что он успел сделать. Он успел уничтожить сталинский флот. Сталин заложил океанский флот не потому, что ему надо было деньги куда-то на ветер пускать или на воду, а потому, что он понимал, что начинается борьба с англосаксонскими державами, которые являются ведущими морскими державами. Если вы хотите, чтобы Соединенные Штаты все слышали, вы должны рядом с берегами Соединенных Штатов плавать, ходить, как говорят моряки.
Да, сейчас там наши подводные лодки. Сталин хотел построить океанский флот. Советский Союз так и не построил большой океанский флот, то есть был сильный, мощный флот, его боялись, его ненавидели. Но все-таки Хрущев провел реформу армии, причем уволил, что интересно, не старших офицеров, не самых младших, а промежуточное звено, то есть носителей традиций, всех их уволили. Дальше – поссорился с Китаем. Собственно говоря, сегодняшнему гражданину России не нужно объяснять, что Китай – это бездонное количество человеческих ресурсов, полезных ископаемых и вообще – посмотрите на карту.
Александр Бородай: Огромный экономический потенциал, да.
Николай Стариков: Конечно, Советский Союз плюс Китай – вы посмотрите , я не знаю, 30% земной поверхности и человеческие ресурсы и полезные ископаемые, колоссально. То есть Сталин начал вытеснять империалистов из Азии. Да, позднее там будет Вьетнам, революции в Кампучии или как ее называют – Камбодже, но все это началось в тот период. Хрущев все это порушил. Дальше, Хрущев поругался с Албанией, немедленно мы лишились базы флота в Адриатике. Когда у русского флота была база в Адриатике? Я скажу вам – никогда. При Сталине. Хрущев немедленно поссорился с Энвер Ходжой, это все изменилось.
Александр Бородай: Русский флот в свое время ходил по Средиземному морю неплохо и доходил до острова Корфу и до других прекрасных мест, но это было очень давно, я согласен.
Николай Стариков: Да, и Ионические острова, но мы с вами сейчас не будем во времена бабушки Екатерины удаляться…
Александр Бородай: Да, славные достаточно.
Николай Стариков: Павла Петровича и так далее, все-таки давайте поближе к Иосифу Виссарионовичу.
Александр Бородай: Согласен, согласен.
Николай Стариков: Мы сейчас с вами даже не говорим об экономике. Что сделал Хрущев в экономике? Первое, что он сделал – это, ввел высокое налогообложение на приусадебные участки крестьян. Люди начали вырубать яблони, им сократили земельные участки, стало невыгодно держать скот. Вот объясните мне (я жил при социализме), каким образом своим трудом произведенное мясо, молоко, яблоки или огурцы противоречат делу социализма, зачем это было сделано? Я вам скажу зачем. Чтобы вызвать продовольственный кризис. В статье этого уважаемого читателя сразу видно, что продовольствие и его ассортимент, его стоимость, его количество резко уменьшаются после хрущевских реформ. То есть при Сталине все стоит, это уже после войны мы карточки отменили раньше, чем Великобритания. При Хрущеве все начинает исчезать, люди вспоминают сейчас: молодых студентов кормили крабами.
Александр Бородай: Да, это известный факт.
Николай Стариков: В сталинское время почему? Потому что крабы народ считал баловством каким-то, что-то такое непонятное, поэтому давайте студентов кормить этими крабами. Дальше все это перешло в разряд деликатесов. И так и по промтоварам, и по каким-то другим товарам, то есть просто страну подменили, потому что там был изменен сам принцип функционирования экономики. Сейчас я не буду подробно об этом говорить, но советская экономика при Хрущеве перешла на другое планирование, и это резко повело нашу экономику совершенно не в ту сторону.
Александр Бородай: А дальше был брежневский период, который тоже был не очень похож на хрущевский.
Николай Стариков: Но брежневский период… На самом деле мы должны к нему относиться с огромной благодарностью, потому что все то, что наши уважаемые олигархи получили при приватизации, а прямо-то, говоря, украли при приватизации…
Александр Бородай: Пусть они и относятся с благодарностью, нет?
Николай Стариков: Да они должны Леониду Ильичу большой памятник поставить. Все это нефтегазовое богатство было заложено во времена Брежнева. Поэтому говорить о застое техники и науки в Советском Союзе нельзя. Вы посмотрите, проложили трубопроводы, газопроводы, которые ведут в сложнейших метеорологических условиях. И это все очень высокотехнологичные сферы промышленности, все это было сделано во времена Брежнева. Другое дело, что все-таки Брежнев не Сталин и не смог так развивать экономику, так ее зарядить, чтобы она просто скакнула вперед. Но самое главное – вот эта уравниловка. Это все начало сказываться именно в этот период. При Сталине никакой уравниловки не было. Хотите убедиться, пожалуйста, посмотрите фильмы 30-х годов.
Александр Бородай: Я не сомневаюсь.
Николай Стариков: Фаина Раневская – прекрасные фильмы отличные, но, помимо художественной ценности, там профессор, у него водитель, у него домработница, вот эти квартиры в сталинских высотках… То есть образованный человек жил лучше, получал больше, и не зазорно было при социализме ему иметь домработницу, никто не говорил, что профессор должен обязательно сам чистить свои ботинки, этого не было. При Хрущеве пошло другое, и уже я вспоминаю себя…
Александр Бородай: Даже до уровня, простите, обычного школьного образования. При Сталине были школы отдельные для мальчиков и для девочек.
Николай Стариков: Да вот, кстати, тут еще один миф…
Александр Бородай: Уравниловки никакой, согласитесь, даже здесь.
Николай Стариков: Да, один миф можно разрушить, Значит при Сталине…
Александр Бородай: Как при царе, императоре были женские и мужские гимназии.
Николай Стариков: Это классическая форма образования.
Александр Бородай: Да, классическое образование.
Николай Стариков: Я сейчас не готов дискутировать, хорошо это или плохо, но, относясь с уважением к Иосифу Виссарионовичу, наверно, в этом было рациональное звено, вернуться вот этой классической гимназической системе, еще императорской, правильно. То есть Сталин потихонечку возвращал не только золотые погоны на плечи нашей армии, но и традиции обучения, которые были в России. Я хотел другое отметить, сейчас очень часто говорят, что обучение при Сталине в школе было платное и было отменено только в 56-м году. Да действительно было отменено в 56-м году, но оно было не весь сталинский период, а перед войной была введена эта плата. Так вот вопрос: размер этой платы в пересчете на деньги позднего Советского Союза, так сказать, перед крушением это было два рубля в год…
Александр Бородай: Она был чисто символической.
Николай Стариков: Чисто символическая, почему это было сделано, мне сейчас сложно прокомментировать, но это не было заградительным барьером для обучения. Это было просто чтобы не бесплатно.
Александр Бородай: Да, образование стоит денег, я тоже считаю, что это, отчасти хотя бы, разумная вполне мера. А вот видите, сколько разных Советских Союзов мы сейчас рассмотрели: вот брежневский Советский Союз, вот хрущевский, вот сталинский, вот период Советского Союза, как и России, которая должна быть брошена в качестве дров в топку мировой революции, большевистский Советский Союз. И всегда встает вопрос перед теми, кто считает себя советскими патриотами, советско-русскими патриотами, красными патриотами: они по какому Советскому Союзу ностальгируют? По брежневскому? По сталинскому? По хрущевскому? По большевистскому?
Николай Стариков: Вы знаете, я не смогу за всех в данном случае… Вот за этот вопрос за всех точно не решусь браться.
Александр Бородай: А вот ваши единомышленники и вы, Николай?
Николай Стариков: Я за всех единомышленников тоже не буду, в данном случае я исключительно свою точку зрения выскажу. Все периоды нашей истории – это наша страна, просто некоторые периоды истории нужно внимательнее изучать, для того чтобы никогда их не повторить. Ведь тот ужас, который случился с нашей страной в 91-м году и далее продолжился. – это тоже наша история. Надо внимательно изучать, почему это оказалось возможно, почему во главе страны оказался Горбачев, а следом за ним Ельцин, которые свои честолюбивые интересы поставили выше интересов своего народа, почему вот такие предатели оказались во главе страны. Это надо внимательно изучать. Не нужно, это тоже проматывать, как пленку на магнитофоне. Извините, хрущевский период – это тоже наш период. Нужно посмотреть, откуда в высшем руководстве страны при Сталине, который, казалось бы, элиту тасовал, внимательно следил, чтобы она не зажиралась.
Александр Бородай: Мягко выражаясь ротировал, как было принято говорить.
Николай Стариков: Нашелся ведь подлец, который отравил Сталина, скорее всего – это был Хрущев. То есть вопросы элиты, вопросы управленческого ресурса – они очень важны в истории нашей страны, мы видим, что как раз передача власти, подбор кадров у нас почему-то хромает, причем у таких, казалось бы, замечательных организаторов и руководителей, даже как Сталин.
Александр Бородай: Но вот все-таки, если вести речь об исторических периодах, настоящие патриоты – они всегда чем-то находят повод погордиться в истории своей страны. Но, тем не менее, бывают периоды темные, бывают светлые, бывают периоды удачные, бывают неудачные, также как в жизни каждого человека есть свои светлые и темные полосы, которые меняются, так же и в жизни страны, некоего организма под названием народ есть темные и светлые полосы. Все-таки одинаково приходится гордиться и одинаково вспоминать с теплотой любой период русской истории, неважно – это история Московской Руси, имперской России, Советского Союза, это история уже постсоветского Союза или нет? Все-таки патриотами какой страны мы, прежде всего, являемся – от этого, наверно, надо отталкиваться, с тем чтобы простраивать некий образ будущего.
Николай Стариков: Страна у нас одна, Александр, страна у нас одна. То есть мы –патриоты России, мы – патриоты Советского Союза, Российской империи и России, это все одна страна. Причем русский мир, Россия – это нечто большее, чем сегодняшние государственные границы России, поэтому…
Александр Бородай: Но ведь в Советском Союзе даже люди звали сами себя советские люди, не русские, а советские, и многие сейчас до сих пор говорят: «Мы советские люди».
Николай Стариков: Конечно, но я хотел сказать, что любой патриот России, он на самом деле патриот и Белоруссии, он и патриот Украины, он и патриот Казахстана. И он внимательно следит за тем, что происходит в Армении, потому что это страна, которая такой пуповиной связана с нашей страной, что она просто не может существовать в отдельности от России.
Александр Бородай: Вы сейчас впадаете в такое опасное русло, я бы сказал.
Николай Стариков: Нет.
Александр Бородай: А как насчет Туркмении и Таджикистана? Где точка отсечения?
Николай Стариков: Здесь уже нужно повнимательнее вот это уже сложный вопрос да потому что в русский мир входят народы самого разного цивилизационного уклада и даже внутри России есть народы азиатские, есть народы с самобытной культурой, как кавказские. Поэтому здесь надо очень аккуратно что-то отсекать, а вообще лучше, конечно, не отсекать ничего, да потому что…
Александр Бородай: «Пригодиться России землица в Корее», – как писал в свое время господин Меньшиков, известный публицист нового времени, вы знаете, по-моему, такого правого.
Николай Стариков: Но мы знаем с вами, что во время советского периода все народы в рамках Советского Союза прекрасно развивались, и был действительно единый советский народ. Но я хотел сказать, что в любой период нашей истории мы всегда найдем то, чем можно гордиться. Даже в самые страшные периоды мы найдем, чем гордиться. Вот, пожалуйста, 90-е годы: всеобщее предательство, безразличие, страна, говоря сленгом, дербанится, растаскивается и так далее. Но там подвиги наших солдат, наши солдаты в Чечне, которые защищали Россию вне зависимости от того, что, казалось бы, сама Россия не хотела себя защищать. Их ругали по телевизору, по всем каналам показывали боевиков, их точку зрения, а солдаты отдавали свою жизнь, проливали свою кровь за Россию. Как можно этим не гордиться? Кто бы, кроме русского солдата, смог в таких условиях защищать свою родину? Мне кажется, никто.
Александр Бородай: Тоже можно гордиться, согласен с вами.
Николай Стариков: И так в любой период в нашей с вами истории мы сможем найти. Другое дело, что есть периоды, когда у нас, условно говоря, 90% гордости и 10% подлости, а есть подлые периоды нашей истории, когда 90% подлости и 10% гордости и героизма. И от нас с вами зависит это сочетание русского героизма и подлости, которая случается, но всегда в любом периоде истории…
Александр Бородай: Еще случится, наверное, в том, что будет.
Николай Стариков: Конечно, случится будем реалистами, не бывает, чтобы на сто процентов все было замечательно, найдутся подонки, подлецы и так далее, всегда находились в любом народе, здесь опять же ничего нет. Но мы должны пропагандировать с вами не 90% мерзавцев, которые были в какой-то период, а 10% героев, которые были. То есть в любом периоде истории надо показывать хорошие, положительные примеры, говорить о героях, для того чтобы воспитывать новое поколение. невозможно воспитать патриота своей страны, если его все время лицом в навозную кучу тыкать. не Нравится это никому.
Александр Бородай: Да и говорить про тараканье странствие русской истории – это, если не ошибаюсь, Максим Горький был такой замечательный.
Николай Стариков: Вы, видимо уважаемого господина Пешкова знаете чуть лучше, чем я.
Александр Бородай: Да, в свое время да почитывал, я бы сказал так. И все же, что же ваша партия предложит нашей сейчас не очень великой, но, тем не менее, очень любимой стране в качестве некоего образа будущего? В качестве той идеи, которая могла бы объединить, если можно так выразиться, нацию, по крайней мере, то, что от нее осталось.
Николай Стариков: Собственно говоря, у нас есть программа, мы постарались сделать ее максимально понятной для самого обычного гражданина, поэтому наша программа умещается на одном листке. Есть, знаете, такие томики у некоторых партий, и мне кажется, они сами их не читали.
Александр Бородай: В большинстве своем да.
Николай Стариков: Кто это осилит? Мы решили уважать своих граждан, мы кратко и тезисно изложили свои взгляды на одной странице. Можно почитать, ознакомиться и так далее. Мы – партия патриотического направления. Вы совершенно справедливо говорите, что нужна какая-то вот фундаментальная идея для человека русского мира, русской ментальности, нужна некая сверхзадача, с которой он, будет стараться справиться.
Александр Бородай: Трансцендентная идея должна стоять.
Николай Стариков: То есть планка должна быть высоко. Когда ставится задача поменять телефон раз в месяц, нам становится скучно и неинтересно, люди начинают спиваться, деградировать и так далее. То есть должна быть сверхзадача, русский человек так устроен, вот в этом наше отличие от человека западного мира. И поэтому мы сейчас с коллегами выдвинули такую идею: «Русский миллиард». Через некоторое время сделать так, чтобы население России было миллиард, а лучше – еще больше.
Александр Бородай: Да, было бы неплохо.
Николай Стариков: Задача большая, задача очень амбициозная, самое главное – задача, понятная каждому, во-первых, у каждого нормального…
Александр Бородай: И главное способы реализации тоже ясны.
Николай Стариков: Способы реализации, я думаю, не вызывают каких-то вопросов.
Александр Бородай: Действительно.
Николай Стариков: Процедура очень приятная и, самое главное, понятная и близкая любому нормальному человеку. Любой нормальный человек хочет продолжения своего рода.
Александр Бородай: Вы знаете, что сейчас считается нормой – одному Богу известно, вы же видите, как у нас сейчас ЛГБТ*-сообщество демонстрирует себя и пропагандирует активнейшим образом.
Николай Стариков: Вы знаете, Александр, на одном из наших профсоюзных собраний я выступил.
Александр Бородай: От них детей явно не дождешься.
Николай Стариков: Сейчас, Александр, давайте я закончу свою мысль. Я выступил с предложением называть вещи своими именами. Что такое ЛГБТ-сообщество? Что-то непонятно, какая-то аббревиатура вроде симпатичная… Давайте назовем так: «Сообщество гомосеков». ЛГБТ-активисты, давайте назовем вещи своими именами: педерасты-активисты. И все становится нормально. Нужно начинать называть зло злом, грех грехом, гадость гадостью, тогда все становится понятно, потому что гадость – она всегда придумывает для себя какое-то красивое название. Понимаете, вот что-то такое: завуалированное какое-то сообщество, какие-то меньшинства, а это содомиты, это сексуальные извращенцы.
Александр Бородай: А вот смотрите: нынешняя Государственная Дума, в которой нет пока, к сожалению, вашей партии, нет представителей ее, с огромным скрипом в первом чтении сейчас приняла закон, который запрещает пропаганду гомосексуализма среди детей и подростков всего-то навсего, и то только в первом чтении.
Николай Стариков: Да.
Александр Бородай: И я очень сильно сомневаюсь, что она примет его во втором, а уж тем более – в третьем чтении.
Николай Стариков: У меня, в отличие от вас, нет ни малейшего сомнения, что этот закон будет принят во втором и в третьем чтении, ни малейшего, но вы справедливо…
Александр Бородай: А почему?
Николай Стариков: Потому что у меня нет сомнения в том, что в нашей Думе заседают не активисты-гомосексуалисты, а все-таки здравомыслящие мужи, которые понимают, что от гомосексуалистов решения демографических проблем, солдат в армию вы не дождетесь. И поэтому пропаганда этого греха должна быть прекращена. Почему – объясню. Гомосексуалисты размножаются пропагандой.
Александр Бородай: Это правда.
Николай Стариков: Другого способа у них размножаться нет, именно поэтому они настойчиво хотят лезть везде, проводить какие-то парады. Потому что иначе у них произойдет депопуляция. Но чем больше их, тем меньше нормальных, а только нормальные могут завести семью, родить детей и так далее. То есть если мы смотрим с точки зрения государства, с точки зрения интересов народа то тут выбор абсолютно понятен. Никто сегодня не запрещает никому любить кого-то в то место, которое ему нравится, пожалуйста, да ради Бога.
Александр Бородай: Я бы попросил вас не использовать в этом смысле слово любовь, как-то печально звучит слишком.
Николай Стариков: Хорошо пропустим этот глагол. Пожалуйста, каждый может делать, как ему нравится, нет статьи за мужеложество, как было в Советском Союзе. Речь идет всего лишь о запрете пропаганды, но смотрите, какой вой.
Александр Бородай: Да, вой страшный.
Николай Стариков: Не о запрете гомосексуалистов как класса, не о запрете гомосексуализма как явления, нет, именно пропаганды, потому что здесь ударили по яйцу Кощея. Кощей-то знает, что в пропаганде все и заключено, если перестать это пропагандировать, то это явление, конечно, полностью на нет не сойдет, но масштабы его будут значительно меньше, вот о чем идет речь.
Александр Бородай: Вы знаете, Николай, я, в чем с вами не согласен, точнее, чего опасаюсь? Именно здравомыслия государственных мужей из Государственной Думы, потому что у них есть проблема некоторых…
Николай Стариков: Предлагаю пари. Я считаю, что все-таки Государственная Дума примет этот закон, но я хочу сказать, что если бы там были депутаты нашей партии, то мы не только бы поддержали этот законопроект, но и внесли другой законопроект – о запрете пропаганды гомосексуализма вообще, не только среди несовершеннолетних. Зачем это пропагандировать среди взрослых? Вообще этого не должно быть. Потому что сегодня получаются некие лазейки, то есть перед несовершеннолетними нельзя, перед взрослыми можно. Это значит – вот маркировка 12 плюс, 18 плюс, то есть вот на этом играют. Если же эта пропаганда будет запрещена вообще, тогда и правоохранительным органам, и всем нам будет значительно проще. Если кто-то пропагандирует, он должен быть наказан в соответствии с законом.
Александр Бородай: Вы знаете, я был бы рад, если бы вы выиграли такое пари. Ситуация знаете, в чем? Мне кажется, проблема в том, что депутаты именно здравомыслящие люди, при этом очень прагматичные. И они, я думаю, очень хорошо понимают, что если подобного рода закон будет ими принят, могут последовать всякого рода меры, причем меры не вообще по отношению к России, а непосредственно к ним, к депутатам Государственной Думы, которые неправильно, с точки рения сообщества западного, проголосуют. Возникнет какой-нибудь другой список, но не Магнитского, а не знаю, как он будет называться, есть у меня на эту тему некоторые гипотезы, не очень приличные.
Николай Стариков: Совершенно верно, совершенно верно. И на этот случай мы через депутата Государственной Думы Евгения Алексеевича Федорова внесли другой законопроект в Государственную Думу, его идея и была, потом реализована. Не дословно он был реализован, но его дух и буква в законе о запрете чиновникам иметь имущество за рубежом.Первое чтение этого закона, было принято перед праздниками, сейчас готовится уже второе чтение, там опять начинается внутренняя борьба. Недавно Герман Греф выступил с такой странной инициативой, что нужно разрешить чиновникам иметь деньги на счетах зарубежных банков, если эти зарубежные банки являются, если я не ошибаюсь, по-моему, филиалами наших российских или как-то с ними аффилированы. Я, честно скажу, вообще не понимаю, зачем государственным чиновникам иметь деньги на счетах зарубежных банков. Вот есть чиновник, у него есть зарплата, и есть банки внутри России, храните деньги, как говориться в сберегательной кассе, зачем хранить за рубежом, это с одной стороны.
Александр Бородай: Но, с другой стороны, чиновник – он это же такой же человек, такой же гражданин Российской Федерации, как и все остальные, с какой стати на него накладывать это ограничение?
Николай Стариков: Потому что он служит стране. Не хочешь служить стране, хочешь вместо служения стране иметь домик на Лазурном берегу, пожалуйста, покупай домик, но тогда не иди в чиновники. То есть выбирай или – или, никаких ограничений здесь нет, потому что, например, сотрудников ФСБ лишили права иметь имущество и счета за рубежом на 9 месяцев раньше, чем всех остальных чиновников. И что? И никто не сказал, что это нарушение, но, мне кажется, это здравый смысл. Сотрудники спецслужб, имущество которых находится на территории вероятного противника, – это ж такой крючок, крючище прямо, за который можно их потом подвесить. И мы знаем ситуации, когда перебежчики убежали в США, целый спектр их был. И там выдавали большое количество наших агентов, но я не думаю, что чиновники будут перебегать, но, тем не менее, пусть они домики…
Александр Бородай: Да они уже давно перебежали.
Николай Стариков: Нет, пусть домики в Геленджике, в Сочи… У нас есть тоже теплые края в стране, мы же не говорим, что надо в Нарьян-Маре обязательно домики покупать. Пожалуйста, есть теплые моря в России, там стройте домики, деньги держите в российских банках, что ж такого плохого-то.
Александр Бородай: Им не хочется, тем более что у них там уже все есть, вы же не понимаете, куда это девать, и депутатам Государственной Думы тоже есть.
Николай Стариков: Значит, вот тем, кто не хочется, значит тем кто…
Александр Бородай: И даже у тех, например, в принципе да вот есть же понятные какие-то люди абсолютно, которые свои деньги честно заработанные, например, там Третьяк, да, у него школа есть в Соединенных Штатах.
Николай Стариков: Александр, мы не говорим о том, что честно или нечестно мы говорим о принципе: честно заработанные деньги хранить в России. Тот, кто деньги нечестно заработал, – это вообще другая статья. Это надо не с нами с вами разговаривать, а со следователями. Мы говорим только о честных.
Александр Бородай: А как вы думаете, сколько депутатов Государственной Думы нынешнего созыва честно заработали свои состояния?
Николай Стариков: Слушайте, я не сотрудник правоохранительных органов, я не читал их декларации, поэтому мне такие выводы не интересны.
Александр Бородай: Так, навскидку.
Николай Стариков: Нет, слушайте, это неправильно, потому что в любом случае мы можем честных людей каким-то образом очернить. Вот такие аналогии, их используют некие рукопожатные блогеры. Если в какой-то партии есть какой-то нечистоплотный человек – значит вся партия нечистоплотная? Давайте в этой логике двинемся. Вот один из блогеров оказался педофилом, что, значит, все блогеры педофилы? Вот лично я тоже веду блог, но я абсолютно не педофил, надеюсь, все остальные тоже.
Александр Бородай: Не подозреваю вас.
Николай Стариков: Да. Продолжаем эту аналогию. В координационном совете оппозиции заседает этот самый блогер-педофил, значит весь координационный совет – это педофилы, так что ли?..
Александр Бородай: Даже не знаю, что вам сказать на эту тему.
Николай Стариков: Это метод Навального, метод обобщения, он именно так строит свои логические выводы. То есть удар по эмоциям. Но когда-то же самое в их сторону, то они сразу верещат, как уж на сковородке: «Как так, причем тут». Мы с вами воспитанные люди, мы не будем таких аналогий делать, я просто предлагаю зрителям задуматься.
Александр Бородай: Хорошо, не будем трогать депутатов Государственной Думы. Так вы считаете, что закон будет принят, все пойдет хорошо?
Николай Стариков: Закон будет принят, да, но я хотел, чтобы мы с вами…
Александр Бородай: Слава Богу.
Николай Стариков: Свет клином чтобы у нас не сходился на содомитах.
Александр Бородай: Борьбе с ними.
Николай Стариков: Да. У нас в стране куча других проблем, и у нас, конечно, нужно прекращать эту пропаганду этого греха, но мы с вами должны понять, что это не самая большая проблема в России. Это проблема третьего плана. Может быть, есть куда более важные проблемы.
Александр Бородай: Например, назовите самую важную?
Николай Стариков: Самую важную проблему? На мой взгляд, сегодня самой большой проблемой в России является правительство России. Другой такой большой проблемы я не знаю. Группа людей совершенно различных политических взглядов открыто саботирует распоряжения президента, а если мы посмотрим под другим углом? Смотрите, что получается. В России прошли президентские выборы, 63% голосов отдали свои голоса, за программу кандидата Владимира Путина, он стал президентом. Президент Владимир Путин дает распоряжения, прямые указания правительству, правительство эти указания саботирует. Как это может быть?
Я вот приведу просто один пример из последних. Во время Послания Федеральному Собранию наш президент сказал конкретно: нужна деофшоризация экономики. Мы с вами понимаем, что это такое – деньги выводятся из России, не платятся налоги, плохо это, конечно плохо, весь крупный бизнес находится под юрисдикцией чужих государств, и это ненормально. То есть в России как бы нет своей экономики, большая ее часть выведена за пределы России, по сути. Что делает правительство? Два дня назад разразился скандал. Проводится приватизация порта Ванино, один из десяти крупнейших портов России. Вообще, кто мне может объяснить, зачем продавать порт за американские рисованные нолики в тот момент, когда американские нарисованные нолики теряют в цене? То есть сама приватизация – это уже бред, тем более, мы знаем, как она проводится, мы еще первую едва пережили, а тут вторая. Но сейчас для чего делается приватизация, отложим в сторону.
Значит, продают порт, продают компании «Мечел», и выясняется, что через некоторое время компания «Мечел» продала этот порт, за исключением маленького пакета акций, трем кипрским офшорам. Согласно законодательству России, вроде все нормально, то есть можно продавать, но мы понимаем, что контроль над стратегическим ресурсом ушел непонятно куда, это что такое? Это полное безобразие. Выступает пресс-секретарь президента, что он говорит? Он говорит: «В соответствии с российским законодательством сделка абсолютно законна», потому что это так, а после этого он добавляет очень любопытную фразу: «Но такая вот продажа, такая приватизация как-то не вяжется с курсом на деофшоризацию, о которой говорил президент». То есть президент говорит одно, делают другое.
А я вот еще одну вводную скажу, и вообще вся эта картина заиграет другими красками. Значит, продажа порта осуществляется в декабре 2012 года, а в январе 2013-го года Кипр правительство вычеркивает из списка офшоров. То есть вот деофшоризация: просто взяли, зачеркнули, Кипр больше не офшор. Почему? Теперь становится понятно почему. Потому что готовится перепродажа вот этого порта Ванинского именно кипрским офшорам, они вычеркнули все, значит, это уже как бы и не офшор. Что это такое? Это прямой саботаж распоряжения президента. Поэтому на сегодняшний момент мы подошли к такой ситуации, когда нынешнее правительство не может больше эффективно работать. У них разные взгляды. Там есть патриоты-государственники, есть либералы, и рядом, (посмотрите заседание правительства) сидит Дмитрий Рогозин и сидит Аркадий Дворкович. Вот представьте, что они не в правительстве, они политикой опять начнут заниматься, они, что, будут в рамках одной партии?
Александр Бородай: Маловероятно.
Николай Стариков: Маловероятно, конечно. Люди совершенно разных политических взглядов, и поэтому на сегодняшний момент нам нужно, во-первых, политическое правительство. Я бы такой термин предложил уважаемым зрителям: именно политическое правительство. То есть люди-профессионалы, но которые спаяны еще одинаковым мировоззрением, те, кто хотят вытаскивать Россию из сложной экономической ситуации, и у кого глаза не зашорены всякими либеральными мифами. И второе, что нам нужно, – это делиберализация правительства, экономики, общественной жизни, то есть мы должны эти все штампы либеральные убрать.
Александр Бородай: В конце концов, это правительство формировал Дмитрий Медведев, человек, который был президентом до Владимира Путина и вообще тесно с ним связан, по крайней мере, формально, и Путин его утверждал в свое время.
Николай Стариков: Две недели назад один из мэтров российской политики Евгений Максимович Примаков на одном из заседаний заявил об окончании тандема.
Александр Бородай: Вообще слухи об этом окончании ходят давно.
Николай Стариков: Евгений Максимович – это человек, который просто так ничего не говорит, абсолютно открыто была озвучена информация две недели назад.
Александр Бородай: Хорошо, и вы прогнозируете в ближайшее время смену правительства, потому что пока у нас все-таки президентская республика.
Николай Стариков: Нет-нет-нет, я дальше ничего не прогнозирую, дальше слово за президентом, он правительство назначал и правительство перед ним подотчетно. Я всего лишь хочу обратить внимание уважаемых зрителей на то, что сегодня правительство занимается прямым саботажем тех распоряжений, которые ему дает президент. И поэтому, когда последуют кадровые решения, – это решать президенту, каковы они будут – это тоже решать президенту. Но на сегодняшний момент правительство своими действиями просто взывает к президенту, требуя отправить его в отставку. Потому что такие шаги, как с этим Ванинским портом, иначе как саботажем назвать невозможно.
Александр Бородай: Все же попробуем, извините, вернуться тогда к будущему чуть более отдаленному. Вот у вас есть партия, и она, будем надеяться, в какой-то момент придет к власти, а вот скажите: нынешний президент хорошо бы смотрелся во главе вашей партии?
Николай Стариков: Вы знаете, сегодняшний президент России находится вне какой-либо политической партии, он находится над политическими партиями, это очень правильная конструкция. Поэтому мы бы с радостью, наверное, приняли бы президента в свои ряды, но я считаю, что президент России должен находиться вне какой-либо политической структуры. Это наиболее правильное строительство государственного здания.
Александр Бородай: Хорошо я по-другому сформулирую вопрос. Тот президент, которого выдвинула бы ваша партия, когда она придет к власти, похож будет на Владимира Путина или нет?
Николай Стариков: Вы знаете, есть такая поговорка: ваши бы слова да Богу в уши. Мы сейчас находимся на стадии регистрации, у нас сейчас немножко другие проблемы, мы сейчас не думаем о выдвижении кандидата в президенты, мы сейчас думаем о том, чтобы пройти сито Министерства юстиции, которое один раз нас уже завернуло. Поэтому давайте: будет день и будет пища, сейчас нам надо зарегистрироваться, это самая насущная проблема для нас.
Александр Бородай: Что ж, Николай, тогда успехов вам в начале и, собственно, продолжение этих успехов дальше. Дай Бог, мы вместе как-то сумеем поспособствовать тому, чтобы Россия действительно стала великой.
Николай Стариков: Спасибо.
Александр Бородай: Спасибо вам большое.
Подпишитесь на рассылку
Подборка материалов с сайта и ТВ-эфиров.
Можно отписаться в любой момент.
Новые публикации
* «ЛГБТ»-движение признано экстремистским по решению Верховного суда Российской Федерации
Комментарии