Источник: www.stoletie.ru
90 лет назад поднялся в воздух самолёт, которому суждено было стяжать невиданную славу
На модификациях У-2 летали в Финляндии, Германии, Франции, Венгрии, Чехословакии, Польше, Югославии, Албании, Румынии, Болгарии, КНР, Монголии, КНДР. Этому самолёту посвящены фильмы: «Небесный тихоход», «И ты увидишь небо», «В небе „Ночные ведьмы“», «В бой идут одни „старики“», «Валерий Чкалов», «Если завтра война», «Интриган», «Лётчики», «Пилоты», «Ночные ласточки», «Истребители». Об У-2 написаны повести, рассказы и даже две песни: «Деревянный самолёт» и «Служили три пилота»: «Хорошая работа,/ Хорошая молва./ Три друга – три пилота/ Летали на У-2./ Фанерный хвост и крылья,/ И очень тихий ход./ Но больше всех любили/ Друзья свой самолёт.
Припев: Почти пешком по небу/ Летят едва-едва,/ И раз – У-2, и два – У-2,/ И три – У-2».
…Помню, над моим родным селом дённо и нощно летали пассажирские лайнеры – видать, оно стояло аккурат на международной трассе. Днём, в безоблачную погоду маленькие серебристые точки с нарастающим и убывающим гулом проплывали в небесной синеве туда-сюда, далёкие и непостижимые, как ночные звёзды. «Кукурузник» стал первым самолётом, который я смог буквально ощупать руками. Он разбрызгивал над нашими полями химудобрения. Мы, мальчишки, с утра до позднего вечера сопровождали его взлёты и посадки. Обучаясь в техникуме, я всякий раз норовил из Ямполя в Винницу и обратно лететь на этой чудесной машине. Три с половиной часа – и ты дома, вместо того, чтобы полдня трястись в автобусе.
В Советском Союзе насчитывалось около 2 тысяч городов и 3,5 тысячи райцентров. Так вот, между всеми пунктами, связанными административным подчинением, существовала регулярная пассажирская связь с помощью «Кукурузников». Впрочем, это лишь малая толика из того широчайшего спектра применения, которое имел славный У-2. Он всепогодно обслуживал военных и медиков, геологов и пограничников, артистов и пастухов – да кому он только ни служил! Существовали так называемые поплавковые, повышенной комфортабельности и ещё многие другие модификации этого самого распространённого и ходового самолёта в стране. И всё-таки особая страница его героической биографии – 1418 дней и ночей Великой Отечественной войны. Помните слова генерал-лейтенанта из фильма «Небесный тихоход»: «Родина всегда будет помнить подвиги крылатых героев! Стремительных истребителей, грозных штурмовиков и могучую бомбардировочную авиацию! Но не забудет Родина и нашего верного друга, нашего школьного товарища – маленький самолёт, который начал великую битву скромной учебной машиной У-2 и заканчивает войну грозным для врага ночным лёгким бомбардировщиком По-2 (Поликарпов-2)!»
Их потому только за войну произвели около 34 тысяч! Машина была исключительно доступна в постижении, потому и стала главным учебным самолётом советских ВВС. Пилоты шутили, что мотоциклом рулить сложнее, поскольку там надо ещё держать равновесие. Иначе говоря, У-2 «прощал» обучающимся ошибки, которые на других машинах непременно приводили бы к катастрофам. Этот самолёт почти невозможно было ввести в штопор. Даже если раненый лётчик уже не мог держать рулей управления, самолёт начинал самостоятельно планировать со скоростью метр в секунду и плавно приземлялся на мало-мальски подходящую грунтовую поверхность. И взлетать он мог с такого малого «пятачка», что приводил в изумление даже видавших виды асов. При максимальной скорости 150 километров в час У-2 мог «пешком ходить» по верхушкам деревьев, по зданиям и сооружениям. Лётчики люфтваффе люто досадовали: эту русскую этажерку «завалить» труднее, нежели истребитель. Он запросто прячется в складках местности и даже между верхушками деревьев! Все вкупе эти достоинства У-2 привели к тому, что он стал широко применяться в качестве ночного бомбардировщика, самолёта разведки и связи. Всего на фронтах Великой Отечественной действовало 70 полков ночных бомбардировщиков и разведчиков. В том числе 46-й гвардейский ночной бомбардировочный авиационный Таманский Краснознамённый ордена Суворова легкобомбардировочный женский авиационный полк, известный как «ночные ведьмы». Девушки-пилоты, получившие такое грозное прозвище, сбросили на врага почти 3 миллиона бомб!
А впервые У-2 использовал в качестве бомбардировщика гражданский пилот Юго-Западной авиагруппы П.С. Бевз, воевавший под Одессой. Вот только неизвестно, как он метал бомбы: сам вручную или у него был помощник. Зато мы точно знаем, что основными боеприпасами, сбрасываемыми с У-2, были фугасные бомбы ФАБ-100 и ФАБ-50. На бомбардировщик подвешивалось либо две «сотки», либо 4 бомбы калибра 50 кг. Использовались также ампулы, снаряжённые смесью «КС», зажигательные бомбы с термитными шарами и с твёрдым горючим. Применялись и осколочные бомбы. Из нелетальных боеприпасов чаще всего использовались осветительная авиабомба САБ-100 и агитационная АГБ-100.
Он взорвал 27 складов с горючим и боеприпасами, разрушил 7 ДОТов, наблюдательный пункт, 168 зданий и сооружений, уничтожил 24 автомашины и 4 самолёта на земле. Известно, что отдельные лётчики имели на своём счету свыше 800 боевых вылетов, а некоторые, как Герой Советского Союза Ирина Фёдоровна Себрова – более тысячи!
У капитана в отставке Василия Никаноровича Савенкова боевые итоги скромнее, но его рассказ мне по-особому дорог и ценен, как живое свидетельство тех героических времён. Живёт он в городе Балашове Саратовской области. Запись сделана год назад, когда ветерану Великой Отечественной войны исполнилось 97 лет: «Летали мы, обычно, над самой землей, на «бреющем». И по большей части – ночью. Не дай бог, фашист заметит – полоснёт огнем – и всё. У-2, он же «рус-фанер», как фрицы говорили. При утечке горючего или масла сгорал за полминуты.
И чем мы только ни занимались во время войны, помимо, конечно, бомбометания. Помню, как однажды выручили цельную танковую дивизию. Она рванула за немцами и осталась без горючего – тылы отстали. Вот мы всем полком брали на борт по бочке топлива, по лендлизовскому кожаному мешку, где были галеты, консервы, курево и – вперёд! Почти тонну топлива я лично танкистам доставил. Мне за ту операцию орден Красной Звезды сам Рокоссовский вручал! Тяжелее всего было бомбардировать вражеские мосты. Это когда ты на нём стоишь, он кажется большим. А с высоты в пару сотен метров мост не то, что лентой – клочком захудалым кажется. И ещё зенитками со всех сторон утыкан. Для уничтожения таких целей была разработана особая тактика. Подходили мы к объекту на малом газе двигателей и на предельно низкой высоте. До самого последнего момента средства ПВО противника не могли нас засечь. Затем головной самолёт, который вёл наш лучший ас, внаглую провоцировал немецкие зенитки на обстрел. Как только зажигались прожектора и начинался обстрел, «провокатор» резко уходил к земле, будто его подбили. А в это время несколько других экипажей У-2 заходили на позицию ПВО с тыла, заглушив моторы. Сбрасывали осколочные бомбы либо обстреливали их из ШКАСа (скорострельный синхронный авиационный пулемёт – М.З.). После такой «обработки» мы уже прицельно сбрасывали свои бомбы. Крепились они на специальных пилонах, которые устанавливались на наших ремонтных базах. Обычная бомбовая нагрузка – полцентнера. Но многие, и я в том числе, брали двойную норму в 100 килограммов. Отдельные смельчаки грузили на свои У-2 до полутонны, но такое лихачество не приветствовалось.
А всё дело в том, что рельсы от наката колес блестят. Вот ты летишь – и наблюдаешь в темноте две тонкие, светящиеся отраженным светом Луны или звезд ниточки рельсов где-то далеко внизу. Ага – железнодорожный путь. Барражируешь над ним и вдруг – блеск пропал! Темное пятно длиной метров под двести, которое еще и ползёт – это и есть вражеский эшелон. Начинаешь по нему работать, роняя «каплю за каплей». Как только мы свои бомбы ни называли в целях радиоконспирации: пуговицами, помидорами, картофелинами, яблоками – дурачились одним словом.
На всю жизнь мне запомнился такой случай. Однажды какой-то крутой немецкий ас решил разбомбить наш аэродром У-2. Видно, так мы ему досадили. И того аса наши лётчики сбили. Но сам он остался жив. Приводят его в штабную землянку, а я как раз дежурный по полку. Гляжу на него: драный, обгорелый, но при всех регалиях. Крестов у него – полна тужурка. Наверное, ещё с Испании воевать начал! Ну допрашивают его честь по чести. И вдруг ас просит: а не представите ли вы мне того мастера, который так лихо меня сбил. Наверное, он Герой или как там у вас. Тут ему показывают парнишку из тех, которых мы промеж себя называли «шестимесячными» - ускоренная подготовка в полгода. До гробовой доски не забуду картину: стоят они друг против друга - палёный, но холёный ас весь в крестах от воротника до ремня - англичан сбивал, французов сбивал, поляков, норвежцев… И - наш лейтенантик неполных двадцати лет, в курточке не по росту. А из регалий - один комсомольский значок. Да что там говорить, я и сам-то юнцом воевал. Ростом вот не вышел, так меня лишь когда капитана получил стали по отчеству величать. А то всё – Василёк, да Василёк.
Но всё равно жизнь прожил я очень счастливую. Воевал вся войну. Немалый урон врагу нанёс. В Параде Победы участвовал. Да, да, участвовал. А как было дело. Накануне торжеств зарядил обильный дождь. Обложило небо тучами «вглухую». Так что не могло быть и речи о полётах. Хотя поначалу планировался торжественный пролёт огромного количества бомбардировщиков, истребителей и даже наших У-2 поэскадрильно, со знаменитыми асами, Героями Советского Союза, во главе! Но командование решило: коль скоро над Москвой летать нельзя, воздушную часть парада провести над аэродромом в Тушино, после того, как летчики пройдут по площади пешими – в общем парадном строю. Как же я радовался такому решению командования. С гордостью печатал шаг по московской мостовой. Видел, как под Мавзолей знамена трофейные бросили, как сам Маршал Жуков на коне с войсками здоровался».
И – последнее. За время войны Героями Советского Союза, воевавшими на У-2, стали 59 человек. Гвардии майор Воробьёв Иван Алексеевич, командир эскадрильи 76-го гвардейского штурмового авиационного полка был дважды Героем…
Автор: Михаил Захарчук – полковник в отставке.
90 лет назад поднялся в воздух самолёт, которому суждено было стяжать невиданную славу
Он побил множество различных мировых рекордов и заслуженно стал гордостью русского самолётостроения. Несмотря на то, что с виду машина эта всегда была проста и неказиста. Потому её как только и не называли: то «Кукурузник», «Этажерка», то – «Небесный тихоход». Немцы нарекли его «Kaffeemühle» (кофемолка) и «Nähmaschine» (швейная машина). Недруги из НАТО прозвали самолёт «Мулом». И при этом (что самое удивительное!), в мире не существует другого летательного аппарата, который был бы удостоен столь пристального, почти восторженного к себе внимания во всём мире.
На модификациях У-2 летали в Финляндии, Германии, Франции, Венгрии, Чехословакии, Польше, Югославии, Албании, Румынии, Болгарии, КНР, Монголии, КНДР. Этому самолёту посвящены фильмы: «Небесный тихоход», «И ты увидишь небо», «В небе „Ночные ведьмы“», «В бой идут одни „старики“», «Валерий Чкалов», «Если завтра война», «Интриган», «Лётчики», «Пилоты», «Ночные ласточки», «Истребители». Об У-2 написаны повести, рассказы и даже две песни: «Деревянный самолёт» и «Служили три пилота»: «Хорошая работа,/ Хорошая молва./ Три друга – три пилота/ Летали на У-2./ Фанерный хвост и крылья,/ И очень тихий ход./ Но больше всех любили/ Друзья свой самолёт.
Припев: Почти пешком по небу/ Летят едва-едва,/ И раз – У-2, и два – У-2,/ И три – У-2».
В Мытищах самолёту поставлен памятник. Банком России выпущена серебряная монета номиналом 1 рубль, посвящённая У-2. Фирмы нескольких стран (Чехия, Белоруссия, Польша, Украина) выпускают его стендовые модели. А в Самаре, Красноярске, Новосибирске, Москве и Харькове любители построили действующие самолёты У-2.
…Помню, над моим родным селом дённо и нощно летали пассажирские лайнеры – видать, оно стояло аккурат на международной трассе. Днём, в безоблачную погоду маленькие серебристые точки с нарастающим и убывающим гулом проплывали в небесной синеве туда-сюда, далёкие и непостижимые, как ночные звёзды. «Кукурузник» стал первым самолётом, который я смог буквально ощупать руками. Он разбрызгивал над нашими полями химудобрения. Мы, мальчишки, с утра до позднего вечера сопровождали его взлёты и посадки. Обучаясь в техникуме, я всякий раз норовил из Ямполя в Винницу и обратно лететь на этой чудесной машине. Три с половиной часа – и ты дома, вместо того, чтобы полдня трястись в автобусе.
В Советском Союзе насчитывалось около 2 тысяч городов и 3,5 тысячи райцентров. Так вот, между всеми пунктами, связанными административным подчинением, существовала регулярная пассажирская связь с помощью «Кукурузников». Впрочем, это лишь малая толика из того широчайшего спектра применения, которое имел славный У-2. Он всепогодно обслуживал военных и медиков, геологов и пограничников, артистов и пастухов – да кому он только ни служил! Существовали так называемые поплавковые, повышенной комфортабельности и ещё многие другие модификации этого самого распространённого и ходового самолёта в стране. И всё-таки особая страница его героической биографии – 1418 дней и ночей Великой Отечественной войны. Помните слова генерал-лейтенанта из фильма «Небесный тихоход»: «Родина всегда будет помнить подвиги крылатых героев! Стремительных истребителей, грозных штурмовиков и могучую бомбардировочную авиацию! Но не забудет Родина и нашего верного друга, нашего школьного товарища – маленький самолёт, который начал великую битву скромной учебной машиной У-2 и заканчивает войну грозным для врага ночным лёгким бомбардировщиком По-2 (Поликарпов-2)!»
Среди прочих несомненных достоинств приспособленного под боевые нужды У-2 исключительная простота конструкции и дешевизна производства считались едва ли не самыми главными.
Их потому только за войну произвели около 34 тысяч! Машина была исключительно доступна в постижении, потому и стала главным учебным самолётом советских ВВС. Пилоты шутили, что мотоциклом рулить сложнее, поскольку там надо ещё держать равновесие. Иначе говоря, У-2 «прощал» обучающимся ошибки, которые на других машинах непременно приводили бы к катастрофам. Этот самолёт почти невозможно было ввести в штопор. Даже если раненый лётчик уже не мог держать рулей управления, самолёт начинал самостоятельно планировать со скоростью метр в секунду и плавно приземлялся на мало-мальски подходящую грунтовую поверхность. И взлетать он мог с такого малого «пятачка», что приводил в изумление даже видавших виды асов. При максимальной скорости 150 километров в час У-2 мог «пешком ходить» по верхушкам деревьев, по зданиям и сооружениям. Лётчики люфтваффе люто досадовали: эту русскую этажерку «завалить» труднее, нежели истребитель. Он запросто прячется в складках местности и даже между верхушками деревьев! Все вкупе эти достоинства У-2 привели к тому, что он стал широко применяться в качестве ночного бомбардировщика, самолёта разведки и связи. Всего на фронтах Великой Отечественной действовало 70 полков ночных бомбардировщиков и разведчиков. В том числе 46-й гвардейский ночной бомбардировочный авиационный Таманский Краснознамённый ордена Суворова легкобомбардировочный женский авиационный полк, известный как «ночные ведьмы». Девушки-пилоты, получившие такое грозное прозвище, сбросили на врага почти 3 миллиона бомб!
А впервые У-2 использовал в качестве бомбардировщика гражданский пилот Юго-Западной авиагруппы П.С. Бевз, воевавший под Одессой. Вот только неизвестно, как он метал бомбы: сам вручную или у него был помощник. Зато мы точно знаем, что основными боеприпасами, сбрасываемыми с У-2, были фугасные бомбы ФАБ-100 и ФАБ-50. На бомбардировщик подвешивалось либо две «сотки», либо 4 бомбы калибра 50 кг. Использовались также ампулы, снаряжённые смесью «КС», зажигательные бомбы с термитными шарами и с твёрдым горючим. Применялись и осколочные бомбы. Из нелетальных боеприпасов чаще всего использовались осветительная авиабомба САБ-100 и агитационная АГБ-100.
Результаты боевой деятельности У-2 поистине впечатляющи. К примеру, только штурман звена 97-го гвардейского ночного бомбардировочного авиационного полка гвардии лейтенант Герой Советского Союза Василий Дмитриевич Кизь совершил 640 боевых вылетов.
Он взорвал 27 складов с горючим и боеприпасами, разрушил 7 ДОТов, наблюдательный пункт, 168 зданий и сооружений, уничтожил 24 автомашины и 4 самолёта на земле. Известно, что отдельные лётчики имели на своём счету свыше 800 боевых вылетов, а некоторые, как Герой Советского Союза Ирина Фёдоровна Себрова – более тысячи!
У капитана в отставке Василия Никаноровича Савенкова боевые итоги скромнее, но его рассказ мне по-особому дорог и ценен, как живое свидетельство тех героических времён. Живёт он в городе Балашове Саратовской области. Запись сделана год назад, когда ветерану Великой Отечественной войны исполнилось 97 лет: «Летали мы, обычно, над самой землей, на «бреющем». И по большей части – ночью. Не дай бог, фашист заметит – полоснёт огнем – и всё. У-2, он же «рус-фанер», как фрицы говорили. При утечке горючего или масла сгорал за полминуты.
И чем мы только ни занимались во время войны, помимо, конечно, бомбометания. Помню, как однажды выручили цельную танковую дивизию. Она рванула за немцами и осталась без горючего – тылы отстали. Вот мы всем полком брали на борт по бочке топлива, по лендлизовскому кожаному мешку, где были галеты, консервы, курево и – вперёд! Почти тонну топлива я лично танкистам доставил. Мне за ту операцию орден Красной Звезды сам Рокоссовский вручал! Тяжелее всего было бомбардировать вражеские мосты. Это когда ты на нём стоишь, он кажется большим. А с высоты в пару сотен метров мост не то, что лентой – клочком захудалым кажется. И ещё зенитками со всех сторон утыкан. Для уничтожения таких целей была разработана особая тактика. Подходили мы к объекту на малом газе двигателей и на предельно низкой высоте. До самого последнего момента средства ПВО противника не могли нас засечь. Затем головной самолёт, который вёл наш лучший ас, внаглую провоцировал немецкие зенитки на обстрел. Как только зажигались прожектора и начинался обстрел, «провокатор» резко уходил к земле, будто его подбили. А в это время несколько других экипажей У-2 заходили на позицию ПВО с тыла, заглушив моторы. Сбрасывали осколочные бомбы либо обстреливали их из ШКАСа (скорострельный синхронный авиационный пулемёт – М.З.). После такой «обработки» мы уже прицельно сбрасывали свои бомбы. Крепились они на специальных пилонах, которые устанавливались на наших ремонтных базах. Обычная бомбовая нагрузка – полцентнера. Но многие, и я в том числе, брали двойную норму в 100 килограммов. Отдельные смельчаки грузили на свои У-2 до полутонны, но такое лихачество не приветствовалось.
Лично я любил бомбить немецкие железнодорожные составы. И применял для этого очень простой способ безо всяких приборов, который позволял мне разбомбить вражеский эшелон, идущий в темноте без огней.
А всё дело в том, что рельсы от наката колес блестят. Вот ты летишь – и наблюдаешь в темноте две тонкие, светящиеся отраженным светом Луны или звезд ниточки рельсов где-то далеко внизу. Ага – железнодорожный путь. Барражируешь над ним и вдруг – блеск пропал! Темное пятно длиной метров под двести, которое еще и ползёт – это и есть вражеский эшелон. Начинаешь по нему работать, роняя «каплю за каплей». Как только мы свои бомбы ни называли в целях радиоконспирации: пуговицами, помидорами, картофелинами, яблоками – дурачились одним словом.
На всю жизнь мне запомнился такой случай. Однажды какой-то крутой немецкий ас решил разбомбить наш аэродром У-2. Видно, так мы ему досадили. И того аса наши лётчики сбили. Но сам он остался жив. Приводят его в штабную землянку, а я как раз дежурный по полку. Гляжу на него: драный, обгорелый, но при всех регалиях. Крестов у него – полна тужурка. Наверное, ещё с Испании воевать начал! Ну допрашивают его честь по чести. И вдруг ас просит: а не представите ли вы мне того мастера, который так лихо меня сбил. Наверное, он Герой или как там у вас. Тут ему показывают парнишку из тех, которых мы промеж себя называли «шестимесячными» - ускоренная подготовка в полгода. До гробовой доски не забуду картину: стоят они друг против друга - палёный, но холёный ас весь в крестах от воротника до ремня - англичан сбивал, французов сбивал, поляков, норвежцев… И - наш лейтенантик неполных двадцати лет, в курточке не по росту. А из регалий - один комсомольский значок. Да что там говорить, я и сам-то юнцом воевал. Ростом вот не вышел, так меня лишь когда капитана получил стали по отчеству величать. А то всё – Василёк, да Василёк.
Но всё равно жизнь прожил я очень счастливую. Воевал вся войну. Немалый урон врагу нанёс. В Параде Победы участвовал. Да, да, участвовал. А как было дело. Накануне торжеств зарядил обильный дождь. Обложило небо тучами «вглухую». Так что не могло быть и речи о полётах. Хотя поначалу планировался торжественный пролёт огромного количества бомбардировщиков, истребителей и даже наших У-2 поэскадрильно, со знаменитыми асами, Героями Советского Союза, во главе! Но командование решило: коль скоро над Москвой летать нельзя, воздушную часть парада провести над аэродромом в Тушино, после того, как летчики пройдут по площади пешими – в общем парадном строю. Как же я радовался такому решению командования. С гордостью печатал шаг по московской мостовой. Видел, как под Мавзолей знамена трофейные бросили, как сам Маршал Жуков на коне с войсками здоровался».
И – последнее. За время войны Героями Советского Союза, воевавшими на У-2, стали 59 человек. Гвардии майор Воробьёв Иван Алексеевич, командир эскадрильи 76-го гвардейского штурмового авиационного полка был дважды Героем…
Автор: Михаил Захарчук – полковник в отставке.
Подпишитесь на рассылку
Подборка материалов с сайта и ТВ-эфиров.
Можно отписаться в любой момент.
Комментарии