Экологическая катастрофа в Анапе, сверхприбыль банкиров, переговоры Путина и Фицо

В очередном выпуске моей авторской программы «По сути дела», что выходит на радио «Комсомольская Правда» по вторникам в 20:00, вместе с соведущим Владимиром Ворсобиным обсуждали самые важные вопросы политической повестки недели.

Предлагаю вашему вниманию стенограмму прямого эфира. 

---

Ворсобин: Это значит у микрофона Владимир Ворсобин. Здравствуйте, наши прекрасные радиослушатели. Здравствуйте, Николай Стариков.

Стариков: Здравствуйте, дорогие друзья. Обратите внимание: в отношении меня слово «прекрасный» Владимир Ворсобин не употребил.

Ворсобин: Я понимаю, что вы опечалены этим.

Стариков: Озадачили, я бы сказал.

Ворсобин: Николай, ну что ж мы будем тут купать друг друга в нежности. Мы здесь собрались для других целей, для того, чтобы, наоборот, пикироваться. Благо, что есть о чем поговорить. Вообще говоря, конечно, экологическая катастрофа в Анапе — это прямо катастрофа-катастрофище, потому что еще непонятно, насколько экологический ущерб будет серьезен для Анапы, для побережья, для Черного моря. Потому что то, что показывают сейчас по телевизору, в каком-то цензурном виде. Наверняка там все ужасы не показывают, но даже эти картинки страшны: эти птицы, которые там массово гибнут, которые увязли в этом мазуте, эти пляжи, которые похожи на какой-то пирог, где песок, мазут, песок, мазут. И сил добровольцев, волонтеров все-таки не хватает, у меня такое ощущение. Затонувший танкер, расколовшийся надвое, под Анапой, и это гигантское мазутное пятно, которое сейчас расширяется в Черном море. Я удивляюсь, почему так мало тех, кто сейчас собирает мазут? Мало. Пишут, что 10 тысяч человек в Анапе собрали более 21 тысячи тонн загрязненного песка и грунта. В Крыму 109 тонн, понятно. Но опять-таки, там, где 10 тысяч, наверняка нужно 50-70 тысяч, даже, страшно сказать, 100 тысяч, потому что удар по природе такой страшный, что нужно собирать мгновенно, сейчас. И когда я смотрю телевизор и даже нахожу информацию в интернете, я встречаю каждый день воззвания о помощи детям, которые болеют онкологией, которые ищут деньги на продолжение лечения. Я, кстати, доначу иногда, но я каждый раз спрашиваю, а почему государство спокойно смотрит на то, что родители ходят с протянутой рукой. Это же примерно, как сейчас в Анапе. То есть волонтеры, волонтеры, волонтеры, общественность, бесплатно, бесплатно. Сейчас, конечно, они перекинут гнев общества на этого бизнесмена, владельца этого танкера, который будет, конечно, уже только, весной откачивать мазут из расколовшегося танкера, а не сейчас. Хотя, говорят, все-таки была возможность откачать несколько дней, а теперь будут ждать теплой погоды, а это значит, что грязь будет внутри Черного моря. Николай, я высказался, такая реплика у меня. Как вы на это смотрите?

Стариков: Да, я бы сказал, не реплика, а крик души. Ну, во-первых, больно, конечно, на все это смотреть, но давайте по фактам пойдем и по цифрам. Во-первых, для понимания серьезности катастрофы, которая произошла: два танкера потерпели катастрофу. Названия у них почти одинаковые. Волгонефть-212, Волгонефть-239. Оба танкера класса река-море. И, скорее всего, в этом заключена проблема, потому что море разбило эти танкеры. То есть вопрос в том, какой флот, насколько он устарел и насколько он соответствует тому, что необходимо для эксплуатации в Черном море. Об этом, кстати, много говорили. Это первое. Второе. В 2007 году была подобная катастрофа, тогда вылилось полторы тысячи тонн мазута. Сейчас пока цифры не называют точные, но говорят, что наверняка будет больше.

Ворсобин: Только собрано 25 тысяч тонн топлива, только собрано, а сколько там еще плавает?

Стариков: А тут полторы тысячи тонн топлива, то есть еще очень много осталось. Теперь, что касается добровольцев, волонтеров: очень хорошо, что люди быстро подключились. Думаю, что убирать там еще очень-очень долго и очень-очень большому количеству людей. Я уверен, что волонтеров будет больше, потому что даже среди моих знакомых есть люди, которые сейчас собираются подключиться к этому. Это процесс, который требует определенного, как говорится, раскочегаривания. Десять тысяч человек — это много. Но на одном волонтерстве здесь далеко не уедешь. Там, естественно, и государственные структуры, и краевые структуры. И на это, я уверен, уже выделены деньги и будут выделены еще для ликвидации аварии. Будем надеяться, что в самые короткие сроки последствия окажутся ликвидированы, мазут собран и не будет сорван курортный сезон в Анапе. И, соответственно, во всем Краснодарском крае. И что еще важно! Катастрофы разного рода случаются периодически. Здесь, во-первых, важно отделить, что называется, действия непреодолимой силы от того, что необходимо предусмотреть и преодолеть. Поэтому один капитан под арестом, другой беседует с правоохранителями. Возникает вопрос владельцев судна, которые должны будут это оплачивать. Здесь, естественно, страховые компании должны быть. Но вопрос, можно ли и нужно ли использовать этот флот. Может быть, необходимо ввести запрет на использование таких танкеров в Черном море, потому что мы видим, что это приводит к огромным проблемам. И самое главное, катастрофа случилась. Необходимо ее последствия ликвидировать так, чтобы стало лучше после этого.

Ворсобин: Чтобы стало не хуже. Понятно.

Стариков: Нет, не «хуже не стало», а «стало лучше».

Ворсобин: Я сейчас говорю о двух вещах. Первая, конечно, по поводу волонтеров: государство, еще раз, не надеялось только на волонтеров. Здесь это ответственность государства. Да, иначе не получится ничего. И второе, вот вы говорите по поводу старого флота, но ведь где тонко, там и рвется. Два этих танкера стояли там очень давно. Они их не разгружали, не освобождали от мазута. И аналитики выговорят почему. Потому что сейчас в связи с тем, что у России есть некие проблемы с производством бензина, у нас не такая уж эффективная переработка. А когда эффективная переработка низкого качества, получается мало бензина и много мазута. А мазут девать некуда. Все склады забиты мазутом. Поэтому танкеры были как гигантские плавучие хранилища этого мазута. Их не разгружали. Поэтому они стояли там. Это один из звоночков вот этих проблем, которые у нас по цепочке идут в области экономики. Если разбирать этот случай: шторм, как вы говорите, это объективно, это природа. Нет, если разбирать этот случай досконально, мы выйдем на то, что шторм не во всех случаях приводит к потоплению танкеров.

Стариков: Если я вас правильно понял, то танкеры используют как плавучие склады. Правильно? Правильно. Вопрос, если вдруг случилась какая-то проблема с мусоросжигающим или мусороперерабатывающим предприятием...

Ворсобин: Это обнажает проблемы, которые надо решать.

Стариков: Подождите, вы действительно мусор будете складировать рядом с Красной площадью? А потом, если вдруг что-то случится, скажите, ну это так получилось.

Ворсобин: Николай, я хотел бы узнать, когда будут следователи ходить и спрашивать, они смогут подойти к начальнику порта и спросить: а почему не разгружали мазут?

Стариков: А я думаю, что там пойдут ко всем.

Ворсобин: Я надеюсь, что они пойдут по цепочкам. Почему не разобрались с мазутом? Почему не откачали из затонувшего танкера быстро весь мазут, пока была возможность? Просто есть такая информация, что была такая возможность несколько дней. Вообще, как все сработали? Разбор полетов: как кто сработал и почему это произошло? Но мы же это любим. В конце концов, если это сделать честно и спокойно, и, главное, быстро, то мы сможем предотвратить другие аварии.

Стариков: Вы в самом начале задали еще один вопрос, соединив его, я думаю, отчасти справедливо с продолжающимися роликами сбора денег на больного ребенка, да? В интернете такие вещи есть. Ну, во-первых, хочу сказать, что несколько лет назад президентом был учрежден фонд, главная задача которого – лечение именно таких детей. Сложные случаи, дорогостоящие лекарства, и этот фонд работает, поэтому мне не совсем понятно, почему всё так происходит. И второе. По-моему, день-два назад я услышал о том, что Государственная Дума, по-моему, очень хорошую инициативу предложила: помечать, верифицировать все ресурсы, связанные с благотворительными фондами, чтобы мошенничества не могло быть. Потому что в интернете, я думаю, значительная часть таких ресурсов, где собирают деньги на якобы помощь какому-то больному ребенку, это просто...

Ворсобин: Николай, мы отодвигаем слово «мошенники». Конечно, это отдельная тема и проблема, но все-таки очень много фондов, которые реально собирают деньги для этих несчастных родителей, их детей больных. Фонды реально существуют. И само их существование, и само то, что они ходят по сетям и запрашивают помощь, собирают её, говорят о том, что государство этим не занимается.

Стариков: Нет, государство этим занимается, но я не адвокат государства. У меня возникает большой вопрос, чем занимаются эти фонды, которые собирают безумные деньги.

Ворсобин: У вас такой взгляд. У меня, скорее, взгляд в суть проблемы: нужно лечить детей. А вот правоохранители, пусть занимаются тем, кто зарабатывает на этом деньги. Наш слушатель пишет. «Доброго здравия всем, волонтеры - это, конечно, хорошо, но это малоэффективно», пишет слушатель. Давно уже после аварии в океане была доведена технология химического сворачивания нефтепродуктов в механически прорабатываемый осадок. Биологический процесс, бактерии. Это экологически прорывной и безопасный способ. Кстати, наша российская разработка. Другой вопрос. На все это нужны деньги. То есть наш случай.

Стариков: Вы не закончили. Имя и отчество главы центрального банка - это сложно, так что да, нужны деньги. Деньги стоят дорого, поэтому кто-то решил сэкономить вместо реального склада или какого-то способа утилизации чего-то, использовал неподходящие суда, которые были разбиты. А проблема-то в стоимости кредитных ресурсов. Мы опять с вами упираемся в стоимость кредитных ресурсов.

Ворсобин: Мы поговорим об этом в следующей части передачи. Оставайтесь с нами. Владимир Ворсобин, Николай Стариков.

Ворсобин: У микрофона Владимир Ворсобин. Николай, перейдем к экономике. Это то, что волнует людей, а не внешняя политика. Кстати, она к нам ближе.

Стариков: У нас пока в сегодняшней программе не было.

Ворсобин: Пока нет, удивительно. И, кстати, мне очень нравится. Лучше все-таки то, что очень близко к нашему кошельку. Вот это всегда нервно. Итак, скромное обаяние банкиров. Зачем государство дает банкам зарабатывать сверхприбыль от роста ставки? Действительно, странная история. Государство все время ищет деньги. Все время нужно их больше, в связи с тяжелой ситуацией. Но почему-то сейчас в Госдуме рассматривают законопроект в первом чтении, который еще больше ослабляет налоговый режим для банков. Там предлагают закрепить право банков, потребителей, кооперативов и микрофинансовых организаций признавать доходы процентов доходами от реализации. Короче говоря, там такая хитрая система, при которой банки еще больше экономят деньги на налогах. А ведь на самом деле банки в России зарабатывают гигантские суммы денег и из года в год бьют свои собственные рекорды. Почему государство их не обкладывает дополнительными налогами, как она это делает нефтянкам, допустим, обложены, а по максимуму. А вот банки у нас как золотой телец в священном уголке. Николай, почему, как вы думаете?

Стариков: Очень хороший вопрос. Мне вообще кажется, что сегодняшняя экономика, не только российская, в широком смысле, мировая экономика – это экономика, созданная и переделанная для банков. Ведь что такое банки? Это инструмент для того, чтобы осуществлять платежи, выдавать кредиты, развивать экономику. То есть это не главное, это вспомогательное. Сегодня банки в мировой экономике стали главными. Ради них, собственно говоря, осуществляется экономическая деятельность. Банкиры правят миром, поэтому здесь удивляться не приходится. И наша ситуация является определенным слепком с ситуации мировой. Мы, конечно, из этой мировой ситуации выходим, от нее отрываемся. Наши банкиры демонстрируют иногда понимание трудностей государства. Они, наконец-то, открыли филиалы в Крыму, лет через восемь после того, как надо было бы их открыть. То есть как-то проникаются заботами общества и государства. Давайте немножко о цифрах. Скажем, что наши друзья и наши радиослушателя - это одни и те же люди. У вас есть друзья, у меня есть друзья, радиослушатели у нас общие. Было понятно, о чем идет речь. Итак, за ноябрь российские банки заработали 518 миллиардов рублей. Из них 140 миллиардов пишут нам на переоценке валютных активов. То есть, получается, что банковская система заинтересована в обваливании рубля. Тоже себе галочку поставили, да? 140 миллиардов просто от того, чтобы переоценили доллары, которые у них где-то там лежали, или юани. Но сумма огромная, за 11 месяцев уходящего года 3,6 триллиона. Если таким темпом будет дальше, то будет явно переваливать за 4 триллиона с хвостиком. Чтобы было понятно, дорогие друзья, расходная часть бюджета на 2025 год, всего бюджета, 41,5 трлн. То есть банки зарабатывают примерно 10%, как наше государство. То есть очень и очень много. Справедливо вы говорите, что они зарабатывают все больше. Давайте зададим себе вопрос, почему? Потому что при увеличении процентной ставки, которую делает Центральный банк, который является главным банком банков, так сказать, государство по субсидируемым им программам должно банку дать большее количество денег, потому что если у вас процент 10, а субсидируется 5 из них, то вы даете 5 процентов. А если у вас ставка становится 20, а вы должны опять все-таки субсидировать до 5 процентов, вы должны 15 процентов давать. То есть чем выше процентная ставка, которую делает Центральный банк, тем больше прибыль банков. Это просто перед нами система перекачки денег, части из бюджета в карманы банков.

Ворсобин: Николай, подождите, здесь меня больше интересует, и, наверное, наших слушателей интересует больше то, почему все-таки государство не вводит для них, для банкиров, дополнительные налоги? Почему не выкачает вот эту самую доходность их в наш общий бюджет? Давайте представим, что они это сделали. Чего боится правительство? Чего боится такого, что боится обескровить банки, оно боится спровоцировать банковский кризис? Что боится государство, почему бы просто не поднять налоги для банкиров?

Стариков: Вот смотрите, я изложу, как я вижу эту ситуацию, может быть, у правительства какие-то другие резоны, или их гораздо больше. Банки с одной стороны - сегодня являются одновременно главными выгодоприобретателями, а с другой стороны, главным инструментом, через который осуществляется управление экономикой. Иногда даже чрезмерно, потому что государство дает через банк кредит предприятию, которое производит вооружение для специальной военной операции, а потом государству же платят налоги. Все эти потоки идут через банки и каждый раз значительная часть оседает на счетах у банкиров. Если вы примите закон о том, что нужно банки очень сильно урезать. Я, кстати, считаю, что нужно принимать такой закон. Вопрос, насколько урезать? Во-первых, банкиры пойдут немедленно в правительство и будут плакать, говоря, что у них нет денег на выполнение всего, что они набрали. И теперь еще один маленький вопрос. Сейчас, благодаря политике Центрального банка, банки собрали большое количество денег у населения под высокий процент. Им нужно будет через 9-8 месяцев выплатить эти деньги по депозитам. Это большие суммы. Банкиры демонстрируют оптимизм. Я не вижу проблем с выполнением обязательств со стороны российской банковской системы. Но логично ли перед этим днем Х принимать законопроект, который заберет у банков значительную часть суммы и даст им повод сказать: а мы теперь не можем? А мы теперь не можем. Поэтому я думаю, что сейчас просто решили банки не трогать для того, чтобы, как говорится, не будить лихо. Но в целом, ваша идея о том, что нужно повысить налогообложение банков, очень правильная. И последнее, что здесь стоит сказать, вы сказали о каких-то идеях, которые есть, наоборот, по понижению. Слушайте, ну слово «лоббисты» вы же не забываете? Огромная отрасль, колоссальные деньги. Ну, конечно, у этой отрасли есть лоббисты, на всех этажах власти. Думать, что лоббисты существуют только в Соединенных Штатах Америки или в голливудском кино, это будет...

Ворсобин: А вы сказали интересную фразу о том, что, если повысить налоги, сразу побегут плакаться в правительство. Так простите, там целый хор плакальщиков. Там с каждой индустрии по плакальщику все туда бегут и плачутся.

Стариков: Но почему-то у банкиров плакаться получается эффективнее. Наверное, они убедительнее плачут. Рвут на себе волосы, слезы такие горючие льются из банковских глаз, что верят, верят власть и правительства именно им, но справедливости ради, надо сказать, что стараются помочь различным областям. Стараются, но в ситуации роста процентной ставки надо либо еще большие деньги вынимать из бюджета, либо сокращать программы субсидирования.

Ворсобин: Николай, мы сейчас, конечно же, обсудим тему о неповышении ставки, которая произошла 20 декабря. Но вот любопытно, просто прокомментируйте, действительно банк самостоятельно играет в эту экономику. У нее есть какие-то знания, какой-то расчет. И Набиулина выбиает каждый раз эту ставку, зная что-то, что она делает правильно. Теперь мы представляем, как это случилось сразу после прямой линии Путина, Набиулина остановилась. И аналитики говорят, если государство вмешалось в политику Центробанка и не дало Набиулиной сделать то, что она хотела, вот эти, что сейчас случится с экономикой, это будет уже, получается, не проблема Набиулиной, а проблема тех, кто вмешался в управление финансовой системой России. И значит, что дальше, если будет государство так продолжать делать, все пойдет в разнос, если жестко сказать.

Стариков: Ну, во-первых, это ваша версия.

Ворсобин: Моя версия, я на вас ее и поверяю.

Стариков: Центральный банк сказал, что он посидел, подумал. Там такие фразы у них, я обожаю их. И взял паузу в повышении, просто взял паузу. Они всегда говорят на языке, который понять совершенно невозможно. В этом смысле я всегда привожу пример из американских...

Ворсобин: Ну выкрутили же руки, по-вашему.

Стариков: Да нет. Руки не выкрутили. Я приведу два примера. Первый пример: президент накануне этого собрания, как он сказал, комсомольской ячейки Центрального банка, подверг критике, то что они делают и послал прямой сигнал о том что повышать ставку не надо. И не повысили. Но я припоминаю, по-моему, год назад ситуация была похожая и мы с вами обсуждали. Ваш прогноз и мой прогноз ситуации о том, как Центральный банк на прямую линию президента отреагирует и вынужден признать, что вы тогда оказались правы. Я считал, что Центральный банк услышит сигнал. Но в прошлый раз сигнал не услышали, ставка была повышена. Поэтому это не работает вот так линейно каждый раз. Но, видимо, когда ставка 21%, возмущение в экономической сфере, в сфере хозяйственников, тем, кому выполнять оборонный заказ, настолько велика, что в данном случае услышали.

Ворсобин: Мне кажется, Набиулина, еще раз, вот эту фразу вы не замечаете. Что-то знает Набиулина. У нее какие-то есть расчеты. Она же не вредит стране сознательно, как некоторые конспирологи утверждают. Она действительно проводит свою политику, зная какую-то угрозу, какую-то опасность. Если мы ту опасность, которую знает Набиулина, недооцениваем, то, возможно, ошибаемся в критике ее.

Стариков: Сотрудники Центрального банка называют эту опасность постоянно. Они называют это перегревом экономики. Мы с вами называем это развитием экономики. В том, что мы видим благо, в том Центральный банк видит опасность и с этой опасностью борется. Дальше время покажет, но мне кажется, что ошибочность действий Центрального банка становится очевидным все большему, все более широкому кругу не только общественности, не только специалистов, но и политиков. Это значит, что эта политика будет изменена.

Ворсобин: Посмотрим, чем это кончится. Продолжим через пару минут, оставайтесь с нами.

Ворсобин: У микрофона Владимир Ворсобин. Мы с Николаем оживленно беседуем в перерыве.

Стариков: Не останавливаемся.

Ворсобин: Но сейчас мы перейдем на следующую тему. Это будет, конечно, внешняя политика, Фицо, газовые переговоры и так далее. Но у нас зашел разговор вообще об этой движухе. Тут наши слушатели пишут по поводу драматической ситуации, которая сейчас происходит в экономике. А я вспомнил слова президента, он с них и начал прямую линию, ну что, мол, ребята, когда не было движухи, вам все, значит, застой, застой. Вот пошла движуха, а вот вы теперь скулите, что, значит, страшно, ужас, ужас, ужас, да? Но не ужас, ужас, сказал президент. Николай, кстати, я на вас проверил. Вам было скучно до всего вот этого? Мне скучно точно не было.

Стариков: Президент сказал чуть-чуть иначе. Он сказал, что, когда нет движухи, нам скучно становится. Когда начинается движуха, нам становится страшно.

Ворсобин: А мне не бывает скучно, когда нет вот такой движухи.

Стариков: Путин прекрасно знает свой народ.

Ворсобин: И народу было скучно.

Стариков: Нет, подождите, давайте я разовью мысль. И это, конечно, не единственный, но все же рецепт политического долголетия, уважения к Путину, как к национальному лидеру. Он знает и понимает свой народ, его ментальность. И вот когда он сказал насчет этой движухи, скучно, я понял, что он сказал про меня, не сегодняшнего, не вчерашнего, а далекого студента, года так 89-88, когда я искренне приветствовал, потому что стало так всё весело. Знаете, было скучно: какие-то комсомольские собрания, предсказуемость жизни, а тут вдруг движуха пошла такая, прям дух захватывает, перспективы какие-то. Сейчас я вспоминаю это, когда Путин сказал, я как бы вернулся на секунду туда. Думаю, знали бы мы все, что за движуха сначала разрушит наше государство. Потом принесет к нам международный терроризм. Сделает наши сбережения копеечными и ненужными. Разрушит или попытается разрушить семейное устройство. Перевернет все. Он об этом говорил. Это вот особенность нашего народа, нашего менталитета. Поэтому нам хотелось бы сейчас, мне кажется, чтобы движухи стало чуть-чуть поменьше. При этом нам не было страшно и не хотелось, чтобы у нас вновь все закачалось. Чтобы была стабильность во всем.

Ворсобин: А я во всех словах другое услышал. Почему-то движуху обычно связывают с революциями, демократами, то, что вы сейчас описали. А ведь мы наблюдаем консервативную движуху, романтику консерваторов. Вот когда пошло-поехало, вот пошел мир, но он пошел в какую-то нужную сторону, да, скрипят, из него вылетают гайки, да, вот там идут большие процессы, но движуха пошла, консервативная.

Стариков: А что такое консервативное движение?

Ворсобин: Вот сейчас мы с вами обсуждаем.

Стариков: Это продолжение политики иными средствами.

Ворсобин: Это движение. Владимир Путин и сказал про свист пуль у виска. Это сейчас то, с чем мы имеем дело.

Стариков: Это аллегория. Страна переживает такой период, когда у виска страны пули. Пули свистят. Опасность. Поднимитесь чуть-чуть. Вы же поэт в душе.

Ворсобин: Темная ночь, только пули свистят. Так.

Стариков: Прекрасный образец советской песни. Прекрасно.

Ворсобин: Конечно. Так, переговоры Путина и Фицо. Фицо приехал, неожиданно, как черт из табакерки возник, в Москве и провел загадочные переговоры с Владимиром Путиным. Почему загадочные? Потому что по итогам встречи не было подписано никаких соглашений, даже особой коммюнике не было подписано. В общем, поговорили и разошлись. Понятно, что идет, видимо, речь о приостановке…

Стариков: Давайте я сейчас по полочкам все разложу.

Ворсобин: Теперь газовый контракт с Украиной у нас с 31 декабря исчезает. И, в общем-то, Европа обеспокоена.

Стариков: Не вся Европа, обеспокоена Словакия. Почему Фицо прилетел? Не потому, что он испытывает большую симпатию к России, не потому, что словацкий народ, наверное, после сербского народа самый русофильский. Я в Сербии не был, в Словакии был несколько раз, так это и есть. Потому что у Фицо 70% газа — это российский трубопроводный газ. И потому что Фицо — политик, чей рейтинг зависит от того, как он разруливает сложные ситуации в экономике. Украина заявила, что с 31 числа она не продолжает, не продлевает контракт на прокачку российского газа через свою территорию. Но, честно говоря, меня всегда удивляло, что этот контракт все СВО, что называется, функционировал. Вот это меня удивляет больше всего. То, что киевский режим его разорвал, меня как раз мало удивляет. Но Фицо, видимо, удивился. И он оказался в ситуации, когда Словакия лишается 70% своего газа. Теперь, какие варианты есть у Словакии? Вариант первый – поиграть в термины. И поэтому Фицо встречался с Зеленским, но там не было никаких договоренностей достигнуто. Что предлагает Словакия? А давайте мы решим, что российский газ, который подошел к вот этому входному, как говорится, окошку на территорию Украины, это не российский, а уже словацкий. Мы, Словакия, купили его еще на территории России, поэтому вы будете транзитировать не российский газ, который вы не хотите, а словацкий. Ну, то есть поменять термин. Это первый вариант маловероятный. Второй вариант - снабжать Словакию, а следом и Австрию, которая в таком же положении, через ответвление турецкого потока, который называется Балканский поток. Через это ответвление уже снабжаются Румыния, Греция, Северная Македония, Сербия, Босния и Герцеговина и Венгрия. Вариант возможный, но не сразу, потому что нарастить объемы для того, чтобы прокачать, довести до Венгрии и дальше, в ближайшее время сложно будет. И третий вариант – купить дорогостоящий американский газ, который приведет к росту кратно цены в Словакии. Вот представьте теперь положение премьер-министра Словакии. Он попытался, приехал к Зеленскому. Зеленский предложил ему 500 миллионов из российских активов. То есть это предложил не тому, не то, что у него есть, и предложил не свое за то, чтобы Фицо попытался не противодействовать, а то и проталкивать принятие Украины в НАТО. Естественно, Фицо отказался. Он прилетел к Путину, чтобы попытаться найти какое-то решение.

Ворсобин: Что он хочет?

Стариков: Он хочет газ. Он хочет газ.

Ворсобин: Здесь он ломится в открытую дверь. То есть мы готовы, Россия готова предоставить ему газ. Тут проблема в том, что Зеленский, Украина не пропускает этот газ по своей территории. О чем он говорил с Путиным?

Стариков: Через Турецкий поток. Возможности. Там были представители естественных и газовых структур, чтобы на самом высоком уровне обсудить эту проблему достаточно быстро.

Ворсобин: На что все-таки рассчитывают Словакия, Венгрия? На то, что Трамп сейчас войдет в должность, будет инаугурация Трампа? И вот мне любопытно это многоточие. В один день, конечно, это все не решится, как Трамп обещал во время предвыборных своих дебатов, но что может вытащить из рукава Трамп? Какой козырь, который всех устроит?

Стариков: Мы бы хотели, чтобы Трамп вытащил из рукава Зеленского и выбросил его вместе со всем киевским режимом, но этого не будет. Вот ответ на сегодняшнюю ситуацию, он во времени ее возникновения. Пошли различные утечки, публикации о якобы плане Трампа, возможности договоренности, публикуются какие-то куски. И в этот момент вдруг не продлевается транзит газа. Вы реально думаете, что это решение принял сам Зеленский? То есть он ни в чем не самостоятелен. По России не он стреляет ракетами, а ракетами стреляют англосаксы, потому что они их наводят, они их поставляют. Они же, собственно говоря, безобразничают на всех остальных уровнях. А вот почему-то именно сам Зеленский имеет возможность прервать транзит. Нет, конечно. Ему поступила команда не продлевать этот транзит. Для чего? Это один из элементов тех договоренностей, того давления на Россию, которое они хотят оказать.

Ворсобин: Может быть, может быть. Но в этом случае я хочу вас спросить. Известно, что сын Трампа издевается над Зеленским в своих блогах, там у него размещают всякие картинки неприятные. Это с одной стороны. А с другой стороны, Трамп же не может пойти и подписать капитуляцию. Сказать, как вы правильно выразились, что мы Зеленского выкидываем и все. Он входит в должность. И дальше что? В чем интерес Трампа? Он хочет закончить войну, как он говорит.

Стариков: С чего вы взяли?

Ворсобин: То есть вы хотите сказать, что это лишь оборот речи, он не хочет завершения войны. И значит, эта война будет длиться, эта музыка будет вечной, если вовремя менять батарейки.

Стариков: Для чего была эта война развязана американцами? Для того, чтобы ослабить Европу, подчинить себе Россию. Для них окончание этого военного конфликта без достижения тех целей бессмысленно. Но они могут и закончить этот конфликт, если они увидят, что продолжение его для них несет больше опасности, чем его окончание. Поэтому сейчас они хотят склонить Россию к невыгодному для России окончанию специальной военной операции. И прекращение транзита в Европу это то же самое. Вот здесь начинается самое важное. Трамп открыто говорит то, что американские политики никогда не говорили. Он говорит Европе: вы должны покупать больше наших энергоресурсов, иначе будут пошлины. В этот момент нужно помнить, что для американцев важно контролировать своего европейского союзника, то есть контролировать все способы поставки туда энергии. Перекрывая газовый транзит из России, они делают европейцев еще более зависимыми от американцев. Но я не исключаю, знаете, какого варианта? Что через некоторое время американцы придут и предложат нам вместе с ними через северный поток продавать наш газ, но так, чтобы контроль был в руках американцев и в наших тоже. И вот об этой процентовке будут с нами пытаться договориться. Давайте восстановим северный поток, только он будет теперь не немецко-российский, а американо-российский.

Ворсобин: Да, мы поищем какой-то вариант и компромисс через несколько минут. Оставайтесь с нами. Владимир Ворсобин и Николай Стариков.

Стариков: Давайте вас похвалим, Владимир.

Ворсобин: У микрофона Владимир Ворсобин. Николай, что ж вы вырываетесь-то? Давайте, давайте.

Стариков: Часто наши слушатели вас критикуют. Вот письмо. Владимир, вы красавчик, молодец, всё правильно говорите, прям реально чувствуется, болеете за страну. Тяжело отбиваетесь от волков ваших собеседников. Ну, это, видимо, уже про меня, так сказать. Вот так.

Ворсобин: Ну что, волк — благородное животное, хотя стайное.

Стариков: Вот и делай после этого людям доброе, да, дорогие друзья? Мы всё видели, всё на наших глазах.

Ворсобин: Самое интересное в этой истории, что самая последняя фраза в нашем перерыве была «Скоро за рубль будут давать в морду», как говорил один из классиков.

Стариков: Нет, я думаю, что, конечно, до этого мы не доживём, но постоянное возможное решение каких-то задач путём девальвации национальной валюты, ничего хорошего в конечном итоге не несёт. Мы, если уж анализируем опыт, давайте анализировать опыт Китая. Китай достиг нынешних своих высот не тем, что он постоянно делал юань всё дешевле и дешевле. Он играл стоимостью юани: когда надо повышал, когда надо понижал. Это был инструмент, а не всё время дорожка вниз.

Ворсобин: Почему эта фраза появилась? Потому что мы с Николаем так прикинули, сколько сейчас стоит машина вообще и насколько это все уже недоступно. Квартиры, машины, все, что связано с тем, чтобы взять кредит и купить, это выходит в гигантские деньги. Мы снова вспоминаем эту историю, когда рубли, помните, советские рубли, раньше на десятку…

Стариков: Но справедливости ради, квартиру было не купить на десятку?

Ворсобин: Ну, кооператив можно было. Все равно они имели вес, они имели некую стоимость. Потом я помню, когда это стало как макулатура, когда нули просто появлялись, появлялись, появлялись, появлялись, и деньги смеялись над ними, над рублями смеялись, называя их деревянными. Вот УЕ, говорили, вот УЕ. Неужели мы вернемся к этим временам?

Стариков: Нет, мы не должны возвращаться к этим временам. Возвращаясь к Центральному банку: его задача в Конституции описана. Посмотрите. Устойчивость курса рубля. Это его главная, единственная задача. То, что работники Центрального банка любят говорить про инфляцию в 4%, это они сами себе придумали задачу. В Конституцию ни про какую инфляцию, ни про какие проценты ни слова нет. Устойчивость курса рубля. И люди, которые писали Конституцию, понимали, как это важно. Поэтому я за устойчивость курса рубля. Но давайте его выберем. Давайте поговорим с импортерами, с экспортерами, с работниками сельского хозяйства, с журналистами, со всеми поговорим. И пусть у нас рубль колеблется 20 копеек туда, 20 копеек сюда, 20 копеек туда, 20 копеек сюда. Можно назначить любой курс.

Ворсобин: Каждый раз вы трогательно пытаетесь связаться через нашу передачу с Центробанком, каждый раз что-то вы говорите, говорите, как будто там вам кто-то внимает. Мне кажется, мы можем, как и другие, вроде как эксперты, просто заламывать руки. К сожалению, у нас нет других вариантов. Я думаю, что там…

Стариков: Владимир, завершая, хочу сказать, что я считаю, что общение через радиоэфир с Центральным банком имеет больше шансов на успех, нежели общение с космосом через спутники. Все-таки с инопланетянами связаться сложнее. Надеюсь, что вы со мной согласитесь, а не будете считать, что в Центральном Банке...

Ворсобин: Вероятность чуть-чуть выше, чем с инопланетянами, тут я соглашусь. Да, Николай. Вы слышали, что WhatsApp скоро закроют?

Стариков: Я слышал о том, что WhatsApp был внесен в реестр распространителей информации. И вот это действие Роскомнадзора некоторыми наблюдателями в интернете рассматривается как первый шаг в том направлении, о котором вы говорите.

Ворсобин: Знаете, это редкий случай, когда я вообще WhatsApp не пользуюсь, но у меня пользуется мама. И я не очень представляю, что она мне будет звонить и спрашивать, почему не работает. А ей перейти сложно, как и многим. Каждое утро многие старики перекидывают своим внукам, сыновьям разное. Почему-то они любят именно WhatsApp и Viber, кстати. Они перекидывают открыточки, записи голосовые, поздравления. Это их жизнь. Они таким образом связываются. А тут бах. Это как с YouTube. То есть смотрели котиков, смотрели мультики, смотрели разные интересные программы, потом бах и нету. Говорят, все, пожалуйста, в Рутуб, а здесь хотя бы что-то они создадут? Или мы сейчас будем толкаться в Телеграме?

Стариков: Во-первых, моя мама тоже пользуется WhatsApp, а Телеграмом не пользуется. Я ее не обучал, потому что я считаю, что для пожилого человека достаточно освоить один. Так что я вас прекрасно понимаю. Это первое. Я созваниваюсь с мамой в том числе иногда и по этому мессенджеру. Когда мы слушаем информацию о том, что может происходить, во-первых, там часть правды в том, что это действительно структура, которая принадлежит корпорации МЕТА* и всем тем, кто нас очень не любит.

Ворсобин: Признана там какой-то, в общем, проклятая эта МЕТА.

Стариков: В самом начале Специальной военной операции просто даже мои знакомые военные говорили, что некоторые по наивности начали приходить со своими телефонами на передовую, и прямо точно, когда они включали WhatsApp, туда прилетали HIMARS, ракеты. То есть вся та сторона пользовалась WhatsApp, как решетом, имея возможность все отслеживать. Так что здесь не будем питать иллюзий. С другой стороны, вчера вдруг пошла информация о том, что некоторые какие-то структуры, я так полагаю, связанные все-таки с большими операторами сотовыми, начали говорить, что надо вообще закрыть все эти ресурсы. Почему? А потому что их очень беспокоят звонки за границу. Ну, конечно, крупным сотовым операторам было бы очень хорошо, если бы мы звонили за границу не по мессенджерам, а по сотовым операторам со всеми вытекающими...

Ворсобин: Николай, давайте я уточню все-таки. Минфин и Роскомнадзор начали обсуждать возможную блокировку звонков в мессенджерах из-за роста активности мошенников. СМИ пишут, что сейчас рассматриваются два сценария — блокировка голосового трафика только из-за границы или полный запрет на голосовые звонки в мессенджерах вообще. В настоящее время доля мошеннических звонков в мессенджерах составляет около 40%, в то время как три года назад этот показатель не превышал 1%. Кстати, эта событийность странно соседствует с взрывами петард, поджогами банкоматов. Я так понимаю, украинские ЦИПСО занимаются этими историями. Возможно, через эти мессенджеры, но у меня возникает вопрос. Конечно, легче все отменить. Но, может быть, действовать как-то поумнее и не лишать наших с вами мам возможности общаться привычно, через привычный мессенджер. Всё-таки включить какую-то технологичность и решить эту проблему более тонким путём.

Стариков: Во-первых, я за технологичность и надеюсь, что отсутствие денег в связи с высокой ставкой Центрального банка не помешает технологичным решениям.

Ворсобин: Вы всё связываете с Центробанком.

Стариков: А деньги нужны везде, дорогие друзья. Объясните Владимиру Ворсобину, что это нужно не только для того, чтобы пойти в продовольственный магазин и купить продукты. Но вашей маме звонили жулики?

Ворсобин: Думаю, да. Они всем звонили.

Стариков: Моей маме тоже звонили. И я думаю несмотря на то, что я ей объяснял, один раз она повелась. Слава богу, все закончилось замечательно, ничего не произошло. Поэтому сейчас я маме объяснил. Если тебе начинают что-то говорить, просто клади трубку. Я думаю, что мы своим мамам сможем это объяснить. Но я абсолютно убежден, что перед нами какая-то новая технология погружения человека в иную реальность. Ведь посмотрите, не случайно, это связано все с Украиной. Все эти жулики, которые одновременно являются украинскими спецслужбами, что на Украине, что в этих колл-центрах. Что они делают? Они создают для человека, которому они звонят, новую реальность. Якобы звоним оттуда, якобы у вас есть проблемы и решить проблемы можно. Когда вы начинаете решать эти проблемы, у вас проблемы как раз и появляются. Точно так же они погрузили весь украинский народ в такую параллельную реальность. Якобы есть проблемы. И чтобы не было этой проблемы, имя которой - Россия, как они говорят, нужно двигаться в Европу, воевать с Россией, и так обманывают целый народ. Это одна и та же технология. Она работает что с конкретным человеком, что с группой людей. Не со всеми, но тем не менее.

Ворсобин: Изящно. Николай, изящно.

Стариков: Ну так же и есть. Это совпадение не случайно.

Ворсобин: Очень лихо вы связали две вещи, телефонный терроризм и целую Госидеологию. Это тема для отдельной передачи, давайте мы это не будем накручивать на внешнюю политику. А есть проблемы, связанные с тем, что мы можем в этих прекрасных рассуждениях лишиться мессенджера.

Стариков: Они будут звонить через Телеграм.

Ворсобин: Вот бумага, где блогер обратился к президенту с просьбой все-таки не блокировать YouTube. Ну в итоге вы получили мяч на стороне YouTube. В итоге нет YouTube сейчас. Я боюсь, что то же самое произойдет и с WhatsApp. Потом эти самые мошенники будут звонить по другим агрегаторам, по другим мессенджерам, и их там закроют. И что мы в итоге получим? Телефонную связь с вращающимся диском.

Стариков: Я уверяю вас, что мошенники будут звонить по обычному телефону.

Ворсобин: Конечно.

Стариков: По обычному телефону. Значит ли это, что во всей России кто-то предложит открутить телефонную связь? Нет. Решая проблему, не надо выплескивать с водой ребенка. Поэтому надо посмотреть, как там делают, что делают.

Ворсобин: Да, Николай, у нас сегодня последняя, крайняя передача в этом году, как я понимаю, да?

Стариков: Сегодня мы узнали об этом.

Ворсобин: Сегодня мы узнали, да. Поэтому у нас есть последняя минута, в которой мы можем обратиться к нашим слушателям с предновогодним поздравлением. Николай, осчастливьте народ!

Стариков: Дорогие друзья, 31 числа будет другое расписание уважаемой «Комсомольской правды», поэтому мы с вами встретимся 7 января, поэтому желаем вам, несмотря на все сложности, хорошего новогоднего настроения, встретить праздник дома с родителями, с близкими, в семейном кругу. Ну и в хорошем настроении, конечно.

Ворсобин: Хорошего настроения. Мы седьмого числа поздравим вас с Новым годом и Рождеством. И с выходом из этих прекрасных праздников, в которые мы только-только начинаем погружаться. Счастья вам, любви и благополучия. До свидания.

*«Мета» признана экстремистской организацией и запрещена в России

Проект реализуется при поддержке Президентского Фонда культурных инициатив.

#Фондкультурныхинициатив #Грантдлякреативныхкоманд