Два лица Евгения Кобытева. История солдата, чьи фото потрясли американцев

Страшная война, гремевшая 80 лет тому назад, кажется, далеко. И порой звучат голоса — к чему эти парады, торжества, что мы празднуем? Было — да и прошло давным-давно… Но достаточно одного взгляда на фотографию, чтобы мороз пронзил каждую клеточку тела.

«Этот человек видел худшее, что есть в мире»

В социальной сети Reddit появились две фотографии одного и того же человека, сделанные с разницей в четыре года. На одной — молодой парень со смеющейся искоркой в глазах, на другой — старик с глубокими морщинами, в глазах которого запечатлелась боль.
«War changes you» (Война меняет тебя) — так гласит подпись под снимками.
«Война определенно меняет человека. Целые поколения мужчин с посттравматическим расстройством, и никому из них не предлагалось говорить об этом», — пишет один из американских пользователей.
«Этот человек видел худшее, что есть в мире, ведь он пережил четыре года на Восточном фронте», — добавляет другой.
«Еще и недоедание. Лицо изможденное, и глаза запали, отсюда такой взгляд», — комментирует третий.
Среди комментаторов были потомки американцев, сражавшихся на Тихом океане и в Нормандии, потомки японцев, воевавших против армии США, нашлись даже потомки гитлеровских офицеров, которые, правда, не испытывают восторга от того, что делали их деды и прадеды.
Но никто из пользователей не знал на самом деле, что пережил человек с фотографии, которого так изменила война, и не читал написанной им книги.
Человека с фото зовут Евгений Кобытев. Он не выбирал для себя войну, с юности стремясь к искусству. Но ему выпала судьба увидеть своими глазами и описать ад, созданный на земле руками людей.

Художник с Алтая

Женя Кобытев родился в 1910 году на Алтае, в селе Утянское. Окончив школу, сам стал преподавать грамоту. В 19 лет он поступил в Омское художественное училище, после которого преподавал изобразительное искусство в Красноярском педагогическом техникуме имени М. Горького.
Евгений мечтал стать настоящим профессиональным художником, и в 1936 году его по комсомольской путевке направили учиться в Киевский государственный художественный институт.
Веселая и шумная студенческая жизнь подошла к концу в 1941 году. В июне Кобытев получил диплом с отличием по специальности «Монументальная живопись». Но нападение гитлеровцев изменило планы Евгения и его товарищей по институту — они добровольцами ушли на фронт.
Осенью 1941 года во время боев на Украине полк Кобытева оказался в окружении. Получивший ранение боец был взят в плен и оказался в концлагере в городе Хорол Полтавской области.
Лагерь называли «Хорольской ямой». Это действительно была яма — огромный котлован на территории бывшего кирпичного завода с одним бараком на всех.

«Мы, от­стающие, поняли, что нас ожидает, если у нас не станет сил»

Армии под Киевом, когда в плену оказались более 600 000 человек, немцы сгоняли в такие непригодные для нахождения людей места. Гитлеровцы прекрасно понимали, что большинство из них обречены в таких условиях на смерть, однако это вполне устраивало оккупантов.
Впрочем, убивать пленных немцы начинали еще во время конвоирования. Из книги Кобытева «Хорольская яма»: «Первой жертвой стал пожилой солдат, босой, с забинто­ванной головой и рукой на перевязи. На первом километре он сбросил шинель, надетую до этого внакидку, и, тяжело ды­ша, спотыкаясь, шатаясь из стороны в сторону, как пьяный, брел еще с полкилометра. Когда он упал, потеряв сознание, ничком в пыль, и грянул позади винтовочный выстрел, мы, от­стающие, поняли, что нас ожидает, если у нас не станет сил… Обыч­но выстрелы гремели позади колонны как раз в тот момент, когда кому-либо из отстающих уже не хватало сил преодо­леть бегом очередной разрыв. С каким отчаянием, с какой предсмертной тоской, ожи­дая выстрела в затылок, смотрел он тогда на спины товари­щей, убегающих в пелену желто-серой пыли!..»

Рисунок Евгения Степановича Кобытева «У колючей проволоки». Из серии «До последнего дыхания». Национальный музей истории Великой Отечественной войны 1941–1945 годов. Репродукция. РИА Новости

«Многотысячные толпы людей обречены фашистами на смерть»

Оказавшись в «Хорольской яме», художник тайком от немцев начал вести дневник, надеясь, что эти записи когда-то окажутся у своих. При обысках он торопливо закапывал свои листки в песок, и ему удавалось сохранить свое сокровище. Может быть, эти записки помогали ему держаться, когда уже не оставалось никаких сил.
Из книги Евгения Кобытева «Хорольская яма»: «Мы не знали еще тогда, что многотысячные толпы людей, согнанные с оккупированных территорий в этот лагерь под открытым небом, в подавляющем большинстве своем уже обречены фашистами на смерть от голода, холода, болезней, пуль и пыток. Когда я погружаюсь в бурлящую, кипящую кашу людей, мне становятся понятны нескончаемые возгласы, крики, во­пли, которые поначалу так поражают воображение».
Согласно немецкой статистике, только с 22 сентября 1941 по 1 мая 1942 года погибло 37 650 человек. Всего же, по самым приблизительным оценкам, жертвами «Хорольской ямы» стали от 90 до 100 000 человек.
Из книги «Хорольская яма»: «Вот один из трагических случаев. В Яме, в отгороженном проволокой отсеке, содержалось несколько женщин-военно­пленных, преимущественно санитарок. Девушка по имени Катя объявила голодовку и отказалась есть баланду. Подру­ги уговаривали ее есть, считая, что эта форма протеста в ус­ловиях дикого беззакония и произвола ни к чему не при­ведет.
Привлеченный шумом, в отсёк зашел в сопровождении переводчика низенький брюхатый унтер-офицер и, узнав, в чем дело, приказал Кате есть баланду. Девушка, встав пе­ред ним, крикнула:
— Нет, не буду есть и не заставишь, гад!
Унтер поднес котелок к лицу Кати и прорычал злобно:
— Бери и ешь, иначе тебе будет плохо!
Не выдержав, девушка схватила котелок, выплеснула ба­ланду ему в лицо. Переводчик оттолкнул Катю от унтер-офицера, а тот, выхватив пистолет, застрелил ее».

Репродукция картины Е. Кобытева «Реквием». Из серии рисунков «До последнего дыхания» Фото: РИА Новости

«Помощник коменданта славится тем, что с первого взгляда определяет принадлежность к еврей­ской национальности»

Немцы узнали, что среди военнопленных есть художник. Сначала свой портрет у Кобытева заказал кто-то из самых нижних чинов, затем потянулись нацисты рангом повыше. Он рисовал, а сам запоминал лица, надеясь когда-нибудь потом, если выживет, запечатлеть их не так парадно, как сейчас, а так, как видели их узники «Хорольской ямы».
Из книги Кобытева: «Помощник коменданта унтер-офицер Миллер, кроме обычных “качеств” фашиста, славится тем, что с первого взгляда безошибочно определяет принадлежность к еврей­ской национальности. Он чистокровный немец, но узники окрестили его кличкой “Финн”. Сероглазый, с тонким носом, со стреловидными светлыми усиками над резко очерчены­ми губами, он в сопровождении полицаев ходит среди толп или вдоль строя узников во время различных построений, высматривает свои жертвы. В эти минуты “охоты” ноздри его хрящеватого носа хищно раздуваются. Опознав в строю еврея, он подходит к нему и, улыбаясь, издевательски веж­ливо, мягким, вкрадчивым голосом спрашивает:
— А ты не еврей?
Получив отрицательный ответ, он обычно говорит:
— А если я посмотрю «паспорт»?
В таких случаях еврей, как правило, подвергнувшийся в детстве древнему религиозному обряду обрезания, смертно бледнеет и говорит:
— Да, я еврей!
Тогда окружающая Миллера свора палочников бросается на уличенного, сбивает с ног, нещадно избивая, заставляет подняться и гонит в группу обреченных евреев, где ему на груди и спине красной эмалевой краской нарисуют шести­конечную звезду — знак обречения. А Миллер торжеству­юще скалит свои белые крупные и ровные, как клавиши ро­яля, зубы».

Репродукция рисунка художника Евгения Степановича Кобытева «Да, я коммунист». Серия «До последнего дыхания». Фото: РИА Новости

Орден Красной Звезды

В 1943 году Кобытев вместе с товарищами решается на побег. Решается, зная, что провал обернется немедленным расстрелом. Но им повезло — скрываясь у местных жителей, они сумели добраться до районов, куда уже подходила наступающая Красная Армия.
И он снова оказался в строю. В составе 140-го запасного стрелкового полка 1-го Украинского фронта он прошел Украину, Молдавию, Польшу, Германию.
Из представления к награждению орденом Красной Звезды: «Проделал большую работу по художественному оформлению Музея Кутузова в городе Бунцлау. Создал ряд картин и других оригинальных художественных экспонатов для музея. Работал в музее с полным творческим напряжением и энергией. Произведения тов. Кобытева производят большое впечатление среди бойцов и офицеров, посещающих музей. Участвовал в боях на Украине в качестве командира отделения».
В ряде источников указывается, что за отличие в боях под Корсунью Кобытева представляли к званию Героя Советского Союза, однако вышестоящее командование представление не утвердило.

«Красноярская Мадонна»

После демобилизации художник поселился в Красноярске, где работал по дипломной специальности монументалиста — принимал участие в оформлении здания красноярского речного вокзала, краевого Дома пионеров, театра музкомедии, пионерского лагеря в селе Атаманово.
Одной из достопримечательностей Красноярска до сих пор является «Красноярская Мадонна» — мозаичное полотно, созданное Кобытевым для оформления кинотеатра «Родина». Молодая женщина высоко поднимает над собой малыша, чтобы тот увидел бескрайние просторы своей огромной Родины.
В 2019 году здание кинотеатра полностью перестроили, но произведение Кобытева сохранили.
В послевоенные годы он постепенно, шаг за шагом, осторожно подходил к теме «Хорольской ямы». В 1959 году он представил первую серию графических работ, посвященных концлагерю — «До последнего дыхания». Четырьмя годами позже вышла вторая часть цикла — «Люди, будьте бдительны!»
Художник найдет в себе силы, чтобы привезти выставку, туда, в Хорол, как дань памяти тем, кому не суждено было выйти живым из проклятого концлагеря. А в 1965 году в Красноярске была издана книга его воспоминаний.

«Помнишь ли ты все это, немецкий солдат-ветеран?»

Из книги «Хорольская яма»: «Вспоминаешь ли ты, немецкий солдат-ветеран, то, о чем никогда не рассказываешь своим близким, своим детям и внукам? Видишь ли ты искаженные ужасом лица детей, которых ты, прежде чем застрелить, заставлял ложиться на тела убитых тобой матерей? Слышишь ли ты, солдат, их всхлипы­вающий крик: “Дядя, не надо!”? Видишь ли ты их худенькие затылки, в которые ты стрелял, стрелял, стрелял?... Видишь ли ты узников лагерей смерти, которых сторожил, находясь в тылу “на отдыхе”, большеглазых дистрофиков, смотрящих на тебя с ненавистью и презрением? Помнишь ли ты все это, немецкий солдат-ветеран?»
В 1958 году Кобытев начал преподавать в Красноярском художественном училище им. В. И. Сурикова. Его ученики до сих пор вспоминают о нем с теплотой.
Но перенесенные испытания сказались на здоровье. Из-за тяжелой болезни он лишился слуха и вынужден был оставить педагогическую деятельность. Он умер в январе 1973-го, всего через месяц после своего 62-летия.
Остались его произведения, ученики, книга и эти два фото, показывающие даже неискушенным, как изменяла людей та страшная война. Война, на которой Евгений Кобытев сумел остаться человеком.
Обложка: Художник Евгений Степанович Кобытев до и после участия в Великой отечественной войне. / Дом дружбы народов Красноярского края / Кадр YouTube