«Горели желанием попасть в армию»: историк Музея Победы — о том, как создавалось и воевало Московское ополчение

— Андрей Михайлович, во вторник жители российской столицы отмечают День Московского народного ополчения. Эта памятная дата была утверждена в прошлом году. В чём драматизм событий, происходивших 81 год назад, 11 октября 1941 года?
— 11 октября 1941 года — это пик боёв советских частей, окружённых в районе Вязьмы. В нескольких десятках километров от этого города, у деревни Богородицкое, советские войска пошли на прорыв. Немцы занимали господствующие высоты, и наши войска были вынуждены прорывать хорошо подготовленную оборону противника.
В составе прорывавшихся войск были остатки дивизий народного ополчения. Из 12 сформированных в Москве дивизий в котле под Вязьмой погибли девять — 1-я, 2-я, 5-я, 6-я, 7-я, 8-я, 9-я, 13-я и 17-я. К моменту прорыва только 6-я дивизия, сформированная в Дзержинском районе, была в неплохом по меркам окружённых войск состоянии.
Ситуация в районе Вязьмы была крайне тяжёлой. Бойцы и командиры пяти армий, задействованных в прорыве, в буквальном смысле слова легли костьми, но выиграли драгоценное время для формирования нового фронта обороны нашей столицы.
— История Московского ополчения началась с издания в начале июля 1941 года постановления ГКО №10 «О добровольной мобилизации трудящихся Москвы и Московской области в дивизии народного ополчения». Можно ли говорить, что уже в самом начале войны в Кремле осознавали неизбежность скорой катастрофической убыли кадровых военнослужащих и необходимость готовить столицу к обороне?
— Такой вывод делать не стоит, потому что формирование дивизий народного ополчения является инициативой снизу. Партийные власти в обход ЦК ВКП(б) вышли к Иосифу Сталину с идеей формирования дивизий народного ополчения.

Их не планировалось бросать на фронт, они создавались для выполнения инженерных задач, охраны тыла, борьбы с десантами и диверсионными группами противника. Изначально планировалось сформировать в Москве 21 дивизию народного ополчения, однако такой отток ценных кадров из промышленности вызвал гнев начальников заводов. Под их давлением наркоматы, отвечающие за оборонную промышленность, поставили перед Сталиным вопрос о целесообразности подобных мероприятий.
В итоге вместо 21 дивизии сформировали только 12. Среди ополченцев были научная рота и писательская рота, однако квалифицированных рабочих и другие особо ценные кадры на фронт, конечно, старались не пускать. Таким людям предоставлялась бронь, хотя многие из них, наоборот, хотели сражаться с врагом.
Тем не менее ещё раз хочу сказать, что ни Генеральный штаб РККА, ни лично Сталин не планировали использовать дивизии народного ополчения в боях в первой линии.
— И всё же получилось иначе. В своём дневнике Константин Симонов говорил, что «скороспелые июльские дивизии» были нужны, чтобы любой ценой сдержать натиск врага и подготовить резервы для контрнаступления под Москвой. Так ли это на самом деле?
— Начавшие формироваться в июле дивизии, в том числе дивизии народного ополчения, стали прибывать на фронт к тому моменту, когда напор врага был уже частично остановлен. Немцы забуксовали на всех участках фронта. Да, под Лугой спешно формировался фронт из недавно созданных подразделений, но на других участках фронта большинство стрелковых дивизий были старого формирования.
Черёд июльских дивизий придёт позже, они в большинстве своём попадут на фронт в середине сентября и будут выстраивать новый фронт обороны под Новгородом и Киевом, выстраивать оборону вторых эшелонов на центральном участке фронта. Это касается большинства стрелковых дивизий.
Когда дивизии Московского народного ополчения, получив новые номера, станут прибывать на фронт, вопрос на Западном и Брянском фронтах выстоять любой ценой уже не стоял: к этому моменту фронт в целом стабилизировался.
— Постановление ГКО №10 содержало вполне конкретную разнарядку по мобилизации. В Москве требовалось набрать 200 тыс. человек, в Московской области — 70 тыс. Как проходила мобилизация? Носила ли она всё-таки принудительный характер?
— Если выражаться современным языком, то для вступления в ополчение был конкурс — несколько человек на место. Люди, имевшие бронь (представители интеллектуального труда, рабочие оборонных заводов, студенты, люди, не годные к воинской службе), — все они горели желанием попасть в армию. И в дивизиях народного ополчения они видели возможность принять участие в обороне Москвы.
Люди буквально штурмовали пункты записи в народное ополчение, требуя и угрожая большим начальством и даже родственниками. Они хотели, чтобы их во что бы то ни стало зачислили в эти стрелковые дивизии. Патриотический порыв этих людей был невероятным. Но брали не всех, и многие граждане, которые не попали в ополчение, жаловались в ЦК, в наркомат обороны и даже лично товарищу Сталину.
— Каких результатов удалось добиться после завершения мобилизации?
— В общей сложности было сформировано 12 дивизий народного ополчения, которые после обучения и боевого сколачивания были отправлены строить оборонительный рубеж на линии Ржев — Вязьма. Помимо строительных работ, ополченцы каждый день проводили занятия по боевой подготовке. Небольшие подразделения ополченцев несли гарнизонную службу, участвовали в поимке и уничтожении вражеских диверсантов.

— Как проходила боевая подготовка ополчения? Насколько хорошо вооружали добровольцев? Есть ли правда в словах про одну винтовку на троих?
— К началу сентября бойцы дивизий народного ополчения были сформированы и обучены на высоком уровне, несмотря на то что большинство представителей командного состава были запасниками, а большинство ополченцев впервые в жизни держали в руках боевое оружие.

Именно в этот период армия начинает просить у Ставки зачислить данные дивизии в состав действующей армии и отправить их на фронт. По своему боевому духу и полученным навыкам они были лучше среднестатистической дивизии из тыла, наспех пополненной необученными гражданами.

Дивизии старались оснащать положенным по штату вооружением. Правда, не хватало пулемётов и пистолетов-пулемётов (ППШ и ППД). Винтовки в большинстве своём были французские или польские, со складов, но запас патронов к ним был на нужном уровне.
Миф об одной винтовке на троих относится к периоду Первой мировой войны либо к весне 1945 года в гитлеровской армии, когда одна винтовка могла быть на десятерых.
В Красной армии даже в самый сложный период стрелкового оружия для бойцов первой линии всегда хватало. Винтовки в этот период могли не получить только водители, ездовые, повара и другие армейские тыловые специалисты.
Поэтому не стоит серьёзно относиться к мифам подобного рода. Советский Союз был могучим государством с развитой промышленностью. Да, в определённый момент стал ощущаться недостаток пулемётов и снарядов к тяжёлым орудиям, вызванный эвакуацией промышленности на восток страны, но это не означало, что в Красной армии не было снарядов или пулемётов.
— Невозможно обойти стороной тему огромных потерь, которые несли ополченцы в неравных боях с врагом. Например, 7-я Московская стрелковая дивизия народного ополчения, сформированная в Бауманском районе, менее чем за два месяца боёв потеряла значительную часть личного состава. Совокупные потери дивизий оцениваются на уровне 70—90%. Чем можно объяснить такие чудовищные потери в ополчении?
— На мой взгляд, не стоит отделять потери ополчения от потерь остальных частей и соединений РККА. Большие потери наших войск в начальный период Великой Отечественной в первую очередь связаны с количественным и качественным перевесом противника.
Немцы напали на Советский Союз, выставив в первой линии около 100 дивизий по 16—18 тыс. человек в каждой. При этом Красная армия на границе имела всего около 40 дивизий по 8—10 тыс. человек.
Второй эшелон РККА ещё только перебрасывался из внутренних округов и, если говорить откровенно, был слабее первого. Поэтому весь 1941 год немцы везде были сильнее — их просто было больше. Пользуясь таким перевесом, они били советские армии по одной, нанося каждой из них чудовищные потери.

Однако эти жертвы не были напрасными. Героизм и стойкость советских войск делали своё дело — победы давались врагу нелегко, он терял много людей и техники. И всё же на подступах к нашей столице немцы ещё обладали мощным наступательным потенциалом. В частности, у врага было преимущество в гаубичной артиллерии, авиации и танках. Это позволяло немцам теснить РККА, громить наши части и соединения. Поэтому, без сомнения, московские ополченцы приняли на себя страшный удар гитлеровской военной машины.
— Московские ополченцы возводили и героически защищали Можайскую линию обороны — один из важнейших рубежей на подступах к Москве. На некоторых участках нацисты её прорвали, но понесли потери и утратили прежний наступательный потенциал. Какие ещё подвиги совершили добровольцы?
— Большинство ополченцев всё же возводили Ржевско-Вяземский рубеж обороны, а не Можайскую линию. В дотах и дзотах под Можайском могли лишь оказаться отдельные люди, вышедшие из вяземского котла.

Главный подвиг Московского ополчения — это стойкость, которую они проявили в боях с превосходящими силами противника. Дивизии народного ополчения стояли буквально насмерть, выигрывая драгоценное время.

Например, 17-я дивизия, сформированная в Москворецком районе, оказалась на пути ударного клина немецких танковых войск под Спас-Деменском. Она практически полностью погибла на этом рубеже, но почти на сутки задержала врага.
Доблестная 18-я дивизия, вырвавшаяся из вяземского котла, за стойкость и героизм получила звание 11-й гвардейской. После выхода из окружения она храбро сражалась на Волоколамском шоссе. Её бойцы и командиры покрыли себя неувядаемой славой.

Говоря о подвигах 18-й дивизии, отдельного внимания заслуживает бой у деревни Ефимоново, где в ноябре 1941 года взвод химзащиты младшего лейтенанта Николая Кульчицкого в составе 36 человек целый день сражался с немцами, уничтожив 20 танков.
Жертвенный подвиг совершил комсомолец Тимофей Лаврищев. В ходе контрнаступления под Москвой в декабре 1941 года молодой человек спас более 30 красноармейцев при переправе через реку Истра, которая после взрыва немцами дамбы фактически превратилась в бушующую горную реку. Переправа постоянно обстреливалась врагом, и взрыв одного из снарядов перебил трос парома, на котором были около трёх десятков бойцов. Находившийся рядом Лаврищев бросился в ледяную воду, схватил трос и доплыл с ним до восточного берега. Если бы не героизм Лаврищева, наши солдаты, скорее всего, оказались бы в ледяной воде. К сожалению, сам отважный комсомолец не выжил — его накрыло проплывавшей мимо льдиной.
Вот такие храбрецы служили в 18-й дивизии народного ополчения, ставшей потом 11-й гвардейской. Этому формированию было суждено принять участие ещё во многих битвах, пройти с боями сотни километров и закончить свой славный боевой путь на дымящихся развалинах Кёнигсберга.