В очередном выпуске моей авторской программы «По сути дела», что выходит на радио «Комсомольская Правда» по вторникам в 20:00, вместе с заместителем редактора отдела политики КП Андреем Зобовым обсудили главные социальные вызовы, которые стоят перед нашей страной в этом году.
Предлагаю вашему вниманию стенограмму прямого эфира.
Стариков: Добрый день, дорогие друзья. В эфире программа «По сути дела». Я — Николай Стариков и мой уважаемый соведущий Андрей Зобов.
Зобов: Добрый вечер.
Стариков: Сегодня, дорогие друзья, мы решили сделать несколько необычный выпуск нашей программы, хотя в целом такой формат очень даже часто используется.
Зобов: Да, на самом деле, вы присылаете нам огромное количество комментариев, вы постоянно задаёте нам какие-то вопросы, и мы решили, что совершенно невежливо было бы вообще их игнорировать, не отвечать, а тогда зачем вообще вы нам пишете? А поэтому мы решили, что иногда, и вот сегодня в первый раз, мы будем собирать самые интересные вопросы, когда вот они накапливаются, и давать на них ответы. А, собственно, будут темы такие, что называется, спорные, темы с простыми вопросами и...
Стариков: Но они точно вас волнуют, потому что именно вы, дорогие друзья, эти вопросы нам и задали.
Зобов: Да, так и есть. И вот первый вопрос, который мы немножечко подкорректировали, чтобы вы поняли. По данным Росстата, среднемесячная зарплата в мае 2025 года составила 99.422 рублей. Откуда эти цифры? Спрашивают нас, собственно, наши слушатели. Кто получает такие деньги в России? Мне государство врёт? Ну, вы советовали в своих программах формировать золотой запас семьи. Из чего мне его формировать? Почему в нашем небольшом городке большинство людей получают, ну, примерно, 60.000 — это неплохая зарплата уже, прямо нормально. А говорят про какие-то 100.000. Как это вообще возможно? Вот, Николай Викторович, давайте отвечать.
Стариков: Давайте начнём с золотого запаса. Но не в смысле, что мы будем сейчас рассказывать о необходимости его иметь каждой семье. Слово "запас" означает необходимость и возможность иметь запасы. Это значит, у вас должны быть определённые и излишки. То есть вы потратили все средства, которые необходимы на текущие нужды, и у вас есть ещё возможность на чёрный день, который, может быть, никогда и не наступит, что-то отложить. Вот что такое золотой запас. В ситуации тех цифр заработной платы, которую назвал наш уважаемый слушатель, конечно, о золотом запасе, даже без привязки к ценному металлу, речи идти не может. И мне кажется, что мы неоднократно возвращались к этому вопросу, и он становится всё более и более очевидным не только с точки зрения, я не знаю, демографии. Если нет денег, то, конечно, побудить людей иметь многодетные семьи — это действительно проблематично, помимо морального стимулирования, уважения и каких-то льгот, и выплат, которые существуют в большом количестве.
Зобов: А вот, мне кажется, на самом деле, у нас есть несколько проблем. Во-первых, я, почему выбрал этот вопрос первым, я сам из небольшого региона, из Ставропольского края на Северном Кавказе, и я поспрашивал своих знакомых. Они сказали: «Да, ну это действительно правда. Я получаю там 60.000 — это прямо нормально. Кто-то получает меньше, кто-то получает немножко больше». И вот тут у меня такой логичный вопрос. Ну вот хорошо, у нас есть средняя зарплата — это просто средняя цифра по стране, да? У нас есть медианная зарплата, которую считают немножко по-другому. Вот медианная зарплата в России в апреле, последний раз давали эту цифру, в 2025 году составила 73.900 рублей. А что такое медианная зарплата? Можно прямо объяснить. Это вот зарплата посередине. То есть половина страны получает меньше этой суммы, половина страны получает больше этой суммы. А на самом деле, цифра, как мы уже видим, куда более близкая к тому, о чём говорят наши слушатели, но всё-таки несколько повыше. Мне кажется, здесь есть тоже небольшая всё-таки погрешность на то, что, мне кажется, не знаю, 80%, к сожалению, в нашей стране, 80% людей получают зарплату как раз типа около 60.000, да?
Стариков: То есть пониже медианной.
Зобов: Да, пониже. И есть, условно говоря, 15% людей, которые работают в IT, ну, в общем, в сферах, где средняя зарплата гораздо выше, да? То есть, это может быть какие-то рабочие на хороших заводах. Потому что на каком-нибудь хорошем сталелитейном заводе там 200.000 — это нормальная зарплата.
Стариков: Рискну предположить, банкиры.
Зобов: Да, ну, естественно, банкиры и так далее.
Стариков: Андрей, я предлагаю, знаете, давайте сейчас не будем, как говорится, социальную рознь сеять и рознь географическую тоже.
Зобов: Надо сказать честно просто для людей, мне кажется.
Стариков: Нет, а мы всегда разговариваем, дорогие друзья, с вами честно. Я думаю, поэтому и интерес к нашей программе существует и будет только увеличиваться. Вот когда мы говорим о зарплате, о необходимости, чтобы она росла, ведь можно объяснить всё на пальцах. Маленькая зарплата — это, конечно, сдерживающий демографический фактор. Маленькая зарплата — это сдерживающий фактор для экономики. Ну, смотрите, Андрей, вы любите кефир?
Зобов: Да, если честно.
Стариков: Да. Хочу спросить, любите ли вы кефир, как люблю его я, да? Ну, это мы за кулисами, дорогие друзья, обсудим этот вопрос. Вот сколько вы кефира можете выпить?
Зобов: Ну, я обычно за вечер могу выпить литр, даже чуть больше.
Стариков: Литр. А два?
Зобов: Ну, вряд ли.
Стариков: Вряд ли. С тремя точно не справитесь.
Зобов: Точно.
Стариков: А в ежедневном формате с тремя литрами?
Зобов: О, это кошмар. Ужас.
Стариков: Не справитесь, да? И у вас любовь к кефиру перерастёт, в общем, кефир к вам взаимность точно потеряет, правда? Смотрите, грубо говоря, если вы единственный потребитель кефира в нашей стране, то больше, чем литр кефира в день производить бессмысленно. Вы его не будете покупать и не сможете потребить физически. Если мы с вами будем вдвоём потреблять кефир, у нас уже для производителя кефира возникает вопрос возможности удвоения его производства. Это значит, можно поставить новую производственную линию, да, и выпустить уже 2 литра кефира. Если кефир смогут покупать на свою заработную плату все работники «Комсомольской правды», рост у нас ещё. А теперь давайте расширимся вверх, вниз и во все остальные стороны. Кефир, продукты, мебель, услуги, одежда и так далее и тому подобное. Вот нравится нам или не нравится, мы живём в обществе потребления. Оно таково, да? Я сторонник социалистических идей, но мы сейчас исходим из той реальности, в которой мы и находимся. Это значит, что невозможность купить кефир, мебель и так далее, а чем мы более серьёзные вещи будем называть, тем меньший круг людей сможет приобрести, да?
Зобов: Ну да. Важнее могут ли себе позволить купить квартиру без ипотеки или нет...
Стариков: Ну, квартиру я бы сейчас убрал из этого обсуждения, потому что это отдельный, не менее важный вопрос. Но в итоге увеличивается заработная плата большинства населения, у вас появляются возможности для производства внутри страны. Ну, ведь это так? Так. Отсутствие средств на покупку произведённого в стране сдерживает производство. Факт? Факт. Сдерживание производства приводит к снижению налога на прибыль, не созданию новых рабочих мест и уменьшению поступлений в бюджет, отсутствию красивых дорожек в большинстве городов России, за исключением Москвы и частично, ну, крупных городов, отсутствию хорошей инфраструктуры, и дальше начинаются печальные последствия уже социального характера, что в итоге потом приводит к тому, что в муниципалитете города не могут платить ту зарплату, о которой спрашивает наш уважаемый радиослушатель, потому что в бюджете нет денег, а денег в бюджете нет, потому что не развивается производство. А производство не развивается, потому что не развивается потребление. Ну, мы так, конечно, схему рисуем схематично, но это так. Когда в Америке сейчас вводят пошлины против различных государств и говорят, что в итоге соберут там чуть ли не триллион долларов в бюджет, это говорит о том, что так хотят другие страны торговать на рынке Соединённых Штатов Америки, потому что там есть покупательный спрос, да?
Зобов: Ну, там есть высокие зарплаты как раз.
Стариков: Ну, там всё стоит дорого, поэтому по уровню, как говорится, покупательной способности здесь надо смотреть, что и как. Но в целом, мы уже плавно переходим к третьей составной части того, о чём мы говорим, к геополитическому весу. И в одном из выпусков нашей программы мы с вами некоторое время назад об этом говорили. То есть возможность продавать на рынке, в данном случае, Российской Федерации — это высокое доверие, которое надо заслужить высокими или не очень высокими пошлинами. Вот здесь уже геополитический фактор, который сейчас играет в сторону Китая, когда Евросоюз не хочет разрывать своё сотрудничество с Китаем в угоду американцам, не хочет вводить санкции против китайских товаров, понимая, что получит ответные, потому что надо продавать вино французское, французский сыр, мерседесы. У китайцев есть свои прекрасные автомобили, но часть китайцев хочет купить, так сказать, по старинке.
Зобов: Крутой Mercedes, да.
Стариков: Да. Какая-нибудь брендовая одежда. Ну, не знаю, что там ещё европейцы поставляют в Китай, который всё сам производит. Вот это такое колесо, зубчики, это такая система, в которой, если вы начинаете, а точнее, не начинаете бороться за высокую зарплату своего населения, вы начинаете отставать, как велосипедист, у которого это работает плохо.
Зобов: Ну, как раз здесь можно сказать, что вот даже в Москве, у меня есть знакомые, которые занимаются наукой, и в Москве зарплата какого-нибудь такого научного сотрудника иногда меньше 100.000, иногда вот примерно 100.000 в Москве. То есть здесь как бы средняя зарплата вообще гораздо выше. И вот почему так происходит? Это ведь огромная проблема вообще для общества и для развития науки, в частности. Потому что мы сейчас говорим, президент постоянно повторяет, что нам нужны новые технологии, нам нужны научные прорывы, нам нужно спонсировать это всё. И в итоге мы видим, что просто в Москве некоторые учёные честно получают примерно те же 60.000.
Стариков: А здесь следующая проблема, которая от этого проецируется. Да, Анатолий Вассерман многократно говорил о том, что для разработки всевозможных технических новинок нужен рынок сбыта. То есть количество людей, которые смогут потреблять это, в хорошем смысле, да, начиная от телефонов, заканчивая там, может быть, какой-то новой технической новинкой иного свойства. Но тогда у нас может быть запущена в серию, она может стоить недорого, потому что она будет тиражироваться. Ну, как бы одну бутылку кефира произвести, две или 2 млн в сутки. Ну, совершенно разная будет себестоимость. И в этот момент зарплата учёного, она же всё равно не висит в вакууме. Ну, как сферический конь в вакууме. Она привязана не только к стоимости всего, что есть в нашей стране, она ещё привязана к общему уровню зарплат. Правда? Когда вы говорите: «Вот, товарищ учёный, вы пойдёте работать, мы вам создадим все условия». Он спрашивает: «Какая у меня будет зарплата?» И вы говорите ему хорошую зарплату исходя из чего? Исходя из тех цифр, о которых мы с вами говорим. Если вы скажете: «У вас будет хорошая зарплата, товарищ учёный, 15.000 руб. в месяц», он скажет: «Вы знаете, я, может быть, курьером тогда...».
Зобов: К сожалению, курьером сейчас работать выгоднее.
Стариков: То есть, а, хорошее, то, что называется хорошими условиями, в каждой социальной среде ориентируется на уровень этой социальной среды. При этом, обратите внимание, в разных странах разный уровень жизни. Голод тоже, слава богу, на нашей планете не очень часто встречается, хотя и не искоренён до сих пор. Это значит, что стоимость различных товаров подстраивается под конкретную страну исходя из того, сколько человек получается и сколько тратит.
Зобов: Так и есть. Мы продолжим наш разговор в следующей части. Оставайтесь с нами. И мы возвращаемся в эфир «По сути дела». Напротив меня Николай Стариков, я — Андрей Зобов. И мы напоминаем, что сегодня мы отвечаем на вопросы наших слушателей. И тут тема действительно не менее острая. А что с демографией-то у нас, когда квартира стоит по много миллионов? Как бы, опять же, приводит из своего регионального городка наша радиослушательница пример, что какая-то у её мамы плохая двушка, условно говоря, где-то в спальном районе, стоит, там 3 млн или 3,5 млн. Причём это абсолютно региональный город, ничего особенного, и это далеко как бы не лучшая квартира. Как, спрашивает наша радиослушательница, как вообще молодым людям покупать себе новые квартиры, когда, если вот мы просто разделим эти 3 млн на 60.000, которые получают, мы получим, ну, абсолютно невозможно. Нужно ничего не есть и откладывать 8 лет, чтобы просто купить эту квартиру...
Стариков: Ну, дай бог, если 8 лет, да? Вот в каждом обществе, мы сейчас говорили, есть определённый уровень цен. Если вы говорите там о Москве, Санкт-Петербурге, то стоимость, которую вы назвали, была бы мечтой для недвижимости в этом городе. Но разные цены в разных городах, разные зарплаты в разных городах, но должен быть некий универсальный механизм решения этих проблем. Человек, по идее, должен построить дом. Хорошо, если два построит, если три дома, да? Ну, то есть за свою трудовую деятельность общество награждает человека жильём. Это может быть дом, это может быть квартира. Если особо ценный экземпляр, у него может быть и то, и другое. Каждый раз придумывается определённый механизм. Вот я в своём Telegram-канале, дорогие друзья, на который я прошу вас подписаться, Николай Стариков, найти несложно, выкладывал такую картиночку — это справочка из Советской энциклопедии. По-моему, из Большой Советской энциклопедии. Что такое ипотека? Там было написано, что это, значит, буржуазное изобретение, и вот суть, которая у нас сейчас потерялась - это ссуда под залог жилья. Вот абсолютно в одном предложении суть явления под названием "ипотека" высказана. И мы это должны понимать. Когда человек идёт в банк, берёт там ипотеку в сегодняшнем, ведь закладывается то жильё, которое ему, по сути, не принадлежит. Принадлежит банку. И дальше человек в течение там 15, 10, 25 лет, сейчас вот говорят, уже после 60 заканчивают выплату, он не покупает, он выплачивает эту ссуду банку. Как только выплатил, квартира переходит в его собственность. Сказать, что где-то изобретён способ решения, квартирных вопросов, ну, помните, ещё Воланд говорил, что москвичей испортил квартирный вопрос. А это была молодая Советская республика, выгнавшая всех буржуев, которые, собственно говоря, изобрели ссуду под залог жилья. Развитой социализм, Андрей, вы, наверное, в меньшей степени, я в большей степени прекрасно помню. У всех моих друзей, в основном в семье, был он — единственный любимый ребёнок. Вот четыре, то есть у нас компания была из четырёх парней, у одного был брат. Все остальные трое были единственными детьми. И это, наверное, с сегодняшней точки зрения, мне кажется, огромная ошибка и Советской власти, которая не вела пропаганду демографии. А почему она не вела? А потому что каждый новый появившийся ребёнок создавал советскому бюрократу лишние проблемы. Значит, нужны садики, школы — это всё бесплатно государство делает. Далее, каждому гражданину должно быть предоставлено жильё. Не обязательно отдельное, но уже эта семья получает количество метров, имеет право, да, там очередь стоит. То есть огромная проблема. В итоге эти советские бюрократы не вели пропаганду многодетности в семье. Я этого не помню, дорогие друзья. Если вот вы помните советскую пропаганду рождения многих детей, я не помню. В итоге что мы имеем? Огромные потери в Великой Отечественной войне, геноцид нашего народа, помножился на снижение количества детей в семье. Да? Дальше сюда же наложилась проблема сельского хозяйства, ну, в смысле, уничтожения деревень в том патриархальном смысле, да? Укрупнение. Люди переезжали в города, а в сельской местности рождение в силу каких-то естественных природных факторов, оно больше. В итоге мы сейчас имеем последствия не только эхо Великой Отечественной войны, снижение количества населения и женщин детородного возраста, но и советского периода. И к этому ещё добавился огромный кризис после девяносто первого года, когда люди оказались в...
Зобов: А что сейчас будет? Вот, опять же, из рассказов наших слушателей, простой пример. Писала женщина, которая то ли работодатель, то ли какой-то начальник, и она говорит: «Слушайте, у меня, вот, подчинённые, там по 23 года приходят, да, ну, молодые сотрудницы, почти все говорят, что, вы знаете, я в жизни не могу планировать, что я вообще когда-нибудь куплю квартиру. Поэтому я, ну, просто не закладываю в свой план на жизнь, в свою какую-то экономическую стратегию, которая на долгое время, я не закладываю покупку квартиры, потому что я не смогу, я просто не потяну никак. Поэтому мне приходится в итоге задумываться, а как я вообще буду, у меня появится ли семья вообще?».
Стариков: Из этого вытекают печальные последствия для общества.
Зобов: Из этого вытекают очень печальные последствия. Потому что вы говорите про Советский Союз, и в Советском Союзе хотя бы, условно, один ребёнок, два ребёнка.
Стариков: Не, Андрей, хотя бы один - это вымирание.
Зобов: Хотя бы один — это чудовищно. А сейчас люди вообще думают о том, что они не смогут или непонятно как смогут эту семью завести.
Стариков: Я думаю, что всё-таки здоровые инстинкты, в хорошем смысле этого слова, побудят, одного ребёнка. В Советском Союзе рост населения Советского Союза происходил ровно так же, как сейчас происходит в республиках Закавказья, да, внутри Российской Федерации. За её пределами — Средняя Азия. То же самое происходило и в Советском Союзе. Ну, я тому свидетель, да? Я не помню ни одной многодетной семьи. Максимум было два, два ребёнка максимум. Сейчас у меня есть несколько знакомых, у которых там трое, четверо, пятеро детей. И очень хорошо, потому что это пропагандируется, вернулся религиозный взгляд на жизнь, и в этом смысле это очень хорошо, потому что, если что-то побуждает иметь большую крепкую семью, то это только хорошо. Я даже сейчас, так сказать, не хочу обсуждать вопросы, да, мироздания и так далее. Но нет универсального инструмента решения проблемы. Его нужно использовать из разного арсенала, так сказать. Вот смотрите, не может думать сейчас о покупке жилья. Конечно, с такой ипотекой это просто грабёж. Поэтому ответ на вопрос, который вы задали в нашей программе в самом начале, да, как покупать квартиру сейчас? Ответ: никак. При такой ставке — никак. И из этого вытекает второй вопрос. И мы возвращаемся тоже в начало нашей программы. Есть наши застройщики, строители, планы, пятна застройки, многоквартирные дома и так далее. А кто всё это купит? Вот сейчас уже идёт статистика, там, в этом городе не распродано 26% новостроек. Это при цене квадратного метра высокой, при ипотеке неподъёмной, кто это всё купит? Одновременно есть планы государства. Об этом многократно говорил президент, о решении демографических проблем.
Зобов: А надо привязывать одно к другому...
Стариков: Мы не будем понимать, что одно с другим связано.
Зобов: Одновременно есть сейчас другая проблема. Как только, условно говоря, ставка упадёт, многие люди сейчас сидят на каких-то небольших или больших накоплениях, да, сидят и не хотят их тратить, потому что, ставки огромные. Представьте себе, что будет, когда ставка падает, и все начинают покупать жильё. То есть, все, кто за это время не мог позволить себе с грабёжной, в общем-то, ставкой, да, люди начинают покупать жильё, при этом застройщики, у которых рынок охладился, у них не покупали очень долго, они не делали большие планы на будущее, они не смогут обеспечить достаточное количество жилья, и цена на эту квартиру в итоге, как ставка упадёт, цена вырастет.
Стариков: Да, на самом деле, Андрей, вы сейчас повторили некие мифы, которыми застройщики объясняют, рост стоимости квартиры.
Зобов: Эти мифы рассказывал глава «Дом.РФ» Мутко господину Путину. Так что это не очень-то миф.
Стариков: Ну, слушайте, им же тоже нужно как-то объяснить президенту, почему уже жильё подорожало. Давайте мы вот эти мифы и правду разложим по разным корзинам. Итак, из-за чего растёт стоимость квадратного метра? Если государство этим просто не занимается, отходит в сторону и говорит: «Рука рынка», хотя где эта рука невидимая рынка? Сейчас она настолько невидимая, мы её нигде в мире вообще не видим. Она исчезла, если она вообще когда-либо существовала. Из-за чего? Стройматериалы подорожали, да? Там увеличилось налогообложение, увеличилась зарплата сотрудников. Всё это правда, да? Всё это растёт. Но самое главное — не это. Если раньше банки получали деньги от самих, дольщиков, то потом была принята, под видом, отчасти это правда, защиты интересов, дольщиков, от обмана, система следующая: вы идёте и покупаете квартиру, открываете счёт эскроу в банке, кладёте туда деньги, но деньги не идут застройщику. Деньги идут банку. И банк потом, глядя, как строится дом, когда-то застройщику поэтапно отдаёт. А где деньги берёт застройщик на строительство? Он же сначала должен строить. В этом же банке. Эти же деньги он в этом же банке берёт. Вопрос: сейчас какая ставка? Огромная. Вот эта плата банкам закладывается в стоимость квартиры и является одним из основных драйверов роста цены, потому что государство этим не занимается. Отсюда, как решать вопрос?
Зобов: У нас был другой вопрос.
Стариков: Подождите, Андрей, вот это важно. Очевидно, что да, люди пойдут покупать квартиры, что квартиры людям нужны — это вечный вопрос. Что нужно? Дайте тем, кто строит жильё дешёвые кредиты и обязуйте их держать стоимость квадратного метра не выше. Это одна сторона вопроса. Второй вопрос, девушка не может решиться покупать квартиру. И не надо девушке покупать квартиру. Ей социальное жильё. Замуж, дети — социальное жильё.
Зобов: А мы обсудим продолжение в следующей части. Оставайтесь с нами. Мы возвращаемся в эфир. С вами «По сути дела». Николай Стариков напротив меня, я — Андрей Зобов, и мы продолжаем тему ответов на ваши вопросы. Сейчас мы говорим о достаточно дорогой ипотеке, о том, как вообще развивать демографию в таких условиях. Был очень интересный вопрос. Объясните, пожалуйста, каким образом вообще и почему во времена ковида квартиры подорожали практически в два раза? Как это произошло? Вот вы сейчас отлично объясняли, Николай, как это происходит сейчас. Почему во время ковида произошёл чудовищный скачок цен, и потом, когда уже всё-таки мы вроде вернулись из этой изоляции, цена она немножечко упала, но всё-таки она осталась на очень высоком уровне, гораздо выше, чем до.
Стариков: Андрей, не сочтите меня невежливым, я отвечу вопросом на вопрос, да? Вы помните, что во времена ковида ещё несколько раз в эти былинные старые времена дорожала гречка? Помните? Помните, да? Почему? Что не было урожая? Нет.
Зобов: Угу.
Стариков: Распускали панические слухи, повышался панический спрос, а потом цена возвращалась. Для чего создан в нашей стране Антимонопольный комитет? Его задача — смотреть, чтобы не было того, что называется картельный сговор. Когда путём слухов, договорённости, поднятия цен происходит этот рост. Когда мы говорим о товаре, который стоит недорого, это бьёт по карману, конечно, малообеспеченных слоёв, но в целом это отрегулировать не так сложно. Вот вопрос стоимости квартир, им практически никто не занимался. Застройщиков не миллионы. Я не хочу сказать, что они сели за стол, выпили чашечку кофе и договорились о подъёме цен. Это происходит во многом, ну так, а может, давайте я подниму. А вот он уже поднял, и я тоже подниму. То есть определённый сговор, может быть, даже невербальный, невербального характера, который как сговор никогда не существовал, но есть тенденция. Я поднимаю квартиры. И в этот момент вместо того, чтобы кто-то пришёл и сказал: «Вам нельзя поднимать цены на квартиры. Знаете, почему? Вам нужны кредиты для того, чтобы строить. Мы понимаем. Мы, государство, дадим вам кредиты под 1% годовых при вашем обязательстве зафиксировать стоимость квадратного метра». Поэтому здесь нужно государственное регулирование. Но справедливости ради, хочу сказать, что уникального инструмента, который позволил бы всем получить большое количество жилья, до сих пор в мире не изобретено. Где-то есть истории, связанные с обратной картиной. Например, в Испании построили в условиях какого-то спроса будущего целые посёлки, и там никого нет. Даже аэропорты там построили, и никого нет, потому что нет этого спроса из-за изменения ситуации. Ну, тот же самый COVID сыграл роль. В Китае огромное количество жилья построено, и тоже оно не смогло быть распроданным. Но тут вмешалось государство. Знаете, что оно сделало? Оно купило это жильё. У государства всегда найдётся категория людей, которым нужно, можно и обязательно важно дать жильё. Военнослужащие, многодетные семьи и так далее. Ведь, дорогие друзья, проблема с рождаемостью теперь и в Китае. Там рождаемость на 1.000 меньше, чем в Российской Федерации. Почему? Потому что Китай перешёл в систему потребления западных координат, где вместо семьи и детям…
Зобов: Осознанно сдерживается это.
Стариков: Нет, теперь уже нет. Они бы уже осознанно бы стимулировали.
Зобов: Сдерживалось, хорошо.
Стариков: Сдерживалось. Но это система сдерживания во многом похожа на то, что было в Советском Союзе, но в Советском Союзе никто не запрещал вам иметь второго, третьего, десятого ребёнка. А там прямо запрещалось. Поэтому у Китая свои проблемы, но в целом мы видим систему. Как только какое-то общество переходит в западную систему координат, там падает рождаемость.
Зобов: Мне кажется, тут можно такой вопрос под вывод задать. То есть получается, если, условно говоря, мы изобретём каким-то образом внутреннюю систему контроля вот этого роста цен, потому что правда после ковида, ну, практически в два раза. Это же чудовищный рост и совершенно необоснованный. Если мы всё-таки изобретём какую-то систему государственного контроля вот этого роста.
Стариков: Рост цены не бывает обоснованный. Это всегда необоснованный рост цены. Потому что любой человек всегда найдёт 10 причин, почему именно его товар, его производительность должна увеличиваться. Для того, чтобы не было этого и есть государство и его система регулирования. Как это можно обеспечить? Финансовая политика. Когда в руках государства находится главное финансовое регулирование, оно имеет возможность всё это делать. Когда вы этот свой инструмент отдаёте в руки независимого Центрального банка, тогда регулирует кто-то другой, но он регулирует в интересах других. Вот ещё раз, дорогие друзья, нужно понять.
Зобов: Регулирует в интересах государства и в интересах того, что всё-таки происходит. Мы же понимаем, что военные действия и тяжёлая обстановка как бы.
Стариков: Специальная военная операция закончится. Закончится нашей победой.
Зобов: И после этого нужно будет этим заниматься, потому что иначе с демографией мы будем.
Стариков: А вопрос финансового регулирования, он вечный, потому что деньги — это кровь экономики. И тот, кто регулирует, как эта кровь течёт, сколько её. Ну, давайте такой пример. Вот количество крови в новорождённом. Вот оно одно. А количество крови в Андрее Зобове совсем другое. Можем ли мы требовать, чтобы младенец или там подросток или даже ребёнок вёл себя как взрослый? Нет, нет. А если этого нет, когда малокровие, ну побежит наш спортсмен, ну так он далеко-то не убежит или вопреки побежит. Поэтому и Дональд Трамп всё время борется с высокой ставкой, которую делает ФРС. Высокая стоимость кредитных ресурсов сдерживает рост экономики. Рост экономики сдерживает рост демографии. Рост демографии сдерживает рост экономики налоговых поступлений. То есть это взаимно сообщающиеся сосуды.
Зобов: В общем, желательно ещё и понижать каким-то образом, понижать или хотя бы фиксировать цены на квартиры.
Стариков: Ну ещё здесь есть важный момент, Андрей, которого мы коснулись так вскользь, да, социальное жильё. А что это значит? Вот у нас в основном застройщики — это частные. Я не имею ничего против частного капитала. Но, во-первых, государство договориться о правилах игры, помогает, но и определённые требования выставляет. И государство ведь может само строить жильё. Вот когда мы говорим о социальном жилье, что это такое? Это жильё, жилищный фонд, который принадлежит государству в определённом регионе, так? И передаётся молодым семьям, специалистам, там военнослужащим, кому государство считает важным. Сейчас как приобретается это социальное жильё? Я вам отвечу. Государство выделяет деньги, ну или там муниципалитет, да, и покупает у застройщика по определённой стоимости. Вопрос: а самим почему бы не построить?
Зобов: Ну, бизнес — это прерогатива бизнеса.
Стариков: Почему? То есть частный бизнес дом может построить, а не частный бизнес…
Зобов: Государство должно иметь свой бизнес как бы.
Стариков: Андрей, это не бизнес. Государство строит жильё, чтобы передавать его той самой девушке, которая не может подумать, а девушка вместе со своим мужем берёт на себя обязательство родить трёх-четырёх детей, чтобы жить в этой квартире, сколько, как говорится, влезет. А потом её дети возьмут на себя обязательства. И получится такое расширенное воспроизводство. Бизнес делает квартиры на продажу, и его в этом невозможно упрекнуть. В этом смысл бизнеса — получение прибыли. Государство создано не для того, чтобы получать прибыль. У государства другие задачи. И когда мы пытаемся решать социальные вопросы путём бизнеса, то начинаются проблемы. Подорожали квартиры, и вот да. Нет, так не работает. А поскольку речь идёт о фундаментальных вещах, если народ не увеличивается численно, это опасно. Я не буду сейчас об опасностях говорить. Мне кажется, это каждый очевидно чувствует. При этом, смотрите, у нас беспокойство по поводу снижения численности населения выражает не только власть, но и отдельные граждане. Потому что они видят, как эти вопросы при плохом развитии событий будут решаться. Свято место пусто не бывает. Появятся какие-то другие люди, если люди не будут рождаться здесь.
Зобов: Ну, естественно, наши.
Стариков: И это беспокоит людей. Это справедливо. Это сложнейшая система. И она многогранная, но невозможно решить один вопрос, не решая все остальные.
Зобов: Ну, я думаю, что его решают, и, собственно, огромное количество мер существует, но меры, о которых мы говорим и о которых, собственно, говорят сами люди, они тоже совершенно необходимы. А у нас есть интересный третий вопрос от наших слушателей. Зачитаю. А что у нас происходит? Наконец-то стали наказывать предателей родины? Слушаю новости, каждую неделю практически задерживают то губернатора, то тут вице-губернатора. Причём много дел завязано с какой-то коррупцией, хищением при строительстве укреплений, особенно это в Курской области, в Брянской области. Это что вообще? Кучно пошло это? Это какая-то тенденция?
Стариков: Ну, у подобного процесса есть несколько названий. Можно назвать его очищением, можно назвать его чисткой. Сейчас, на мой взгляд, происходит процесс очищения.
Зобов: А почему он запущен? И кем он запущен, собственно?
Стариков: Процесс запущен в том смысле, как в анекдоте: «Передай папе, что я сажаю не только кукурузу», да, про Хрущёва. Слово «запустить» - имеется в виду начать или слово «запустить» — это значит делать не очень активно и какой-то процесс запустить... Вот вы какой смысл вкладываете?
Зобов: В смысле начать что-то делать.
Стариков: В смысле начать что-то делать, да? Ну, очевидно, что это власть. Потому что в любой системе, дорогие друзья, арест высокопоставленного, например, губернатора — это всегда санкция для того, чтобы это произошло. Почему? Ну, мне кажется, причин для этого много. Я назову только одну. Ну, представьте себе, на что, опять мы многократно говорили в нашей программе, я надеюсь, вы сразу вспомните, на что делает ставку противник Российской Федерации? На поражение России на поле боя? Нет, конечно. На внутреннюю смуту. Что такое внутренняя смута? Это когда низы не хотят, верхи не могут. Но есть ещё нюанс, как говорит наш президент, когда верхи начинают действовать в интересах других государств или часть этого верха. Февраль 1917, когда низы не очень понимали, хотят они или не хотят, собственно говоря, армия воевала на фронте, рабочие работали на заводах, и только в Петрограде начались демонстрации, которые неизвестно откуда взялись. Историки не могут объяснить их происхождение. Не завезли чёрный хлеб, был только белый. Не то, что голод был. Нет, просто были небольшие перебои с продуктами, которые, на мой взгляд, были искусственно.
Зобов: И вдруг ни с того ни с сего люди вышли.
Стариков: Организованы, да. Так вот часть политической элиты решает выступить против главы государства, потребовать от него отречься от престола, то есть занимаются предательством. Вот представьте себе, с одной стороны…
Зобов: По поводу предательства, я думаю, мы поговорим в следующей части. Оставайтесь с нами. А мы возвращаемся в студию, программа «По сути дела». Напротив меня Николай Стариков, я Андрей Зобов, и мы говорили о предательстве, о чистках и о том, почему на самом деле 28 чиновников уровня губернатора и замгубернатора задержаны. Это практически каждую неделю в России задерживают очень крупного чиновника.
Стариков: Тут многослойный вопрос. Почему их задержали? Потому что власть дала санкцию на то, чтобы этот процесс очищения начался. Здесь ответ как бы прост. Теперь вы спросили, почему это не делалось раньше, да? Или делалось не в тех масштабах. Вот здесь исторический пример я начал приводить. Время, к сожалению, нашей части, пришлось мне перенести ответ на следующий фрагмент. Итак, если власть находится под ударом внешних сил, что, собственно говоря, там специальная военная операция, Первая мировая война, там стрессовая ситуация. В этот момент власть действует очень аккуратно, если она хочет этот сложный период пережить. Почему? Если вы начинаете в этот момент кого-то арестовывать, осуждать. Я понимаю, дорогие друзья, что сейчас вы будете, может быть, со мной не соглашаться, но дослушайте логику, то противник получает серьёзный инструмент для склонения к измене части элит. Во-первых, он приходит к тем, кто виноват, и приходит к тем, кто не виноват и говорит: «Мы сейчас сфабрикуем материал, подбросим. Твоя судьба понятна, поэтому действуй в наших интересах». Это называется принятие решений под давлением. Вспомните, наш президент никогда не принимал решения под давлением, потому что это даёт возможность внешним силам манипулировать. Ну, давайте вот возьмём пример, который будет понятен всем. Печальное начало Великой Отечественной войны. Это мягко, если сказать. Разгром Красной армии в приграничных сражениях. Героическая борьба, миллионы пленных, невозможная в… Просто вот если бы вы сказали советскому человеку там тридцать седьмого, там тридцать шестого года, что немцы дойдут до Москвы за эти сроки, что Минск через 12 дней будет захвачен, вас бы посадили, судили как паникёра. Это невозможно, это просто, понимаете, вот слом мировоззрения. Такого не может быть, но это происходит. Что произошло? Массовые чистки в Красной армии? Публичные суды, обвинения предателей и трансляции, как сталинские процессы тридцать седьмого-тридцать восьмого года? Нет. Арест генерала Павлова и нескольких генералов, военный суд и тихий расстрел без передовиц в «Красной звезде» или в «Правде». Почему? Потому что, если бы в этот момент Сталин начал бы всех своих военных виновных, невиновных, ну, вы понимаете ситуацию какая. Враг под Москвой. Мы что, разбираться что ли должны, да? Начал бы это делать, к чему бы это привело?
Зобов: Раскол?
Стариков: Возможно, к государственному перевороту. И то есть вы не должны бить по своей элите в момент, когда к элите приходят другие, требуя от неё измены. Как только ситуация нормализуется, вы понимаете, что всё, как говорится, под контролем, вы наиболее вопиющие случаи, которые уже не вызывают сомнения, вы даёте это делать. Вот власть — это очень такой тонкий инструмент. И здесь бей по своим, чтоб чужие боялись — это не очень хорошая схема, и она практически никогда не использовалась. Но, с другой стороны, мы видим ошибку Николая II, который расставил на ключевые посты там генерала Алексеева, там ближайшее окружение, которые потом его в тёмном уголке поезда царского прижали к стеночке и, по сути, осуществили государственный переворот. Поэтому здесь нету уникального рецепта, но я поделился лишь своим видением здесь.
Зобов: Да, здесь сложно поспорить. Действительно, сейчас уже ситуация как-то нормализовалась и мы видим, что коррупционеров, которые, в общем-то, как известно, вели свои дела ещё там в 2022-2023 году, сейчас задерживают, и государство, в общем-то, очищается от лишнего и одновременно производит новую элиту, ребята, которые показали себя на спецоперации, ребята, которые доказали свою честность и преданность, они занимают места тех, кто собственно честностью и преданностью не обладали как оказывается никакой.
Стариков: Я уверяю вас, что, если бы Николай II ехал бы не в своём штабном поезде, где генерал Рузский его арестовал, а шёл бы походным порядком с какой-нибудь дивизией стрелковой, никакого бы государственного переворота не произошло, потому что рядовые солдаты для них — это верховный главнокомандующий. Они присягали. Это царь. Ну, они бы жизнь за него отдали. Хотя, может быть, они бы, может, его любили, может, не любили. Это другой вопрос, но у рядового солдата желание участвовать в государственном перевороте, поскольку он посидел на фронте, равно нулю, потому что он понимает, чем всё это закончится. Перевороты всегда осуществляет какая-то элита, которая то ли в силу своей продажности, то ли в силу своей глупости, то ли в силу того и другого, не понимает, каким последствиям это приведёт. Ну, здесь вот, Андрей, давайте скажем очень важную вещь, на мой взгляд, важную. Значит, слово коррупция — это такой английский термин, если говорить понятно, то воровство. Вот воровство на строительстве оборонительных сооружений во время войны должно караться и судиться не как воровство, а как измена.
Зобов: Что очень важно, да. Тут нужно заметить два момента. Во-первых, ни одна ещё, по-моему, в мире революция не приводила сразу к каким-то хорошим результатам. Всегда после революции жили люди исторически хуже, чем до неё. И по поводу укреплений тут нужно добавить, что, несмотря на это, у нас в этом смысле фантастические чиновники. Несмотря на это, укрепления были построены на совесть, и это нужно признать. Наши военкоры были там. Они рассказывали, они говорили, что солдаты, которые там сражались, условно, в Курской области, они говорили, что укрепы, что надо. Так что, несмотря на воровство, ребята сделали...
Стариков: Вот честно говоря, это может быть там каким-то смягчающим третьим обстоятельством, но сам факт, если деньги украдены на том, что может при плохом развитии событий закончиться помощью противнику, кровью солдат, которые должны будут своим мужеством закрывать бреши, здесь снисхождения, в принципе, просто быть не может. Поэтому построено, не построено, украли, должны быть наказаны как за измену.
Зобов: У нас осталось немного времени, и в конце давайте школьный вопрос. Почему в России появляются общие учебники по всем предметам? Что изменяется в системе образования и почему мы переходим к общим учебникам?
Стариков: Андрей, меняем в вашем вопросе одно слово, всё становится понятно. Вместо слова «общие» говорим «единые». Единый учебник истории. Мы так называли, и его больше 10 лет готовили, что тоже вызывает огромное удивление. Сделали наконец-то. Почему в Российской Федерации у нас единые правила дорожного движения?
Зобов: Ну, потому что они должны быть.
Стариков: Потому что Россия — это единое государство. Значит, и правила должны быть едины. Всё очень просто.
Зобов: Ну, ведь условно, в правилах дорожного движения не может быть точек зрения. Не, а в историческом процессе точек зрения может быть всё-таки не одна. И понятно, что этим может кто-то манипулировать. Это понятное дело, это опасная история, с одной стороны, но с другой стороны, условно говоря, есть, особенно если мы говорим о каких-то временах там больше 10 веков, как бы даже учёные не всегда уверены в однозначности каких-то явлений, потому что не найдены материалы.
Стариков: Андрей, а какие точки зрения есть на события десятого-одиннадцатого веков разные? Ну, так чтобы вот фундаментально. Теория значит, Рюрик — это был конкретный человек, который пришёл. Вот я знаю только одно серьёзное разногласие, которое, и то имеет виды, ну, знаете, как бы рюшечек на какой-то одежде. Был Рюрик конкретным человеком?
Зобов: Ну, имеется в виду, какие народы проживали на какой-то местности.
Стариков: Если изложить эти точки зрения, уверяю вас, в учебнике истории это всё изложено, и это не вызовет острой дискуссии. Но…
Зобов: А вот последние события вызовут, да.
Стариков: Поэтому вы сейчас очень меткий и точный вопрос задали. Смотрите, если мы говорим про историю как про правила дорожного движения, то разные точки зрения на правила дорожного движения приводят к аварии, крушению, гибели людей. Вот разные точки зрения на исторические вопросы, которые искусственно вносятся в учебники, приводят к крушению государств, гибели людей.
Зобов: Ну, которые искусственно вносятся, да, но ведь именно искусственно вносятся.
Стариков: Искусственно внесены. Российская империя была великая, когда был единый учебник истории, по которому учили. Советский Союз был великий, пока по одному учебнику истории учили.
Зобов: Но этот единый учебник истории был с перегибами.
Стариков: Когда у нас было много учебников. Андрей, а когда у нас появилось много учебников истории? В период с 1991 по 2015. Чем меньше становилось учебников истории, тем крепче становилась Российская Федерация. В Великобритании нет разных учебников истории. Там всё везде написано одно и то же. Вы можете обложки красивые менять, менять название издательства, но суть, смысл учебника одинаковый.
Зобов: Ну, по смыслу учебник одинаковый. С вами невозможно не согласиться по поводу Франции, например. Автор нашего учебника, академик Чубарьян, рассказывал мне что они разговаривали с французскими коллегами. Он смотрел французские учебники истории. Там вообще история подана кусочно. И вот, например, XX век рассказывается история Франции, Китая и США. Все остальные страны практически не проходится. Они выбрасывают их из исторического процесса. Только, если где-то невозможно не упомянуть, говорят. А про СССР говорится в разделе "тоталитарные режимы". Там только два режима — это Германия и СССР.
Стариков: Андрей, вопрос: вы читали учебники истории Японии?
Зобов: Нет, но что с Хиросимой? Вопрос очень интересный.
Стариков: Конечно. Вот дорогие друзья, сейчас мы в таком ключе выступим. Не читал, но осуждаю, да? Но в данном случае, если премьер-министр, вся политическая элита Японии и, например, генеральный секретарь ООН не говорит, кто сбросил бомбу на Хиросиму и Нагасаки, а говорит о бомбе, она просто, ну, как-то сама упала и всё, да, это значит, что в учебниках японских этот вопрос тоже должен освещаться следующим образом. И там не может быть дискуссии на уроке истории в Японии, кто сбросил и так, потому что тогда японцы не будут лояльны Соединённым Штатам Америки.
Зобов: Учебники истории всё-таки в России сейчас единые, они на самом деле одни из лучших в мире, и это признают все, в частности и учителя из африканских республик, и учителя из Европы. И это правда. У нас самый полный и самый объективный взгляд на историю. Вот такой ответ мы можем дать и встретимся с вами в следующих выпусках.
Проект реализуется при поддержке Президентского Фонда культурных инициатив.
Подпишитесь на рассылку
Подборка материалов с сайта и ТВ-эфиров.
Комментарии