Александр Дугин: Африка. Рывок в будущее

Африка территория проблем и возможностей

Африканский континент сегодня все больше привлекает к себе внимание. С одной стороны, это беднейшая зона человечества, где до сих пор можно встретить предельные формы голода, нищеты, отсутствие самых первичных средств к существованию, что порождает волны миграции, накрывающие Европу и другие благополучные части света. С другой стороны, Африка является источником неисчислимых природных богатств, областью высокой демографии и еще не использованных социальных и культурных возможностей. Вместе с тем, все отчетливее проступают в Африке проблемы, все еще связанные с европейской колонизацией, преодоленной политически (все страны Африки сегодня независимые государства), но не на уровне сознания, культуры, общества, образования. Африка по прежнему смотрит на себя чужими глазами– глазами колонизаторов, что придает дополнительную остроту и без этого объективно существующим проблемам. Африка не может найти себя, возможно потому, что не знает, что надо искать и как это делать.
Вместе с тем интерес к Африке повышается у других цивилизаций. Запад (особенно Франция и отчасти Англия) по прежнему продолжает считать по инерции страны Африки своими «колониями», если не в прямом, то в экономическом и культурном смыслах. Нарастающий интерес к Африке мы видим у Китая, второй экономики мира, готовящейся стать мировым лидером. В Африку возвращается и Россия.
Все это порождает множество вопросов и новых проблем; при этом обнаруживаются и новые горизонты. Главные вопросы можно свести к следующим:

1. Каково будущее Африки и ее народов? По какому пути пойдет становление африканской цивилизации? Что это за цивилизация?


2. Что такое африканская идея? И существует ли сегодня  идея, способная объединить собой в новых исторических условиях весь континент или по крайней мере его значительные области?


3. И отсюда: актуален ли панафриканизм и в каком состоянии находится проект Африканского Союза?


4. Сохранится ли в Африке влияние бывших колонизаторов(стран Запада) или Африка будет искать свою собственную модель организации общества?


5. Как Африка будет выстраивать свои отношения с иными цивилизациями – с Западом, Китаем, Россией, исламским миром, Латинской Америкой?


6. Будут ли преодолены условные колониальные границы, по живому режущие африканские народы и культуры? Какова судьба национальных государств в Африке?


7. Какая политическая структура в Африке могла быть сегодня полноценным носителем суверенитета?


8. В каком направлении народы Африки должны идти, чтобы добиться процветания, мира, гармонии и благоденствия?

Африканский континент в структуре многополярного мира

Прежде всего следует определить тот момент динамического видоизменения миропорядка, в котором пребывает современное человечество, что затрагивает с необходимостью и африканские народы и государства. На наших глазах завершается эпоха однополярного мира и происходит переход к многополярному(полицентричному) порядку. В многополярном мире будет не один глобальный актор, а несколько. При чем такими акторами станут не столько традиционные национальные государства, сколько цивилизации, большие пространства. Каждый полюс будет притягивать к себе несколько государств, и только таким образом – через интеграцию– будет происходить формирование полицентричного мироустройства.
Сегодня безусловными полюсами являются:

1. cтраны Запада (причем постепенно все более проясняется самостоятельность двух центров – США и Евросоюза, которые через какое-то время могут стать самостоятельными и независимыми полюсами);


2. Россия, которая укрепив свой суверенитет с опорой на стратегический потенциал, природные ресурсы, территории и политические традиции, становится центром притяжения для различных евразийских держав и народов;


3. Китай, представляющий собой самую успешную экономику мира и распространяющий свое влияние на соседние территории (прежде всего в контексте проекта «Один пояс – один путь»).

Благодаря этим трем (трем с половиной?) полюсам многополярность уже по сути наличествует. На очереди Индия, еще одна быстро растущая экономика и огромный цивилизационный и демографический потенциал. Чрезвычайно сильна пробуждающаяся идентичность исламских обществ, хотя и разрозненных политически, но все более ясно осознающих свое отличие от других народов и культур – и прежде всего от Запада. При этом Иран, Турция, Пакистан и Саудовская Аравия (шире, страны Персидского залива) уже можно рассматривать как довольно самостоятельные полюса исламского большого пространства. Далее логически следуют Латинская Америка и Африка.
Таким образом, в многополярном мире характеристиками полюса может обладать лишь Африка в целом, как самостоятельная геополитическая единица, как цивилизация, как большое пространство.
Многополярность уже задает начальные условия для ответа на поставленные вопросы. В многополярном мире либо Африка будет единой, и тогда ей суждено стать одним из полюсов многополярности, либо она по частям интегрируется в орбиту влияния иных полюсов, а следовательно, в какой-то мере ее колониальная история продолжится в ином обрамлении.

Панафриканская идея

В контексте многополярности Африка должна двигаться к объединению. Это и есть вектор африканского будущего.  И чтобы такое объединение состоялось, необходимо утвердить и обосновать основные параметры африканской цивилизации и сформулировать африканскую – панафриканскую – идею.
В вопросе африканской интеграции уже существуют конкретные проекты, предполагающие объединение экономических структур, финансовых институтов и транспортных коммуникаций. Так важнейшим проектом является строительство двух трансафриканских железнодорожных линий, связывающих Южную Африку с Египтом и Сомали с Западной Африкой, образуя транспортный крест. Не раз поднимался вопрос о создании единой валютной зоны и панафриканской модели распределения труда. В подобных проектах вполне можно руководствоваться примерами интеграции стран Северной Америки, Евросоюза, китайской стратегией «Один пояс –один путь» или опытом евразийской интеграции. В чем-то полезны примеры и стран Организации исламского сотрудничества, а также Ассоциации государств Юго-Восточной Азии (АSEАN).
Но такие проекты теоретически могли существовать и реализовываться и в однополярном мире, и в этом случае речь шла бы о региональном применении тех правил, норматив, стандартов и методов, которые устанавливались бы странами Запада, а затем перенимались бы всеми остальными народами. Многополярность ставит во главу угла иную проблему: необходимость обоснования каждой отдельной цивилизации и выявление ее самобытных критериев, опирающихся на историю, традицию, идентичность. Причем эти критерии совсем не обязательно должны повторять или даже учитывать западные стандарты – в идеологии, культуре, этике, политике и экономике. Наряду с западными вполне могут существовать и незападные ценности, и построенные на их основаниях общества и политические системы. Это ярко видно в случае исламских стран, упорно настаивающих на особенностях исламской традиции, применительно ко всем областям жизни, и несколько менее отчетливо – в случае Китая и России, которые, тем не менее, также стремятся отстоять свою цивилизационную самобытность, противодействуя некоторым сторонам постмодернистской западной культуры, становящейся на глазах все более индивидуалистической, технократической и утрачивающей связи с гуманизмом.
Сам принцип многополярности состоит в призвании разных цивилизации и культур следовать в истории своим собственным путем. А это ставит во главу угла именно африканскую идею, без которой другие формы интеграции останутся половинчатыми и противоречивыми.

Императив глубинной деколонизации

Выработка африканской идеи и обоснование самобытности африканской цивилизации (которая сама по себе может быть только полицентричной, поскольку культуры разных африканских народов, обществ, племен и конфессий существенно отличаются друг от друга по принципиальным параметрам) требует предварительной «деколонизации сознания» или «глубинной деколонизации». После того, как африканские страны в ХХ веке добились политической независимости, полной свободы они тем не менее не получили, равно как сохранилась глубинная зависимость африканских обществ от политики, экономики, образования, культуры и технологии бывших колонизаторов. Народы Африки по прежнему смотрят на самих себя глазами Запада, стремясь либо подражать ему, либо прямо переселяться туда (отсюда нарастающий поток мигрантов), либо оппонировать ему, но снова на основе все тех же западных критериев, прикладывая структуры сознания колонизаторов к самим африканским политическим системам. Отсюда вытекает практика копирования африканскими странами классических образцов западно-европейской политики – всех трех основополагающих разновидностей – либерализма, социализма и национализма.
Политически современные африканские государства – кальки с западно-европейских стандартов. Но именно это и является тупиком,не позволяющим сделать следующий шаг в будущее. Поэтому необходима самостоятельная политическая африканская мысль– по ту сторону либерализма, социализма и национализма. Это и означает тезис о требовании глубокой деколонизации политического мышления. Осуществление такой деколонизации является необходимым предварительным условием для выработки новой версии панафриканской идеи.
Это же касается и всех остальных областей – экономики, культуры, образования и т.д. Африка должна обратиться к своей идентичности, и взять именно ее за основу пути в будущего, который должен стать африканским путем.

Африканское пространство и оси многополярности

В системе многополярного мира интегральная Африка теоретически сможет выстроить любые отношения со всеми остальными полюсами. При этом решающим критерием во всех случаях будет свободная воля и самостоятельная оценка баланса интересов и ценностей в каждом конкретном случае межцивилизационного взаимодействия.
В определенном смысле будущее африканское большое пространство не должно быть заведомо прозападным или антизападным, прокитайским или антикитайским, пророссийским или антироссийским, происламским или антиисламским и т.д. Очевидно, что полностью от травмы колонизации африканские народы отойдут не скоро, и следовательно, отношения с Западом еще какое-то время будут носить болезненный характер. Поэтому освобождение от постколониальной инерции имеет первостепенное значение. Чем глубже будет деколонизация, тем дальше дистанция от Запада. Поэтому какое-то время антиколониальная борьба еще сохранит свою актуальность, хотя и на новом уровне – мировоззренческом, культурном, цивилизационном и экономическом.
Китай привносит в современную Африку прежде всего экономические модели, хотя подчас не слишком учитывая самобытную социальную среду, культуры и экологический баланс. При этом Китай не оказывает практически никакого идеологического влияния, что позволяет африканским странам выстраивать с ним отношения в прагматическом и рациональном ключе – прежде всего на основе общих интересов.

Исламский мир, напротив, проникая в вглубь Транссахарской Африки, традиционно активно влияет на культуру, мировоззрение и идеологию, что затрагивает не только собственно религиозную, но политическую и социальную сферы. Ислам, равно как и христианство, давно стал частью религиозной идентичности некоторых африканских народов и племен, и это необходимо учитывать. Но в то же время от распространителей ислама требуется бóльшая деликатность к традициям африканских народов.
С Индией за исключением острова Маврикий, где индуисты составляют большинство, религиозных пересечений мало, а экономические связи вполне гармоничны и большой проблемы не составляют. При этом темпы роста населения Африки и Индии делают эти два региона самыми быстрорастущими областями мира с точки зрения демографии, что по мере роста уровня потребностей, порождает ряд социально-экономических проблем и, в частности, активирует механизмы масштабной миграции.
Здесь мы подходим к роли России и ее возвращению в Африку. Россия никогда не была колониальной державой, а политика поддержки социалистических режимов со стороны СССР была, чаще всего, бескорыстной помощью, мотивированной чисто идеологически. Однако это бескорыстие отражало не только взгляды коммунистического руководства СССР, но и характерную для русского общества в целом этику поддержки слабым и помощи угнетенным. Современная Россия, действующая подчас на основании политического реализма, все же по прежнему сохраняет эту особенность русского характера. И поэтому движения русских в Африку в нынешних условиях может выражать с собой собственно миссию многополярности – стремление помочь Африке стать самостоятельным полюсом и самобытной цивилизацией. Современная Россия не руководствуется сегодня ни одной из классических западных идеологий – ни либерализмом, ни социализмом, ни национализмом. Россия отстаивает свой суверенитет и свою идентичность и готова помогать делать то же самое другим полюсам — и прежде всего тем, которым такая помощь жизненно необходима.
Итак, Россия может играть в Африке роль двигателя панафриканской интеграции, активного помощника в оформлении самобытного африканского Логоса.
В этом смысле функция России сводится к тому, чтобы искренне содействовать превращению Африки в самостоятельный полюс. Россия получает от этого не просто частную выгоду, имеющую материальное измерение – в новых рынках, природных ресурсах и т.д. Помогая многополярности, Россия укрепляет и свой собственный суверенитет и свою собственную цивилизацию в новой справедливой системе полицентричной мировой политики.

Африканский Союз и национальные государства

Истинным суверенитетом в актуальных условиях созидающейся многополярности может обладать только Африканский Союз, в котором объединятся все африканские страны или как минимум их подавляющее большинство. Это в далекой перспективе предполагает создание некой федеральной «панафриканской Империи» (что совершено не обязательно предполагает иерархию или фигуру «Императора»; «Империя» в техническом смысле означает лишь стратегический централизм в сочетании с многообразием политико-социальной и культурной организацией локальных обществ). Только такая «Империя» и могла бы стать носителем полноценного суверенитета. Причем ни одна из существующих африканских держав таким суверенитетом не обладает и заведомо обладать не может.
Но интеграция не должна разрушать существующие национальные единицы, которые, при всей их колониальной искусственности, все же обеспечивают до некоторой степени порядок, стабильность и удерживают общества от распада и полного хаоса. Панафриканский Союз таким образом может строиться на основе имеющихся национальных государств, которые через подобное объединение не утратят своего суверенитета, но напротив, приобретут его, поскольку превратят из номинального и условного в подлинный.

По ту сторону политических идеологий Запада: к африканской мечте

Процесс панафриканской интеграции в условиях становящейся многополярности предполагает выход за пределы классических идеологий, сложившихся на современном Западе.
Совершенно очевидно, что для этой цели не пригоден либерализм, который принимает в качестве универсального критерия автономного индивидуума, ставшего «мерой вещей» в эпоху глобализма и идеологии «прав человека», берущей за всеобщую основу ценности современного западного общества и проецирующей их на все человечество. Либерализм не признает никакой идентичности, отличной от индивидуума, и считает, что единственной цивилизацией является современная западная, а все остальное – лишь «отставание» или «отклонение» от нее. В либерализме отрицается любая цивилизационная идентичность, отличная от западной и современной, и в том числе африканская. Поэтому либерализм способен лишь разрушить африканскую идею, а не освободить и утвердить самобытность африканской идентичности.
В ХХ веке одной из идеологий, претендовавших на то, чтобы стать основой Африканского Союза, считался социализм. В сочетании с геополитической и военной мощью СССР и определенными экономическими возможностями стран социалистического лагеря это могло (как минимум) выглядеть как реалистичный проект, альтернативный капиталистическому и западному (либеральному). Очевидно, марксистская ортодоксия была чужда африканским обществам, где не было ни индустриализации, ни промышленного пролетариата. Сегодня же для африканского социализма нет ни внутренних, ни внешних предпосылок. Коммунистический Китай не занимается экспортом своей идеологии, к тому же все более сближающейся с основами и началами именно китайской– традиционной, конфуцианской – цивилизации. Поэтому и социалистическую идею для Африки следует отвергнуть, вслед за либерализмом.
Что касается национализма, то он не может служить логичной основой для объединения, поскольку в самом его основании лежит ксенофобское отторжение Другого и утрированное разделение народов и наций между собой. Национализм — нечто противоположное интеграции.
Непригодность трех основных западных идеологий для того, чтобы основать на них Африканский Союз, является не только чисто критическим наблюдением, но и вполне конструктивным предложением выйти за пределы европейской политической мысли Нового времени. Это можно сделать как в направлении прошлого, обратившись к традиции и традиционному обществу (в нашем случае к традиции африканских народов и к их традиционному обществу), так и в направлении будущего – сделав шаг за пределы современности в направлении ничем не сдерживаемой творческой мечты – африканской мечты.

Можно условно определить эту будущую – пока еще не существующую —идеологию как «Четвертую политическую теорию» для Африки.

Миссия России в Африке

Современная Россия может сыграть в судьбе африканского континента решающую роль. Россия не колониальная держава; она не стремится к доминации за своими естественными пределами (евразийское пространство); не обладает какой-то одной идеологией с универсалистскими претензиями; не пребывает в состоянии активного противостояния ни с одной из цивилизаций – даже в отношениях с Западом Россия протестует лишь против западной гегемонии и претензии на общечеловеческий нормативный характер либеральных ценностей, а не против западной цивилизации как таковой. Россия одновременно достаточно сильна, чтобы помочь Африке найти саму себя и укрепить свой суверенитет, но при этом достаточно слаба, чтобы выставлять взамен какие-то однозначные условия, чреватые явным или скрытым колониализмом.
Россия сегодня заинтересована в одном – в том, чтобы дать новой Африке свободу, обосновать и укрепить ее суверенитет, помочь глубинной деколонизации — превратиться в самостоятельный и суверенный полюс – полноценный и достойный центр полицентричного мира. Именно в этом направлении и должна двигаться сама Африка на пути к благополучию, процветанию и возрождению. И самым близким и надежным другом является сегодня Россия.
Россия способна оказать поддержку во многих конкретных областях – в военном сотрудничестве, в области природных ресурсов, в транспорте, в технологиях и финансовых структурах. Но эти прикладные моменты – при всей их значимости – не должны затмевать собой главное. Россия заинтересована в том, чтобы Африка была единой, свободной, независимой и процветающей, чтобы она была полюсом многополярного мира, чтобы она смогла отыскать, возродить и достойно утвердить свой собственный африканский Логос.