2378
Евразийский поворот Смогут ли Россия и Китай друг другу помочь? (аналитическое эссе)
Источник: Борис Подопригора, востоковед, полковник в отставке
Удаляющийся визит председателя КНР Си Цзиньпина в Москву не требует оценочной поспешности. Лишь теперь, ознакомившись с весомыми зарубежными, прежде всего, китайскими источниками, скажем определённо: этот визит может стать главным саммитом, как минимум, 2023 года. Отдельного внимания заслуживает и синхронизированная с ним встреча российского и китайского министров обороны, то есть, заверения подтверждены конкретикой по самой актуальной для нас теме. На Западе же делают всё, чтобы снизить значение того, что с этим связано. Самое аналитичная при этом формулировка звучит так: «Визит привёл к институализации китайского доминирования». Далее обращусь к цифрам, комментариям, ссылкам на знаковые источники. Приведу и собственные воспоминания.
Для начала в общих чертах - статус Китая. Его экономика занимает второе после США место в мире по ВВП и первое по целому ряду сопряжённых с ВПП показателям. Товарооборот с США составляет около 700 млрд долларов, с РФ - 200 миллиардов. На Китай приходится 20% российского экспорта и 28% импорта в Россию. Наша доля в товарообороте Китая составляет всего 3%. Пока немного. Особенно, если учесть, что 40% китайского экспорта идёт в Западную Европу.
Дальше - важнее. После запуска стратегического для Пекина проекта «один путь - один пояс» (Китай-Европа и далее - с «захватом» части западной Азии) Поднебесная рассчитывает увеличить с ними товарооборот до 2 трлн долларов. Россию при этом не обойти. Но наша экономическая переориентация на Китай сопряжена с серьёзным напряжением сил. Но и стимул - налицо. В планах - газовый поток «Силы Сибири-2» через Алтай и Монголию. И с опорой не только на Ямал, но и Таймыр: говорят о ежегодных 50 миллиардов кубов к 2025 году - вместо нынешних 20 миллиардов. Но для нас важнее то, что энергетическая переориентация на Китай компенсирует не менее 80% наших только европейских потерь.
Другое дело, что перевод стрелок на Поднебесную потребует стратегического переустройства всей нашей экономики, к чему она, скорее всего, не готова. Скажем больше: подобная трансформация, как минимум, ставит вопрос о спешном освоении Северного морского пути, создании новых дальневосточных портов, увеличении пропускной способности железных дорог и автомобильных пунктов пропуска. Да, скорее всего, с опорой на тот же Китай, который во многом устанавливает правила игры. Но повторю: вариантов у нас немного.
Подробнее остановлюсь на нюансах, замеченных китайскими аналитиками. Лейтмотив их оценок - «Китайская мечта о великом будущем ставит экономику на первое место. В этом смысле визит Си Цзиньпина не только символичен (первый после его переизбрания на пост председателя КНР и сороковой за 10 лет), но «практичен и эффективен». Ибо «он укрепляет научно-технологический суверенитет Китая на выгодной для России основе». А Россия - это «логистический тыл, важный для китайского движения вперёд».
На условно втором месте – всемедийно упомянутая перспектива юанизации мировой финансовой системы. С характерной оговоркой: «с отходом от доллара, но пока без отказа от него». Сразу после визита вброшена в мировые СМИ тема общей валюты стран ШОС-БРИКС. Такое «совмещение» возможно впервые приведено на политическом уровне и названо «вынуждаемым реализмом».
Далее - идёт конкретика: «два лидера подписали 14 соглашений, ориентированных в основном на экономическое сотрудничество». «Восемь главных направлений сотрудничества призваны обеспечить энергетическую безопасность Китая на фоне потенциальной угрозы американской морской блокады». Приведены цифры: товарооборот России с Китаем за год увеличился на 43%, Китая с США - на 17%. Дана скрупулёзная расшифровка: что именно и в каком объёме мы поставляем в Китай - от металлоизделий и древесины (кстати, всего 3,2% нашего экспорта) до драгметаллов и удобрений. Упомянуты 100 тысяч китайцев, работающих в России. А ещё готовность Китая на 50% обеспечить наши потребности в автомобилях. Например, такси.
Главное - вот в чём: нам предложено «отойти от стратегической ориентации на Европу, тем самым сместив глобальную парадигму: «Чимерика (Китай-США) против условной Евроссии» (Европы и России) - к «Чироссии против Евмерики».
Кстати, международная проблематика упомянута в китайских СМИ скорее мимоходом: «Задача в том, чтобы вернуть ядерное оружие на национальные территории». Об стальном - без подробностей. Об Украине говорится вскользь. С намёком на её сомнительную самостоятельность. В материале главного китайского англоязычного издания Global Times говорится: «Кризис на Украине… касается не только Китая и России, но и всего мира. Китай уверен, что поможет конфликтующим сторонам... возобновить мирные переговоры». Целый ряд китайских СМИ без детализации предрекли посредническую роль Пекина. Но контекстуально: «Украина - это «используемая Западом «сепаратиствующая» часть исторической страны». Иногда - с «аккуратными» аналогиями с собственными Синьцзяном-Тибетом.
Суммарная оценка визита председателя Си в Москву в западных медиа звучит так: «самая решительная демонстрация Пекином поддержки России после вторжения на Украину». «Разоблачение» на этом фоне «подконтрольности HuaWei – компартии Китая» выглядит мелкой местью. Правда, в последующие за визитом недели многие китайские СМИ стали подчёркивать: «сближение с Россией не означает отказа от преимуществ, наработанных десятилетиями сотрудничества со всем миром». На Западе это сочли «полшагом назад». С общей трактовкой в смысле разведения (или даже столкновения) «глобальной политики и всемирной экономики». Китайцы спорить не стали. Но тут же напомнили о Тайване.
Одним из первых на визит отреагировал представитель, заметьте, Совета нацбезопасности США Джон Кирби: «Эти две страны выступают против... порядка, основанного на правилах, который Соединенные Штаты и многие наши союзники создали после Второй мировой войны. Они хотели бы глобально переписать правила игры». А знаковая New York Times напрямую обвинила Пекин в «атаке на НАТО».
Последующая за саммитом встреча министров обороны на Западе подана в русле всё того же «сближения противников свободного мира». С упоминанием «финансирования российской агрессии», поставок беспилотников и нарушения санкционных «обязательств» (чьих?). Всё - с признаками раздражения и уязвлённого самолюбия.
Китайские СМИ проявили скорее сдержанность. Они подчеркнули: «речь идёт о военно-политическом слаживании без образования военного блока». Но неоднократно упомянутые «два трёхдневных визита» (председателя КНР и военного министра) говорят сами за себя. Как и флегматичная констатация одновременного «российско-китайского патрулирования (оно названо «взаимодополняющим» - «бучун хэцзо»), в том числе, самолетами с ядерным оружием» и «первого участия китайского авианосца в учениях у Тайваня» (с намёками на продолжение - с участием России).
Подведём предварительный итог: изустно китайцы отдают предпочтение политико-экономическому вызову США и их союзникам, не педалируя военный фактор. Но вопрос Тайваня для них принципиален. Многие спекуляции на тему сближения Пекина с Москвой опираются на «задиристый» вопрос: «Что может быть общего между русскими и китайцами? Они друг друга не знают и на каждом шагу будут подозревать в кознях».
Характерно, что сразу за визитом китайского лидера в западной и японской англоязычной печати замечены рассуждения о краткосрочности любого сближения с «носителями чуждой культуры». Порой кажется, что не только западные, но и наши представления о китайцах заимствованы из 30-секундной сцены из балета «Щелкунчик». Но как быть со столетиями европейских войн? При не оспариваемом культурно-историческом, например, религиозном сходстве?
А на тему «русский с китайцем - братья навек» вспомнить можно многое. В том числе, смешное. Например, наши первопроходцы, встречаясь с китайскими соседями, как умели, осведомлялись: «Как это называется?» В ответ слышали «Будун», то есть - «Не понимаю». Так что дальневосточные горы-реки, «записанные» как «Будун» (Пудун), до сих пор «не стёрлись» из карт и памяти. Правда, на других границах такие казусы тоже бывали.
Вспомню эмоциональную составляющую многих встреч с китайцами, прежде всего, военными. Собеседники при любой степени дипломатичности давали понять: Россия им ближе Америки. Не только из-за Тайваня. По генетической памяти, берущей начало в 30-50 годах прошлого века. 60-80 годы, памятные, в том числе, трагическими событиями на границе с СССР, предпочитают обходить. Чаще ищут щемящие аналогии в непростом прошлом наших стран:
- Переводчик, что сейчас - наискосок от (Поцелуева) моста (в Петербурге)? Не институт ли авиаприборостроения?
- Товарищ Президент Академии наук, насколько я знаю, всё тот же институт. А почему Вы об этом спрашиваете?
- Молодой человек (дело было в 90-х годах). В 50-е годы я два года изучал русский язык. Потом пять лет учился в этом институте. Следом - ещё три года - в академии Жуковского. А в шестидесятых - 10 лет отсидел за связь с советскими ревизионистами…
Кстати, первый визит в Петербург китайского военного атташе в Москве генерала Нина запомнился тем, что специально для него открывали парадный вход в Биржу - тогдашний военно-морской музей.
…конечно, это уже история. Во многом для нас общая. А она связывает теснее, чем евразийский поворот. С 14 соглашениями по 8 направлениям...
* * *
Приведу ещё один эпизод, представьте, харбинской хроники всё тех же 90-х годов прошлого века. Делегация, возможно, впервые с сороковых - посетившая этот некогда русско-китайский город, соотечественников в нём не нашла. Причина - не только бегство с японцами и через Шанхай бывших белогвардейцев, а заодно депортация в СССР всех к ним причисленных. Последних русских «смял каток» уже китайской «культурной революции». Казалось, всё русское там навеки выжжено и забыто.
...у запертого, но не разрушенного православного Софийского собора русских гостей ожидала пожилая китаянка, явно желавшая сказать что-то доброе. Её фраза показалась бессвязной, в буквальном переводе похожей на кликушество: «все ваши тётушки». Удостоившись снисходительного кивка, поэтому теряя надежду на понимание, она отчаянно протянула переводчику бумажку с двенадцатью плохо «стыкуемыми» иероглифами: «доу-ши-ни-да-нян, да-ва-цзы-гэ-ни-се-ли».
Пронзило до слёз: это же «до свиданья, до воскресенья»! Такими словами русские харбинцы прощались после воскресной молитвы.
Значит, что-то нас связывает «изнутри»… «До воскресенья!»
Двустороннее движение
Для начала в общих чертах - статус Китая. Его экономика занимает второе после США место в мире по ВВП и первое по целому ряду сопряжённых с ВПП показателям. Товарооборот с США составляет около 700 млрд долларов, с РФ - 200 миллиардов. На Китай приходится 20% российского экспорта и 28% импорта в Россию. Наша доля в товарообороте Китая составляет всего 3%. Пока немного. Особенно, если учесть, что 40% китайского экспорта идёт в Западную Европу.
Дальше - важнее. После запуска стратегического для Пекина проекта «один путь - один пояс» (Китай-Европа и далее - с «захватом» части западной Азии) Поднебесная рассчитывает увеличить с ними товарооборот до 2 трлн долларов. Россию при этом не обойти. Но наша экономическая переориентация на Китай сопряжена с серьёзным напряжением сил. Но и стимул - налицо. В планах - газовый поток «Силы Сибири-2» через Алтай и Монголию. И с опорой не только на Ямал, но и Таймыр: говорят о ежегодных 50 миллиардов кубов к 2025 году - вместо нынешних 20 миллиардов. Но для нас важнее то, что энергетическая переориентация на Китай компенсирует не менее 80% наших только европейских потерь.
Другое дело, что перевод стрелок на Поднебесную потребует стратегического переустройства всей нашей экономики, к чему она, скорее всего, не готова. Скажем больше: подобная трансформация, как минимум, ставит вопрос о спешном освоении Северного морского пути, создании новых дальневосточных портов, увеличении пропускной способности железных дорог и автомобильных пунктов пропуска. Да, скорее всего, с опорой на тот же Китай, который во многом устанавливает правила игры. Но повторю: вариантов у нас немного.
Подробнее остановлюсь на нюансах, замеченных китайскими аналитиками. Лейтмотив их оценок - «Китайская мечта о великом будущем ставит экономику на первое место. В этом смысле визит Си Цзиньпина не только символичен (первый после его переизбрания на пост председателя КНР и сороковой за 10 лет), но «практичен и эффективен». Ибо «он укрепляет научно-технологический суверенитет Китая на выгодной для России основе». А Россия - это «логистический тыл, важный для китайского движения вперёд».
На условно втором месте – всемедийно упомянутая перспектива юанизации мировой финансовой системы. С характерной оговоркой: «с отходом от доллара, но пока без отказа от него». Сразу после визита вброшена в мировые СМИ тема общей валюты стран ШОС-БРИКС. Такое «совмещение» возможно впервые приведено на политическом уровне и названо «вынуждаемым реализмом».
Далее - идёт конкретика: «два лидера подписали 14 соглашений, ориентированных в основном на экономическое сотрудничество». «Восемь главных направлений сотрудничества призваны обеспечить энергетическую безопасность Китая на фоне потенциальной угрозы американской морской блокады». Приведены цифры: товарооборот России с Китаем за год увеличился на 43%, Китая с США - на 17%. Дана скрупулёзная расшифровка: что именно и в каком объёме мы поставляем в Китай - от металлоизделий и древесины (кстати, всего 3,2% нашего экспорта) до драгметаллов и удобрений. Упомянуты 100 тысяч китайцев, работающих в России. А ещё готовность Китая на 50% обеспечить наши потребности в автомобилях. Например, такси.
Главное - вот в чём: нам предложено «отойти от стратегической ориентации на Европу, тем самым сместив глобальную парадигму: «Чимерика (Китай-США) против условной Евроссии» (Европы и России) - к «Чироссии против Евмерики».
Кстати, международная проблематика упомянута в китайских СМИ скорее мимоходом: «Задача в том, чтобы вернуть ядерное оружие на национальные территории». Об стальном - без подробностей. Об Украине говорится вскользь. С намёком на её сомнительную самостоятельность. В материале главного китайского англоязычного издания Global Times говорится: «Кризис на Украине… касается не только Китая и России, но и всего мира. Китай уверен, что поможет конфликтующим сторонам... возобновить мирные переговоры». Целый ряд китайских СМИ без детализации предрекли посредническую роль Пекина. Но контекстуально: «Украина - это «используемая Западом «сепаратиствующая» часть исторической страны». Иногда - с «аккуратными» аналогиями с собственными Синьцзяном-Тибетом.
Суммарная оценка визита председателя Си в Москву в западных медиа звучит так: «самая решительная демонстрация Пекином поддержки России после вторжения на Украину». «Разоблачение» на этом фоне «подконтрольности HuaWei – компартии Китая» выглядит мелкой местью. Правда, в последующие за визитом недели многие китайские СМИ стали подчёркивать: «сближение с Россией не означает отказа от преимуществ, наработанных десятилетиями сотрудничества со всем миром». На Западе это сочли «полшагом назад». С общей трактовкой в смысле разведения (или даже столкновения) «глобальной политики и всемирной экономики». Китайцы спорить не стали. Но тут же напомнили о Тайване.
Одним из первых на визит отреагировал представитель, заметьте, Совета нацбезопасности США Джон Кирби: «Эти две страны выступают против... порядка, основанного на правилах, который Соединенные Штаты и многие наши союзники создали после Второй мировой войны. Они хотели бы глобально переписать правила игры». А знаковая New York Times напрямую обвинила Пекин в «атаке на НАТО».
Военное «взаимодополнение»
Последующая за саммитом встреча министров обороны на Западе подана в русле всё того же «сближения противников свободного мира». С упоминанием «финансирования российской агрессии», поставок беспилотников и нарушения санкционных «обязательств» (чьих?). Всё - с признаками раздражения и уязвлённого самолюбия.
Китайские СМИ проявили скорее сдержанность. Они подчеркнули: «речь идёт о военно-политическом слаживании без образования военного блока». Но неоднократно упомянутые «два трёхдневных визита» (председателя КНР и военного министра) говорят сами за себя. Как и флегматичная констатация одновременного «российско-китайского патрулирования (оно названо «взаимодополняющим» - «бучун хэцзо»), в том числе, самолетами с ядерным оружием» и «первого участия китайского авианосца в учениях у Тайваня» (с намёками на продолжение - с участием России).
Подведём предварительный итог: изустно китайцы отдают предпочтение политико-экономическому вызову США и их союзникам, не педалируя военный фактор. Но вопрос Тайваня для них принципиален. Многие спекуляции на тему сближения Пекина с Москвой опираются на «задиристый» вопрос: «Что может быть общего между русскими и китайцами? Они друг друга не знают и на каждом шагу будут подозревать в кознях».
Характерно, что сразу за визитом китайского лидера в западной и японской англоязычной печати замечены рассуждения о краткосрочности любого сближения с «носителями чуждой культуры». Порой кажется, что не только западные, но и наши представления о китайцах заимствованы из 30-секундной сцены из балета «Щелкунчик». Но как быть со столетиями европейских войн? При не оспариваемом культурно-историческом, например, религиозном сходстве?
А на тему «русский с китайцем - братья навек» вспомнить можно многое. В том числе, смешное. Например, наши первопроходцы, встречаясь с китайскими соседями, как умели, осведомлялись: «Как это называется?» В ответ слышали «Будун», то есть - «Не понимаю». Так что дальневосточные горы-реки, «записанные» как «Будун» (Пудун), до сих пор «не стёрлись» из карт и памяти. Правда, на других границах такие казусы тоже бывали.
В памяти переводчика
Вспомню эмоциональную составляющую многих встреч с китайцами, прежде всего, военными. Собеседники при любой степени дипломатичности давали понять: Россия им ближе Америки. Не только из-за Тайваня. По генетической памяти, берущей начало в 30-50 годах прошлого века. 60-80 годы, памятные, в том числе, трагическими событиями на границе с СССР, предпочитают обходить. Чаще ищут щемящие аналогии в непростом прошлом наших стран:
- Переводчик, что сейчас - наискосок от (Поцелуева) моста (в Петербурге)? Не институт ли авиаприборостроения?
- Товарищ Президент Академии наук, насколько я знаю, всё тот же институт. А почему Вы об этом спрашиваете?
- Молодой человек (дело было в 90-х годах). В 50-е годы я два года изучал русский язык. Потом пять лет учился в этом институте. Следом - ещё три года - в академии Жуковского. А в шестидесятых - 10 лет отсидел за связь с советскими ревизионистами…
Кстати, первый визит в Петербург китайского военного атташе в Москве генерала Нина запомнился тем, что специально для него открывали парадный вход в Биржу - тогдашний военно-морской музей.
…конечно, это уже история. Во многом для нас общая. А она связывает теснее, чем евразийский поворот. С 14 соглашениями по 8 направлениям...
* * *
Приведу ещё один эпизод, представьте, харбинской хроники всё тех же 90-х годов прошлого века. Делегация, возможно, впервые с сороковых - посетившая этот некогда русско-китайский город, соотечественников в нём не нашла. Причина - не только бегство с японцами и через Шанхай бывших белогвардейцев, а заодно депортация в СССР всех к ним причисленных. Последних русских «смял каток» уже китайской «культурной революции». Казалось, всё русское там навеки выжжено и забыто.
...у запертого, но не разрушенного православного Софийского собора русских гостей ожидала пожилая китаянка, явно желавшая сказать что-то доброе. Её фраза показалась бессвязной, в буквальном переводе похожей на кликушество: «все ваши тётушки». Удостоившись снисходительного кивка, поэтому теряя надежду на понимание, она отчаянно протянула переводчику бумажку с двенадцатью плохо «стыкуемыми» иероглифами: «доу-ши-ни-да-нян, да-ва-цзы-гэ-ни-се-ли».
Пронзило до слёз: это же «до свиданья, до воскресенья»! Такими словами русские харбинцы прощались после воскресной молитвы.
Значит, что-то нас связывает «изнутри»… «До воскресенья!»
Подпишитесь на рассылку
Подборка материалов с сайта и ТВ-эфиров.
Можно отписаться в любой момент.
Комментарии