Дивизионная пушка ЗИС-3: биография рекордсмена

Советские солдаты, прежде всего артиллеристы дивизионных и противотанковых артполков, за простоту, послушность и надежность называли ее ласково — «Зося». В других частях за скорострельность и высокие боевые характеристики она была известна под народным вариантом расшифровки аббревиатуры в названии — «Залп имени Сталина». Именно ее называли чаще всего просто «пушкой Грабина» — и никому не нужно было пояснять, о каком конкретно орудии идет речь. А солдаты вермахта, среди которых трудно было найти такого, кто не знал бы эту пушку по звуку выстрела и разрыва и не боялся бы ее скорострельности, это орудие называли «Ratsch-Bumm» — «Трещотка».
В официальных же документах это орудие именовалось «76-мм дивизионная пушка образца 1942 года». Именно эта пушка была самой массовой в Красной армии, и, пожалуй, единственной, которая с одинаковым успехом применялась как в дивизионной, так и в противотанковой артиллерии. А еще это было первое в мире артиллерийское орудие, производство которого было поставлено на конвейер. За счет этого оно стало и самой массовой пушкой в истории мировой артиллерии. В общей сложности в СССР было выпущено 48 016 орудий в варианте дивизионной пушки и еще 18 601 — в модификации орудия самоходки СУ-76 и СУ-76М. Никогда больше — ни до, ни после — в мире не выпускалось столько единиц одного и того же орудия.
Эта пушка — ЗИС-3, получила название по месту своего рождения и производства, заводу имени Сталина (он же завод № 92, он же «Новое Сормово») в Горьком. Она стала одним из самых узнаваемых символов Великой Отечественной войны. Ее силуэт настолько известен, что любой русский человек, едва увидевший его, сразу поймет, о какой эпохе идет речь. Это пушка чаще любых других советских артиллерийских орудий встречается в качестве памятников героям Великой Отечественной. А ведь ничего этого могло бы и не быть, если бы не упрямство и вера в собственную правоту создателя ЗИС-3 артиллерийского конструктора Василия Грабина.
«Ваши пушки не нужны!»
ЗИС-3 справедливо называют легендарной — в том числе и потому, что история ее создания овеяна множеством легенд. Одна из них гласит, что первый экземпляр ЗИС-3 вышел за ворота завода № 92 день начала войны, 22 июня 1941 года. Но, к сожалению, найти документального подтверждения этого не удалось. И совсем уж удивительно, что о таком символическом совпадении в судьбе своего самого знаменитого орудия ни слова не говорит сам Василий Грабин. В книге воспоминаний «Оружие победы» он пишет, что в день начала войны был в Москве, где из радиообращения Молотова и узнал трагическую новость. И ни слова о том, что в тот же день что-то значительное произошло в судьбе пушки ЗИС-3. А ведь выход первого орудия за ворота завода — не то событие, которое могло бы произойти втайне от главного конструктора.

Василий Грабин. Фото: РИА Новости
Зато совершенно точно известно, что ровно через месяц после нападения Германии, 22 июля 1941 года, дивизионная пушка ЗИС-3 была представлена во дворе Наркомата обороны заместителю наркома, бывшему начальнику Главного артиллерийского управления маршалу Григорию Кулику. И это именно он чуть не поставил крест на судьбе будущей легенды.

Вот что вспоминал об этом показе сам Василий Грабин: «Учитывая, что постановка каждой новой пушки на валовое производство и перевооружение Красной армии — процесс сложный, длительный и дорогой, я подчеркнул, что применительно к ЗИС-3 все решается просто и быстро, потому что она представляет собой 76-миллиметровый ствол, наложенный на лафет 57-миллиметровой противотанковой пушки ЗИС-2, которая находится у нас на валовом производстве. Поэтому постановка на производство ЗИС-3 не только не обременит завод, но, наоборот, облегчит дело тем, что вместо двух пушек Ф-22 УСВ и ЗИС-2 в производство будет идти одна, но с двумя разными трубами ствола. К тому же ЗИС-3 обойдется заводу втрое дешевле, чем Ф-22 УСВ. Все это вместе взятое позволит заводу сразу увеличить выпуск дивизионных пушек, которые будут не только проще в изготовлении, но удобнее в обслуживании и надежнее. Заканчивая, я предложил принять на вооружение дивизионную пушку ЗИС-3 взамен дивизионной пушки Ф-22 УСВ.
Маршал Кулик захотел посмотреть ЗИС-3 в действии. Горшков подал команду: «Расчет, к орудию!». Люди быстро заняли свои места. Последовали новые различные команды. Их выполняли так же четко и быстро. Кулик приказал выкатить орудие на открытую позицию и начать условную «стрельбу по танкам». В считанные минуты пушка была готова к бою. Кулик указывал появление танков с разных направлений. Звучали команды Горшкова (Иван Горшков — один из ведущих конструкторов грабинского КБ в Горьком. — РП): «Танки слева... спереди», «танки справа... сзади». Орудийный расчет работал, как хорошо отлаженный механизм. Я подумал: «Труд Горшкова себя оправдал».
Маршал похвалил расчет за четкость и быстроту. Горшков подал команду: «Отбой!», ЗИС-3 установили на исходной позиции. После этого многие генералы и офицеры подходили к орудию, брались за маховики механизмов наведения и работали ими, поворачивая ствол в разных направлениях по азимуту и в вертикальной плоскости».
Тем удивительнее, невозможнее оказалась для конструктора реакция маршала Кулика на результаты демонстрации. Хотя, наверное, ее можно было предсказать, памятуя о том, что еще в марте того же года тот же Кулик, когда Грабин осторожно зондировал почву по поводу возможности начать выпуск ЗИС-3, решительно заявлял, что РККА не нуждается в новых или дополнительных дивизионных пушках. Но начало войны, видимо, затерло мартовский разговор. И вот в кабинете маршала происходит следующая сцена, которую Василий Грабин дословно приводит в своей книге воспоминаний «Оружие победы»:
«Поднялся Кулик. Слегка улыбнулся, обвел взглядом присутствующих и остановил его на мне. Это я оценил как положительный признак. Кулик немного помолчал, готовясь высказать свое решение, и высказал:
— Вы хотите заводу легкой жизни, в то время как на фронте льется кровь. Ваши пушки не нужны.
Он замолчал. Мне показалось, что я ослышался или он оговорился. Я сумел только произнести:
— Как?
— А вот так, не нужны! Поезжайте на завод и давайте больше тех пушек, которые на производстве.
Маршал продолжал стоять с тем же победоносным видом.
Я встал из-за стола и пошел к выходу. Меня никто не остановил, никто мне ничего не сказал».
Шесть лет и одна ночь
Возможно, все было бы гораздо проще, будь ЗИС-3 орудием, разработанным грабинским КБ по заданию военных. Но эта пушка была создана в порядке инициативы снизу. И главной причиной ее появления, насколько можно судить, было категорическое мнение Василия Грабина, что Красной армии не хватает качественных дивизионных пушек, удобных и простых в изготовлении и применении. Мнение, которое полностью подтвердилось уже в первые месяцы войны.
Как и все гениальное, ЗИС-3 родилась, можно сказать, просто. «Какой-то художник (эту фразу приписывают английскому живописцу Уильяму Тернеру. — РП) на вопрос, сколько времени он писал картину, ответил: «Всю жизнь и еще два часа», — писал потом Василий Грабин. — Точно так же и мы могли бы сказать, что над пушкой ЗИС-3 работали шесть лет (с момента образования нашего КБ) и еще одну ночь».

Производство ЗиС-3 на военном заводе. Фото: Фотохроника ТАСС
Ночь, о которой пишет Грабин, была ночью первых испытаний новой пушки на заводском полигоне. Образно говоря, ее собрали, как конструктор, из деталей других орудий, уже выпускавшихся горьковским заводом. Лафет — от 57-миллиметровой противотанковой пушки ЗИС-2, принятой на вооружение в марте 1941 года. Ствол — от стоящей на вооружении дивизионной пушки Ф-22 УСВ: полуфабрикат доработали под новые задачи. Совершенно новым был только дульный тормоз, который с нуля за несколько дней разработал конструктор КБ Иван Грибань. За вечер все эти части были собраны воедино, пушка отстрелялась на полигоне — и заводчане единодушно решили, что новому орудию, которое получило заводской индекс ЗИС-3, быть!
После этого судьбоносного решения в КБ принялись за доводку новинки: предстояло превратить набор разнородных частей в единый организм, после чего разработать документацию для производства орудия. Этот процесс растянулся до лета 1941 года. А дальше свое слово в пользу выпуска нового орудия сказала война.
Достучаться до Сталина
До конца 1941 года Красная армия потеряла в боях с вермахтом почти 36,5 тыс. полевых орудий, из которых шестую часть — 6463 единицы — составляли 76-мм дивизионные пушки всех моделей. «Больше пушек, больше пушек!» — требовали Наркомат обороны, Генштаб и Кремль. Ситуация становилась катастрофической. С одной стороны, завод имени Сталина, он же № 92, не мог обеспечить резкий рост производства уже стоящих на вооружении орудий — оно было весьма трудозатратным и сложным. С другой стороны, была готова технологически простая и пригодная к массовому производству ЗИС-3, но военное руководство не хотело и слышать о запуске новой пушки вместо уже выпускающихся.
Тут необходимо маленькое отступление, посвященное личности самого Василия Грабина. Сын артиллериста Русской императорской армии, выпускник-отличник Военно-технической академии РККА в Ленинграде, он в конце 1933 года возглавил КБ, созданное по его инициативе на базе горьковского завода № 92 «Новое Сормово». Именно это бюро в предвоенные годы разработало несколько уникальных орудий — как полевых, так и танковых, — которые были приняты на вооружение. Среди них была противотанковая пушка ЗИС-2, танковые пушки Ф-34, стоявшие на Т-34-76, С-50, которой вооружались танки Т-34-85, и множество других систем.
Слово «множество» здесь ключевое: грабинское КБ, как ни одно другое, разрабатывало новые орудия в сроки, в десять раз меньшие, чем это было тогда принято: три месяца вместо тридцати! Причиной всему был принцип унификации и сокращения количества деталей и узлов орудий — тот самый, что ярче всего воплотился в легендарной ЗИС-3. Сам Василий Грабин сформулировал этот подход так: «Наш тезис был таков: пушка, в том числе каждый ее агрегат и механизм, должна быть малозвенной, должна состоять из наименьшего числа деталей, но не за счет их усложнения, а за счет наиболее рациональной конструктивной схемы, обеспечивающей простоту и наименьшую трудоемкость при механической обработке и сборке. Конструкция деталей должна быть настолько проста, чтобы их можно было обрабатывать с помощью простейших приспособлений и несложным инструментом. И еще одно условие: механизмы и агрегаты должны собираться каждый в отдельности и состоять из узлов, в свою очередь собирающихся каждый самостоятельно. Главным фактором во всей работе стали экономические требования при безусловном сохранении служебно-эксплуатационных качеств пушки».
Так или иначе, но особые отношения с всесильным генсеком Грабин, насколько известно, использовал не ради удовлетворения собственных амбиций, а ради того, чтобы дать армии те пушки, которые, как он был убежден, были ей действительно нужны. И в судьбе легендарной ЗИС-3 это упорство, или упрямство, Грабина и его отношения со Сталиным сыграли решающую роль.Уникальные возможности грабинского КБ вкупе с упорством Грабина (конкуренты, которых у него хватало, называли это упрямством) в отстаивании своей позиции позволили конструктору быстро завоевать доверие в высших эшелонах власти. Сам Грабин вспоминал, что Сталин несколько раз обращался к нему напрямую, привлекая в качестве главного консультанта по сложным вопросам артиллерии. Недоброжелатели же Грабина утверждали, что он просто умел вовремя подать «отцу народов» нужные реплики — вот, дескать, и вся причина сталинской любви.
«Вашу пушку мы примем»
4 января 1942 года на заседании Госкомитета по обороне Грабина ждал настоящий разгром. Все его аргументы в пользу замены в производстве довоенных 76-миллиметровых дивизионных пушек на новинку ЗИС-3 генсеком отметались резко и безоговорочно. Дошло до того, что, как вспоминал конструктор, Сталин схватил за спинку стул и грохнул ножками об пол: «У вас конструкторский зуд, вы все хотите менять и менять! Работайте, как работали раньше!». А на следующий день председатель ГКО позвонил Грабину со словами: «Вы правы... То, что вы сделали, сразу не понять и по достоинству не оценить. Больше того, поймут ли вас в ближайшее время? Ведь то, что вы сделали, это революция в технике. ЦК, ГКО и я высоко ценим ваши достижения. Спокойно заканчивайте начатое дело». И тогда набравшийся наглости конструктор еще раз рассказал Сталину о новой пушке и попросил разрешения показать ему орудие. Тот, как вспоминает Грабин, неохотно, но согласился.
Показ состоялся на следующий день в Кремле. О том, как он происходил, лучше всего рассказал сам Василий Грабин в своей книге «Оружие победы»:
«На осмотр пришли Сталин, Молотов, Ворошилов и другие члены ГКО в сопровождении маршалов, генералов, ответственных работников Наркомата обороны и Наркомата вооружения. Все были одеты тепло, кроме Сталина. Он вышел налегке — в фуражке, шинели и ботинках. А день был на редкость морозный. Меня это обеспокоило: в трескучий мороз невозможно в такой легкой одежке внимательно ознакомиться с новой пушкой.
Докладывали о пушке все, кроме меня. Я лишь следил за тем, чтобы кто-нибудь что-либо не напутал. Время шло, а конца объяснениям не было видно. Но вот Сталин отошел от остальных и остановился у щита пушки. Я приблизился к нему, но не успел произнести ни слова, как он попросил Воронова (генерал-полковник Николай Воронов, начальник артиллерии РККА. — РП) поработать на механизмах наведения. Воронов взялся за рукоятки маховиков и начал усердно вращать ими. Верхушка его папахи виднелась над щитом. «Да, щит не для роста Воронова»,— подумал я. В это время Сталин приподнял руку с вытянутыми пальцами, кроме большого и мизинца, которые были прижаты к ладони, и обратился ко мне:
— Товарищ Грабин, жизнь бойцов надо беречь. Увеличьте высоту щита.
Он не успел сказать, на сколько надо увеличить, как тут же нашелся «добрый советчик»:
— На сорок сантиметров.
— Да нет, всего лишь на три пальца, это Грабин и сам хорошо видит.
Закончив осмотр, который длился несколько часов — за это время все ознакомились не только с механизмами, но даже и с некоторыми деталями,— Сталин сказал:
— Эта пушка — шедевр в проектировании артиллерийских систем. Почему вы раньше не дали такую прекрасную пушку?
— Мы еще не были подготовлены, чтобы так решать конструктивные вопросы,— ответил я.
— Да, это правильно... Вашу пушку мы примем, пусть военные ее испытают.
Многие из присутствовавших хорошо знали, что на фронте находится не меньше тысячи пушек ЗИС-3 и что армия оценивает их высоко, но об этом никто не сказал. Умолчал и я».
Триумф воли по-советски
После такого триумфа и недвусмысленно выраженной воли вождя испытания превратились в простую формальность. Через месяц, 12 февраля, ЗИС-3 приняли на вооружение. Формально именно с этого дня и началась ее фронтовая служба. Но Грабин не случайно вспоминал о «тысяче пушек ЗИС-3», которые уже воевали к тому времени. Эти пушки были собраны, можно сказать, контрабандой: о том, что в сборке находятся не серийные образцы, а нечто новое, на заводе № 92 знали считанные люди. Единственную «предательскую» деталь — дульный тормоз, которого не имели другие выпускавшиеся пушки — делали в опытном цеху, что никого не удивляло. А на готовые стволы, почти ничем не отличавшиеся от стволов к другим орудиям и лежащие на лафетах от ЗИС-2, их ставили поздно вечером, при минимальном количестве свидетелей.
Но когда орудие уже официально встало на вооружение, нужно было выполнить обещание, данное руководством КБ и завода: увеличить выпуск орудий в 18 раз! И, как ни странно слышать это сегодня, свое слово конструктор и директор завода сдержали. Уже в 1942 году выпуск орудий вырос в 15 раз и продолжал увеличиваться. Лучше всего об этом судить по сухим цифрам статистики. В 1942 году завод имени Сталина выпустил 10 139 пушек ЗИС-3, в 1943-м — 12 269, в 1944-м — 13 215, а в победном 1945-м — 6005 орудий.

ЗиС-3 во время боя на территории завода «Красный Октябрь» в Сталинграде. Фото: Фотохроника ТАСС
О том, за счет чего оказалось возможно такое производственное чудо, можно судить по двум эпизодам. Каждый из них очень ярко демонстрирует возможности и энтузиазм работников КБ и завода.
Как вспоминал Грабин, одной из самых сложных операций в производстве ЗИС-3 была разделка окна под клин затвора — на пушке стоял более скоростной клиновой затвор. Делалось это на долбежных станках рабочими самой высокой квалификации, как правило, уже седоволосыми мастерами золотые руки, у которых уже и брак-то не фиксировался. Но станков и мастеров не хватало, чтобы нарастить выпуск орудия. И тогда решено было заменить долбежку протяжкой, причем протяжные станки на заводе разработали сами и в кратчайшие сроки. «Для протяжного станка начали готовить работницу третьего разряда, в недавнем прошлом домашнюю хозяйку, — вспоминал потом Василий Грабин. — Подготовка была чисто теоретическая, потому что сам станок еще не действовал. Старички долбежники, пока станок отлаживали и осваивали, посматривали на него иронически и втихомолку посмеивались. Но недолго пришлось им посмеиваться. Как только были получены первые годные казенники, они всполошились не на шутку. А когда бывшая домашняя хозяйка стала выдавать один казенник за другим, и без брака, это их окончательно потрясло. Они удвоили выработку, но все равно угнаться за протяжкой не могли. Старички долбежники с восхищением смотрели на протяжку, несмотря на то что она их "съела"».
А второй эпизод касается фирменного отличия ЗИС-3 — характерного дульного тормоза. Традиционно эта деталь, испытывающая колоссальные нагрузки в момент выстрела, делали так: заготовку ковали, а потом высококвалифицированные рабочие обрабатывали ее в течение 30 (!) часов. Но осенью 1942 года только что назначенный на должность замдиректора завода № 92 по металлургическому производству профессор Михаил Струсельба предложил отливать заготовку дульного тормоза с помощью кокиля — раскрывающейся многоразовой формы. Обработка такой отливки занимала всего 30 минут — в 60 раз меньше времени! В Германии этот метод до конца войны так и не освоили, продолжая по старинке ковать дульные тормоза.
Навечно в строю
В российских военных музеях стоит не один десяток экземпляров легендарной пушки ЗИС-3. На счету некоторых из них — по 6–9 тысяч километров, пройденных по дорогам России, Украины, Белоруссии и стран Европы, десятки уничтоженных танков и дотов, сотни солдат и офицеров вермахта. И это совершенно не удивительно, учитывая надежность и неприхотливость этих пушек.
 

Подбитая пушка ЗиС-3. Фото: dishmodels.ru
И еще о роли 76-миллиметровой дивизионной пушки ЗИС-3 в Великой Отечественной войне. В 1943 году это орудие стало основным как в дивизионной артиллерии, так и в истребительно-противотанковых артиллерийских полках, где оно являлось штатной пушкой. Достаточно сказать, что в 1942 и 1943 годах в противотанковую артиллерию было поставлено 8143 и 8993 пушки, а в дивизионную — 2005 и 4931 пушка соответственно, и только в 1944 году соотношение становится примерно равным.
Удивительно долгой оказалась и послевоенная судьба ЗИС-3. Ее выпуск был прекращен сразу после Победы, а год спустя на вооружение была принята 85-миллиметровая дивизионная пушка Д-44, пришедшая ей на смену. Но, несмотря на появление новой пушки, зарекомендовавшая себя на фронтах Великой Отечественной «Зося» была на вооружении еще не один десяток лет — правда, уже не на родине, а за ее пределами. Немалая часть этих орудий была передана армиям «братских социалистических стран», которые использовали их сами (например, в Югославии это орудие воевало вплоть до конца балканских войн нового времени) и продавали третьим странам, нуждавшимся в дешевом, но надежном оружии. Так что даже сегодня в видеохронике боевых действий где-нибудь в Азии или Африке можно нет-нет, да и заметить характерный силуэт ЗИС-3. Но для России эта пушка была и останется одним из главных символов Победы. Победы, доставшейся ценой небывалого напряжения сил и мужества как на фронте, так и в тылу, где ковалось оружие победителей.