Каким стратегом был адмирал Колчак

Адмирал Колчак – наиболее известная фигура Белого движения. Причин тому несколько: тут и «золото» Колчака, и давшая пищу для кинематографистов романтическая история. Ему принадлежат и ещё несколько печальных «достижений». Колчак оказался единственным деятелем Белого движения такого уровня (Верховный правитель России!), который попал в плен. Причем даже не к большевикам, а к некому «Политцентру», который из эсеров и прочего отребья слепили сами «союзники» по Антанте. Чтобы им и передать Колчака, отказавшегося отдать французам и чехам золотой запас, быстро его ликвидировать, а само золото делить уже с большевиками. Конечно, никакого суда над адмиралом не было. Его просто расстреляли, чтобы тайна русского золота ушла «на дно» вместе с его телом, сброшенным в прорубь. Любопытно, но протоколы допроса Колчака были изданы, и вы можете их прочитать. Правда, заканчиваются они на самом интересно месте. Колчак успел сказать, что он стал Верховным правителем. И всё. Точка. Его немедленно расстреляли.

Предлагаю вашему вниманию статью статью члена ПВО, депутата муниципального округа «Гавань» Санкт-Петербурга Вадима Викторовича Рыбина, посвященную фигуре А.В. Колчака.

КОРАБЛЕСТРОИТЕЛЬНАЯ ПРОГРАММА КОЛЧАКА

В январе 1906 года лейтенант Колчак, 31 года от роду, обратился к морскому министру с просьбой создать военно-морской кружок, с целью осмысления воссоздания русского флота. Кружок был создан, и получил в здании военно-морской академии помещение для собраний. Председателем кружка стал Колчак. Уже весной того же 1906 года по представлению кружка был создан морской генеральный штаб. Колчак, по его признанию, стал одним их первых офицеров, назначенных в этот штаб. Он заведовал балтийским театром. «В основание дела… была положена морская судостроительная программа». Действуя совместно с сухопутным, морской генеральный штаб занимался изучением военно-политической обстановки, «… общей политической обстановки, и еще в 1907 году мы пришли к совершенно определенному выводу о неизбежности большой европейской войны.» «обстановка… совершенно определенно и неизбежно указывало нам на эту войну, начало которой мы определяли в 1915 году... В связи с этим надо было решить следующий вопрос. Мы знали, что инициатива в этой войне, начало её, будет исходить от Германии; знали, что в 1915 году она начнет войну.» «…мы будем на стороне противников Германии, что союза с Германией заключить будет нельзя, и что эта война должна будет решить, в конце концов, вопрос о славянстве: быть или не быть ему в дальнейшем.»¹

Уже сама история создания военно-морского кружка и военно-морского генерального штаба вызывает недоумение. Флот нужен стране для достижения определённых военно-политических целей. Определять эти цели должны политики. Мы же видим, что молодые офицеры занимаются совершенно несвойственным им делом — «изучением военно-политической обстановки, …общей политической обстановки», и решают, с какой страной и когда будет война.

Учитывая, что Колчак, по его собственному утверждению и по утверждению его биографа Плотникова, даже многократно выступал по вопросам строительства флота в Думе, и встречался с думцами, в том числе с Гучковым, создаётся впечатление, что он не оценивал политическую обстановку, а оказывал на неё влияние, и готовил почву для вовлечения России в войну с Германией.

Не меньше странностей обнаруживается и при подробном изучении взглядов Александра Васильевича, изложенных им в 1907 году в докладе «Какой нужен России флот», опубликованном в апреле 1908 года в виде статьи.

Колчак выступил за строительство линкоров для русского флота, осознавая что средства страны на строительство флота крайне ограничены, и признаваясь в этом. То есть линкоры должны были, по мнению Колчака, быть построены в ущерб так называемым разнородным силам флота-минным заградителям и тральщикам, подводным лодкам и броненосцам береговой обороны, береговым батареям, миноносцам, крейсерам и прочим кораблям, судам, силам и средствам.

Главные доводы, приведённые Колчаком:

все великие державы — Англия, Франция и Германия — обладают линкорами, и Россия, чтобы считать себя великой страной, тоже должна иметь линкоры;

оборонительная стратегия флота в корне ошибочна, так как противник может высадить морской десант в любом месте — но наша армия не может вдоль всей береговой линии держать войска для отпора врагу;

разнородные силы флота не смогут противостоять линкорам врага в морском бою и будут разгромлены, если у России не будет своих линкоров.

Все эти доводы легко разбиваются возражениями, понятными как сейчас, так и во время деятельности Колчака в Морском генеральном штабе — с 1906 по 1913 годы.

Да, великие державы того времени — Англия, Франция и Германия — обладали линкорами. Но они обладали и удалёнными военно-морскими базами, называвшимися тогда также угольными станциями. Вспомним трудности эскадры адмирала Рожественского с заправкой углём. Русские моряки загружали уголь на корабли в открытом море, на тропической жаре вручную и при качке, потому что в порты эскадру не пускали. Немецкие угольщики, снабжавшие эскадру, отказались возить уголь далее Мадагаскара — отчасти поэтому на Мадагаскаре эскадра застряла на три месяца, давая японцам время на подготовку своего флота к решающей битве. Корабли шли к Цусимскому проливу перегруженные углём в два раза, уголь лежал повсюду-в жилых кубриках, на палубах, везде где можно. Это значительно ухудшило бытовые условия моряков на таком, и без того тяжёлом, дальнем переходе. Ради угля пожертвовали даже боезапасом, из-за чего учебные стрельбы на переходе почти не проводились, а единственная стрельба на Мадагаскаре показала крайне неудовлетворительный результат. Всё это в конечном итоге сказалось на морально-психологическом состоянии личного состава эскадры, и на трагическом итоге Цусимского сражения.

Линкоры предназначены для действий в составе эскадр на большом удалении от родных берегов. Для линкоров нужны угольные станции. Колчак наверняка читал труды американского геополитика адмирала Мэхэна, который ставил задачу США — не допустить иностранных угольных станций в радиусе 3000 миль от берегов США. То есть, Колчак предлагал использовать линкоры на внутренних морях — Балтийском и Чёрном. Но это — стрельба из пушки по воробьям. Подводные лодки уже тогда стреляли торпедами — более мощным оружием, чем снаряды линкоров. Да, подлодки обладали в то время малым радиусом действия, но вполне достаточным для охвата всей акватории Чёрного и Балтийского морей. Тактику их действия Колчак, кстати, сам же и описывает — патрулирование в нарезанных квадратах. Именно такая тактика успешно применялась подводными лодками обе мировые войны.

Даже части денег, истраченных Россией на линкоры, хватило бы на такой подводный флот, что он бы буквально не давал шевелиться вражеским флотам в наших морях.

Второй довод Колчака также не выдерживал никакой критики. Оборонительная стратегия флота была бы ошибочной, если бы утверждение Колчака о возможности высадки десанта в любой точке побережья было верным.

Но в любой точке возможна высадка только малых диверсионных групп. Высадка небольших соединений возможна в так называемых десантодоступных местах, которых не так уж и много и оборону которых можно наладить. Высадка же крупных соединений возможна только в портах с оборудованными причалами, ведь выгрузка должна быть стремительно быстрой, чтобы успеть сосредоточить наступательные силы и развернуть их до подхода войск обороняющейся стороны. Оборона же портов вполне возможна без линкоров, на минно-артилеристкой позиции. Которые, кстати, сам же Колчак и строил с большим успехом на Балтике. Получилось что Колчак сам на деле опроверг свои собственные доводы, поскольку силы врага не прорвались в наши базы и не высадили десантов.

Третий довод Колчака также был несостоятелен. Разнородные силы нашего флота и не должны были противостоять линкорам врага в открытом сражении. Они могли укрыться в своих базах, под надёжной защитой минных банок, береговых батарей, броненосцев береговой обороны и подводных лодок.

И наконец, если Германия имела в 1906 году 20 эскадренных броненосцев и спускала на воду по пять в год, а Англия имела примерно вдвое большие силы — сколько Колчак предполагал строить линкоров, чтобы противостоять такой силе? Учитывая что Россия построила к 1914 году лишь четыре линкора, можно считать что Россия не имела никакой возможности построить на Балтике флот, способный противостоять германскому или английскому в открытом бою. А иметь четыре линкора против двадцати — всё равно что не иметь ни одного.

Даже не имея никакого флотского образования читатель согласится, что при невозможности противопоставить линейному флоту вероятного противника свой линейный флот, следует дать «асимметричный ответ» — противопоставить разнородные силы флота. И правильность такого подхода подтверждает история. Линкоры наши на Балтике стреляли разве что по осадным батареям фашистов во время блокады Ленинграда. По прямому назначению линкоры использованы так и не были.

Из написанного выше видно, что Колчак лукавил. То есть писал и доказывал то, что сам считал ошибочным. И мотивов лукавства возможны два.

Первый — подыгрывание вышестоящему начальству. Линкоры дают командованию флота больше престижа, больше звёзд на эполеты и больше денег на «освоение». «Линкорной болезнью» страдали не только русские флотоводцы и не только в начале 20 века. Явление это — понятное и объяснимое. И Колчак вполне мог выступать за строительство линкоров, чтобы «прогнуться» перед начальством и получить за это известность и продвижение по службе.

Но две цитаты из статьи Колчака «Какой нужен флот России», написанной в 1907 году позволяют, увы, сделать другое, худшее предположение о мотивах действий нашего героя.

Вот первая: «Флот Англии на всех наших морях нам непосредственно не угрожает». Утверждение Колчак основывает лишь на том, что более половины тоннажа судов, вывозящих товары из России, является английским.

Однако, любой военный знает, что вероятный противник — это сила, способная тебя победить. Независимо ни от каких более факторов. Постулат этот древен как мир, очевиден и несомненен. Бесспорно, что флот Англии в 1907 году мог победить флот России, и для военного человека Англия вероятным противником была .

Кроме того, в русско-японской войне Англия являлась союзником Японии и, следовательно, врагом России. Во всех открытых источниках того времени сообщалось, что Англия вооружала, кредитовала Японию, оказывала ей политическую поддержку и обучала японский флот.

На множестве русских карикатурного времени Великобритания и США стоят за Японией.

Получается, по мнению Колчака, что Англия имеет и достаточно морской силы для поражения русского флота, и нескрываемую заинтересованность в этом — но «нам непосредственно не угрожает».

Удивительно, как командование флота допускало публичные высказывания Колчака, прямо противоречащие государственной точке зрения и государственным интересам России.

Вторая цитата: «…создание мощной силы, способной бороться за обладание морем в Тихом океане, едва ли является целесообразным».

Сам же Колчак только что вернулся с русско-японской войны и наверняка прекрасно знал, за что он сражался в Порт-Артуре. Только что Россия завершила колоссальный по тем временам проект-транссибирскую железнодорожную магистраль. Эта транспортная артерия должна была оживить экономику всей России, составив конкуренцию морскому торговому пути из юго-восточной Азии в Европу. О богатстве и перспективах развития юго-восточной Азии Колчак пишет сам в этой же работе, называя тихий океан «великим Средиземным морем будущего». Но Япония при очевидном содействии Англии закрыла выход магистрали к незамерзающему морю. Порт Владивосток в то время замерзал на полгода, замораживая и всю русскую дальневосточную торговлю, и товарооборот по транссибирской магистрали. Торговые же русские суда оказались вынуждены скитаться полгода по иностранным незамерзающим портам, терпя убытки от простоя. Уже в 1907 году было ясно, что если Россия считает себя великой державой — она ещё будет бороться за свободный от англо-японского контроля выход в Тихий океан.

Очевидное противоречие вызывает подозрение в неискренности Колчака.

Принявшись рассуждать о задаче поистине государственного масштаба, каковой является строительство флота России, Колчак должен был ознакомиться с трудами модного в то время американского геополитика Мэхэна. Этот адмирал призывал все сила Англии и США бросить на борьбу с Россией — главным противником англосаксов на мировой арене. «Принцип Анаконда», сформулированный Мэхэном — отжать Россию от морей вглубь материка и от южных широт к северу, чтобы Россия задохнулась, как сжатая кольцами удава — наверняка был известен Колчаку.

Как должны были быть известны и труды весьма известного в то время британского геополитика — Хэлфорда Макиндера, и его теория «Хартлэнда».

Согласно этой теории, народы делятся на «народы суши» и «народы моря». Борьба между ними — вечна. Духовно господствует в мире народ, владеющий «сердцем Земли»- Хартлэндом. Нетрудно заметить, что Хартлэнд — ничто иное, как земли, в которые невозможно было британцам приплыть на корабле, ведь ледокольного флота у них не было. «Римлэнд» — «обод» Хартлэнда — является ареной борьбы.

Примечательно, что сам Макиндер писал, что Хартлэнд — это середина крупнейшего на Земле материка, Евразии. Если на глаз ткнуть пальцем в середину Евразии, попадёшь в Омск. И именно в Омске расположилось в 1918 году правительство Колчака, находящегося в то время на службе Великобритании. Случайное совпадение?

Сам Макиндер, к слову, находился в 1918 году при Деникине.

Александр Васильевич Колчак ехал из японского плена в Петербург через Америку и Англию, причём явно не спешил. У него было время не только ознакомиться с трудами англо-американских геополитиков, но и быть завербованным британской разведкой, которая в 1905 году развернула в Японии бурную деятельность по вербовке русских военнопленных и выведыванию у них полезных сведений.

Здесь мы не можем обойти вниманием яркую личность того времени, ставшую национальным героем Англии. Ян Флеминг прямо указывал, что прототипом для его героя — Джеймса Бонда — послужил британский разведчик Сидней Рейли.

Родился он в Одессе, имя при рождении — Соломон (Шломо) Розенблюм. Там же, в Одессе, родились родители Колчака.

Прославился Рейли передачей в ноябре 1904 года японцам плана укреплений Порт-Артура. Тогда же Колчак был переведён с миноносца на береговые укрепления, и с ревматизмом отправился в госпиталь.

Не вызывает сомнений, что владеющим русским языком британский агент после падения Порт-Артура занимался там работой с русскими военнопленными. Вербовкой. И вероятность встречи Рейли и Колчака, в ролях вербующего и вербуемого, весьма высока.

Из Порт-Артура Рейли через Японию, США и Англию прибывает в Петербург в мае 1905 года.

Колчак из Порт-Артура через Японию, США и Англию прибывает в Петербург в мае 1905 года.

В Петербурге Рейли с 1905 по 1914 годы — заместитель военно-морского атташе Великобритании. Классика жанра: сам атташе — военный моряк, а его зам — профессиональный разведчик, не имеющий даже основ морского образования.

Учитывая вышеизложенные странности кораблестроительной программы Колчака, выгодной Англии, но вредной для России, предлагаю читателю самому решить вопрос о степени участия английской военно-морской миссии в Петербурге в написанной Колчаком статье «Какой нужен России флот» и в содержании докладов Колчака по этому вопросу в Думе.

Подозрительный своей стремительностью взлёт Колчака также наводит на мысль о том, что его подталкивала некая внешняя сила. Совсем молодой офицер, командовавший лишь миноносцем, вдруг «предлагает правительству организовать Морской Генеральный штаб», и его предложение принимают. Колчака буквально «раскручивают» СМИ, повсеместно в высоких кругах звучат его доклады. Столь стремительные карьерные взлёты вызывают подозрения. Тем более что главный покровитель Колчака-адмирал Макаров-погиб, и наш герой горевал о том, что лишился высокопоставленного заступника.

Оценка дальнейшей деятельности Александра Васильевича — флотоводческой в 1914-1917 годах и политической в 1917-1920 годах, его открытое поступление на службу Великобритании в 1917 году, увы, также позволяют сделать вывод, что прославлять его должны скорее не в России, а в Англии и в США.

Но об этом — в следующих статьях.

В. В. Рыбин