10264
Как достигалось господство ВВС СССР в воздухе над Балтийским морем в войну
Источник: tass.ru
·
Автор: Дмитрий Хазанов
19 января 1902 года в многодетной казачьей семье на хуторе Садковский ныне Урюпинского района Волгоградской области родился будущий генерал-полковник авиации, Герой Советского Союза Михаил Самохин. Этого незаурядного человека не раз обвиняли в начале войны в неумелом командовании, поверхностном отношении к решению боевых задач, принятии непродуманных решений, но он продолжил самоотверженно защищать небо страны и флот.
Окончив неполную среднюю школу, Михаил Самохин в 1924 году был призван в ряды Рабоче-крестьянской Красной армии (РККА) — недолго служил в кавалерии, но затем связал свою судьбу с авиацией. В 1929 году он окончил Военно-теоретическую школу ВВС в Ленинграде, а в следующем году — Качинскую военную школу летчиков им. А.Ф. Мясникова, после чего продолжил службу на Черноморском флоте. Через десять лет Самохина выдвинули на должность заместителя командующего ВВС Краснознаменного Балтийского флота, а 4 июня 1940 года комиссия аттестовала его на звание генерал-майора авиации.
В начале Великой Отечественной войны ВВС КБФ оказались в непростой ситуации: базирование авиационных частей и соединений определялось не оперативными требованиями, а наличием пригодных аэродромов, которых на территории присоединенной к СССР Прибалтики имелось мало, да и оборудованы они были слабо. Основные силы ударной авиации располагались на аэродромных узлах в районе Ленинграда, что создавало дополнительные трудности при многочасовых полетах к фронту и обратно, изматывая личный состав. К тому же многие из 656 самолетов, например И-15бис, СБ или ранние И-16, к 22 июня уже являли собой устаревшие машины с частично израсходованным моторесурсом, а морские разведчики МБР-2 не имели шансов в бою с современными немецкими самолетами.
14 июля 1941 года генерал-майор Михаил Самохин занял место командующего ВВС Балтийского флота, придя на смену генерал-майору Василию Ермаченкову, которого перевели на Черное море. И практически сразу же организовал борьбу с врагом на дальних, а затем и ближних подступах к Ленинграду в непростых условиях: кроме общего превосходства неприятеля, захватившего стратегическую инициативу, приходилось учитывать сложные метеорологические условия. Балтийское море — один из самых непростых театров военных действий по своим климатическим особенностям: с плохой видимостью по несколько дней, частыми туманами, осадками.
В первые полгода войны наиболее ярким эпизодом в истории ВВС КБФ стала бомбардировка Берлина с аэродрома острова Эзель. Хоть основная ответственность за операцию лежала на командующем ВВС флота генерал-лейтенанте Семене Жаворонкове, но и Самохину пришлось решить немало задач, например с тыловым обеспечением боевой работы. Эти проблемы особенно усилились при отходе наших войск, а с началом блокады Ленинграда дефицитными стали запасные части ко всем типам самолетов, а также боеприпасы и горючее.
Офицеры Особого отдела НКВД в 1941 году и первой половине 1942 года несколько раз высказывали предложение о необходимости снять командующего ВВС Балтфлота Михаила Самохина с должности. Когда в штабах подводились итоги первого года войны на Балтике, то оказалось, что потери флотской авиации составили 685 самолетов. Генерала Самохина обвинили в неумелом принятии решений, которые привели к неэффективному использованию авиации и, как следствие, большим потерям. Однако никаких взысканий или наказаний для командующего не последовало.
В начале 1943 года перед Ленинградским и Волховским фронтами, а также Балтийским флотом поставили задачу — прорвать многомесячную блокаду города на Неве. Если корабли и форты поддерживали наступление артиллерийским огнем, то балтийские летчики совместно с фронтовыми прикрывали войска с воздуха, уничтожали живую силу и технику противника, его командные пункты на поле боя, вели разведку. Для этих целей всего было выполнено 2 169 самолето-вылетов.
Когда удалось прорвать блокаду, то советское наступление не завершилось. Теперь самолеты КБФ все чаще патрулировали воздушное пространство над водами Балтики; ставили мины вблизи баз противника, чтобы затруднить выход его кораблей в море, наносили удары по конвоям. Командование, во главе с генералом Михаилом Самохиным, не прекращало поиск оптимальных методов борьбы с противником и новых тактических приемов.
Готовя десантные операции на острова в Выборгском заливе, советское командование считало одним из самых опасных на тот момент противников финский броненосец "Вяйнямейнен". Примерно неделю наши разведчики следили за крупным кораблем, который, как позднее оказалось, был германским крейсером ПВО "Ниобе", превращенным в мощную плавучую батарею, которая действительно была похожа очертаниями на "Вяйнямейнен" и стояла в порту Котка.
Германский крейсер ПВО "Ниобе"
© Dutch Navy Personel
12 июля 1944 года командующий ВВС КБФ принял решение потопить врага силами только флотской авиации в ходе однодневной операции. Как отмечалось в отчете, "генерал-лейтенант Самохин лично поставил задачи перед командирами частей и соединений, участвующих в операции, и детально разобрал с ними общий замысел".
После подтверждения от самолетов-разведчиков того факта, что крейсер ПВО по-прежнему находится на базе, в течение 16 июля на цель, меняя друг друга, устремились штурмовики, пикировщики и торпедоносцы, которые использовали метод топмачтового бомбометания (способ, при котором бомбы сбрасываются с предельно малой высоты и, рикошетируя от водной глади, поражают корабль в борта). Всего в этой атаке участвовало 28 Пе-2 и четыре А-20, при этом 24 Ил-2 обстреливали зенитные средства, сумев в значительной степени подавить весьма мощную ПВО неприятеля. В результате налета советских ВВС крейсер "Ниобе" затонул.
Это был первый крупный вражеский корабль, потопленный морскими летчиками на Балтике. Указом Президиума Верховного Совета СССР участников операции наградили орденами и медалями. Подполковнику Илье Пономаренко, капитану Ивану Тихомирову и старшему лейтенанту Иосифу Сачко присвоили звание Героя Советского Союза, а пикировщику подполковнику Василию Ракову вручили вторую медаль "Золотая Звезда". Командующего ВВС КБФ Михаила Самохина удостоили ордена Ушакова первой степени.
Нельзя не сказать еще об одной задаче, которую решали только флотские экипажи в Великую Отечественную войну, — постановка мин. Хотя еще до войны с Германией полки, вооруженные самолетами ДБ-3 и ДБ-3ф, назывались минно-торпедными, опыт применения этого оружия в ходе Советско-финляндской войны у личного состава имелся весьма скупой. Овладевать всеми премудростями нового дела приходилось на ходу. Обычно, получив директиву или приказ командующего КБФ вице-адмирала Владимира Трибуца, генерал Самохин и его штаб сразу приступали к разработке плана авиационных минных постановок.
Экипаж бомбардировщика ДБ-3, 1941 год
© Минобороны России/CC BY 4.0
Финский и Рижский заливы, да и само Балтийское море — мелководные, а следовательно, удобны для применения этого оружия. Задания по минированию имели много специфики: постановки могли выполняться в светлое время суток или ночью, при тонком льде или чистой воде, с больших высот или малых… Важно было определить наиболее распространенные маршруты движения немецких и финских транспортов, чтобы создать им наибольшие проблемы, а в идеале самолетами-миноносцами полностью закрыть фарватер.
По мере накопления опыта работа ширилась. Всего подчиненные генерала Самохина выставили 1 588 мин, произведя на это 1 067 самолето-вылетов. Конечно, наибольшее количество мин — 938 штук — удалось установить в третьем периоде войны, когда обстановка на земле, море и в воздухе стала наиболее благоприятной для наших войск, хотя зенитная оборона неприятеля и усилилась. Особо успешными были минирования в устье Западной Двины (51 штука) в июле 1944 года, в Ирбенском проливе и у портов Виндавы и Либавы с сентября. У последнего удалось установить 148 мин, включая неконтактные магнитные, — через Либавы шло основное снабжение курляндской группировки противника. Несколько ранее 171 мину самолеты КБФ выставили на подходе к Таллину.
Роль командующего трудно переоценить — именно Михаил Самохин ввел в военную практику так называемый крейсерский полет (не на основании данных воздушной разведки, а методом свободного поиска, или "охоты") с возвращением над облаками, умело использовал тактику применения различных типов самолетов в единой группе. А перед принятием важных решений он часто проводил опрос подчиненных по сложному вопросу, учитывая их мнение.
Посвятив армии 40 лет и уйдя в отставку по возрасту, работать Самохин не прекратил. Почти до конца своих дней он трудился в научных учреждениях космического профиля. Весьма плодотворным было его сотрудничество с основоположником советской космонавтики Сергеем Королевым, когда началось создание и испытания тяжелой ракеты-носителя Н-1 для полетов на Луну.
Михаил Самохин ушел из жизни в 96 лет, оставаясь и в преклонном возрасте деятельным человеком, который много сил отдавал пропаганде опыта Великой Отечественной войны. Всего за долгую жизнь Михаил Самохин был награжден 14 орденами и многими медалями, он единственный в морской авиации кавалер трех полководческих наград — два ордена Ушакова первой степени и один орден Суворова второй степени.
Автор выражает благодарность за помощь в подготовке материала старшему научному сотруднику Центра военной истории Института российской истории РАН Мирославу Морозову и историку авиации Андрею Симонову.
Обложка: Бомбардировка объектов Берлина, 1941 год © Минобороны России/CC BY 4.0
От кавалерии к авиации
Окончив неполную среднюю школу, Михаил Самохин в 1924 году был призван в ряды Рабоче-крестьянской Красной армии (РККА) — недолго служил в кавалерии, но затем связал свою судьбу с авиацией. В 1929 году он окончил Военно-теоретическую школу ВВС в Ленинграде, а в следующем году — Качинскую военную школу летчиков им. А.Ф. Мясникова, после чего продолжил службу на Черноморском флоте. Через десять лет Самохина выдвинули на должность заместителя командующего ВВС Краснознаменного Балтийского флота, а 4 июня 1940 года комиссия аттестовала его на звание генерал-майора авиации.
В начале Великой Отечественной войны ВВС КБФ оказались в непростой ситуации: базирование авиационных частей и соединений определялось не оперативными требованиями, а наличием пригодных аэродромов, которых на территории присоединенной к СССР Прибалтики имелось мало, да и оборудованы они были слабо. Основные силы ударной авиации располагались на аэродромных узлах в районе Ленинграда, что создавало дополнительные трудности при многочасовых полетах к фронту и обратно, изматывая личный состав. К тому же многие из 656 самолетов, например И-15бис, СБ или ранние И-16, к 22 июня уже являли собой устаревшие машины с частично израсходованным моторесурсом, а морские разведчики МБР-2 не имели шансов в бою с современными немецкими самолетами.
14 июля 1941 года генерал-майор Михаил Самохин занял место командующего ВВС Балтийского флота, придя на смену генерал-майору Василию Ермаченкову, которого перевели на Черное море. И практически сразу же организовал борьбу с врагом на дальних, а затем и ближних подступах к Ленинграду в непростых условиях: кроме общего превосходства неприятеля, захватившего стратегическую инициативу, приходилось учитывать сложные метеорологические условия. Балтийское море — один из самых непростых театров военных действий по своим климатическим особенностям: с плохой видимостью по несколько дней, частыми туманами, осадками.
В первые полгода войны наиболее ярким эпизодом в истории ВВС КБФ стала бомбардировка Берлина с аэродрома острова Эзель. Хоть основная ответственность за операцию лежала на командующем ВВС флота генерал-лейтенанте Семене Жаворонкове, но и Самохину пришлось решить немало задач, например с тыловым обеспечением боевой работы. Эти проблемы особенно усилились при отходе наших войск, а с началом блокады Ленинграда дефицитными стали запасные части ко всем типам самолетов, а также боеприпасы и горючее.
Офицеры Особого отдела НКВД в 1941 году и первой половине 1942 года несколько раз высказывали предложение о необходимости снять командующего ВВС Балтфлота Михаила Самохина с должности. Когда в штабах подводились итоги первого года войны на Балтике, то оказалось, что потери флотской авиации составили 685 самолетов. Генерала Самохина обвинили в неумелом принятии решений, которые привели к неэффективному использованию авиации и, как следствие, большим потерям. Однако никаких взысканий или наказаний для командующего не последовало.
Перелом в войне
В начале 1943 года перед Ленинградским и Волховским фронтами, а также Балтийским флотом поставили задачу — прорвать многомесячную блокаду города на Неве. Если корабли и форты поддерживали наступление артиллерийским огнем, то балтийские летчики совместно с фронтовыми прикрывали войска с воздуха, уничтожали живую силу и технику противника, его командные пункты на поле боя, вели разведку. Для этих целей всего было выполнено 2 169 самолето-вылетов.
Когда удалось прорвать блокаду, то советское наступление не завершилось. Теперь самолеты КБФ все чаще патрулировали воздушное пространство над водами Балтики; ставили мины вблизи баз противника, чтобы затруднить выход его кораблей в море, наносили удары по конвоям. Командование, во главе с генералом Михаилом Самохиным, не прекращало поиск оптимальных методов борьбы с противником и новых тактических приемов.
Советская авиация ВМФ после первых недель поражений и неясности ситуации добилась к концу 1943 года почти неоспоримого господства в воздухе над морем. Ее самолеты совершали до 17 воздушных атак в день. Число самолетов, участвовавших в каждом налете, доходило до 25. Налеты отличались систематичностью и упорством действий
Немецкий военный журнал "Марине Рундшау", 1962 год
Готовя десантные операции на острова в Выборгском заливе, советское командование считало одним из самых опасных на тот момент противников финский броненосец "Вяйнямейнен". Примерно неделю наши разведчики следили за крупным кораблем, который, как позднее оказалось, был германским крейсером ПВО "Ниобе", превращенным в мощную плавучую батарею, которая действительно была похожа очертаниями на "Вяйнямейнен" и стояла в порту Котка.
Германский крейсер ПВО "Ниобе"© Dutch Navy Personel
12 июля 1944 года командующий ВВС КБФ принял решение потопить врага силами только флотской авиации в ходе однодневной операции. Как отмечалось в отчете, "генерал-лейтенант Самохин лично поставил задачи перед командирами частей и соединений, участвующих в операции, и детально разобрал с ними общий замысел".
После подтверждения от самолетов-разведчиков того факта, что крейсер ПВО по-прежнему находится на базе, в течение 16 июля на цель, меняя друг друга, устремились штурмовики, пикировщики и торпедоносцы, которые использовали метод топмачтового бомбометания (способ, при котором бомбы сбрасываются с предельно малой высоты и, рикошетируя от водной глади, поражают корабль в борта). Всего в этой атаке участвовало 28 Пе-2 и четыре А-20, при этом 24 Ил-2 обстреливали зенитные средства, сумев в значительной степени подавить весьма мощную ПВО неприятеля. В результате налета советских ВВС крейсер "Ниобе" затонул.
Одна из первых волн, состоявшая из пикировавших и обстреливавших "Ниобе" бомбардировщиков, добилась попадания в платформу 7-го тяжелого орудия. Прислуга вышла из строя, сам ствол вместе с лафетом оторвался и вылетел за борт… Сразу после этого последовали два-три попадания бомб в 4-е тяжелое орудие и рядом с ним. Прислуга и орудие полностью вышли из строя, система управления огнем была уничтожена… Примерно в 16:03 с правого борта показалось 4 "бостона", по ним немедленно начали стрелять, но атаку не удалось предотвратить, две торпеды или тяжелые бомбы попали в цель. Весь корабль задрожал, и столбы воды значительной высоты поднялись у борта. Почти в тот же самый момент корабль стал наклоняться на правый борт и начал переворачиваться, затем верхушки мачт коснулись воды...
Из доклада командира "Ниобе" в штаб кригсмарине
Это был первый крупный вражеский корабль, потопленный морскими летчиками на Балтике. Указом Президиума Верховного Совета СССР участников операции наградили орденами и медалями. Подполковнику Илье Пономаренко, капитану Ивану Тихомирову и старшему лейтенанту Иосифу Сачко присвоили звание Героя Советского Союза, а пикировщику подполковнику Василию Ракову вручили вторую медаль "Золотая Звезда". Командующего ВВС КБФ Михаила Самохина удостоили ордена Ушакова первой степени.
Эффективное оружие против кораблей и судов
Нельзя не сказать еще об одной задаче, которую решали только флотские экипажи в Великую Отечественную войну, — постановка мин. Хотя еще до войны с Германией полки, вооруженные самолетами ДБ-3 и ДБ-3ф, назывались минно-торпедными, опыт применения этого оружия в ходе Советско-финляндской войны у личного состава имелся весьма скупой. Овладевать всеми премудростями нового дела приходилось на ходу. Обычно, получив директиву или приказ командующего КБФ вице-адмирала Владимира Трибуца, генерал Самохин и его штаб сразу приступали к разработке плана авиационных минных постановок.
Экипаж бомбардировщика ДБ-3, 1941 год© Минобороны России/CC BY 4.0
Финский и Рижский заливы, да и само Балтийское море — мелководные, а следовательно, удобны для применения этого оружия. Задания по минированию имели много специфики: постановки могли выполняться в светлое время суток или ночью, при тонком льде или чистой воде, с больших высот или малых… Важно было определить наиболее распространенные маршруты движения немецких и финских транспортов, чтобы создать им наибольшие проблемы, а в идеале самолетами-миноносцами полностью закрыть фарватер.
По мере накопления опыта работа ширилась. Всего подчиненные генерала Самохина выставили 1 588 мин, произведя на это 1 067 самолето-вылетов. Конечно, наибольшее количество мин — 938 штук — удалось установить в третьем периоде войны, когда обстановка на земле, море и в воздухе стала наиболее благоприятной для наших войск, хотя зенитная оборона неприятеля и усилилась. Особо успешными были минирования в устье Западной Двины (51 штука) в июле 1944 года, в Ирбенском проливе и у портов Виндавы и Либавы с сентября. У последнего удалось установить 148 мин, включая неконтактные магнитные, — через Либавы шло основное снабжение курляндской группировки противника. Несколько ранее 171 мину самолеты КБФ выставили на подходе к Таллину.
Роль командующего трудно переоценить — именно Михаил Самохин ввел в военную практику так называемый крейсерский полет (не на основании данных воздушной разведки, а методом свободного поиска, или "охоты") с возвращением над облаками, умело использовал тактику применения различных типов самолетов в единой группе. А перед принятием важных решений он часто проводил опрос подчиненных по сложному вопросу, учитывая их мнение.
Война закончилась, что дальше
После войны Михаил Самохин еще некоторое время занимал прежнюю должность, а затем много учился: в мае 1947 года окончил Высшие академические курсы при Военно-морской академии им. К.Е. Ворошилова; в 1951 году — при Военной академии Генштаба. После чего был назначен начальником противовоздушной обороны — заместителем командующего ВВС ВМФ СССР.
Посвятив армии 40 лет и уйдя в отставку по возрасту, работать Самохин не прекратил. Почти до конца своих дней он трудился в научных учреждениях космического профиля. Весьма плодотворным было его сотрудничество с основоположником советской космонавтики Сергеем Королевым, когда началось создание и испытания тяжелой ракеты-носителя Н-1 для полетов на Луну.
Энергии и желания оказывать нам всяческую помощь, пользуясь высоким генеральским чином и связями в Министерстве обороны, Самохину было не занимать. Он быстро познакомился со всеми главными и ведущими специалистами. Обладая общительным характером, незаурядными организаторскими способностями, неисчерпаемым запасом остросюжетных рассказов из истории своей военной службы, Самохин завоевал всеобщие симпатии. Вскоре его присутствие на полигоне для решения массы организационных, хозяйственных, транспортных и бытовых проблем стало совершенно необходимым. К нему непосредственно обращался министр, если требовался самолет, главные конструкторы звонили по поводу перевозки срочных грузов и бронирования мест в гостиницах…
Борис Черток, Ученый-конструктор (книга "Ракеты и люди")
Михаил Самохин ушел из жизни в 96 лет, оставаясь и в преклонном возрасте деятельным человеком, который много сил отдавал пропаганде опыта Великой Отечественной войны. Всего за долгую жизнь Михаил Самохин был награжден 14 орденами и многими медалями, он единственный в морской авиации кавалер трех полководческих наград — два ордена Ушакова первой степени и один орден Суворова второй степени.
Автор выражает благодарность за помощь в подготовке материала старшему научному сотруднику Центра военной истории Института российской истории РАН Мирославу Морозову и историку авиации Андрею Симонову.
Обложка: Бомбардировка объектов Берлина, 1941 год © Минобороны России/CC BY 4.0
Подпишитесь на рассылку
Подборка материалов с сайта и ТВ-эфиров.
Можно отписаться в любой момент.
Комментарии