«Ничего случайного не бывает»: супруга Виктора Бута — о санкциях против него за интервью RT

— В чём обвиняют Виктора?
— Его обвинили в так называемом преступлении, совершённом по телефону, — передаче контакта третьему лицу, который не был зарегистрирован в списке. То есть мы передали администрации тюрьмы номер телефона, на который будет совершён звонок, а также данные продюсера RT. Однако кроме продюсера во время интервью присутствовал — по тому же номеру — ещё и корреспондент, который как раз и разговаривал с Виктором.
— Но ведь звонок был совершён на зарегистрированный номер телефона. Это обычная телевизионная практика — продюсер организует интервью, а корреспондент общается.
— По их правилам это всё равно расценивается как передача контакта третьему лицу. И теперь они имеют полное право применить самые жёсткие дисциплинарные меры.

— То есть в плане бюрократии они правы?
— С точки зрения тюремных правил они правы. Мы, со своей стороны, не знали ваших профессиональных нюансов: что продюсер созванивается и организовывает, а разговаривает корреспондент. Это было его первое телевизионное интервью. Раньше были в основном информационные агентства — кто звонил, тот и брал интервью. Дело в том, что все эти разговоры записываются службой мониторинга тюрьмы, а потом проверяются. Если на русском языке общается, то все разговоры переводятся на английский для проверки.
— Как вы считаете, может ли это быть очередным бюрократическим поводом для оказания давления на Виктора? Может, администрации не понравилось, что он говорил нам в интервью?
— Раньше Витя всегда звонил на мой (не домашний) номер телефона, который был зарегистрирован только на меня. Во время разговоров часто присутствовали другие родственники — мама и брат, и они тоже с ним общались. То есть формально тоже можно было бы придраться и сказать, что он не со мной разговаривал, что присутствовали третьи лица. Но не было никаких проблем. То есть всегда же можно сделать предупреждение, перед тем как принимать какие-то меры. Но в контексте того, как они относятся к Виктору, как они его контролируют, переводят на английский все звонки, всю переписку проверяют — если учитывать эти факты, вряд ли это будет просто дисциплинарное предупреждение. То есть если судить, как его наказали тогда за чайный гриб — на месяц лишили звонков, у него был карцер недельный, ещё что-то. Ему приравняли употребление напитка из чайного гриба к употреблению алкоголя на территории тюрьмы, что карается очень жестоко. (В январе 2016 года Бута лишили права на телефонные звонки родным на 90 дней и аннулировали 41 день так называемого хорошего времени, на который ему должны были сократить срок наказания за хорошее поведение в тюрьме. Таким образом, россиянина наказали за то, что он вырастил в камере чайный гриб, которым он лечил желудок. Администрация тюрьмы обнаружила в напитке содержание алкоголя около 0,02%. — RT)
— То есть если подходить с точки зрения этого же тюремного правила, то и разговоры по телефону не только с вами, но и с другими членами семьи можно расценивать как нарушение? Но до этого интервью администрация тюрьмы закрывала на это глаза?
— До сих пор закрывала. Более того, он общался с нами, когда находился в блоке строгого режима. А уже полгода Витя находится в режиме общего содержания, поэтому у него появилась возможность расширить число контактов, кому он может звонить. То есть теперь он отдельно звонит маме, отдельно звонит брату. Но когда он находился в блоке строгого режима и звонил на единственный номер, который был зарегистрирован только на меня, а общался с несколькими людьми, никаких претензий не было.
— Можно ли в данной ситуации говорить о предвзятом отношении? Получают ли такие же взыскания другие заключённые?
— Я не знаю относительно американских граждан. Что же касается Виктора, то это происходит далеко не в первый раз. Иногда это чем-то похоже на провокацию, а их решения — на предвзятое отношение. Например, была похожая ситуация на Манхэттене, когда его только привезли. Он там повесил полотенце на какой-то кран, на который якобы нельзя было ничего вешать, и он тоже был за это наказан. Но его об этом никто не предупреждал. И там тоже очень серьёзно... То есть пришли уже с готовым решением, с обвинением! Ведь если бы его предупредили, что так делать нельзя… И то же самое было с этим чайным грибом. Сотрудники тюрьмы, офицеры охраны пробовали этот гриб — и не было никаких проблем. А потом вдруг появилась тюремная комиссия — и через две-три недели или даже месяц начались проблемы. Посмотрим, каков будет результат. Какое будет взыскание.
— А именно в ситуации с интервью можно говорить о предвзятости?
— Ничего случайного, конечно, не бывает. Можно оценивать это на фоне общей политической ситуации и контекста данного интервью. Конечно, они могли просто предупредить, что если будут дальше подобные инциденты, то будут применены жёсткие меры. Но пока мы не знаем результата расследования. То есть можно получить предупреждение, а могут прибавить тюремный срок. Это всё на усмотрение той же следственной комиссии.
— А сам Виктор знал это правило?
— Да, есть правила, о которых заключённый ставится в известность. Дело в том, что у нас просто раньше не было телевизионных интервью. И общался с ним именно тот человек, который был в заявке указан. Может, Виктор просто растерялся. С моей точки зрения, единственным правильным ходом в той ситуации было бы положить трубку.
— Возможно, он просто не задумался об этом? Это же просто техническая деталь.
— Ну естественно! Конечно, если бы человек совсем был запуган, он повёл бы себя иначе.
— Что может грозить Виктору?
— Дело в том, что все эти разбирательства проходят в закрытом режиме. Никакие аргументы со стороны адвоката или самого Виктора не принимаются. Есть факт нарушения и есть закрытая комиссия. И, соответственно, эта комиссия будет выносить решение, а Виктора просто поставят перед фактом. Каков будет результат, какое будет взыскание? Может быть всё что угодно. Вплоть до того, что его могут перевести в блок особого режима: ведь это расценивается как нарушение дисциплины.
— Российское посольство в курсе ситуации?
— Я разговаривала с юрисконсультом российского посольства в Вашингтоне. Он в курсе ситуации и обсуждал с Виктором эту проблему. Он попытался выяснить ситуацию, обратившись в следственную комиссию. В обсуждении этой темы ему было отказано, как я понимаю, до вынесения решения по делу.