О мировой экономике в 2022 году и об экономических прогнозах

В еще недавнем прошлом накануне нового года ключевой темой мировых СМИ всегда был экономический прогноз на грядущий год. В декабре этого года тема экономического прогноза на следующий, 2022 год оказалась в тени. Как в целом по миру, так и по отдельным странам, включая Россию.
Вот, например, традиционные прогнозы на следующий год датского Saxo Bank. Там говорится о серьезных корректировках политики в сфере «зеленой» энергетики, о конституционном кризисе в США, о начале гонки гиперзвуковых вооружений между ведущими военными державами, об ожидаемом открытии медиками секретов долголетия и т.п. Но из представленного банком материала не понятно, на каком экономическом фоне будут происходить обозначенные в прогнозе события.
Британский Centre for Economics and Business Research (CEBR), дававший ранее подробные прогнозы мировой экономики, в этом году   ограничился лишь одной лаконичной оценкой. По его подсчетам, в 2022 году суммарный ВВП всех стран мира впервые преодолеет отметку 100 трлн. долл.
Аналитики агентства Bloomberg вместо полноценного анализа развития экономики в следующем году ограничились тем, что назвали 10 главных рисков для мировой экономики в 2022 году (мутации коронавируса, инфляция, ужесточение политики ФРС США, сворачивание государственной поддержки экономики, последствия Brexit, замедление экономического развития Китая и др.). Bloomberg фактически дает лишь отдельные фрагменты общей картины, но целиком паззл не складывает. Мол, пусть люди сами додумывают.
Так почему же такая скудость и примитивность описаний будущего мировой экономики в конце нынешнего года? Думаю, причин несколько.
Во-первых, те оптимистичные прогнозы, которые давали экономисты в конце 2019 года, стали полным позором для их авторов. Большинство авторов прогнозов уверяли, что в 2020 году состояние мировой экономики будет лучше, чем в 2019 году.  По итогам 2019 года прирост мирового ВВП составил 2,6%.
Ждали, что в следующем 2020 году будет прирост в диапазоне между 3 и 4 процентами. А получился обвал. По данным МВФ, в прошлом году мировой ВВП упал на 3,5%. Едкие шутники напоминали в прошлом году горе-прогностикам крылатую фразу американского экономиста Джона Гэлбрейта: «Единственная функция экономического прогноза состоит в том, чтобы астрология выглядела более респектабельно».
Во-вторых, обжегшись два года назад на молоке, многие аналитики и эксперты теперь дуют на воду. Т.е. они воздерживаются от каких-либо прогнозов. Некоторые даже ставят под сомнение возможность прогнозирования экономики в связи с появлением такого неэкономического фактора, как «вирусы» и прочие «заразы».
А ведь такие «заразы» провоцируют локдауны, которые бьют по экономике намного сильнее, чем обвалы на фондовых биржах или банкротства крупнейших банков и компаний. Мол, даже эпидемиологи не могут заранее сказать, что будет с вирусом «COVID-19» в следующем году, какие новые штаммы появятся, насколько вакцины способны реально защитить человечество от вирусной «заразы» и т.п.
Глобальное экономической прогнозирование в этих условиях умерло. Или, по крайней мере, ушло со сцены на долгие годы, пока человечеством и миром экономики будут управлять не Центральные банки и правительства, а какие-то невидимые сущности, называемые «вирусами».
В-третьих, есть чисто психологическая причина слабого освещения темы экономических прогнозов в нынешнее время. Все серьезные экономисты, банкиры и бизнесмены прекрасно знают, что прогнозы давно уже превратились в инструмент управления экономикой и рынками. Пессимистичный прогноз порождает одни действия участников рынков, оптимистичный – совершенно другие. Всегда стараются давать оптимистичные прогнозы. Ибо пессимистичные прогнозы могут стать эффективным «триггером» экономического кризиса.
Известный американский менеджер Джон Уильямс говаривал: «Колебания экономики сопоставимы разве что с колебаниями экономистов». Имея в виду, что авторитетные экономисты не наблюдатели, а делатели; их громогласно заявляемые мнения о будущем экономики помогают создавать это будущее.  Большинство из них о будущей экономике привыкли говорить или с восхищением, или никак не говорить. Тут на память приходит шутка американского экономиста Рудольфа Пеннера: «Беда не в том, что экономисты не умеют предсказывать, а в том, что политики требуют слишком оптимистических прогнозов».
Скудность экономических прогнозов   на грядущий 2022 год – явный признак того, что перспективы мировой экономики весьма тухлые. И это, на мой взгляд, главная причина нынешнего дефицита серьезных прогнозов. Попробую дополнительно обосновать этот тезис.
Еще в начале осени этого года большинство аналитиков и экспертов были уверены, что следующий год будет лучше нынешнего. И, вероятно, готовились к тому, чтобы в декабре всех обрадовать своими обоснованиями  этого оптимизма.  Но вот в последнем квартале этого года неожиданно для многих МВФ и Всемирный банк стали вносить корректировки в оценки прироста мирового ВВП в 2021 и 2022 гг. в сторону снижения. Чем они были обусловлены?
Во-первых, в ноябре этого года Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) напугала всех сообщением, что из Африки движется новый штамм коронавируса под названием «омикрон». Его заразность и летальность были еще точно не оценены, но СМИ уже стали нагнетать страхи и предупреждать, что омикрон может вызвать новые локдауны со всеми отсюда вытекающими последствиями для экономики.
Во-вторых, для многих оказались шокирующими решения Федеральной Резервной Системы США, которые принимались в ноябре и декабре этого года.
Вторая причина даже более серьезная. О ней хочу поговорить подробнее.
3 ноября ФРС обнародовала решение о начале сворачивания программы «количественных смягчений» (Quantitative Easing – QE). А 15 декабря было обнародовано решение о том, что скорость сворачивания программы QE будет удвоена. Для участников рынков и бизнеса данные решения стали очень серьезным сигналом того, что тучи над мировой экономикой сгущаются.
Для тех, кто не знаком с термином QE, отмечу, что его придумали и запустили в оборот денежные власти США еще в 2008 году, в разгар финансового кризиса. «Количественные смягчений» - эвфемизм, прикрывающий грубейшее нарушение тех правил денежно-кредитной политики, которые были прописаны в учебниках по экономике.
В учебниках говорилось о том, что эмиссия денег Центральными банками должна осуществляться таким образом, чтобы не провоцировать ни инфляции, ни дефляции. Т.е. эмиссия должна обеспечивать равновесие между денежной и товарной массами.
В эпоху золотодолларового стандарта, который просуществовал четверть века после окончания второй мировой войны, на «печатном станке» ФРС США стоял «золотой тормоз», который не позволял злоупотреблять этим «печатным станком». В 1971 году президент США Ричард Никсон заявил о прекращении размена долларов на золото (обязательство, которое взяли на себя США на Бреттон-Вудской конференции 1944 года).
А в 1976 году Ямайская валютно-финансовая конференция окончательно отменила золотодолларовый стандарт, заменив его на бумажно-долларовый. Был снят «золотой тормоз» с «печатного станка» ФРС, появилась возможность создавать столько «зеленой массы», сколько захочется «хозяевам денег» (главным акционерам частной лавочки под названием «ФРС США»). Де-факто «количественные смягчения» начались уже в 70-е годы прошлого года, и мировая финансовая система стала стремительно наполняться «зеленой бумагой».
Рост долларовой массы сопровождался стремительным ростом совокупного долга США (ведь доллар – кредитные деньги, которые попадают в обращение через наращивание долга по выданным кредитам или приобретенным облигациям и другим долговым бумагам). Это не могло не создавать гигантских диспропорций в американской экономике. Что, в частности, выражалось в надувании гигантских «пузырей» на фондовом рынке.
Экономика США прошла за последние полвека через ряд кризисов. Последний из них – кризис 2008-2009 гг. Вот тогда «печатный станок» ФРС США был включен на предельно высокую скорость. А для оправдания такого денежно-кредитного безумия придумали термин QE. Количественные смягчения продолжались и после окончания кризиса. Мол, американской экономике надо помочь восстановиться.
Если в конце 2007 года активы ФРС были немного более 800 млрд. долл., то в октябре 2014 года (когда была завершена третья программа QE) они уже приближались к отметке 4,5 трлн. долл. Наращивание денежной массы осуществлялось почти исключительно путем покупки Федеральным Резервом казначейских и ипотечных бумаг на рынке.
За семь лет денежная масса, созданная «печатным станком» ФРС, выросла более чем в пять раз. При том, что товарная масса, производимая экономикой США, выросла за это время не более чем на 20%. По всем канонам экономической науки должна была начаться безудержная инфляция (даже гиперинфляция). А ее не было. По той простой причине, что вся продукция печатного станка улетала на фондовый рынок, надувая там индексные «пузыри». Которые периодически лопались, создавая потрясения в американской экономике.
У количественных смягчений есть еще один страшный риск: астрономические количества «зеленой бумаги» на американском и мировом рынках грозят, что в один прекрасный (точнее ужасный) момент, доллар может резко обесцениться и утратить статус мировой валюты. Соответственно «хозяева денег» теряют свою власть над американской и мировой экономикой.
С конца 2014 года ФРС пыталась «загнать джина в бутылку», т.е. снижать денежную массу. Это очень плохо получалось. К концу 2019 года активы ФРС США удалось снизить лишь до 3,9 трлн. долл. А уже в марте 2020 года была объявлена так называемая «пандемия ковида». И в том же месяце ФРС анонсировала начало нового раунда QE. К ноябрю нынешнего года активы Федерального резерва достигли величины 8,7 трлн. долларов. Т.е. за каких-то два неполных года они выросли более чем в 2,2 раза.
Между прочим, многие другие Центробанки с начала «пандемии» действовали точно так же, как ФРС. Т.е. наращивали продукцию своих «печатных станков».  Активы всех Центробанков мира с конца 2019 года по конец прошлого года увеличились, согласно оценкам, с 30,5 до 41,9 трлн. долл. (т.е. на 37%). Данных по совокупным активам всех Центробанков в этом году пока нет.
Конечно, наибольшую эмиссионную активность проявили те ЦБ, которые создают резервные валюты, – Европейский центральный банк (ЕЦБ), Банк Японии, Банк Англии, Народный банк Китая (НБК), Национальный банк Швейцарии и др. Так, ЕЦБ за два неполных года «пандемии» удвоил свои активы, в ноябре они достигли величины 8,7 трлн. евро. Совокупные активы четырех Центробанков - ФРС США, ЕЦБ, НБК, Банка Японии - на ноябрь этого года достигли 30,8 трлн. долл. (против примерно 20 трлн. долл. в начале прошлого года).
Аналитики и эксперты гадали, сколь долго могут ведущие Центробанки продолжать такую безумную политику «количественных смягчений». Уже никто не сомневался, что нынешняя валютная система, базирующаяся на долларе и нескольких других резервных валютах, обречена. Все лишь гадали, что задумали «хозяева денег», есть ли у них «запасной аэродром», когда произойдет обрушение доллара и других резервных валют.
Путем тесной синхронизации действий ведущих ЦБ можно протянуть еще год-другой (если отсчитывать от декабря 2021 года). Главное – за это время надо достроить «запасной аэродром». Версий такой альтернативной валютной системы несколько, я не буду их подробно обсуждать. Отмечу лишь, что эксперты называли такие варианты, как возрождение в каком-то виде золотого стандарта, замена «старого» доллара на «новый», создание наднациональной денежной единицы и др.
И вот я возвращаюсь к решениям ФРС США от 3 ноября и 15 декабря этого года. По мнению трезвых и честных независимых экспертов, эти решения означают, что в следующем году разразится мировой экономический кризис. Учитывая накопившиеся дисбалансы в мировой экономике (прежде всего, суммарный мировой долг, который по оценкам Института международных финансов, достиг планки 300 трлн. долл.), кризис будет неординарным. По своим разрушительным последствиям он превзойдет все послевоенные кризисы и, вероятно, превзойдет даже самый тяжелый в истории капитализма мировой кризис, который начался в 1929 году.
Немножко удивляет то, что руководители других Центробанков пока не делали никаких намеков на сворачивание своих программ QE. Продолжают прежними темпами наращивать свои активы, что одновременно отражает процесс наращивания денежной массы.
Но если в Америке начнется экономический кризис, то никакие программы QE не спасут экономики других стран от экономического коллапса. Кризисы распространяются по миру подобно лесному пожару. Так было и в 2008 году, когда кризис начался с обвала рынка ипотечных бумаг США, затем он перекинулся на другие сектора и американской экономики, а чуть позднее уже перекинулся в Европу, другие части света. Не обойдя стороной и Россию.
Кроме громадного долга мощнейшей миной замедленного действия являются финансовые производные инструменты (деривативы), о которых почему-то в последнее время говорят очень редко. Никто не знает даже толком, каковы масштабы рынка деривативов, поскольку банки и компании не отражают их в своих балансах, это забалансовые позиции. Но суммарная величина деривативов (в виде номинальных величин деривативных контрактов) измеряется сотнями триллионами долларов.
В середине нулевых годов суммарная величина непогашенных деривативов (т.е. сумма их номиналов) составила, по оценкам Банка международных расчетов (БМР) 1400 триллионов (1,4 квадриллиона) долларов. В конце кризиса 2008-2009 гг. Банк международных расчетов (БМР) снизил эту цифру до 600 триллионов долларов за счет закрытия большей части позиций (преимущественно путем взаимозачета).
Цифры достаточно условные, поскольку даже БМР не имеет полного представления о забалансовых операциях банков и компаний. На сегодняшний день, согласно самым консервативным оценкам, суммарная величина всех деривативов в мире же перевалила за 2 квадриллиона долларов. О деривативах вспомнят тогда, когда начнется кризис. Это примерно, как ядерное оружие. О нем в мирное время вспоминают не часто (не только простые граждане, но даже политики).
А вот если начинается большая война, особенно между ядерными державами, о нем вспоминают. Можно напомнить, что в ходе кризиса 2008-2009 гг. неспособность многих банков и компаний выполнять свои обязательства по деривативам привела их к банкротствам. Известный американский миллиардер Уоррен Баффет в 2002 году назвал деривативы «финансовым оружием массового поражения».
Немного подробнее о решениях ФРС США от 3 ноября и 15 декабря. Та программа QE, которая была запущена Федеральным резервом в марте прошлого года, предусматривала покупку ежемесячно бумаг на сумму 120 млрд. долл., в том числе казначейских облигаций на 80 млрд. долл. и ипотечных бумаг – на 40 млрд. долл.
Решение ФРС от 3 ноября предусматривало сокращение закупок каждый месяц на 15 млрд. долл., в том числе казначейских бумаг – на 10 млрд. долл., ипотечных бумаг – на 5 млрд. долл. Декабрьское решение ФРС ускоряло сворачивание программы QE в два раза. Т.е. Федеральный Резерв обязывался сокращать ежемесячно закупки казначейских бумаг на 20 млрд. долл., а ипотечных – на 10 млрд. долл. Таким образом, предполагалось, что к марту следующего года сворачивание будет завершено.
Но это еще не все. Важным параметром денежно-кредитной политики ЦБ является ключевая (или базовая) ставка. Она является ориентиром для денежного и финансового рынка страны. Чем ниже ключевая ставка, тем дешевле деньги. Снижение ключевой ставки обычно осуществляется одновременно с запуском программ QE; такое снижение еще больше «смягчает» условия для участников рынков и иных хозяйствующих субъектов (упрощает допуск к деньгам).
Когда в 2008-2014 гг. в США действовали последовательно три программы QE, ключевая ставка была опущена до «плинтуса». Накануне кризиса она была равна 4,75%. А в декабре 2008 года она уже упала до 0-0,25%. В период с конца 2015 по конец 2018 гг. ее потихоньку поднимали – до 2,50%. Еще за год до начала «пандемии» ее стали понемногу снижать. Но с началом «пандемии» (март 2020 года) опять опустили до 0-0,25%. И на этом уровне она находится до сих пор.
И вот в середине нынешнего декабря после заседания Комитета по операциям на открытом рынке (КООР) ФРС были опубликованы цифры, отражающие мнения членов Комитета относительно ключевой ставки в среднесрочной перспективе.
Согласно медианному прогнозу, члены КООР ожидают трех повышений ключевой ставки в 2022 году и трех в 2023 году. При этом предыдущий прогноз предполагал лишь одно повышение ставки в 2022 году и два в 2023-м. Если исходить из того, что каждое повышение будет лишь на одну стандартную ступеньку, равную 0,25 проц. пункта, то через год ключевая ставка должна оказаться на уровне 0,75-1,0%. Но этого будет достаточно для того, чтобы начался обвал американской экономики, а за ней – мировой.
Выражаясь словами известного спекулянта Джорджа Сороса, «музыка уже не играет, а они продолжают танцевать». «Музыка перестала играть» в ноябре-декабре этого года, но многие участники рынка «продолжают танцевать». Имеется в виду, что они берут у банков дешевые (почти бесплатные) деньги и покупают на рынке ценные бумаги. Еще летом они росли быстро, сейчас чуть-чуть.
Но игроки действуют по привычке. Крупнейшие корпорации выкупают свои собственные акции на рынке, подстегивая рост капитализации своего бизнеса. Но из десяти находящихся на «танцплощадке» (фондовом рынке) девять еще «танцуют», а один уже остановился.
Вот вам примеры. В ноябре корпорация Microsoft заявила, что продолжит выкуп своих акций. И при этом ее генеральный директор Microsoft Сатья Наделла за один день выбросил более 50% своих акций Microsoft. Илон Маск из Tesla только что продал свои акции на 10 миллиардов долларов. Правда, он решил не пугать других участников рынка, заявив, что продажа обусловлена не рыночными соображениями, а необходимостью получить кэш для уплаты налогов.
Серьезные аналитики говорят, что уже в первые месяцы следующего года продавцов будет больше, чем покупателей. Из десяти на площадке будет «танцевать» только один. Одним из таких серьезных аналитиков является известный американский социолог и экономист Уильям Энгдаль.
В своей статье «Will Fed Crash Global Financial Markets for Their Great Reset?» (Сможет ли ФРС обрушить глобальные финансовые рынки из-за их Великой перезагрузки?) он прямо утверждает, что крах американской и мировой экономики в 2022 году неизбежен.
Примечательно, что он рассматривает грядущий кризис не как стихийное явление, а как заранее спланированное событие. И начало подготовки этого кризиса он отсчитывает не от решений ФРС США 3 ноября и 15 декабря этого года.
Началом он считает появление на мировой арене в январе 2020 года вируса «COVID-19», последовавшего за этим объявления Всемирной организацией здравоохранения (ВОЗ) «пандемии», а затем введение так называемых «локдаунов» и других «мер борьбы с пандемией», которые стали уничтожать экономику. «Пандемия» и грядущий экономический кризис – звенья одной цепи, элементы одного плана, называемого «Великая перезагрузка».
Конечная цель «Великой перезагрузки» - построение единого мирового государства. Общественное устройство «дивного нового мира» Клауса Шваба – какой-то загадочный «инклюзивный капитализм». На самом деле это новый рабовладельческий строй, где, естественно, будет тоталитарный режим без каких-либо рудиментов демократии и рынка.
Будет жесткое планирование. Вспомним советское время: в СССР разрабатывались, обсуждались и исполнялись планы – месячные, квартальные, годовые, пятилетние. По всей экономике в целом, по отдельным отраслям и производствам, по регионам, отдельным видам продукции и т.п. Но никаких прогнозов не было.
Жанр экономического прогноза исчезает на глазах. Сегодня скудость экономических прогнозов объясняется нарастающим хаосом (искусственно создаваемым). Завтра экономических прогнозов не будет потому, что «Великая перезагрузка» предусматривает переход к мировому порядку с очень жестким планированием.
Только не следует ставить знак равенства между советским планированием и планированием в «дивном новом мире» Клауса Шваба. В первом случае планирование было инструментом общенародного государства, во втором случае – мирового правительства, представляющего интересы мировой элиты – новых рабовладельцев.
Заключая свои размышления об экономических прогнозах, еще раз повторю мою мысль: сегодня нам интересен не только и не столько контент отдельных прогнозов, сколько наличие или отсутствие прогнозов как таковых. Постепенное исчезновение прогнозов – признак того, что «Великая перезагрузка» продвигается вперед.