Сегодняшняя кровь детей Донбасса, сегодняшние слезы матерей Донбасса и Украины – все это на совести того, кто, будучи президентом СССР, позорно … ушел со своего поста. Предал, не стал бороться. А до этого сознательно разрушал вверенное ему народом, партией и господом Богом великое государство. Безусловно, кровь на руках Ельцина, Шушкевича и Кравчука, которые, нарушив все законы, подписали документы о разделении Союза ССР. Но президентом был Горбачев – ему и отвечать за содеянное более других виновников.
Почему мы вспомнили о нем? Потому что в ходе визита в Берлин по случаю годовщины падения берлинской стены Михаил Горбачев в своей речи 9 ноября предостерег от развязывания новой холодной войны и напомнил обещания, данные западными странами 25 лет назад. И даже встал на защиту президента России Владимира Путина, чего от Горбачева уж никак было нельзя ожидать. Российские СМИ показали лишь фрагменты этой речи. Представляю Вам полный текст его выступления.
Источник: http://www.lecourrierderussie.com/2014/11/berlin-gorbatchev-guerre-froide/
Перевод Джулии Брин.
Берлин: Горбачев предостерегает от новой холодной войны (полное выступление)
"Сегодня мы отмечаем двадцать пятую годовщину падения Берлинской стены, разделявшей Германию, и не только Германию, - это было больное для всей Европы место в политике.
Исторические события, которые в итоге оказываются неизбежными, могут показаться неожиданным для тех, кто живет в них. Вспомним напор, с которым происходили все эти изменения. Воссоединение Германии стало возможным, потому что оно было подготовлено глубокими изменениями в мировой политике и в сознании людей. Сначала были Хельсинкские договоренности, представлявшие собой важный шаг в деле примирения народов и прогресс в политике. Изменения, спровоцированные перестройкой в Советском Союзе также оказали огромное влияние. Вставая на путь реформ, гласности и свободы, мы не могли закрыть его для стран Центральной и Восточной Европы.
Мы осудили доктрину Брежнева, признали независимость этих государств и их ответственность перед своим народом. Когда лидеры этих государств пришли на похороны Черненко [Генеральный секретарь Коммунистической партии СССР с 1984 по 1985 г., изд.], я только что вступил в обязанности генерального секретаря, и на закрытом заседании, мы им сказали: «Вы должны знать, что отвечаете за всю политику ваших государств, и что вы несете ответственность перед своими народами.»
И я заметил, на лицах, различные реакции – как понимание, так и сомнения. Под влиянием происходивших в Советском Союзе изменений внутриполитические процессы ускорились и у наших соседей – граждане СНГ потребовали, чтобы ситуация менялась и в их странах. Люди постоянно тысячами собирались в общественных местах. Понимание и сочувствие Центральной и Восточной Европы были очевидны для всех. Мы понимали – все должно было измениться. Мы должны были освободить дорогу для воссоединения немцев.
В ряде европейских стран высказывались опасения в отношении этого объединительного процесса, в частности, со стороны Маргарет Тэтчер и Франсуа Миттерана, и их можно было понять. Хотя бы потому, что не стерлись воспоминания о трагедии Второй мировой войны: именно этим объясняется осторожность политиков данных стран. Такие опасения имели место и в нашей стране, которая понесла наибольшие потери в результате гитлеровской агрессии. Таким образом, когда был запущен процесс объединения, некоторые решили, что это так же просто, как разрезать арбуз или дыню острым ножом.
Миттеран, с которым мы были связаны дружбой, приехал специально для того, чтобы поговорить с нами об этом. Он сказал: "Мы видим, что немцы ждут решения, они больше не покидают улицу. Что вы намерены делать?" Я понимал, что эта проблема не может быть решена без нас. Маргарет Тэтчер заняла решительную позицию против воссоединения – по её мнению, данный процесс вел к новой угрозе. Американцы, со своей стороны, были того же мнения, что и мы: мы не могли устраниться от принятия назревших решений.
События развивались бурно, с народом в качестве главного героя: в лице тех людей, которые требовали изменений и выражали желание жить в единой стране. На встрече советских лидеров в январе 1990 года, мы обсудили сложившуюся ситуацию и пришли к выводу, что СССР не должно препятствовать воссоединению [Германии]. Это было время празднования 40-й годовщины образования ГДР, и возник вопрос: надо ли мне туда ехать? И я чувствовал, что ехать надо именно в такие моменты. Выводы, с которыми я вернулся в Москву были ошеломляющими. Я видел растерянность руководства, я им сочувствовал. Но на факельном шествии, в котором были представлены все 28 регионов [Германии], люди шли по улицам, полные решимости и воли к переменам. Чувствовался революционный дух. Рядом со мной на трибуне были польский президент и премьер-министр Раковский. Раковский подошел ко мне и сказал: "Михаил Сергеевич, вы знаете немецкий язык? "Я сказал ему: "Достаточно ли, чтобы понять, что происходит в этот самый момент? Да!" Он сказал: "Но это же конец!" Я ответил: "Да. Нас ждут большие перемены."
Теперь я убежден, было принято правильное решение. Если бы мы уклонились от реалистичной оценки ситуации, события могли бы принять драматический оборот. Мы выбрали путь, требовавший политических решений, активной дипломатии. Самым трудным оказался вопрос вступления объединенной Германии в НАТО: мы должны были прояснить наши отношения с американцами. Я был за нейтральную Германию. Президент Буш возражал: "Вы что, боитесь немцев? Тогда, их нужно объединить, ввести в НАТО и контролировать." Я сказал: "По-моему, судя по Вашей реакции, это Вы боитесь немцев."
Обсуждались различные варианты, и мы договорились, что если мы предоставим немцам полный суверенитет, они смогут самостоятельно решить этот вопрос. Тогда мы обнаружили, что американцы уже давно работали, убеждая лидеров Западной Германии о необходимости для них остаться в НАТО. Мы не могли поддержать такой курс иначе как, если интересы Советского Союза так же будут учтены. Это потребовало напряженных переговоров.
Соглашением об окончательном урегулировании закреплены следующие положения: о присутствии советских войск на территории бывшей ГДР в течение переходного периода и о недопущении размещения на той же самой территории иностранных войск НАТО до окончания этого переходного периода; о не размещении ядерного оружия, о значительном сокращении вооруженных сил ФРГ. Это были серьезные обязательства, и они соблюдались в течение всем протяжении последовавшего [за договоренностями] периода времени. На протяжении этих лет немцы доказали свою приверженность делу мира и демократии, а правительство Германии действовало на международной арене, в целом, конструктивно и ответственно. До сих пор данный процесс обсуждается, выражаются различные точки зрения. Думаю, что история даст высокую оценку действиям политических лидеров того времени, но это также урок и для сегодняшнего дня, когда мы сталкиваемся с новыми трудностями. Все сложные вопросы могут быть решены политическими и дипломатическими средствами.
На саммите в Париже казалось, что Европа станет примером для подражания, создав надежную и устойчивую систему взаимосвязанной безопасности и став лидером в принятии политических решений глобального мира. Но события пошли по другому пути. Европейская политика, а равно и всемирная политика не выдержали испытание обновлением, новыми условиями глобального мира периода после холодной войны. Вынужден сегодня констатировать, что со времен создания нашего форума, мы никогда ещё не встречались в условиях такой напряженной и опасной ситуации. Крайнюю обеспокоенность вызывают кровавые события в Европе и на Ближнем Востоке на фоне, практически, разрыва диалога между великими державами.
И в этой весьма взрывоопасной ситуации не видно ни роли, ни конкретных действий главного международного органа – Совета безопасности ООН. Что он сделал, чтобы остановить стрельбу и гибель людей? Необходимо было действовать решительно: оценить ситуацию, выработать программу совместных действий, но этого не было сделано и не делается в настоящее время. Вопрос: почему?
Думаю, все мои наиболее близкие товарищи согласятся, если я охарактеризовал бы то, что произошло в последние месяцы, как кризис [в тексте выделено курсивом «коллапс» - прим.перев.] доверия. Это то доверие, которое мы создали с таким трудом и усилиями, чтобы выйти из холодной войны, то доверие, без которого международные отношения просто немыслимы в глобальном мире. Однако было бы ошибкой связывать это лишь с событиями последних месяцев. Буду откровенен. Доверие было подорвано не вчера – это было сделано намного раньше.
Окончание холодной войны было лишь началом пути в направлении новой Европы и более безопасного мирового порядка. Но вместо того, чтобы создать механизмы и институты обеспечения европейской безопасности, страны Запада, и в частности США, провозгласили себя победителями в холодной войне.
Лидеры западного мира были поражены эйфорией, триумфаторством. Воспользовавшись ослаблением России, отсутствием противовеса, Европа и США заявили претензии на монополию лидерства и мирового господства. Предложения, выдвинутые многими из здесь присутствующих, не были услышаны.
События последних месяцев являются результатом недальновидной политики – навязывание своей воли, фактически, игнорирование интересов партнеров. Обозначу пунктиром: расширение НАТО, Югославия, Косово, планы расширения ПРО, Ирак, Ливия, Сирия... Образно выражаясь, появился нарыв, который за последние месяцы превратился в кровоточащую и гнойную рану. А кто больше всего страдает от происходящего? Думаю, здесь не может быть двух мнений: это наш общий дом, Европа.
Это приводит к ослаблению Европы, в то же самое время, как другие центры силы и власти прирастают могуществом и динамикой. Если так будет продолжаться, Европа потеряет свой сильный голос в мировых делах и её перестанут слушать даже у себя дома. Все это негативно сказалось и на отношениях между Россией и Германией. Есть признаки, указывающие на то, что продолжение актуальной политики может нанести долгосрочный ущерб нашим отношениям, которые до сих пор были образцовыми. Но в конечном итоге, без русско-германского партнерства не может быть и безопасной Европы. Может быть, следует обратиться к Бисмарку? Что об этом думают немцы. Но как мы можем найти выход из этой ситуации?
Опыт 80-ых годов свидетельствует, что даже кажущиеся самыми отчаянными ситуации не безнадежны. Тогда ситуация в мире была не менее взрывной или опасной, чем сегодня. Ядерная угроза уже была реальностью, но мы смогли переломить ситуацию. Не только нормализовать отношения, но и положить конец конфронтации, холодной войне - и в этом заслуга политических лидеров того времени. Негативные тенденции обратимы. Ключом к этому является политическая воля и правильная расстановка приоритетов. Сегодня мы увидели первые признаки возобновления диалога. Достигнуты первые результаты, пока скромные и непрочные. Имею в виду трехсторонние переговоры по прекращению огня в Украине и прерывания процесса интенсификации взаимных санкций.
Прошу вас и всех других политиков, особенно возглавляющих правительства, обратить пристальное внимание на недавнее выступление В. Путина на Валдайском форуме. Несмотря на все резкие и критические формулировки в адрес Запада и США, я увидел в его речи стремление найти путь к ослаблению напряжения и, в перспективе, к созданию новых основ для партнерских отношений. И необходимо как можно скорее переходить от полемики и взаимных обвинений к поиску точек соприкосновения, и вести дело к постепенному снятию санкций, которые вредят обеим сторонам. Прежде всего, необходимо отменить так называемые "персональные санкции" против политических деятелей и парламентариев, чтобы они могли участвовать в поиске взаимоприемлемых решений. Одним из направлений взаимодействия может быть помощь Украине в преодолении последствий этой братоубийственной войны и восстановлении пострадавших районов.
Полагаю, можно выделить два направления, в которых диалог жизненно необходимо, и в которых он понес наибольший ущерб. Это, во-первых, сотрудничество и решение глобальных проблем. Во-вторых, речь об общей европейской безопасности. Потому что я думаю, мы снова убедились, что европейская безопасность не может быть никакой другой, кроме как общей. Никакие попытки решить эту проблему посредством НАТО или оборонной политики ЕС не могут привести к положительным результатам. Напротив, они даже контрпродуктивны.
Из этого можно сделать только один вывод: мы должны вернуться к планам и архитектуре европейской системы безопасности, которая давала бы уверенность и гарантии всем ее участникам. Необходимо признать, что ОБСЕ не выполнила данную задачу. Означает ли это, что её [ОБСЕ] надо ликвидировать, создав вместо неё что-то новое? Я так не думаю.
Тем более, что в настоящее время ОБСЕ приступила к выполнению серьезных функций контроля над ситуацией в Украине. В свое время, такие политики, как бывший министр иностранных дел Германии Ганс-Дитрих Геншер, выдвигали идею создания совета безопасности Европы. Я разделял их подход. Инициатива бывшего президента Дмитрия Медведева, предусматривавшая создание механизма превентивной дипломатии в Европе, шла в том же направлении. Почему эти идеи, и те, и другие, были отложены в архив?
Но как мы, так и вы. Давление на политику продуктивно тогда, когда гражданские институты – как Европейские, так и всемирные - действуют активно. Сегодня нужна совместная инициатива, необходимо возобновить строительство нашего общего европейского дома. Предлагаю подумать на нашем форуме, какую форму она могла бы принять.
Я, по природе, не склонен к пессимизму, всегда считал себя оптимистом, но необходимо признать, что сегодня ситуация такова, что трудно оставаться оптимистом. И тем не менее, не стоит впадать в панику, отчаяние, поддаваться негативной инерции: это могло бы привести нас к пропасти, из которой мы уже не сможем выбраться. Горький опыт последних месяцев может быть преобразован в волю и совместный диалог. Хочу адресовать это обращение к нашим руководителям и к вам, друзья, прошу вас, давайте вместе думать, предлагать, действовать".
P.S. Свою речь Горбачев говорил ДО встречи глав ведущих 20-ти стран в Австралии. Он призвал УСЛЫШАТЬ позицию России, которую озвучил Путин в своей речи на Валдае. Президент России показывал готовность к договоренностям, бывший президент СССР призывал это УВИДЕТЬ и ПОДДЕРЖАТЬ.
Запад не увидел, не услышал и не поддержал.
Вновь амбиции, вновь желание любой ценой достичь своих целей. Запад закусил удила – он желает любой ценой сместить Путина от власти.
И поэтому совершенно правильно наш президент улетел домой пораньше. Не о чем с ними разговаривать…
Почему мы вспомнили о нем? Потому что в ходе визита в Берлин по случаю годовщины падения берлинской стены Михаил Горбачев в своей речи 9 ноября предостерег от развязывания новой холодной войны и напомнил обещания, данные западными странами 25 лет назад. И даже встал на защиту президента России Владимира Путина, чего от Горбачева уж никак было нельзя ожидать. Российские СМИ показали лишь фрагменты этой речи. Представляю Вам полный текст его выступления.
Источник: http://www.lecourrierderussie.com/2014/11/berlin-gorbatchev-guerre-froide/
Перевод Джулии Брин.
Берлин: Горбачев предостерегает от новой холодной войны (полное выступление)
"Сегодня мы отмечаем двадцать пятую годовщину падения Берлинской стены, разделявшей Германию, и не только Германию, - это было больное для всей Европы место в политике.
Исторические события, которые в итоге оказываются неизбежными, могут показаться неожиданным для тех, кто живет в них. Вспомним напор, с которым происходили все эти изменения. Воссоединение Германии стало возможным, потому что оно было подготовлено глубокими изменениями в мировой политике и в сознании людей. Сначала были Хельсинкские договоренности, представлявшие собой важный шаг в деле примирения народов и прогресс в политике. Изменения, спровоцированные перестройкой в Советском Союзе также оказали огромное влияние. Вставая на путь реформ, гласности и свободы, мы не могли закрыть его для стран Центральной и Восточной Европы.
Мы осудили доктрину Брежнева, признали независимость этих государств и их ответственность перед своим народом. Когда лидеры этих государств пришли на похороны Черненко [Генеральный секретарь Коммунистической партии СССР с 1984 по 1985 г., изд.], я только что вступил в обязанности генерального секретаря, и на закрытом заседании, мы им сказали: «Вы должны знать, что отвечаете за всю политику ваших государств, и что вы несете ответственность перед своими народами.»
И я заметил, на лицах, различные реакции – как понимание, так и сомнения. Под влиянием происходивших в Советском Союзе изменений внутриполитические процессы ускорились и у наших соседей – граждане СНГ потребовали, чтобы ситуация менялась и в их странах. Люди постоянно тысячами собирались в общественных местах. Понимание и сочувствие Центральной и Восточной Европы были очевидны для всех. Мы понимали – все должно было измениться. Мы должны были освободить дорогу для воссоединения немцев.
В ряде европейских стран высказывались опасения в отношении этого объединительного процесса, в частности, со стороны Маргарет Тэтчер и Франсуа Миттерана, и их можно было понять. Хотя бы потому, что не стерлись воспоминания о трагедии Второй мировой войны: именно этим объясняется осторожность политиков данных стран. Такие опасения имели место и в нашей стране, которая понесла наибольшие потери в результате гитлеровской агрессии. Таким образом, когда был запущен процесс объединения, некоторые решили, что это так же просто, как разрезать арбуз или дыню острым ножом.
Миттеран, с которым мы были связаны дружбой, приехал специально для того, чтобы поговорить с нами об этом. Он сказал: "Мы видим, что немцы ждут решения, они больше не покидают улицу. Что вы намерены делать?" Я понимал, что эта проблема не может быть решена без нас. Маргарет Тэтчер заняла решительную позицию против воссоединения – по её мнению, данный процесс вел к новой угрозе. Американцы, со своей стороны, были того же мнения, что и мы: мы не могли устраниться от принятия назревших решений.
События развивались бурно, с народом в качестве главного героя: в лице тех людей, которые требовали изменений и выражали желание жить в единой стране. На встрече советских лидеров в январе 1990 года, мы обсудили сложившуюся ситуацию и пришли к выводу, что СССР не должно препятствовать воссоединению [Германии]. Это было время празднования 40-й годовщины образования ГДР, и возник вопрос: надо ли мне туда ехать? И я чувствовал, что ехать надо именно в такие моменты. Выводы, с которыми я вернулся в Москву были ошеломляющими. Я видел растерянность руководства, я им сочувствовал. Но на факельном шествии, в котором были представлены все 28 регионов [Германии], люди шли по улицам, полные решимости и воли к переменам. Чувствовался революционный дух. Рядом со мной на трибуне были польский президент и премьер-министр Раковский. Раковский подошел ко мне и сказал: "Михаил Сергеевич, вы знаете немецкий язык? "Я сказал ему: "Достаточно ли, чтобы понять, что происходит в этот самый момент? Да!" Он сказал: "Но это же конец!" Я ответил: "Да. Нас ждут большие перемены."
Теперь я убежден, было принято правильное решение. Если бы мы уклонились от реалистичной оценки ситуации, события могли бы принять драматический оборот. Мы выбрали путь, требовавший политических решений, активной дипломатии. Самым трудным оказался вопрос вступления объединенной Германии в НАТО: мы должны были прояснить наши отношения с американцами. Я был за нейтральную Германию. Президент Буш возражал: "Вы что, боитесь немцев? Тогда, их нужно объединить, ввести в НАТО и контролировать." Я сказал: "По-моему, судя по Вашей реакции, это Вы боитесь немцев."
Обсуждались различные варианты, и мы договорились, что если мы предоставим немцам полный суверенитет, они смогут самостоятельно решить этот вопрос. Тогда мы обнаружили, что американцы уже давно работали, убеждая лидеров Западной Германии о необходимости для них остаться в НАТО. Мы не могли поддержать такой курс иначе как, если интересы Советского Союза так же будут учтены. Это потребовало напряженных переговоров.
Соглашением об окончательном урегулировании закреплены следующие положения: о присутствии советских войск на территории бывшей ГДР в течение переходного периода и о недопущении размещения на той же самой территории иностранных войск НАТО до окончания этого переходного периода; о не размещении ядерного оружия, о значительном сокращении вооруженных сил ФРГ. Это были серьезные обязательства, и они соблюдались в течение всем протяжении последовавшего [за договоренностями] периода времени. На протяжении этих лет немцы доказали свою приверженность делу мира и демократии, а правительство Германии действовало на международной арене, в целом, конструктивно и ответственно. До сих пор данный процесс обсуждается, выражаются различные точки зрения. Думаю, что история даст высокую оценку действиям политических лидеров того времени, но это также урок и для сегодняшнего дня, когда мы сталкиваемся с новыми трудностями. Все сложные вопросы могут быть решены политическими и дипломатическими средствами.
На саммите в Париже казалось, что Европа станет примером для подражания, создав надежную и устойчивую систему взаимосвязанной безопасности и став лидером в принятии политических решений глобального мира. Но события пошли по другому пути. Европейская политика, а равно и всемирная политика не выдержали испытание обновлением, новыми условиями глобального мира периода после холодной войны. Вынужден сегодня констатировать, что со времен создания нашего форума, мы никогда ещё не встречались в условиях такой напряженной и опасной ситуации. Крайнюю обеспокоенность вызывают кровавые события в Европе и на Ближнем Востоке на фоне, практически, разрыва диалога между великими державами.
И в этой весьма взрывоопасной ситуации не видно ни роли, ни конкретных действий главного международного органа – Совета безопасности ООН. Что он сделал, чтобы остановить стрельбу и гибель людей? Необходимо было действовать решительно: оценить ситуацию, выработать программу совместных действий, но этого не было сделано и не делается в настоящее время. Вопрос: почему?
Думаю, все мои наиболее близкие товарищи согласятся, если я охарактеризовал бы то, что произошло в последние месяцы, как кризис [в тексте выделено курсивом «коллапс» - прим.перев.] доверия. Это то доверие, которое мы создали с таким трудом и усилиями, чтобы выйти из холодной войны, то доверие, без которого международные отношения просто немыслимы в глобальном мире. Однако было бы ошибкой связывать это лишь с событиями последних месяцев. Буду откровенен. Доверие было подорвано не вчера – это было сделано намного раньше.
Окончание холодной войны было лишь началом пути в направлении новой Европы и более безопасного мирового порядка. Но вместо того, чтобы создать механизмы и институты обеспечения европейской безопасности, страны Запада, и в частности США, провозгласили себя победителями в холодной войне.
Лидеры западного мира были поражены эйфорией, триумфаторством. Воспользовавшись ослаблением России, отсутствием противовеса, Европа и США заявили претензии на монополию лидерства и мирового господства. Предложения, выдвинутые многими из здесь присутствующих, не были услышаны.
События последних месяцев являются результатом недальновидной политики – навязывание своей воли, фактически, игнорирование интересов партнеров. Обозначу пунктиром: расширение НАТО, Югославия, Косово, планы расширения ПРО, Ирак, Ливия, Сирия... Образно выражаясь, появился нарыв, который за последние месяцы превратился в кровоточащую и гнойную рану. А кто больше всего страдает от происходящего? Думаю, здесь не может быть двух мнений: это наш общий дом, Европа.
Это приводит к ослаблению Европы, в то же самое время, как другие центры силы и власти прирастают могуществом и динамикой. Если так будет продолжаться, Европа потеряет свой сильный голос в мировых делах и её перестанут слушать даже у себя дома. Все это негативно сказалось и на отношениях между Россией и Германией. Есть признаки, указывающие на то, что продолжение актуальной политики может нанести долгосрочный ущерб нашим отношениям, которые до сих пор были образцовыми. Но в конечном итоге, без русско-германского партнерства не может быть и безопасной Европы. Может быть, следует обратиться к Бисмарку? Что об этом думают немцы. Но как мы можем найти выход из этой ситуации?
Опыт 80-ых годов свидетельствует, что даже кажущиеся самыми отчаянными ситуации не безнадежны. Тогда ситуация в мире была не менее взрывной или опасной, чем сегодня. Ядерная угроза уже была реальностью, но мы смогли переломить ситуацию. Не только нормализовать отношения, но и положить конец конфронтации, холодной войне - и в этом заслуга политических лидеров того времени. Негативные тенденции обратимы. Ключом к этому является политическая воля и правильная расстановка приоритетов. Сегодня мы увидели первые признаки возобновления диалога. Достигнуты первые результаты, пока скромные и непрочные. Имею в виду трехсторонние переговоры по прекращению огня в Украине и прерывания процесса интенсификации взаимных санкций.
Прошу вас и всех других политиков, особенно возглавляющих правительства, обратить пристальное внимание на недавнее выступление В. Путина на Валдайском форуме. Несмотря на все резкие и критические формулировки в адрес Запада и США, я увидел в его речи стремление найти путь к ослаблению напряжения и, в перспективе, к созданию новых основ для партнерских отношений. И необходимо как можно скорее переходить от полемики и взаимных обвинений к поиску точек соприкосновения, и вести дело к постепенному снятию санкций, которые вредят обеим сторонам. Прежде всего, необходимо отменить так называемые "персональные санкции" против политических деятелей и парламентариев, чтобы они могли участвовать в поиске взаимоприемлемых решений. Одним из направлений взаимодействия может быть помощь Украине в преодолении последствий этой братоубийственной войны и восстановлении пострадавших районов.
Полагаю, можно выделить два направления, в которых диалог жизненно необходимо, и в которых он понес наибольший ущерб. Это, во-первых, сотрудничество и решение глобальных проблем. Во-вторых, речь об общей европейской безопасности. Потому что я думаю, мы снова убедились, что европейская безопасность не может быть никакой другой, кроме как общей. Никакие попытки решить эту проблему посредством НАТО или оборонной политики ЕС не могут привести к положительным результатам. Напротив, они даже контрпродуктивны.
Из этого можно сделать только один вывод: мы должны вернуться к планам и архитектуре европейской системы безопасности, которая давала бы уверенность и гарантии всем ее участникам. Необходимо признать, что ОБСЕ не выполнила данную задачу. Означает ли это, что её [ОБСЕ] надо ликвидировать, создав вместо неё что-то новое? Я так не думаю.
Тем более, что в настоящее время ОБСЕ приступила к выполнению серьезных функций контроля над ситуацией в Украине. В свое время, такие политики, как бывший министр иностранных дел Германии Ганс-Дитрих Геншер, выдвигали идею создания совета безопасности Европы. Я разделял их подход. Инициатива бывшего президента Дмитрия Медведева, предусматривавшая создание механизма превентивной дипломатии в Европе, шла в том же направлении. Почему эти идеи, и те, и другие, были отложены в архив?
Но как мы, так и вы. Давление на политику продуктивно тогда, когда гражданские институты – как Европейские, так и всемирные - действуют активно. Сегодня нужна совместная инициатива, необходимо возобновить строительство нашего общего европейского дома. Предлагаю подумать на нашем форуме, какую форму она могла бы принять.
Я, по природе, не склонен к пессимизму, всегда считал себя оптимистом, но необходимо признать, что сегодня ситуация такова, что трудно оставаться оптимистом. И тем не менее, не стоит впадать в панику, отчаяние, поддаваться негативной инерции: это могло бы привести нас к пропасти, из которой мы уже не сможем выбраться. Горький опыт последних месяцев может быть преобразован в волю и совместный диалог. Хочу адресовать это обращение к нашим руководителям и к вам, друзья, прошу вас, давайте вместе думать, предлагать, действовать".
P.S. Свою речь Горбачев говорил ДО встречи глав ведущих 20-ти стран в Австралии. Он призвал УСЛЫШАТЬ позицию России, которую озвучил Путин в своей речи на Валдае. Президент России показывал готовность к договоренностям, бывший президент СССР призывал это УВИДЕТЬ и ПОДДЕРЖАТЬ.
Запад не увидел, не услышал и не поддержал.
Вновь амбиции, вновь желание любой ценой достичь своих целей. Запад закусил удила – он желает любой ценой сместить Путина от власти.
И поэтому совершенно правильно наш президент улетел домой пораньше. Не о чем с ними разговаривать…
Подпишитесь на рассылку
Подборка материалов с сайта и ТВ-эфиров.
Можно отписаться в любой момент.
Комментарии