Не хуже шведского. Как Россия справилась с зависимостью от железа из Европы

Ситуация, когда страна находится в зависимости от импорта продуктов высоких технологий, считается критической. С этим пришлось столкнуться нашим предкам ещё на рубеже XVI–XVII вв.
В мире тогда возникал новый экономический и политический порядок.

На распутье

Кому при этом порядке быть среди ведущих, кому влачить существование на вторых ролях, а кому и вовсе стать колонией, решали армии нового образца — регулярные, оснащённые огнестрельным оружием. На полях сражений бал стали править не лихие кавалерийские атаки, а пушки, мушкеты, ядра, картечь и гранаты. В основе всего этого лежали железо, чугун, сталь, медь и свинец. Вернее, их бесперебойное массовое производство.
Стрельцы и артиллеристы Ивана Грозного в целом соответствовали передовым европейским требованиям. Но из-за них Русское царство впервые испытало, что такое настоящий дефицит продуктов высоких технологий. Общая масса железа в вооружении и снаряжении одного стрельца составляла 20,5 кг. Срок амортизации железных предметов не превышал 4–5 лет. Соответственно только стрелецкие полки требовали не менее 80 т железа в год, а вся армия рубежа XVI–XVII вв. — более 300 т ежегодно.
Причём железа качественного. Но русское железо получали в основном из болотной руды. Её залежей было много, и по всей стране дымили кустарные железоделательные заводики. Но максимум, на что можно было употребить русское железо, это на обиходный инструмент типа гвоздей да топоров. Да и тот к концу XVII в. нельзя было назвать даже сносным. Вот как отзывался о русском производстве в 1674 г. швед Иоганн Кильбургер: «Крестьяне в разных местах делают железо небольшими ручными мехами. Но такое железо очень дурно, так что гвозди ломаются, как стекло. То же получается с пилами и другими мелочами, делаемыми крестьянами и продающимися в Москве».

Против лома нет приёма

Русское царство, с середины XVI в. начавшее испытывать острый дефицит качественного железа, меди и стали, прочно подсело на иглу импорта. Из-за границы тысячами пудов везли «железо листовое, железо прутовое, уклад полосный (сталь), медь самородну...». Разумеется, против Русского царства не раз вводили санкции, запрещавшие прямые поставки «стратегического сырья». И тогда в реестрах «заморских товаров», привозимых в Архангельск, появлялись записи: «64 пуда медного лома от блях, шандалов и всякой другой утвари» или «500 пуд лома железного голландского». Чтобы Россия покупала за границей металлолом — этого сейчас и в страшном сне не увидеть. А тогда это была дырка в санкционном заборе — на лом ограничения ввести не догадались.
Основным поставщиком железа для Русского царства на протяжении почти всего XVII в. была Швеция — эта страна в кратчайшие сроки стала настоящим гегемоном европейского рынка железа и стали. Самое обидное, что в этой роли могла оказаться Россия, поскольку до начала XVII в. металла в Швеции производили мало, а технология была откровенно отсталой. Но в 1618 г. шведский король Густав Адольф пускает к себе в страну голландский капитал и голландские технологии — самые продвинутые на тот момент. Из Льежа в Швецию едут сотни мастеров. Внедряется доменное литьё и механическая ковка. Архаичные кустарные заводики сменяются крупными мануфактурами, прибыль с оборота исчисляется сотнями процентов... Уже к 1630 г. Швеция претендует на лидерство по выплавке чугуна и железа.
А России в 1618 г. было суждено испытать финальный аккорд Смуты — поляки чуть было не взяли Москву и вынудили царя Михаила Романова подписать Деулинское перемирие. Смоленск, Чернигов, Новгород-Северский, вся Брянщина, часть калужских земель и даже часть нынешней Тверской области отходили полякам. А польский королевич Владислав Ваза оставлял за собой титул верховного правителя и монарха России. Тут не до железа — тут надо о сохранении остатков государства думать.

Голландский фальстарт

Голландские технологии и мастера пришли в Россию лишь 14 лет спустя. В 1632 г. «голландской земли гость Андрей Виниус» получает монопольное право «делать из железной руды меж Серпухова и Тулы на трёх реках и впредь где они места приищут, которые к железному делу будут годны, всякое железо мельничными заводами». Казалось бы, сейчас всё и наладится. Благо даже руду хорошую к тому времени нашли — Дедиловские рудники под Тулой, где была в 1638 г. задута первая русская домна, мало чем уступали рудникам Финспанга в Швеции.
Однако схема, что в Швеции работала на ура, в России почему-то даёт пробуксовки. Да, заводы Виниуса, а потом и его преемника Петра Марселиса работают. Производство вроде бы растёт — вот уже и в Каширском уезде появляются предприятия, и на севере, в Олонецких краях... Но в работе этих заводов постоянно случаются перебои. Их часто переносят с места на место, а в процессе работы жалуются то на нехватку рабочих рук, то на недостаточное качество руды. Но хуже всего, что иностранцы не стремятся делиться своими знаниями. Понадобилось прямое вмешательство верховной власти — царские грамоты иностранным предпринимателям с 1644 г. включали в себя обязательный пункт обучения русских людей «всему мастерству без утайки».
Надежды, которые первые цари из династии Романовых возлагали на иностранных предпринимателей, оправдывались не полностью. Единственное, что хоть как-то тянуло на объективную причину, — нехватка качественной руды. Но в середине 1660-х гг. потомственный «рудознатец» Дмитрий Тумашев открывает настоящее сокровище Урала: «Мною и братьями найдена недалече от реки Выи цельная гора железнаго магниту да намечено для заводу угожее место на той же Вые-реке...»
В России уже есть технологии доменной плавки. А теперь ещё и магнетитовые руды найдены — содержание железа в них превышает 70%. Остаётся только совместить одно с другим, и «железный голод» испарится.

Новая кровь

Но до 1700 г. Россия продолжит покупать железо у Швеции. Иностранным предпринимателям не было резонов вожжаться с дальними месторождениями на Нижнем Тагиле. Это хлопотно, это транспортные расходы, да и вообще — зачем, если русский царь и без того исправно даёт казённые заказы?
Потребовалось схождение сразу нескольких факторов, чтобы разорвать этот порочный круг. Для начала русские мастера, как ни уклонялись иностранцы, всё-таки умудрялись добыть знания и освоить технологии. Потом новый царь Пётр I затеял было войну с Турцией. Взятие Азова в 1696 г. намечалось лишь как начало большого дела — Пётр замахивался на Крым и Константинополь, то есть на выход к тёплым морям, так что импорт шведского железа в ожидании масштабной войны утроился. Но вместо выхода к Чёрному морю пришлось сражаться за выход к Балтийскому — уже со шведами. Разумеется, из Швеции теперь не стоило ждать ни гвоздя.
И вот тут произошло то, что могло бы произойти с полвека назад. Русские мастера, овладевшие иностранными технологиями, волей царя сошлись наконец с доброй рудой и показали, что могут управляться не хуже шведских коллег. Никита Демидов получил Невьянский завод с худой плотиной и штатом в 27 человек в 1702 г. Его стараниями уже в 1712 г. Россия прекращает покупать оружие за границей. А в 1716 г. налаживает экспорт своего железа и начинает вытеснять Швецию с международного рынка. Русское царство успело вспрыгнуть в последний вагон мануфактурной революции — ему теперь не грозила участь ни второразрядной державы, ни тем более колонии.
Обложка: Доменные печи на заводах Демидова, 1720-е гг. Рис. из книги В. Геннина «Описание уральских и сибирских заводов»