Неизвестная Ходынка

Царствование последнего русского царя Николая II, к сожалению, оказалось богато на печальные события, войны и внутренние смуты. И закончилось оно государственным переворотом в Феврале 1917 года. Можно долго спорить о том, подписывал ли государь отречение или нет (лично я считаю, что нет!), но один факт бесспорен. Когда глава государства поддается давлению внешних сил, всегда стоящих за внутренними мерзавцами, дураками и честолюбцами, у государства начинаются огромные проблемы. Так было в феврале 1917 года, так случилось и в феврале 2014 г. в Киеве.

Но сегодня мы поговорим не об этом. Для обстоятельного разговора о первой трагедии царствования Николая Александровича Романова у нас есть серьезный повод. Ровно 120 лет назад в Москве произошла трагедия.

Ходынка. Ходынская давка.

Что мы о ней знаем сегодня? Да почти ничего.

Поэтому статья писателя и историка Бориса Галенина будет для нас очень кстати.

Его версия трагических событий в Москве была озвучена на Николаевских чтениях 19 мая 2016 года.

Неизвестная Ходынка

Кровавая заря Ходынки

Первое место в череде катастроф, войн и революций, которыми отмечен Царственный путь Государя-Мученика Николая II, занимает трагедия на Ходынском поле в дни Его Священного Коронования. Трагедия известная казалось бы всем, но при этом удивительно мало понятая.

Что же именно произошло ночью и утром 18/30 мая 1896 года на этом поле? Единственным не оспариваемым фактом является тот, что у павильонов с царскими подарками для народа собралась толпа в несколько сот тысяч человек, с вечера жаждущая их раздачи. Как это часто бывает в местах большого скопления народа, произошла давка, сопровождаемая значительными человеческими жертвами.

Так, на «золотом юбилее» коронации королевы Виктории в 1887 году «при сходных обстоятельствах» погибло по разным данным от 2 до 4,5 тыс. человек, не считая раненых. Но подробностей этой катастрофы в открытом доступе вы не найдете.

Версия первая, каноническая

Уже в первом сообщении вечером 18 мая о драме на Ходынке от Министерства Двора, напечатанном в Правительственном Вестнике утром 19 мая, была озвучена версия, ставшая канонической, что все жертвы были вызваны «стремительным и сокрушительным» броском толпы за гостинцами. Причем озвучена эта версия была еще до того, как 20 мая/1 июня в Русских ведомостях за № 137 появилась статья Владимира Гиляровского, где фактически ту же версию он повторил уже как якобы очевидец.

Число жертв по данным полиции определялось в 1 138 убитых и умерших от ран и менее 500 раненых.

В Постановлении о Ходынской катастрофе от 7 июня того же года число убитых было определено в 1 389 человек, а раненых в 1 300. Но наиболее близким к истинному представляется число погибших и скончавшихся от ран примерно 1 300 человек и порядка 500 человек раненых.

Несмотря на то, что именно Министерство Двора, а отнюдь не канцелярия Московского Генерал-Губернатора, сочло своей служебной обязанностью сообщить о трагедии на Ходынке, на этот многозначительный факт подавляющее большинство не обратило внимания.

Напротив, «прогрессивная общественность» немедленно сочла ответственным за происшедшее именно Генерал-Губернатора Москвы Великого Князя Сергея Александровича, закрепив за ним прозвание «князь Ходынский». Что касается самого Государя Императора, то к Его имени та же общественность с этих пор стала усердно прилагать эпитет «кровавый».

С ним и вошел в страдающую столетней либерально-революционной шизофренией отечественную историческую память самый добрый из русских императоров.

Двуликая случайность

Достаточно локальная драма на Ходынке по своей вредоносности для сакрального образа русской монархии стала сравнима с такими шедеврами черного пиара русской предреволюционной истории, как пресловутое Девятое января или якобы позорно проигранная самодержавием японская война.

Но если в организации остальных войн, провокаций и революций периода 1894-1917 годов очевидно наличие целенаправленно враждебной исторической России силы мирового масштаба, что в настоящее время не вызывает сомнений, то Ходынская драма стоит в этом смысле особняком. И друзья, и враги России и русского Самодержавия единодушно относят ее к разряду случайности: несчастной для России и весьма удачной для ее врагов.

Между тем, случайностью Ходынская драма отнюдь не была. Каждый экспромт, как говорится, должен быть хорошо подготовлен.

Принцип прецедента

Отметим, что стандартные обвинения в адрес московских властей основаны на столетнем, скажем так, недоразумении. Словом недоразумение в данном контексте обозначен целый букет предвзятых мнений и предубеждений о Ходынке. Например, мнение о том, что Ходынское поле всегда было только местом учений и маневров войск Московского округа, было перерыто окопами, и непонятно как в голову московских властей могла придти идея, устраивать на этом поле коронационные народные гуляния.

На самом деле это была уже третья по счету коронация, сопровождаемая массовыми народными гуляниями на этом поле. Коронации Александров и Второго, и Третьего сопровождались народными торжествами на Ходынке, причем никаких жертв не было.

Для гарантии благополучного проведения коронационных торжеств мая 1896 года в основу организации их по Высочайшему повелению был положен «принцип прецедента». Именно, в деталях должен был быть соблюден план проведения всех таковых торжеств и мероприятий в Коронацию Александра III 1883 года.

Но Высочайшее повеление не было исполнено: власть и ответственность были разделены.

В коронацию 1883 года московские власти, были полными и единоличными распорядителями во всех вопросах проведения Коронации, касавшихся не Кремля, а Москвы. В частности, раздача подарков народу на Ходынском поле была поручена московскому обер-полицмейстеру.

В коронацию 1896 года устройство майских «коронационных народных зрелищ и увеселений» в Москве вопреки здравому смыслу было изъято из ведения московского генерал-губернатора Великого Князя Сергея Александровича и всецело передано Министерству Императорского Двора.

Принятие мер по охране и обеспечению безопасности народных гуляний также взяло на себя Министерство Двора.

В самой Москве, не считая, по-прежнему Кремля, полнота ответственности за обеспечение безопасности собственно коронационных торжеств, особы Государя Императора и лиц Императорской фамилии была возложена на московские власти.

В Кремле же порядок и безопасность, как и в 1883 году обеспечивала Дворцовая полиция, поддержанная силами Личного Конвоя Его Величества.

Зародыш катастрофы

Таким образом, получился в буквальном смысле слоеный пирог «разделения ответственности». Действительно, в месте проведения «народного праздника» на Ходынском поле за все отвечает Министерство двора, то есть – Петербург.

От «поля гуляний» до Тверской заставы, сразу за теперешним Белорусским вокзалом, отвечает вообще непонятно кто, поскольку полномочия московской полиции, равно как и ее обер-полицмейстера, формально на границе застав заканчиваются, и начинается зона ответственности полиции подмосковной, конкретно, 3-го полевого стана Московского уезда.

Далее от Тверской заставы до стен Кремля несет ответственность за безопасность Императора и населения полиция московская, которая с этой задачей справляется блестяще, как на самой Коронации, так и при ее подготовке.

И, наконец, в самом Кремле, вновь распоряжается Министерство Двора. При этом общую ответственность за личную безопасность Императора несут Великий Князь Сергей Александрович и опять же московская полиция.

Во время коронации присутствовала и третья сила. Гвардейскими частями, прибывшими в Москву в немалом количестве также вроде бы для поддержания порядка и обеспечения безопасности монарха, командовал Великий Князь Владимир Александрович. А вот Великий Князь Сергей Александрович не имел пока отношения к командованию даже войсками Московского округа. Командующим округом он станет только после коронации. Возможно, что и с учетом Ходынки.

Именно в этом многослойном разделении ответственности между Москвой и Петербургом за благополучное протекание единого по существу, говоря современным языком, мероприятия и был грамотно заложен зародыш будущей катастрофы.

В результате интриг

Так что обвинения московских властей в выборе неудачного места для народного торжества и в преступно плохой его организации, являются результатом более чем столетней злонамеренной дезинформации. Как пишут современные исследователи: «В результате интриг Министра Императорского двора [графа Иллариона Ивановича] Воронцова-Дашкова Великий Князь Сергей Александрович с самого начала подготовки к коронации был отстранен от контроля за проведением народных гуляний.

Когда произошла трагедия, Воронцов-Дашков попытался уйти от ответственности, свалив вину на великого князя, инспирировав, глубоко тенденциозный доклад статс-секретаря графа Палена» [1].

Похоже, в выдвижении на первый план Воронцова-Дашкова сыграла роль императрица-мать Мария Федоровна, «особым благоволением» которой пользовался Министр Двора. Следует также учесть, что с одной стороны жена Министра Двора была близкой подругой Марии Федоровны, а с другой она недолюбливала свою невестку Александру Федоровну, а с некоторых пор и ее сестру Елизавету Федоровну, а с ними и ее мужа Сергея Александровича.

Вне зависимости от ее желания поведение Марии Федоровне играло на руку либеральной партии при дворе, осложняя и без того трудное положение, в котором оказался молодой Император после безвременной кончины Отца. Этот же фактор вполне мог помешать объективному расследованию Ходынской катастрофы.

Биографы Министра Двора его свидетельствуют, что «в правительстве Воронцов-Дашков представлял интересы либеральной бюрократии»[2]. Витте, которого связывала с Воронцовым в том числе и совместная деятельность по Священной Дружине, довольно странной и до сих пор не вполне разъясненной организации, также считал Иллариона Ивановича «человеком довольно либерального направления», что на взгляд Сергея Юльевича, было большим плюсом.

Очевидно, что либерализм Воронцова заведомо осложнял даже деловые контакты между ним и Великим Князем Сергеем Александровичем, который либералом отнюдь не был.

«Особое Установление» и его обязанности

Непосредственное устройство «народного праздника» согласно приказу по Министерству Императорского Двора от 8 марта 1895 года, было поручено «Особому Установлению по устройству коронационных народных зрелищ и увеселений» во главе с д.с.с. Н.Н. Бером.

В обязанности «Особого Установления» входило: 1) составление общего плана и программы народных увеселений, 2) производство строительных работ, 3) определение количества угощаемого народа при народных гуляньях, 4) обеспечение порядка и 5) организация санитарного надзора.

Как показали данные Следствия о Ходынской драме, перечисленные выше пункты были «Особым Установлением» выполнены в весьма свободомыслящей манере. Говоря мягко.

Составление плана расположения объектов для праздничных гуляний, включая киоски или буфеты для раздачи подарков, контроль за их строительством, было поручено архитектору (гражданскому инженеру) В.В. Николя из состава «Особого Установления». Ему же было поручено и составление общего плана народных гуляний.

Удалось документально установить, что сравнительно мало известный архитектор Николя был избран на эту весьма ответственную должность, обойдя в конкурсе значительно более именитых коллег. Причем определенную роль в его избрании и в утверждении его проектов застройки поля для гуляний, сыграл товарищ Министра Двора барон В.Б. Фредерикс [3].

Немного географии

Народное гуляние проходило на прямоугольном участке Ходынского поля площадью около одной квадратной версты слева от Места Выставки (рис.1). Ниже «Места выставок» на плане отмечена Ходынская водокачка.

Длинная северная сторона прямоугольника «поля гуляний» была вытянута вдоль Петербургского шоссе.

Правый, ‒ если стоять лицом к Петровскому замку и шоссе, ‒ конец прямоугольника выходил к «Месту Выставки», а левый примыкал к Всесвятской роще, начинавшейся в районе метро «Аэропорт».

Выделенное на плане «Место Выставки» занимало площадь, включавшую территорию нынешних 1-го Боткинского проезда и стадиона Юных пионеров. В коронацию 1883 года здесь стояли павильоны Пятнадцатой Всероссийской промышленно-художественной выставки 1882 года, захватывая территорию стадиона Юных Пионеров, и доходя почти до Беговой улицы.

Громадная экспозиция разместилась в восьмидесяти павильонах, построенных на Ходынском поле на площади в 30 гектаров, и ставших своего рода городом в городе. И занимала она значительно большее место, чем указанное на плане «Место выставок». Во всяком случае – в глубину от Петербургского шоссе.

Рис. 1. План Ходынки и прилегающей местности на плане 1895 года

По колено в грязи, но на аршин короче

Единственным зданием выставки, сохранившимся как в 1896 году, так и в наши дни, был бывший Царский павильон, в котором сейчас ресторан Паризьен. За несколько лет до коронации 1896 года остальные выставочные павильоны были демонтированы, и на их месте к дням Коронации осталось поле с ямами разной формы и глубины, как от фундаментов павильонов, так и особенно от опор этих фундаментов.

Именно на этом поле собралась толпа ждущая подарков, и именно это поле часто ошибочно идентифицируют как «поле гуляний».

Основная катастрофа произошла примерно в левой части прямоугольника «Место выставки». Там к маю 1896 года образовался ров, шириной до 60 м и глубиной до 5 м ближе к Петербургскому шоссе, и сходящий почти на нет там, где сейчас главный вход в Боткинскую больницу.

К вечеру 17 мая толпа стала заполнять ров, вдоль которого было построено большинство киосков с гостинцами, заходя в него с южной стороны, где он был почти вровень с землей. Полотно железной дороги к бывшей выставке так и не было до конца убрано за год с лишком подготовки к торжествам и обрывалось при встрече с южной стороной рва.

Подойти к «полю гуляний» можно было как со стороны Москвы, то есть со стороны Тверской улицы, переходящей в Петербургское шоссе, так и со стороны Ваганьково и Всесвятского.

Подходы со стороны Ваганькова и Всесвятского ничем не были ограждены, кроме зеленых насаждений. Не было там и рвов с канавами, да и подходить можно было через окружающий лесок по всей ширине поля, поскольку в России дороги даже вблизи столиц зачастую обозначают только направление.

Направлением, собственно говоря, было и Петербургское шоссе, начиная, во всяком случае, с Беговой улицы, и многие, сворачивая с него, также шли к месту гуляния просто по земле по территории бывшей Выставки.

Русского человека, отмеченным еще Суворовым принципом которого является: «по колено в грязи, но на аршин короче», не смущали на этом пути многочисленные неровности от фундаментов демонтированных павильонов.

Не смущало и то, что в конце пути дорогу ему преграждал изрытый ямами и рытвинами, с не засыпанным колодцем, ров.

Предварительное расследование

Согласно показанию Следствию помощника Бера гражданского инженера Николя, ответственного за планировку поля гуляний, составленная им планировка повторяла таковую Коронации 1883 года.

Однако показания Николя опровергаются данными следствия. Прежде всего, это касается как формы площади, выбранной для гуляния, так и расположения буфетов с подарками на этой площади. Так, площадь для народного праздника была круглой в 1883 году и квадратной в 1896 году. Расположение буфетов было также близким к круговому в 1883 году, причем лишь небольшая их часть расположена был в тот раз со стороны Москвы.

В 1896 году, напротив, подавляющее большинство буфетов (120 из 150) «были расположены со стороны Москвы, вдоль оврага, изрытого ямами и имеющего на дне колодец». Как писал очевидец: «Ров … тянется на протяжении более полуверсты, как раз вдоль буфетов, и перед буфетами имеет во все свое протяжение площадку, шириной от 20 до 30 шагов. На ней-то и предполагалось, по-видимому, установить народ для вручения ему узелков и для пропуска вовнутрь поля».

Как видим, «поле гуляний», усилиями «Особого Установления», для идущего со стороны Тверской заставы народа представляло род укрепленного замка, огражденного рвом. А за рвом, подобием крепостной стены возвышалась линия, соединенных между собой буфетов.

Остальные буфеты образовывали с этой линией из 120 буфетов прямой угол, вытянувшись параллельно Петербургскому шоссе по направлению к Петровскому замку. Этот «угол жесткости» собрал значительную часть жертв из числа разбившихся. И что любопытно, «Особое Установление» приложило все усилия, чтобы именно здесь сконцентрировалась основная толпа.

Флэшмобы не вчера родились

Удивительно, что описание скромного коронационного подарка (в подарочном платке с царскими портретами работы Прохоровской мануфактуры были завернуты сайка, кусок колбасы, пряник, а к сему прилагалась красивая эмалированная кружка с инициалами Государя) и насыщенной и интересной программы увеселений не было своевременно размещено в газетах.

Между тем, есть основания считать, что вовремя ознакомившись с тем, что надлежит получить гостям праздника «материально» и «духовно», многие могли бы предпочесть «духовную составляющую», разнообразием и интересностью во много раз превышающей «материальную». А тем самым не скопляться за сутки в надежде получить копеечный по существу сувенир.

Напротив, главой Особого Установления Бером, по свидетельству А.С. Суворина, неоднократно проводилась в газетах «реклама» коронационных кружек [4]. Образцы последних были выставлены также в витринах многих московских магазинов. Все это способствовало нездоровому ажиотажу вокруг «материальной составляющей» коронационного праздника на Ходынке.

В газетах, также по поручению Особого Установления, было напечатано, что собираться к «полю гуляний» надо именно со стороны Тверской заставы, то есть именно с той стороны, где линия киосков над глубоким оврагом, или скорее рвом, напоминала стену укрепленного замка.

Уже после случившейся трагедии, было отмечено, что если бы народу предложено было собираться со стороны, например, Ваганькова, или, тем более Всесвятской рощи, где не было рва, то давки со смертельными исходами удалось бы избежать [5].

Такая подготовка подхода и сбора ожидаемой толпы удивительным образом напоминает то, что именуется сейчас флэшмобом и смартмобом. Флэшмоб – это технология собирания толпы, а смартмоб – это цель и смысл такого собирания.

Из сказанного выше, видим, что «на газетном уровне», дополненном слухами, все необходимые условия флэш- и смартмоба для Ходынки выполнены. Люди знали, где собираться, и для чего. А то, что их ожидания не осуществились, так и в настоящее время никто эти ожидания из мастеров флэшмобов и не собирается исполнять.

Оперативности нынешней, понятно, не было. Зато и качество подготовки было на высоте. Похоже, что хорошо подготовленные и оплаченные специалисты ситуации на живых моделях отрабатывали. Взять хоть то же «9 января», именуемое «Кровавым воскресеньем». Типичный случай «флэш-» и «смартмоба».

Не удивлюсь, если подробности лондонской катастрофы на золотом юбилее Виндзорской вдовы так хорошо засекречены именно потому, что и послужили для отработки соответствующих технологий.

Помощь Москвы – проигнорировали

Отметим также, что начальник Особого Установления Бер отверг помощь со стороны властей города, предлагавшуюся ему лично московским городским головой К.В. Рукавишниковым. Также им были проигнорированы мнение городского головы о возможной численности участников гуляний и его советы по обеспечению безопасности гуляний. В конечном итоге переговоры главы «Особого Установления» с городским головой перешли в разлад до такой степени, что Бер не прислал Рукавишникову приглашение на трибуну, и городской голова на праздник не поехал.

Отказ руководства, как Министерства Двора, так и собственно «Особого Установления» от помощи со стороны московских властей подтверждается, в частности, Министром Внутренних Дел Иваном Логгиновичем Горемыкиным.

Еще раз о «принципе прецедента»

Засыпать же ров и вовсе не входило в намерения «Особого Установления»! Как простодушно показал архитектор Николя, ров этот, как и полагается крепостному рву, должен был сдерживать напор трудящихся на киоски с подарками [6].

Отказ «Особого Установления» от намерения засыпать ров своими силами, или с привлечением помощи московских городских властей, помощи, которую Москва сама предлагала, говорит о многом.

В частности, он свидетельствует о том, что привлекать войска и усиленную охрану Ходынского поля, как на коронации 1856 и 1883 годов, отнюдь не входило в изначальные планы «Установления», чтобы потом ни говорилось по этому поводу.

Хотя «обеспечение порядка» на празднике, было прямой обязанностью Особого Установления (п. 4). Предполагалось обойтись именно природными препятствиями, как, в конце концов, и произошло. Да и раздавать гостинцы, решено было не в 6 утра, как на прошлой коронации, а в 10. Чтобы хорошо выдержанный в ожидании народ больше оценил подарок и угощение.

То есть «принцип прецедента», на котором настаивал сам Император, был благополучно нарушен и в этот раз.

По настоянию Бера была изменена также форма киосков: с шестиугольной, без острых углов в 1883 году, на пятиугольную в 1896. Причем острый угол смотрел в сторону подходящего народа.

Неосознанная тайна

До сих пор не понятой и неосознанной тайной Ходынской катастрофы является то, что произошла она отнюдь не в 6 часов утра, когда «толпа вскочила вдруг как один человек и бросилась вперед с такой стремительностью, как если бы за нею гнался огонь».

Катастрофа произошла на несколько часов раньше, когда около часа-двух ночи, концентрация народа во рву практически мгновенно достигла такой степени, что здоровяк Гиляровский, начавший по счастью для себя выбираться оттуда по направлению к Бегам, когда еще можно было идти между скопившихся там людей, не смог дойти до выхода изо рва будучи стиснут толпой. И простоял там, задыхаясь от тесноты и от испарений толпы в душную безлунную ночь, до трех часов, когда рассвело, наблюдая, как вокруг умирают более слабые.

Спасло его то, что он почти успел подойти к менее глубокому краю рва, где прибывшие солдаты и казаки, как только стало хоть что-то видно стали конями и руками разбивать толпу, спасая кого еще можно было. Только это позволило ему выбраться из рукотворного ада, и прийти в себя после обморока на траве Беговой аллеи. Не позже четырех часов утра.

Можно провести несложный подсчет.

По приводимым данным площадь рва составляла порядка тридцати тысяч квадратных метров. В той давке, о которой единодушно говорят все уцелевшие, на квадратном метре помещалось порядка четырех человек. Итого сто двадцать тысяч человек только во рву. Если допустить всего один процент смертности от тесноты и духоты, то получим тысячу двести человек. Это до всяких бросков толпы к будочкам с подарками.

Кстати, даже в Википедии, в статье о Ходынской давке подчеркивается, что «по современной медицинской терминологии причиной смерти большинства пострадавших была компрессионная асфиксия». А отнюдь не разбивание голов в броске на киоски. Следователь по особо важным делам Кейзер, равно с другими свидетелями говорит, что толпа была настроена мирно. Другое дело, что она уже не была и не могла быть управляемой.

В действие вступили законы тогда еще не созданной науки – охлодинамики. Науки о поведении толпы в экстремальных условиях.

Нет сведений из первых рук

Еще одной из незамечаемых загадок Ходынки является то, что ни документальных свидетельств о подготовке к празднику, ни достоверных сведений из первых рук, о случившемся при начале раздачи подарков нет. При наличии сотен тысяч участников.

Как отмечено в «Постановлении по делу о Ходынской катастрофе», в архивах Министерства Двора не сохранилось документальных свидетельств об утверждении Министром Двора плана гуляний ни за 1896, ни за 1883 годы. Отметим, что Министром Двора во время обеих коронаций был граф Воронцов-Дашков.

Что касается свидетелей, то почему-то считают свидетелем Гиляровского. Для всех времен и народов. Но из текста его Воспоминаний прямо следует, что он смог вырваться из ловушки рва не позже трех с небольшим часов утра. В чем каждый может убедиться самостоятельно.

А все впечатляющие описания в его статье в «Русских ведомостях» от 20 мая: раздирающие душу стоны, затоптанные и раздавленные в продолжение «не более десяти мучительнейших минут...», все это могло быть записано им исключительно с чужих слов. Прежде всего, со слов первого сообщения Министерства Двора в Правительственном Вестнике от 19 мая 1896 года.

Странно, что это не понял пока никто за сто лет. Напротив, статья и воспоминания «дяди Гиляя», стали каноном, который, не утомляя себя разбором подробностей и частностей, цитируют в качестве свидетельства очевидца все кому не лень.

Что самое интересное, более достоверные свидетельства действительно отсутствуют. Разумеется, простых участников ночной давки, уцелевших в ней, достаточно много. Но четко сказать о времени и порядке событий никто из них, по вполне понятным причинам не мог. Так же как никто из них не смог бы сказать, где нашли свою смерть большинство жертв.

Не надо народ баловать!

Судебный следователь Московского окружного суда по особо важным делам Павел Федорович Кейзер в своем «Постановлении» от 7 июня определяет число раненых в 1 300 человек, и число убитых в 1 389. Тем не менее, есть все основания доверять именно первым числам в 1 300 погибших и порядка 500 раненых. Действительно, когда уже на другой день после катастрофы Государь посетил раненых в больницах, их число не превышало уже 200. Остальные разошлись по домам, смазав ссадины йодом.

Однако, как только стало известно, что великодушный Государь выделил пострадавшим семьям по 1 000 рублей единовременно, а на всю жизнь пособие, которое эти семьи получали до Февраля 1917 года, число раненых стало резко расти, дополняясь даже новыми убиенными.

Понять страдальцев можно. 1 000 царских русских рублей образца 1896 года соответствуют сейчас примерно сумме, равной по разным оценкам от 100 000 до 250 000 нынешних долларов. Представим на секунду, что наше сегодняшнее руководство вдруг сошло с ума. И вместо присущей ему щедрости либерально-демократической, проявило бы подобную Царскую щедрость по отношению к семьям погибших − по прямой вине государства − в катастрофах наших дней …

Боюсь, что население, например, московского мегаполиса, сократилось бы до своих дореволюционных размеров максимум в неделю. Исключительно за счет желания москвичей поправить дела заботой о ближних. В 1896 году население было в массе своей все же православным и богобоязненным, но соблазн, согласитесь, был велик.

Так что число в 500 раненых представляется самым близким к истинному, что само по себе совершенно иначе расставляет акценты в Ходынской трагедии.

Народа было не столь много

Теперь о том, что число собравшихся вряд ли достигало к моменту начала раздачи подарков даже и четырехсот тысяч человек. Говоря о полумиллионе и даже миллионе, обычно подчеркивают, что киоски с подарками были сметены и очищены за какие-нибудь десять-двадцать минут, и что многим де уже тогда подарки не достались.

Однако по свидетельству «участника» Ходынки московского мастерового Василия Краснова, чей «Рассказ не до конца растоптанного» пользовался популярностью как до, так и после революции с точки зрения обличения «кровавого царизма», подарки эти были в свободном доступе еще в 12 часов дня 18 мая.

Василия действительно сильно приложили о будки в момент их штурма со стороны поля, и он долгое время пролежал на этом поле без сознания. Когда он очнулся был день: «Близко около меня, рядом, сидел на лужайке грузный татарин. … У его ног лежал узелок с гостинцами, и он ел пряник и пирожок, кусая их по очереди, запивая из кружки медом... Я попросил его дать мне попить, он подал меду из своей кружки. У него уцелела даже цепочка часов. Спрашиваю, сколько времени. − Двенадцать часов.

− На мои жалобы, что вот, мол, меня смяли, а я ничего не получил, татарин пошел и вскоре принес мне узелок гостинцев и кружку из будки».

Вопросы есть? Так что проблема Ходынки не в том, что народа было намного больше, чем, скажем, в 1883 году, а том, что народ этот был весьма умело и загодя настроен и должным образом размещен.

400 000 подарков в 23 минуты

И ведь самое-то по-человечески обидное, что независимые эксперты, привлеченные предварительным следствием, единодушно признали, что при всех недочетах формы самих буфетов, их расположения и подходов к ним, «правильными и своевременными мерами регулирования движения толпы» могла быть устранена опасность для человеческих жизней.

Именно, «если бы толпа была правильно распределена к имевшимся 150 проходам, возможно, было пропустить на площадь гулянья 18 000 человек в минуту или 540 000 человек в полчаса, т.е. раздать заготовленные 400 000 подарков в 23 минуты».

Но для этого, согласитесь, надо было, по крайней мере, за сутки до собственно раздачи подарков, расставить постоянные караулы для осуществления тех самых «правильных и своевременных мер регулирования движения толпы».

То есть в полной мере выполнить пункт четвертый из основного перечня обязанностей «Особого Установления». Или, если самим было слабо, воспользоваться услугами городских властей, как тщетно предлагал главе Особого Установления действительному статскому советнику Беру московский голова Рукавишников.

Даже не засыпанный бы ров не помог

И сейчас мы переходим к самому важному. Дело в том, что все перечисленные усилия Особого Установления по нарушению «принципа прецедента», были бы втуне, даже не засыпанный ров не помог, если бы продолжало стоять на своем месте украшая въезд в Первопрестольную, главное выставочное здание Москвы на протяжении почти полутора десятилетий, грандиозное наследие Выставки 1882 года – «павильон-звезда» (рис. 2).

Рис. 2. Выставка 1882 года. На первом плане павильон-звезда.

Именно этот павильон и занимал почти 15 лет место, обозначенное на рис. 1 как «Место Выставки». Останься он на месте, то и народу негде было бы расположиться, и освещено все было бы от Бегов до Петровского замка.

Но вдруг, − перед самой Коронацией – бессмысленный и дорогостоящий демонтаж этого чуда промышленного модерна конца XIX века, площадь помещений которого составляла почти 6 гектаров, т.е. 60 000 кв. метров, а длина крытых галерей была близка к километру, и перевоз его «в целях экономии государственных средств» на выставку в Нижний Новгород.

Занимавшиеся этим вопросом современные специалисты по архитектуре, свидетельствуют, что экономической целесообразности в этом переносе выставочного монстра за сотни верст, во всяком случае, не было, был сплошной убыток, «а Москва лишена была полезного и, можно сказать, необходимого ей здания для различных выставок.

Москва потеряла не только постоянное выставочное помещение, но и хорошо оборудованную выставочную территорию».

Предполье катастрофы

Но Москва потеряла гораздо больше, чем выставочное помещение и выставочную территорию. Навсегда с празднично-выставочной-парадной Ходынкой оказался связанным привкус катастрофы. Об экономической целесообразности переноса гигантского павильона уже было сказано: сплошной убыток. Про ущерб нанесенный эстетике Первопрестольной в пред-коронационные дни умолчим. С этих двух точек зрения, полный маразм.

А вот как подготовка и организация предполья катастрофы − блестяще! Одним махом освободилось место, где могли собираться и концентрироваться «материалисты», жаждущие разрекламированных загодя «царских гостинцев».

То, что земля, на том месте, где стоял циклопический павильон, была в ямах и рытвинах от извлеченных опор фундамента, служило отличной маскировочным эффектом для тех, кто подбираясь к ларькам с подарками оказывался в том самом рву. После ям и колдобин от бывшего фундамента забраться в него можно было вполне нечувствительно. Тем более, что он был широк, понижался в сторону Петербургского шоссе постепенно и вначале мог показаться частью того же поля: так же сидел и ходил народ, также горели костры. Также играли гармошки, звенели песни, люди пели и плясали. Было празднично и весело.

Именно своевременным демонтажем павильона было создано предполье катастрофы, с точкой конденсации людской массы – рвом. Место, где приняло смерть подавляющее большинство жертв Ходынской драмы.

Как спрятать мертвый лист?

Обратим свое внимание еще на два момента.

Если бы Особое Установление вынесло длинный ряд из 120 киосков еще на 20-30 шагов ближе ко рву, к самому краю его, то никаких жертв, кроме задохнувшихся во рву не было бы, поскольку взбираться к буфетам можно было бы только поодиночке, и давку у самих киосков организовать было бы просто некому.

Если бы, с другой стороны, ров был хотя бы как-нибудь, но засыпан вровень с остальным пространством на месте бывшего «павильона-звезды», то эффекта также никакого бы не было; народ на огромном пространстве бывшей Выставки распределился бы сравнительно равномерно, и терпеливо бы дождался 10 утра. Поскольку число погибших от давки и духоты в этом случае было бы близко к нулю.

А толпа, подчеркнем вновь, по всем данным следствия была настроена мирно.

Второй вариант, очевидно, не годился тайным организаторам катастрофы. Но и первый был плох. Некому было бы кидаться на киоски. Из 6-метрового рва на штурм не бросишься.

В реалиях утра 18 мая 1896 года на киоски бросились только те, кто стояли на сравнительно ровном участке поверхности шириной в 20-30 шагов между линией киосков и краем рва. В некоторых местах это пространство суживалось до 5-7 шагов. Поместиться на нем могло порядка 10, вряд ли 20 тысяч человек. Плотность здесь просто не могла быть той, что во рву – избыточные падали бы обратно в ров. А еще около полуночи, как свидетельствует тот же Василий Краснов, между будками можно было пробраться на поле гуляний.

Вот эти несколько тысяч и участвовали в 6 утра в штурме киосков, столкнувшись при этом с немногочисленными пробравшимися на поле гуляния. Но те, плотной массы не образовывали, и к киоскам кинулись только при криках: «Дают!».

Сшибка этих масс и дала те примерно 100 разбившихся о киоски и порядка 400-500 раненых.

Говорить о том, что «миллионная» толпа, собравшаяся на месте бывшего павильона-звезды, бросилась на штурм киосков по головам стоявших во рву, даже не бред, а полный идиотизм.

Было уже светло, и представьте, стоите вы на краю 4-6 метрового обрыва, заполненного внизу людьми. Под вами на глубине 3-5 метров лес голов. Попробуйте пробежаться по нему хотя бы мысленно!

И наконец, если бы «миллионную» толпу согнали бы все же, скажем пулеметами, в этот ров и далее на «штурм» ларьков, то число жертв, исчислялось бы в этом случае не тысячью, а сотнею тысяч. Именно столько людей стояло, стиснутое во рву и было бы затоптано «миллионною» толпою.

Что же было в 6 утра

Наиболее реально картина столкновения при начале раздачи в 6 часов утра восстанавливается в следующем виде. На киоски навалилась толпа, стоящая между ними и краем рва, столкнувшись при этом с теми, кто ринулся со стороны поля. Здесь и раздались те, описываемые всеми свидетелями крики, стоны, треск ломающихся досок и костей. Освободившееся пространство перед киосками стали заполнять выбиравшиеся с левой мелкой стороны рва и справа, со стороны Петербургского шоссе.

Поскольку и при нормальном раскладе на раздачу подарков четыремстам тысяч человек требовалось 23 минуты, то примерно за это время все и произошло и закончилось. Без дополнительных жертв. Тем паче, раздали не все подарки. Выше уже отмечалось, что и несколько часов спустя они все еще были в свободном доступе.

Наличие разбившихся о киоски были абсолютно необходимо, для того, чтобы придать тщательно подготовленной катастрофе оттенок спонтанности. Прикиньте сами. Какие выводы могли быть бы сделаны, если наличествовали только погибшие во рву от компрессионной асфиксии?

Это что же получается, господа? Стоял себе народ, мирно стоял. Полиция даже не требовалась. И вдруг вымер, в количестве более тысячи. «Это ведь редко какая битва столько жертв уносит!», восклицает в своем дневнике Алексей Сергеевич Суворин. И в данном случае его голос – глас большинства.

Так спрашивается, где стоял? Почему стоял?

Могли дойти и до павильона демонтированного, и стоимость перевозки его и возведения на новом месте оценить. Последнее конечно, вряд ли. Не 1937 год все же. Во врагов народа, по наивности тогда не верили.

Тем не менее, за неосторожную фразу об этом, сказанную на Нижегородской выставке через три недели после событий утра 18 мая, известным болтуном и фанфароном дядей Гиляем за веселым завтраком «под веселой козой», в присутствии чиновников Министерства Финансов, вылетел дядя Гиляй как миленький в три дня с выставки. Освещать ее достижения народам Поволжья и Северного Кавказа. Хорошо хоть командировочные оформили «по-генеральски». «Кто-то» очень не желал, чтобы подобная версия получила право на существование. Даже в шутейном разговоре.

Сам того не подозревая, Гиляровский, судя по всему, попал в «десятку». И ведь по сути, впервые в дружеском разговоре выразил свои искренние личные впечатления от «Ходынки». От смертного ужаса стояния во рву.

В отличие от своей знаменитой статьи в Русских ведомостях, где он вслед за Министерством Двора повторяет сказку, в которой основные жертвы приписаны броску толпы к киоскам в момент начала раздачи в 6 утра. Эти «десять мучительнейших минут» около 6 утра, − как времени наибольших жертв Ходынки, − и вошли потом и в народный эпос и в энциклопедии.

А вот истинные причины, методы организации катастрофы и главные ее виновники до сих пор не стали субъектами не только следственного, но и какого-либо иного рассмотрения.

Явление Витте

И уж совершенно избежал пристального внимания к себе один из главных реальных фигурантов по делу о Ходынской катастрофе наш известный и талантливый финансист Сергей Юльевич Витте, будущий граф Полусахалинский.

Следует честно признать, что вначале в «деле о Ходынке», Сергей Юльевич попал мне в поле зрения исключительно как один из свидетелей. И только когда большая часть этого «исторического расследования» была уже завершена, почти неожиданно для меня самого стал соучастником.

Уже описаны были деятели и московской и петербургской «команд», проанализированы сходные катастрофы. То, что Ходынка не случайность, было очевидно из общего анализа, включая даже сравнительные «графики подготовки» французской и русской революций. Но «внутренний голос» подсказывал, что какой-то важный фактор ускользает от внимания, оставаясь неучтенным.

И тогда, пришлось на новом витке вернуться к реконструкции Ходынки. Пришлось подробнее рассмотреть картографию «Ходынки», а заодно и Всероссийскую выставку 1882 года, которая все время каким-то боком влезала в повествование.

Вот тут и столкнулись мы с Гиляровским в «веселой козе», и только после этого, кстати, стал окончательно понятен маршрут его вечерне-ночной прогулки по Ходынке, и по какому именно полю он ходил в своих Воспоминаниях.

И стало ясно также, где между Бегами и «полем гуляний» смогли расположиться стотысячные толпы первопроходцев Ходынки.

На месте, освобожденным для них стратегическим тщанием граф Витте.

Но может это была все же злосчастная случайность?

И тут в памяти возникли «причалы Дальнего»…

Трагедии Ходынки и Порт-Артура – родные сестры

Дело в том, что, очень похожая «случайность» вновь повторилась спустя несколько лет. И стала едва ли не главной причиной падения русской дальневосточной твердыни – крепости Порт-Артур [7].

Приведем конкретику по подготовке Порт-Артура к обороне.

Трижды урезали и сокращали

Занимая относительно выгодное положение, Порт-Артур был плохо оборудован как база для Военно-Морского флота: внутренняя гавань для стоянки кораблей была тесна и мелководна и имела всего один выход, причем очень узкий и мелкий. Внешний рейд, совершенно открытый, был опасен для стоянки кораблей. Не хватало доков и складов.

Кроме того, Порт-Артур не был достаточно защищен с суши и с моря.

Устройство в Артуре сухопутной крепости с солидными сооружениями и сильным гарнизоном, которая могла бы быть оплотом всей нашей тихоокеанской эскадры, и была бы способна выдержать продолжительную осаду превосходных сил противника, было решено принципиально вслед за занятием этого пункта, в марте 1898 года.

Проект обороны Порт-Артура трижды урезали и сокращали.

Линию укреплений, настоянием Военного Министра Куропаткина все приближали к городу, а значит к военно-морской базе. По самому экономному проекту обороны на строительство укрепрайона требовалось 15 млн. рублей и требовалось их освоить не позже, чем к 1903 году. К 1904 году Министр Финансов Витте счел возможным выделить из этих средств меньше трети, растянув при этом строительство сооружений до 1910 года.

Усилиями Витте и Куропаткина морская база и крепость строились чрезвычайно медленно. К февралю 1904 года на приморском фронте было возведено всего 9 батарей долговременного типа и 12 временных. Еще хуже обстояло дело со строительством на сухопутном фронте. Там были окончены только один форт, три временных укрепления, три литерные батареи и находились в процессе постройки три форта, одно укрепление и одна литерная батарея.

Строительство остальных объектов не было даже начато. К началу войны крепость имела на вооружении готовых к действию всего 116 орудий, в большинстве своем устарелых образцов, из них на морском направлении 108, а на сухопутном только 8!

Вместо 542 орудий по табели [8].

«Ахиллесова пята» Порт-Артура

Но самое главное: в структуру крепостных укреплений усилиями того же Витте была, как бы вмонтирована изначально «ахиллесова пята» Порт-Артура.

Инженер-полковник Константин Величко, автор проекта оборонительных сооружений Порт-Артура, представил смету на сооружение крепостных верков, рассчитанных на 11-дюймовый калибр (279 мм).

Министр Финансов Витте приказал сократить эту смету почти вдвое − и ограничиться укреплениями, рассчитанными на 6-дюймовый калибр. Военный Министр генерал Куропаткин не возражал.

Действительно, зачем такая перестраховка? При тех дорогах, которыми располагала на 1900 год потенциальная армия вторжения и осады Порт-Артура, орудия тяжелее 6-дм подвести к линии обороны крепости было не реально. Разрушить же форты и расстрелять эскадру, калибром в 6-дм было технически невозможно, на что и упирали господа Витте и Куропаткин, мотивируя для Государя приближение линии обороны к городу и базе, и сокращение толщины стен порт-артурских фортов и дотов.

Дело в том, что 11-дюймовые орудия − это целые инженерные сооружения невероятной тяжести и абсолютной нетранспортабельности. Доставить к Порт-Артуру даже чисто теоретически можно было только следующим путем: сначала морем из Японии, или откуда там еще. Выгрузить их на хорошо оборудованные глубоководные причалы, и далее − только железнодорожным путем.

Поскольку в 1900 году, когда был утвержден Государем проект Величко, ближайшие порты и железные дороги, которыми могли воспользоваться японцы были только в Корее и даже до ее северной границы с нами близко не доходили, вероятность доставки их к предполагаемому месту боевых действий граничила с нулевой. И в принципе ее можно было не учитывать.

Поэтому все предыдущие действия Министров Военного и Финансов, при всей вредоносности и злонамеренности, решающей роли в падении Порт-Артура бы не сыграли. От 6-дюймовок русский солдат и матрос отбились бы. Стояли, если бы приказано было, хоть до сих пор.

Но именно 11-дюймовым японским снарядом, пробившим на форте № 2 бетонную плиту, рассчитанную на 6-дюймовый снаряд, был убит 2 декабря 1905 года главный защитник Порт-Артура генерал Роман Исидорович Кондратенко.

Именно 11-дюймовые снаряды гигантских японских мортир, установленных на высотах, окружающих русскую Военно-Морскую базу, потопили могучие русские броненосцы, запертые в ловушку Порт-Артурской гавани.

Убийца Порт-Артура

Трагедией для Порт-Артура стало то, что к началу войны порт, с глубоководными, прекрасно оборудованными по последнему слову техники причалами построен был!

В непосредственной близости от него.

В 35 верстах к северу от Порт-Артура усилиями Министра Финансов Российской Империи С.Ю. Витте возник коммерческий порт и город Дальний, который Антон Керсновский назвал убийцею Порт-Артура [9].

Строительство Дальнего обошлось казне по разным оценкам от 20 до 43 миллионов рублей!

Последнюю цифру, как наиболее правдоподобную указал журнал «Морской сборник» в 1922 году [10]. Почти эту же цифру приводит в своих дневниках многознающий Суворин, добавляя при этом, что немалую сумму из них положил себе в карман родственник второй жены Витте, некий инженер Югович [11]:

“Дальний стоил 42 миллиона”.

Деньги брались из урезанных кредитов на армию и флот. Только на тех же фортах и редутах Порт-Артура, хозяйственный Витте сэкономил из отпущенных пятнадцати − десять миллионов рублей!

Нерасчетливость и мечтательность?

Но самое любопытное, что экономически Дальний себя никоим образом не оправдал. Как не оправдал себя в свое время перенос павильона-звезда.

Вот что пишет о Дальнем Б.В. Норригаард, представитель лондонской газеты «Дэйли Мэйл» в осаждающей Порт-Артур японской армии, автор известной книги «Великая осада. Порт-Артур и его падение»: «Дальний вырос вполне готовым к жизни гораздо скорее, чем вырастающие как грибы американские города.

Город был основан по мысли одного человека и выстроен по одному его слову. Несколько рабочих лачуг в первом году, хаос леса, кирпичей и известки в течении второго года, а в конце третьего − красивый город с отлично распланированными и хорошо вымощенными улицами.

Дальний в 1903 году. Очень миленький городок и для наших дней. В натуре.

Не сравнишь с Порт-Артуром

В нем появились сады и парки, водопроводы и электрическое освещение, уютные, чистенькие виллы и монументальные казенные здания, две хороших гостиницы, собор, доки, молы и гранитная набережная; таков стал Дальний − … какой-то вихрь жизни, искусственный рост, какого не знает история…».

Только стоимость волнолома для защиты судов от волнения составила, по словам Норригаарда, три миллиона фунтов стерлингов! В переводе на русские деньги − 19 млн. рублей золотом! [12]

В четыре раза дороже, чем стоили все неоконченные укрепления Порт-Артура!

И при этом город был пуст. Собственно это и по фото видно. Вся торговля, по-прежнему шла через Порт-Артур. Норригаард объясняет это нерасчетливостью и мечтательностью товарища Витте. Его экономической, так сказать, бездарностью!

Вот так. Стоял себе шикарный свежеотстроенный город с 19 миллионно-рублевым молом и чего-то ждал. И дождался, конечно.

Хороший экспромт должен быть тщательно организован!

Когда Антон Керсновский говорит, что Дальний убил Порт-Артур, то это имеет не фигуральный смысл и не метафорическое значение.

11-дюймовые монстры, превратившие в бетонную пыль форты и редуты Порт-Артура, и прицельно расстрелявшие с окружающих город и порт высот 1-ю Тихоокеанскую эскадру были доставлены к Порт-Артуру именно благодаря использованию прекрасно оборудованных, снабженных всем необходимым погрузочно-разгрузочным оборудованием, глубоководных причалов Дальнего.

Загодя возведенных стратегическим тщанием графа Витте.

Умные люди − все продумывают загодя. Особенно такого математического ума, который все отмечали у блестящего и незаурядного Министра Финансов.

Хороший экспромт должен быть тщательно организован!

Совершенно аналогичную картину мы видим с организацией катастрофы Ходынки.

Круг замкнулся.

Подведем итоги

В шесть часов утра 18 мая 1896 года на Ходынском поле на линии киосков с подарками произошло отнюдь не то, что принято считать Ходынской катастрофой или трагедией Ходынки.

Произошла не катастрофа, уже на самом деле имевшая место, а более или менее грамотное, сокрытие ее истинных следов и масштабов.

Более чем на 100 лет «мертвый лес» Ходынки был спрятан за ее «мертвыми листьями» [13].

Тысячные жертвы тщательно подготовленной и организованной давки во рву, были прикрыты сравнительно немногими задавленными и покалеченными при «штурме» киосков.

Поскольку пострадавшие там, считая убитых и раненых составили несколько сот человек, − в общем ужасные цифры для мирного времени, в мирной стране, да еще в дни ее национального праздника! − то учесть точно, кто где погиб, учитывая скорость уборки тел и пострадавших, никто не удосужился.

Все свидетельские данные по понятным причинам субъективны, к тому же большинство раненых пришлось именно на сражение у киосков, а раненые всегда привлекают к себе большее внимание, чем павшие.

Так и родилась версия о «внезапном броске толпы» за подарками. Версия, казалось навсегда скрывшая за собой истинную динамику и картину катастрофы. А главным соучастникам и соорганизаторам катастрофы из «команды Петербурга» эта версия вообще была чистый подарок, давая возможность «перевести стрелки» на «команду Москвы».

И если бы не поразительное сходство двух крайне странных «внеэкономических» действия талантливого финансиста Витте, постройка многомиллионного и никому не нужного Дальнего, и влетевший в золотую копеечку внешне бессмысленный перенос громадного сооружения из Москвы в Нижний Новгород, то многое в организации столь необходимой врагам Третьего Рима Ходынской трагедии было бы не до конца очевидно.

Поистине, всякое преступление оставляет экономический след.

Следует с прискорбием признать, что в определенной степени цель организаторов Ходынской катастрофы «по гашению морального и сакрального облика» русской монархии была достигнута. Коронация 1896 года оказалась «в общественном мнении» связана с именно с событиями на Ходынском поле, а для многих и заслонена ими. Чем больше проходило лет, тем более эффект этого «замещения» усиливался.

Кроме кровавого пятна на образе Русской Православной монархии, катастрофой Ходынки был внесен некоторый диссонанс в отношениях между Государем и Великим Князем Сергеем Александровичем и между сестрами Александрой и Елизаветой Федоровнами...

Борис Галенин

Историк, писатель

Сноски:

Епанчин Н.А. На службе трех императоров. Воспоминания. /Научное редактирование А.Г. Кавтарадзе. - М., 1996. Примечание на стр. 554 к следующему тексту Епанчина на стр. 233: «О Ходынке написано много, но я ограничусь немногим. Приведу мнение статс-секретаря графа Палена, который производил расследование. Он считал главным виновником великого князя Сергея Александровича, как генерал-губернатора».

Воронихин А.В. Министр Императорского Двора и Уделов граф И.И. Воронцов-Дашков. //Есть в инете.

Слюнькова И.Н. Обстоятельства Ходынской катастрофы. Новые документы и исследования. //Доклад на открытой научной конференции памяти Великого Князя Сергея Александровича. – Москва. 12 мая 2012 года; Слюнькова И.Н. Архитектурный проект народного праздника во время коронационных торжеств 1896 г.//На службе у России. Великий Князь Сергей Александрович. Материалы научн. конференций 2011-2012 гг. – М.-СПб.: Фонд памяти Великого Князя Сергея Александровича, 2013. С. 128-168.

Суворин. Дневник. – М.: Новости, 1992. С. 126. Запись от 18 мая. Фамилию Н.Н. Бера Суворин пишет через «э», а инженера Николя и вовсе именует Николиным.

«Если бы нам сказали: от Ваганьковского, мы и оттуда бы пошли, нам все равно, там этих ям нет, и там во время раздачи было просторно». //Суворин. Дневник. С. 128-129. Запись от 19 мая.

Архитектор Николин (Николя. – Б.Г.), строивший буфеты, показал, что ямы во рву нарочно не зарывались, чтоб они сдерживали народ. //Суворин. Дневник. С. 134. Запись от 30 мая. В воспоминаниях о Ходынке Георгия Иванова, эти слова приписаны самому Беру, но учитывая, что Иванов писал их в 1933 году, переписывая часто тот же Дневник Суворина, то мнение Суворина более «аутентично».

Галенин Б.Г. Цусима – знамение конца русской истории. Скрываемые причины общеизвестных событий. Тт. 1,2. – М.: Крафт+, 2009, 2010. – 784, 760 с.

Краснознаменный Тихоокеанский флот. Изд. 3-е, испр. и доп. – М.: Воениздат, 1981, с.31; Сорокин А.И. Оборона Порт-Артура. − М.: Воениздат, 1952, с. 33.

Керсновский А.А. История русской армии в 4-х томах. Т. 3. – М.: Голос, 1994.

Горбовский Л. Морские деятели старого режима и их деятельность в освещении графа С.Ю. Витте. //Морской сборник. 1922, № 5-7, с. 296.

Суворин А.С. Дневник. – М.: Изд-во “Новости”, 1992. С. 372 /Югович/, с. 456 /стоимость Дальнего/.

Норригаард Б.В. Великая осада (Порт-Артур и его падение). Перев. с англ. − СПб.: Изд. М.А. Леонов, 2004, с. 5-8. Фунт стерлингов, или соверен был равен на 1900 год 6,307 руб. золотом.

Галенин Б.Г.: Неизвестная Ходынка. //На службе у России. Великий Князь Сергей Александрович. Материалы научн. конференций 2011-2012 гг. – М.-СПб.: Фонд памяти Великого Князя Сергея Александровича, 2013. С. 96-127.