Шеин Михаил Борисович – одна из знаковых и неоднозначных фигур Смутного времени. Обретший славу полководца и защитника Отечества в Смоленске и там же ее потерявший, близкий друг и соратник Филарета, отца Михаила Романова, окончивший жизнь на эшафоте по обвинению в предательстве и измене.
О временах детства Михаила Борисовича нам ничего не известна, даже дата рождения его остается тайной, однако исследователи склоняются к 70 годам 16 века. Впервые документальное свидетельство о его существовании мы получаем из описи проживающих во дворце, где он называется просто жильцом. В те времена было принято, чтобы знатные юноши начинали свою службу при дворе с 14 лет.
Отец его, Борис Васильевич, в должности воеводы, посланный с небольшим войском для помощи осажденному Полоцку от польско-литовского войска, геройски погиб при обороне крепости Сокол. А по правилам местничества, помимо знатности рода, большое значение имела доблесть родителя. Если древность рода Шеиных, исчисляющего родословную с 13 века вопросов не вызывала, то подвиг отца Шеина князья пытались забыть, защищая свои местнические интересы. Поэтому сироте Михаилу приходилось неоднократно рядиться с князьями, пытавшимися попрать его местнические права, как то место за столом или невыгодные назначения. Уже тогда он проявлял упорство и жесткость в отстаивании чести своего рода. О дальновидности и целеустремленности говорит женитьба Шеина на близкой родственнице тогдашнего правителя Бориса Годунова. Михаил Борисович не чужд был книжной грамоте и знал два иностранных языка: немецкий и польский.
Следующее упоминание о будущем полководце мы встречаем в списках стольничих, подписавших грамоту об избрании Бориса Годунова на царство. Имя Михаила Шейнина стоит там только на 20 месте, что можно объяснить молодостью будущего полководца. Однако вскоре Михаил, упорно и уверенно делавший карьеру, получил почетную должность царского чашника.
Во времена правления Бориса Годунова происходили многочисленные крестьянские восстания, связанные с экономическим и политическим кризисом. Многолетний недород, голод и массовое вымирание населения, которое считало эти бедствия божьей карой за убийство царевича Дмитрия, толкало людей на вооруженные выступления. Правительство высылало войско на подавление бунтов, в число знатных участников которых входил и Михаил Борисович.
Лучшего момента для появления Лжедмитрия 1 трудно было придумать. Разоренная голодная страна, готовая поверить в любое чудо и обвиняющая нынешнего правителя в бедствиях и разорении, встречала самозванца, если и не радостно, то и не оказывая яростного сопротивления. И здесь проявил себя Михаил Шеин, во втором сражении с войском Лжедмитрия I он спас жизнь главнокомандующего и был послан с докладом к Годунову о победе. За это был жалован царем и получил должность окольничего. После бегства воеводы Новгород-Северского в стан Лжедмитрия I, Шеин был отправлен на его место. Новгород-Северский на тот момент был одним из важнейших форпостов на западных границах.
Чувствуя слабость правительства Годунова, бояре массово переходили на сторону Самозванца. Не отставали от них и города и уезды. Вскоре Новгород-Северский оказался в кольце присягнувших новой власти. Михаил Борисович одним из самых последних поклонился Лжедмитрию и сделал это только после смерти Бориса Годунова. Вначале Самозванец держал Шеина поодаль, но очевидно, преданность клятве и недюжинный ум Шеина, покорили даже его. Иначе чем объяснить планы Лжедмитрия I сделать Михаила Борисовича начальником палаты окольничих.
Впрочем, этим планам не суждено было сбыться. Заговор, организованный Василием Шуйским, положил конец недолгому правлению Лжедмитрия I. И меньше чем через месяц последний Рюрикович – Василий Иванович был избран на царство. Шеин без промедления принес ему присягу, благо им уже приходилось вместе ходить в походы.
В недолгие годы правления Шуйского Михаил Борисович сыграл активную роль в разгроме восстания Ивана Болотникова. Угроза польско-литовского вторжения заставила Шуйского отправить Шеина воеводой в Смоленск, являвшимся воротами в Центральную Россию.
Именно этот город станет поворотным в судьбе Михаил Борисовича Шеина. Он покроет его неувядаемой славой и народной любовью, а через двадцать лет приведет на эшафот.
В Смоленск Михаил Борисович, как и полагалось, отправился со всем семейством и вторым воеводой Михаилом Горчаковым. Нужно было в кратчайшие сроки подготовить город к осаде. Укрепить и восстановить стены, построенные легендарным Федором Конем еще во времена правления Годунова, создать запас на случай длительной осады, построить несколько внутренних линий защиты на случай прорыва вражеских войск. Практически за несколько недель была создана обороноспособная армия, состоявшая из нескольких отрядов, выполняющих различные функции – осадные и вылазные, на стенах были укреплены 200 пушек. Отряды делились и по числу башен Смоленска, каждое воинское подразделение отвечало за свой участок. Первым указом Шеина было создание отрядов лазутчиков, доносящих о продвижении вражеских войск.
И вот, в начале сентября войска польского короля Сигизмунда III встали под стенами Смоленска. И началась осада, но ни король, ни воевода Шеин, ни жители Смоленска и не предполагали насколько она будет долгой. А длилась она 20 долгих месяцев. После первого неудачного штурма к армии Сигизмунда III присоединились 10 000 запорожцев. Немногочисленным 5,5 тысячам защитникам Смоленска противостояло 22 тысячи войска польского. Несколько неудачных штурмов отвадили поляков от мысли быстро взять город, и они решили устроить блокаду Смоленска. Город был отрезан от всех дорог и, более того, подвергался опасности со стороны Москвы, возле которой стоял лагерем Тушинский вор.
После неудачи со штурмами поляки пытались подорвать стены, строя подземные подкопы. На это Михаил Шеин отрядил отряд, отвечающий контрподкопами. Но самым страшным для осажденных жителей и защитников стал голод и холод. Как не трудились вылазные команды, однажды даже угнавшие табун лошадей у поляков, на исходе уже первого года осада жители семьями умирали от голода. Как назло, зима 1609 года выдалась холодной, и множество людей померзло насмерть. И только надежда на подход армии племенника царя Скопина-Шуйского позволяла смоленцам пережить эти тяжкие дни. Михаилу Скопину-Шуйскому, этому талантливому и рано ушедшему полководцу, удалось разгромить лагерь Тушинского вора и начать подготовку к освобождению Смоленска.
Умелое руководство осадой Михаила Борисовича позволило сковать армию Сигизмунда на пути к Москве, где в это время был свергнут Василий Шуйский, и воцарилась Семибоярщина. Бояре сумели договориться с польским королем и прислали грамоту, приказывающую Смоленску сдаться. Воевода Михаил Шеин отказался исполнять этот приказ и созвал народный сход, где и было решено стоять до конца. Люди, измученные голодом, холодом и болезнями не верили Сигизмунду и знали, что будут истреблены, как только ворота города откроются.
Сам Михаил Борисович после пролома стены отбивался от врагов в круглой Коломинской башне, которая впоследствии и стала прозываться Шеина. Убив более 10 врагов, весь израненный, поддался уговорам семьи и сдался в плен.
Мстительный Сигизмунд III, поправ все европейские традиции, которые запрещали жестоко обращаться с пленными военачальниками, приказал пытать Михаила Борисовича. В кандалах, жестоко израненный Шеин был отправлен в Польшу. После долгих 8 лет позорного плена Михаил Шеин по условиям Деулинского мира возвратился на родину. В плену он сдружился с Филаретом, отцом Михаила Федоровича, первого царя династии Романовых.
Дружба с Филаретом, который до насильственного пострижения в монахи был весьма светским и умелым царедворцем, одним из претендентов на царский престол, заслуженно открыла Михаилу Шеину первые места около трона. Удалив в монастырь свою бывшую жену, до сих пор руководившей действиями царя, и убрав из двора всех ее сподвижников, Филарет стал, практически, единоличным правителем Руси. И правой рукой служил у него Михаил Шеин. Сначала он руководил Сыскным приказом, потом был назначен в Пушкарский и занимался подготовкой артиллерии в ожидании новой войны с Польшей. Шеин стал приглашать на службу иноземных наемников, значительно увеличил численность постоянной армии, чтобы было нелегко в условиях полного разорения государства после Великой смуты.
В 1632 году закончилось перемирие между Россией и Польшей. Стали собирать войска, чтобы отбить Смоленск у польско-литовских оккупантов. Командующими были назначены Шеин Михаил Борисович и Дмитрий Пожарский, впоследствии заболевший и замененный Артемием Измайловым. С самого начала все пошло не так. Из-за долгой волокиты, устроенной противниками воеводы, войску удалось тронуться в путь только осенью, в самую распутицу. Из-за этого тяжелую артиллерии пришлось оставить в надежде, что ее подвезут позже по снегу. Договоренность со Швецией об одновременном наступлении была расторгнута в связи со смертью короля, поэтому на поддержку союзников не приходилось рассчитывать. Однако, несмотря на медленное продвижение, легкие конные отряды, расчищая дорогу к Смоленску, взяли 23 города.
И только в январе 21,5 войско Шеина стояло под Смоленском. Город был обложен по всем правилам военного искусства. Ждали только тяжелую артиллерию, без которой стены Смоленска были практически неприступны. Михаилу Борисовичу это было хорошо известно. В это время крымский хан, подстрекаемый Радзивиллами, начал активные набеги на южные рубежи России. Множество дворян и детей дворянских покинули войско, чтобы защитить свою землю от набегов крымско-татарских орд. В это время сын Сигизмунда III, Владислав IV собрал войско, чтобы защитить Смоленск. Воевода Шеин прознав про это, спешно отослал письмо в Москву, чтобы временно отступить и сохранить армию. Но ответа он так и не дождался. Войско Шеина оказалось в кольце врагов – впереди Смоленск с неприступными стенами, позади армия польского короля. Среди иноземных наемников начались трения, большая часть ушла служить к противнику. Снабжение армии было полностью блокировано. Когда в Кремле поняли, в каком положении находится армия Михаила Борисовича, они прислали приказ об отступлении, но было уже поздно. Поляки не собирались выпускать Шеина из блокадного кольца. Подкрепление из Москвы также задерживалось по причине волокиты служилых людей при дворе. Конечно, такое не могло произойти, если бы государством по-прежнему руководил официальный соправитель царя Филарет, но он скончался в 1633 году, и теперь у Шейнина не осталось влиятельных друзей около трона. В таком бедственном положении Михаилу Борисовичу оставалось только полагаться на милость победителей, а именно польского короля. Пришлось воеводе Шеину торговаться об условиях сдачи. По условиям капитуляции Михаилу Борисовичу и оставшимся 8,5 воинов дозволялось уйти со своим личным оружием, 12 пушками и всеми знаменами. В лагере оставалось более 2000 раненых воинов, за которыми поляки обещали досматривать.
По возвращении в Москву Шеина Михаила Борисовича ждало обвинение в измене и боярский суд. Все ему припомнили лукавые царедворцы. Многим он во время своей службы в сыскном приказе наступил на хвост, был неподкупен и честен. Талантливый, но гордый человек нажил себе много врагов. Еще перед своим отъездом пенял он бояр, что де пока они за печкой сидели, он рубежи родины защищал. Припомнили также, что в условиях сдачи пришлось ему положить знамена царские в ноги польскому королю, чем уронил он честь рода Рюриковичей.
Все свершилось неожиданно быстро. 18 апреля состоялся суд с участием царя Михаила Федоровича, а 28 апреля Шеин Михаил Борисович и Артемий Измайлов с сыном Василием были казнены. Семью Шеина выслали в понизовые города, причем единственный сын воеводы умер еще до выезда из Москвы, предположительно убит. А имущество казненного отошло в казну.
История полностью оправдала Шеина Михаила Борисовича. В 1642 году его останки были перенесены в Троице-Сергиеву Лавру и там перезахоронены. Его геройские подвиги по защите Смоленска снискали ему всенародную любовь и славу. Имя его внесено в летопись 100 лучших полководцев России.
Молодые годы
О временах детства Михаила Борисовича нам ничего не известна, даже дата рождения его остается тайной, однако исследователи склоняются к 70 годам 16 века. Впервые документальное свидетельство о его существовании мы получаем из описи проживающих во дворце, где он называется просто жильцом. В те времена было принято, чтобы знатные юноши начинали свою службу при дворе с 14 лет.
Отец его, Борис Васильевич, в должности воеводы, посланный с небольшим войском для помощи осажденному Полоцку от польско-литовского войска, геройски погиб при обороне крепости Сокол. А по правилам местничества, помимо знатности рода, большое значение имела доблесть родителя. Если древность рода Шеиных, исчисляющего родословную с 13 века вопросов не вызывала, то подвиг отца Шеина князья пытались забыть, защищая свои местнические интересы. Поэтому сироте Михаилу приходилось неоднократно рядиться с князьями, пытавшимися попрать его местнические права, как то место за столом или невыгодные назначения. Уже тогда он проявлял упорство и жесткость в отстаивании чести своего рода. О дальновидности и целеустремленности говорит женитьба Шеина на близкой родственнице тогдашнего правителя Бориса Годунова. Михаил Борисович не чужд был книжной грамоте и знал два иностранных языка: немецкий и польский.
Следующее упоминание о будущем полководце мы встречаем в списках стольничих, подписавших грамоту об избрании Бориса Годунова на царство. Имя Михаила Шейнина стоит там только на 20 месте, что можно объяснить молодостью будущего полководца. Однако вскоре Михаил, упорно и уверенно делавший карьеру, получил почетную должность царского чашника.
Служба при дворе Годунова
Во времена правления Бориса Годунова происходили многочисленные крестьянские восстания, связанные с экономическим и политическим кризисом. Многолетний недород, голод и массовое вымирание населения, которое считало эти бедствия божьей карой за убийство царевича Дмитрия, толкало людей на вооруженные выступления. Правительство высылало войско на подавление бунтов, в число знатных участников которых входил и Михаил Борисович.
Лучшего момента для появления Лжедмитрия 1 трудно было придумать. Разоренная голодная страна, готовая поверить в любое чудо и обвиняющая нынешнего правителя в бедствиях и разорении, встречала самозванца, если и не радостно, то и не оказывая яростного сопротивления. И здесь проявил себя Михаил Шеин, во втором сражении с войском Лжедмитрия I он спас жизнь главнокомандующего и был послан с докладом к Годунову о победе. За это был жалован царем и получил должность окольничего. После бегства воеводы Новгород-Северского в стан Лжедмитрия I, Шеин был отправлен на его место. Новгород-Северский на тот момент был одним из важнейших форпостов на западных границах.
Чувствуя слабость правительства Годунова, бояре массово переходили на сторону Самозванца. Не отставали от них и города и уезды. Вскоре Новгород-Северский оказался в кольце присягнувших новой власти. Михаил Борисович одним из самых последних поклонился Лжедмитрию и сделал это только после смерти Бориса Годунова. Вначале Самозванец держал Шеина поодаль, но очевидно, преданность клятве и недюжинный ум Шеина, покорили даже его. Иначе чем объяснить планы Лжедмитрия I сделать Михаила Борисовича начальником палаты окольничих.
Впрочем, этим планам не суждено было сбыться. Заговор, организованный Василием Шуйским, положил конец недолгому правлению Лжедмитрия I. И меньше чем через месяц последний Рюрикович – Василий Иванович был избран на царство. Шеин без промедления принес ему присягу, благо им уже приходилось вместе ходить в походы.
В недолгие годы правления Шуйского Михаил Борисович сыграл активную роль в разгроме восстания Ивана Болотникова. Угроза польско-литовского вторжения заставила Шуйского отправить Шеина воеводой в Смоленск, являвшимся воротами в Центральную Россию.
Осада Смоленска – народная слава и горестное пленение
Именно этот город станет поворотным в судьбе Михаил Борисовича Шеина. Он покроет его неувядаемой славой и народной любовью, а через двадцать лет приведет на эшафот.
В Смоленск Михаил Борисович, как и полагалось, отправился со всем семейством и вторым воеводой Михаилом Горчаковым. Нужно было в кратчайшие сроки подготовить город к осаде. Укрепить и восстановить стены, построенные легендарным Федором Конем еще во времена правления Годунова, создать запас на случай длительной осады, построить несколько внутренних линий защиты на случай прорыва вражеских войск. Практически за несколько недель была создана обороноспособная армия, состоявшая из нескольких отрядов, выполняющих различные функции – осадные и вылазные, на стенах были укреплены 200 пушек. Отряды делились и по числу башен Смоленска, каждое воинское подразделение отвечало за свой участок. Первым указом Шеина было создание отрядов лазутчиков, доносящих о продвижении вражеских войск.
И вот, в начале сентября войска польского короля Сигизмунда III встали под стенами Смоленска. И началась осада, но ни король, ни воевода Шеин, ни жители Смоленска и не предполагали насколько она будет долгой. А длилась она 20 долгих месяцев. После первого неудачного штурма к армии Сигизмунда III присоединились 10 000 запорожцев. Немногочисленным 5,5 тысячам защитникам Смоленска противостояло 22 тысячи войска польского. Несколько неудачных штурмов отвадили поляков от мысли быстро взять город, и они решили устроить блокаду Смоленска. Город был отрезан от всех дорог и, более того, подвергался опасности со стороны Москвы, возле которой стоял лагерем Тушинский вор.
После неудачи со штурмами поляки пытались подорвать стены, строя подземные подкопы. На это Михаил Шеин отрядил отряд, отвечающий контрподкопами. Но самым страшным для осажденных жителей и защитников стал голод и холод. Как не трудились вылазные команды, однажды даже угнавшие табун лошадей у поляков, на исходе уже первого года осада жители семьями умирали от голода. Как назло, зима 1609 года выдалась холодной, и множество людей померзло насмерть. И только надежда на подход армии племенника царя Скопина-Шуйского позволяла смоленцам пережить эти тяжкие дни. Михаилу Скопину-Шуйскому, этому талантливому и рано ушедшему полководцу, удалось разгромить лагерь Тушинского вора и начать подготовку к освобождению Смоленска.
Умелое руководство осадой Михаила Борисовича позволило сковать армию Сигизмунда на пути к Москве, где в это время был свергнут Василий Шуйский, и воцарилась Семибоярщина. Бояре сумели договориться с польским королем и прислали грамоту, приказывающую Смоленску сдаться. Воевода Михаил Шеин отказался исполнять этот приказ и созвал народный сход, где и было решено стоять до конца. Люди, измученные голодом, холодом и болезнями не верили Сигизмунду и знали, что будут истреблены, как только ворота города откроются.
К концу второй зимы осады из тех защитников города, кто еще мог стоять на ногах, осталось человек двести. И такое количество было просто не способно оборонять все участки стены. Зная об этом, польские войска устроили артиллерийский обстрел разных участков стен, и им удалось сломить оборону города. Смоленск пал, но патриотизм жителей словно пробудил от спячки русский народ и способствовал создания и Первого и Второго ополчения. Умелое руководство Михаила Шеина надолго стало образцом воинского умения и доблести.
Сам Михаил Борисович после пролома стены отбивался от врагов в круглой Коломинской башне, которая впоследствии и стала прозываться Шеина. Убив более 10 врагов, весь израненный, поддался уговорам семьи и сдался в плен.
Мстительный Сигизмунд III, поправ все европейские традиции, которые запрещали жестоко обращаться с пленными военачальниками, приказал пытать Михаила Борисовича. В кандалах, жестоко израненный Шеин был отправлен в Польшу. После долгих 8 лет позорного плена Михаил Шеин по условиям Деулинского мира возвратился на родину. В плену он сдружился с Филаретом, отцом Михаила Федоровича, первого царя династии Романовых.
Возвращение на родину и служба при дворе Михаила Федоровича
Дружба с Филаретом, который до насильственного пострижения в монахи был весьма светским и умелым царедворцем, одним из претендентов на царский престол, заслуженно открыла Михаилу Шеину первые места около трона. Удалив в монастырь свою бывшую жену, до сих пор руководившей действиями царя, и убрав из двора всех ее сподвижников, Филарет стал, практически, единоличным правителем Руси. И правой рукой служил у него Михаил Шеин. Сначала он руководил Сыскным приказом, потом был назначен в Пушкарский и занимался подготовкой артиллерии в ожидании новой войны с Польшей. Шеин стал приглашать на службу иноземных наемников, значительно увеличил численность постоянной армии, чтобы было нелегко в условиях полного разорения государства после Великой смуты.
Война с Польшей и осада Смоленска
В 1632 году закончилось перемирие между Россией и Польшей. Стали собирать войска, чтобы отбить Смоленск у польско-литовских оккупантов. Командующими были назначены Шеин Михаил Борисович и Дмитрий Пожарский, впоследствии заболевший и замененный Артемием Измайловым. С самого начала все пошло не так. Из-за долгой волокиты, устроенной противниками воеводы, войску удалось тронуться в путь только осенью, в самую распутицу. Из-за этого тяжелую артиллерии пришлось оставить в надежде, что ее подвезут позже по снегу. Договоренность со Швецией об одновременном наступлении была расторгнута в связи со смертью короля, поэтому на поддержку союзников не приходилось рассчитывать. Однако, несмотря на медленное продвижение, легкие конные отряды, расчищая дорогу к Смоленску, взяли 23 города.
Макет Смоленской крепости в историческом музее Смоленска
И только в январе 21,5 войско Шеина стояло под Смоленском. Город был обложен по всем правилам военного искусства. Ждали только тяжелую артиллерию, без которой стены Смоленска были практически неприступны. Михаилу Борисовичу это было хорошо известно. В это время крымский хан, подстрекаемый Радзивиллами, начал активные набеги на южные рубежи России. Множество дворян и детей дворянских покинули войско, чтобы защитить свою землю от набегов крымско-татарских орд. В это время сын Сигизмунда III, Владислав IV собрал войско, чтобы защитить Смоленск. Воевода Шеин прознав про это, спешно отослал письмо в Москву, чтобы временно отступить и сохранить армию. Но ответа он так и не дождался. Войско Шеина оказалось в кольце врагов – впереди Смоленск с неприступными стенами, позади армия польского короля. Среди иноземных наемников начались трения, большая часть ушла служить к противнику. Снабжение армии было полностью блокировано. Когда в Кремле поняли, в каком положении находится армия Михаила Борисовича, они прислали приказ об отступлении, но было уже поздно. Поляки не собирались выпускать Шеина из блокадного кольца. Подкрепление из Москвы также задерживалось по причине волокиты служилых людей при дворе. Конечно, такое не могло произойти, если бы государством по-прежнему руководил официальный соправитель царя Филарет, но он скончался в 1633 году, и теперь у Шейнина не осталось влиятельных друзей около трона. В таком бедственном положении Михаилу Борисовичу оставалось только полагаться на милость победителей, а именно польского короля. Пришлось воеводе Шеину торговаться об условиях сдачи. По условиям капитуляции Михаилу Борисовичу и оставшимся 8,5 воинов дозволялось уйти со своим личным оружием, 12 пушками и всеми знаменами. В лагере оставалось более 2000 раненых воинов, за которыми поляки обещали досматривать.
Позорное судилище и казнь
По возвращении в Москву Шеина Михаила Борисовича ждало обвинение в измене и боярский суд. Все ему припомнили лукавые царедворцы. Многим он во время своей службы в сыскном приказе наступил на хвост, был неподкупен и честен. Талантливый, но гордый человек нажил себе много врагов. Еще перед своим отъездом пенял он бояр, что де пока они за печкой сидели, он рубежи родины защищал. Припомнили также, что в условиях сдачи пришлось ему положить знамена царские в ноги польскому королю, чем уронил он честь рода Рюриковичей.
Все свершилось неожиданно быстро. 18 апреля состоялся суд с участием царя Михаила Федоровича, а 28 апреля Шеин Михаил Борисович и Артемий Измайлов с сыном Василием были казнены. Семью Шеина выслали в понизовые города, причем единственный сын воеводы умер еще до выезда из Москвы, предположительно убит. А имущество казненного отошло в казну.
Впрочем, существует и другая трактовка этого позорного действа. О ней пишет иноземец Олеарий. Ходили слухи, что Михаилу Борисовичу было тайно обещано помилование во время казни. И такое публичное наказание нужно, чтобы успокоить народ, крайне недовольный разгромом войск под Смоленском. В те смутные времена редко кого жестоко наказывали за поражение в битвах, а за пленение и награждали. Разумеется, никакого помилования не было, а Шеина и обоих Измайловых, отца с сыном казнили на глазах толпы. Можно отмахнуться от слов иноземного посла, однако, историк Татищев излагал приблизительно такую же версию произошедшего. Правда, тут тоже не стоит забывать, что он близко общался с потомками Михаила Борисовича и слышал их версию произошедших событий.
История полностью оправдала Шеина Михаила Борисовича. В 1642 году его останки были перенесены в Троице-Сергиеву Лавру и там перезахоронены. Его геройские подвиги по защите Смоленска снискали ему всенародную любовь и славу. Имя его внесено в летопись 100 лучших полководцев России.
Подпишитесь на рассылку
Подборка материалов с сайта и ТВ-эфиров.
Можно отписаться в любой момент.
Новые публикации
Комментарии