Даруй мне мощь твоих библиотек

Есть в летописи Великой Отечественной войны негромкая, но важная дата. 9 февраля 1943 года, когда исход войны был еще далеко не очевиден, ЦК ВКП(б) принимает Постановление о создании государственного книжного фонда объемом 4 млн экземпляров для восстановления библиотек на освобожденных территориях СССР. 

В распоряжении «Культуры» оказались материалы, свидетельствующие о том, какое огромное значение придавалось книге в годы войны. 

Спасение Коперника

Газеты военной поры называли их «бойцами культурного фронта». И тех, кто на передовой в перерывах между боями создавал дивизионные, полковые и даже ротные библиотеки. И тех, кто с вещмешком за спиной пробирался на отдаленные участки фронта с книгами, заказанными бойцами, и не всегда находил их в живых. Да и сам книгоноша мог оказаться раненым или погибнуть. Тогда уходило родным печальное извещение: «Погиб смертью храбрых».

И как, если не бойцами, назвать тех, кто смог спрятать от фашистской грабь-армии сокровища своих библиотек? «Комсомольская правда» в декабре 1943-го, в дни освобождения восточной Украины от оккупации, сообщала: «Заведующая Краматорской городской библиотекой тов. Фесенко, прежде чем покинуть город, спрятала 150 самых ценных изданий. Сотрудник Харьковского университета А. Борщ в железном ящике закопала старинные альбомы итальянских архитекторов (подобные экземпляры имелись только в Лувре), первые издания Коперника и Ломоносова». 

На оккупированной территории СССР было уничтожено более 100 млн изданий. Только в Киеве сожжено до 4 млн книг. Особенно пугала фашистов советская литература. Вот объявление в захваченном Старобельске Ворошиловградской области (ныне Луганская народная республика): «Населению города приказываю немедленно сдать все большевистские листовки и вообще весь пропагандистский большевистский материал, затем немецкое и всякое другое оружие. Кто до января 1943 г. не выполнит этого распоряжения, будет расстрелян». Каково — оружие на втором месте! Совсем не шутили фашисты.

Читаем в метро 

Только неделя прошла после победоносного завершения Сталинградской битвы, до победы еще далеко. Тем не менее ЦК ВКП(б) принимает Постановление о создании государственного книжного фонда до 4 млн книг. Страна объявила о трудовом призыве на восстановление библиотек. Обязала издательства и типографии изыскать возможности увеличить число выпускаемых книг. Газеты публиковали обращения к народу провести «книжную мобилизацию». Библиотекари уходили в походы по селам-деревням с пустыми торбочками, возвращались с бесценным грузом. К концу войны собрали свыше 10 млн. И книжный голод отступил.

В ревизионистские 90-е историк Самсонов пишет о тревожных днях октября 1941-го в Москве: «В читальном зале работало всего 12 человек». А по мне — так целых 12 человек! Не впавших в панику, не бежавших, верящих, что отстоим столицу. И работали для них библиотекари «Ленинки», научившиеся преодолевать страх, дежуря на крыше под бомбежками. Ведь уже в ночь с 22 на 23 июля зажигательные бомбы падали на крышу, угрожая пожаром. Но тушили их споро и храбро, кидая в ящики с песком. Потом подсчитали — ахнули: оказалось, затушили 70 штук.

Война показала, что лучшее в мире московское метро оказалось и лучшим в мире гигантским бомбоубежищем. Мамы с детьми ночевали здесь постоянно, их размещали прямо на платформах станций. Самым маленьким выдавалось молоко, старшие могли скоротать время в кружках вышивания и рисования. В дни битвы за Москву в метро родилось более 200 маленьких москвичей. Для взрослых на рельсах делали настилы на ночь. Дежурные следили за порядком. Работали здесь и библиотеки.

«Районные и клубные библиотеки открыли на всех станциях метро свои филиалы, — сообщает 26 ноября 1941 года «Вечерняя Москва». — Создался постоянный читательский актив. На ст. «Охотный ряд» выдается за вечер 400–500 книг». Историческая публичная библиотека открыла на станции «Курская» литературно-художественную выставку, посвященную Отечественной войне 1812 года, здесь же можно почитать книги по истории и свежие газеты.

В первые дни контрнаступления наших войск «Вечерка» рассказывает о пристрастиях читателей библиотеки им. А.С. Пушкина: «Почти каждый спрашивает записки Наполеона или партизанские дневники Дениса Давыдова. У юношества в большом почете книги по аэродинамике, теории полета, строительству моторов, истории авиации, артиллерийской науке». Уважительно, по имени-отчеству, газета величает наиболее активных читателей — наборщика Михаила Ивановича Якобсона, техника Алексея Дмитриевича Моногова, булочника Михаила Сергеевича Шишкова и домохозяйку Полину Михайловну Фомичёву, которая «сперва брала книги из серии «Для начинающих», затем переключилась на литературу по воспитанию детей (она выступала с докладами на эту тему), а теперь читает классическую литературу — Пушкина, Толстого». 

Газета приводит и такой показательный факт — число читателей библиотеки им. Ломоносова увеличилось на тридцать человек: «Нередко сотрудники библиотеки, возвращаясь из убежища, находят у дверей абонементного зала очередь читателей».

Находка для шпиона

В войну библиотека в одночасье стала оборонным, стратегическим и даже секретным объектом. Начальник Управления пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) Г. Александров и завотделом культпросветучреждений Управления пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) Т. Зуева в письме секретарям ЦК ВКП(б) А.А. Андрееву, Г.М. Маленкову, А.С. Щербакову «О порядке обслуживания библиотеками иностранных и советских читателей» отмечают, что в Управлении «имеются материалы, свидетельствующие об использовании представителями иностранных миссий и иностранными корреспондентами наших публичных библиотек в разведывательных целях», и просят ограничить иностранцам доступ к фондам. Оказывается, эвакуированные в Куйбышев (ныне Самара) представители английской, американской, китайской, турецкой, чехословацкой, польской, монгольской, греческой и др. миссий по 8–10 часов ежедневно просиживали в читальном зале областной библиотеки. Проявляли «интерес к подшивкам центральных и областных газет, к справочному материалу по экономическим ресурсам Поволжья, к материалам о важнейших объектах и подъездных путях к Москве и Ленинграду...»

Проверка показала, что «любой читатель библиотеки им. Ленина, систематически следя за областной и районной печатью, может составить полное представление об экономике и других специальных интересующих его вопросах по области или району. В библиотеке Дома Союзов можно свободно получить книги с экономической и краеведческой характеристикой областей Советского Союза, зачастую с полным топографическим описанием местности, с картами, маршрутами и т.п.».

Книжный паек Стаханова 

В годы войны вошли в жизнь и понятия «книжный голод» и «книжный паек», которые приравняли книгу к строго нормированным продуктам — хлебу, соли, мылу. Жил тогда в Москве переведенный на работу в Наркомат угольной промышленности знатный шахтер Алексей Стаханов. В письме к Сталину он жаловался на бытовые неудобства и материальные проблемы. Работники аппарата ЦК, которым было поручено разобрать письмо по существу, в записке к Маленкову сообщают об улучшении условий быта передовика, но и указывают: «Из разговора со Стахановым выяснилось, что он почти ничего не читает и культурно отстает. Просим Вас, тов. Маленков, дать указание выдавать ему книжный паек. Конечно, он не сразу засядет за книги, которые ему будут выдаваться, но это заставит его больше интересоваться ими».

Такая воспитательная мера была распространена в 30–40-е годы. «Книжные пайки» составлялись для разных групп населения. Занимались этим библиотекари. В Исторической библиотеке сохранился малотиражный сборник воспоминаний «О работе массовых библиотек Свердловской области в годы Великой Отечественной войны советского народа». Оказывается, еще до приказов и постановлений о перестройке страны на военные рельсы, библиотекари сами пошли в народ «с громкими читками» книг и газет. С книжками-самоделками из газетных вырезок стихов и самых ярких статей. Шли в семьи ушедших на фронт, в госпитали, в рабочие общежития. Агитировали молодежь за учебу в вечерней школе.

В тех мемуарах не встретишь жалоб на тяжкий труд, на суровые условия Северного Урала, на скромную зарплату и снабжение по карточкам второй рабочей категории. В годы массового ратного подвига на войне, видимо, работникам библиотек и в голову не приходило считать свою работу героизмом.

Ликбез на Украине

Рядовые библиотекари не знали, что нарком просвещения Потемкин, в ведение которого тогда входили музеи и библиотеки, трижды обращался в ЦК с просьбой поднять зарплату их сотрудникам, поскольку 2-я категория в 200 рублей «совершенно не соответствует значению библиотечной работы и требованиям, предъявляемым к библиотекарям». Просил разрешить вопрос о снабжении библиотекарей по нормам, установленных для рабочих, и о прикреплении руководящих работников библиотек к столовым для партийного и советского актива». Ответа не было, и Потемкин в своем уже третьем письме (от 30 апреля 1943 года) представил скорбный список умерших от истощения библиотекарей. Перечислил и страдающих дистрофией, отеками. Справка от 29 мая 1943-го, приложенная к слезному письму наркома, лаконично сообщает: «Тов. Микоян в просьбе тов. Потемкина отказал».

Только когда наши войска вышли к государственной границе СССР, Совнарком принял Постановления «О новой заработной плате заведующим избами-читальнями, сельскими клубами…» и «О повышении ставок заработной платы работникам массовых и школьных библиотек...»

На освобожденных землях восстанавливаются действовавшие и создаются новые библиотеки. С особым вниманием относились к присоединенным перед войной западным областям Украины, Белоруссии и Прибалтики, где значительная часть населения не владела грамотой. Хроника свидетельствует: «15 января 1945 г. Волынская область. Из числа взрослого населения обучаются грамоте 15 тысяч человек. Во всех западных областях Украины ведется работа по ликвидации неграмотности». «6 февраля 1945 г. Западные области Украинской республики. Для быстрейшего восстановления их культурной жизни выехало до 19 тыс. преподавателей, отправлено 2 млн учебников, тетрадей, художественной литературы. Готовятся новые кадры библиотекарей». 

Массовыми тиражами издаются буквари, сборники задач, художественная литература, в том числе национальных авторов. И все это — на русском и на национальных языках.

…Всезнающий интернет, балуя быстрым ответом на любой вопрос, вытесняет из нашей жизни вековечный источник знания — книгу, да и саму подвижническую профессию библиотекарей. Но будем помнить, что именно книга сотворила русского человека.

«Книги в годы войны»