Отец русской авиации

В 1918 году в России свирепствовала Гражданская война, царила разруха. Наступила зима и принесла с собой голод и холод. Остановился транспорт, улицы в Москве давно уже не чистили от снега и льда. По этим обледеневшим, заснеженным улицам к центру города от своей Яузы пробирался старый человек в профессорской шубе, с большой окладистой бородой. Он спешил в аудитории МГУ, где в промороженных помещениях собиралось несколько наиболее стойких студентов. Им стареющий профессор Николай Егорович Жуковский читал курс прикладной механики, рассказывая о будущих успехах науки, о полёте человека в необъятные просторы воздушного океана...

И вот случилось чудо. Новая власть вспомнила о гибнущей авиационной науке в России. В декабре 1918 года правительственным декретом за подписью В.И. Ленина (именно он, кстати говоря, и назвал Н.Е. Жуковского «отцом русской авиации») был создан Центральный аэрогидродинамический институт (ЦАГИ) и во главе его утверждён профессор Жуковский. Стимулом к такому решению послужила Гражданская война. Белые армии имели своих лётчиков для самолётов, поставляемых Францией и Англией. Советской России достался разваленный парк самолётов. Нужно было учить лётчиков и авиамехаников, ведь без них самолёт не полетит. Был создан Московский авиационный техникум, преобразованный затем в Военно-воздушную академию. К созданию этого учебного заведения и привлекли Жуковского. Но Жуковский сразу поставил вопрос о создании научного института по гидроаэродинамике. И Ленин пошёл навстречу: авторитет Николая Егоровича Жуковского в мире науки был необычайно велик. Институт был создан. Сначала в небольших помещениях на Яузе, в рамках всё того же МВТУ, а в тридцатые годы ЦАГИ шагнул за пределы Москвы. Была найдена необходимая площадка на землях, принадлежащих ранее Московско-Рязанской дороге, в районе тихой станции Отдых. Название говорит о том, что раньше здесь были спокойные дачные места, но сюда пришла большая авиация, и возник в 30-е годы посёлок Стаханово, был построен испытательный аэродром. ЦАГИ развернул здесь строительство гигантских аэродинамических труб, масштабы которых и сейчас поражают.

Гитлер во время войны приказал не бомбить ЦАГИ и посёлок при нём по просьбе немецких учёных, считавших, что нужно захватить этот выдающийся научный центр имени профессора Жуковского целым. Но захватить его им так и не удалось.

В 1947 году посёлок Стаханово получил статус города, его назвали городом Жуковским. В советское время от ЦАГИ и ЛИИ (Лётно-исследовательского института) отпочковалось огромное количество авиационных фирм, научных институтов и конструкторских бюро. Здесь ковалась советская авиация и космическая наука, испытывался легендарный "Буран". Даже Центр подготовки космонавтов располагался вначале на территории ЛИИ.
…Мне, родившемуся и выросшему в подмосковном городе Жуковский, названном в честь великого нашего учёного-аэродинамика, академика Николая Егоровича Жуковского, с раннего детства помнится огромный гранитный памятник этому человеку на центральной городской площади. Вся его фигура исполнена удивительной мощи. У подножия монумента на особом камне выбиты слова Н.Е. Жуковского: "Человек полетит, опираясь не на силу своих мускулов, а на силу своего разума". Можно сказать, что Николай Егорович и был воплощением этой силы…
Он был романтиком. Это как-то не согласуется с образом маститого учёного, теоретика, но Николай Егорович никогда и не был кабинетным учёным. Он всегда находился в движении, он изучал полёт птиц, законы движения потоков воды, движения планет в космическом пространстве. Движение в природе вообще и стало объектом его пристального изучения, главным делом его жизни. Эта страсть к изучению механических законов движения передалась Николаю Жуковскому, видимо, от его отца – известного в России в середине XIX века инженера-путейца. Тогда начали строиться первые в России железные дороги, и отец будущего учёного строил Нижегородскую дорогу. Под Владимиром, в сельце Орехово, он купил себе небольшое имение. Там 17 января (по новому стилю) 1847 года и родился его сын Николай Егорович Жуковский.
Знали бы его родители, что спустя ровно сто лет, в 1947 году, в Подмосковье появится город – центр авиационной науки, названный в честь их сына! И наверно, очень удивились бы, ведь маленький Николай Жуковский вовсе не блистал способностями к учёбе, плохо ему, например, давалась математика, когда его отдали в 4-ю Московскую мужскую гимназию, где математику преподавал Малинин – автор известного в России учебника.

Анна Николаевна, мать маленького гимназиста, женщина набожная, сводила сына к самому московскому святителю митрополиту Филарету, тот и благословил мальчика на учение. Чудо, но в юном ученике проснулось математическое дарование!

А возможно, что здесь сыграло роль и то, что с 3-го класса гимназии там стали преподавать геометрию, и эта наглядная наука пришлась по душе Николаю Жуковскому, это соответствовало практическому складу его ума. С тех пор Николай Егорович всю жизнь будет заниматься прикладными науками и сам создаст новую науку – аэродинамику.
А вот, что касается его романтических наклонностей, то ведь, что может быть более романтичным в природе, чем полёт птиц, их парение в просторе небес? Но там, где поэт, однофамилец учёного, Василий Жуковский видел "лёгкий, лёгкий ветерок, что так нежно веет", учёный Николай Жуковский хотел разглядеть законы, по которым этот ветерок способен поднимать в небо больших птиц и массивные летательные аппараты. Такие, например, как аппарат известного немецкого изобретателя Отто Лилиенталя, с которым Николай Егорович был хорошо знаком. Он даже приобрёл его планёр для изучения в Московском высшем техническом училище, где преподавал механику. Путь до этого был, конечно, не скор. Окончив в 1867 году Московский университет по специальности "прикладная механика", он намеревался продолжить путейское дело своего отца и отправился в Санкт-Петербург для обучения в Институте инженеров путей сообщения. Но это ему не удалось: он перенапрягся, заболел нервной болезнью и врачи на год запретили ему заниматься науками. Он уехал в имение родителей на Владимирщину, где восстановил силы и решил больше не покидать Москву.
Москва была его городом. Он преподавал физику во 2-й женской гимназии, а затем, с 1872 года стал преподавать математику в Московском техническом училище (будущей знаменитой Бауманке). МВТУ и стало его крепостью, его научным оплотом, которому он не изменит до конца своих дней. Там, в стенах МВТУ, зарождался аэрогидродинамический институт, начало которому было положено с небольшой лаборатории, располагавшейся поначалу... в столовой профессорской квартиры Жуковского, там, где сейчас находится его музей, на берегу невеликой речки Яузы. Но преподавал Жуковский и в Московском университете, где в 1882 году за исследование «О прочности движения» ему была присуждена степень доктора наук в области прикладной механики.
Как учёный-прикладник Жуковский занимался самыми разными вопросами. Он разрабатывал теорию движения судов с реактивным движителем. В то время в России начали строиться первые большие стальные суда, броненосцы, а потом линкоры. Для них нужно было найти наилучшие формы корпуса и параметры гребного винта. Всё это нужно было рассчитать, провести многочисленные испытания. Как математик-прикладник Жуковский не знал себе равных, кажется, он мог рассчитать всё, вплоть до законов движения воды в водопроводных трубах. Строился в Москве первый магистральный водопровод – потребовалась консультация учёного, поскольку трубы не выдерживали напора воды, разрушались, нужно было выявить причину этого. Жуковский разрабатывает теорию гидравлического удара, предлагает новые задвижки и краны для воды, с тем, чтобы они не сразу перекрывали воду, рождая таким образом этот пресловутый гидроудар, а постепенно, плавно. Так и появились те краны, которыми мы пользуемся до сих пор.

Вообще учёному принадлежит множество изобретений, которые он не запатентовывал, а делал общим достоянием совершенно бескорыстно, публикуя их в открытых докладах. Это тоже была странная для нашего нынешнего "рыночного" сознания черта этого человека – бескорыстие, черта, впрочем, всегда свойственная лучшим представителям русской интеллигенции.

А им, кстати, всегда было свойственно мечтать, устремлять свой взор к небу, представлять себе время, когда человек обретёт способность летать. Может быть, это и всегда было присуще русскому сознанию, ведь известно (из рукописи Даниила Заточника), что ещё в XIII веке на праздниках русские люди мастерили себе крылья на деревянных рамах с натянутой на них шёлковой тканью и прыгали с высоких теремов, благополучно приземляясь. Это было что-то вроде народной потехи.
Прошло с тех времён несколько веков, и во владимирских местах местные крестьяне могли видеть некоего человека на велосипеде, раскатывавшего по сельским дорогам... с деревянными крыльями, приделанными за спиной! А это был молодой учёный Николай Жуковский, который таким образом изучал подъёмную силу искусственного крыла.
Известно, что до него подъёмную силу аппарата тяжелее воздуха изучал его предшественник по авиационной науке морской офицер А.Ф. Можайский, который соорудил нечто вроде огромного воздушного змея, и, разгоняясь на тройке лошадей, поднимался на этом змее в воздух. Впоследствии он построил первый в мире самолёт с паровым двигателем, который пролетел несколько десятков метров. Однако документы по этому изобретению были положены под сукно, засекречены, и о работах Можайского Жуковский ничего не знал, ему приходилось начинать все с нуля. Вот почему он так интересовался опытами Отто Лилиенталя и сильно переживал его гибель в 1896 году. Смерть Лилиенталя, разбившегося во время одного из своих полётов, была первой смертью "человека летящего", первой жертвой на пути всего человечества в небо...
Может быть Лилиенталь, который не был учёным, а был, скорее, практиком-энтузиастом, остался бы жив, если бы изучил работы русского учёного Жуковского по теории полётов. А Жуковский в 1890 году опубликовал первое своё исследование "К теории летания", а затем и работу "О парении птиц" в 1891 году. Так было положено начало авиационной науке. Но главным открытием учёного-аэродинамика стала работа "О присоединённых вихрях", где Жуковский вывел формулу подъёмной силы – главное условие полёта аппарата тяжелее воздуха. Далее, вплоть до 1918 года Жуковский разрабатывал теорию воздушного винта. Эти работы учёного не потеряли актуальности и по сей день.
Постепенно вокруг Жуковского сложился кружок молодых учёных, его учеников, которые активно стали заниматься исследованием аэродинамики, новой науки, созданной их учителем. Из этого кружка вышел и будущий великий советский авиаконструктор Андрей Николаевич Туполев, поднявший авиацию в СССР на неизмеримую высоту. Так уж случилось, что Туполев и открывал памятник своему учителю в городе Жуковском в 1969 году. Но путь до этого был ещё очень далёк. Развитие авиации потребовало сразу же вложения огромных средств, дать которые могло только государство. Требовалось строительство огромных лабораторий, мощных аэродинамических труб, создававших поток воздуха такой силы, который воспроизводил бы поток воздуха, что обтекает летательный аппарат в полёте. Значит, нужны были мощнейшие вентиляторы, огромные затраты электроэнергии. До революции государство не вкладывало денег в развитие аэродинамической науки, она, по существу, не выходила из границ университетских лабораторий.

Нашёлся представитель отечественного бизнеса, который помог Жуковскому. Это был известный член богатейшей семьи купцов-старообрядцев Дмитрий Павлович Рябушинский. Талантливый молодой учёный, он учился у Жуковского на кафедре прикладной и теоретической механики в МГУ, открыл на свои средства Аэродинамический институт в Кучино под Москвой (ныне район города Балашиха).

Несколько ангаров-мастерских, размах, конечно, небольшой, но этот самодеятельный институт, а скорее, лаборатория, вынесенная за пределы городской черты – это был прообраз будущего ЦАГИ, но и ему для полноценных научных разработок явно не хватало средств. Однако институт благополучно проработал до 1920 года, выпустил пять сборников своих трудов, что, заметим, маловато для солидного научного заведения, затем был национализирован по просьбе самого Рябушинского и присоединён к Государственному научно-исследовательскому геофизическому институту. На научную судьбу самого Жуковского этот институт не оказал существенного влияния. Всё же основными площадками для профессора Жуковского всегда оставались его родное МВТУ и кафедра механики в МГУ, где в университетской лаборатории была построена им и его учениками первая большая аэродинамическая труба для испытания моделей летательных аппаратов.
…В 2009 году знаменитая Военно-воздушная инженерная академия имени профессора Жуковского была ликвидирована прежним руководством Министерства обороны, видимо, за ненадобностью... Ныне, к сожалению, сильно ужатая, она возрождена в Воронеже как Военно-воздушная академия имени профессора Н.Е. Жуковского и Ю.А. Гагарина.
Да, сейчас авиационная наука в России находится в некоем загоне. Авиационные институты сохранились, но сильно сокращена численность работающего в них персонала. Испытательный аэродром ЛИИ преобразован в коммерческий аэропорт "Жуковский". Новых моделей отечественных самолётов появляется сейчас очень мало. Даже именем нашего великого учёного Жуковского назван почему-то самолёт из серии «Боинг». Но разве это умаляет славу Николая Егоровича? Да и гонялся ли он когда-нибудь за славой?.. Он сделал всё, что мог в своей жизни, и тихо скончался после тяжёлой болезни в марте 1921 года. Похоронен на Донском кладбище столицы. На его похоронах его ученик академик С.А. Чаплыгин, преемник Жуковского на посту руководителя ЦАГИ, сказал: "Он своей светлой могучей личностью объединял в себе и высшие математические знания, и инженерные науки. Он был лучшим соединением науки и техники, он был почти университетом.
Не отвлекаясь ничем преходящим, лишь в меру неизбежной необходимости отдавая дань потребностям жизни, он все свои гигантские силы посвящал научной работе. Его цельная натура была беззаветно посвящена этому труду. Вот чем объясняется то огромное по богатству наследие, которое нам от него переходит.

При своём ясном, удивительно прозрачном уме, он умел иногда двумя-тремя словами, одним росчерком пера разрешить и внести такой свет в тёмные, казалось бы, прямо безнадёжные вопросы, что после его слова всё становилось выпуклым и ясным…

Им создана не школа, а школы".
И он был Человеком, летящим в будущее – добавим мы от себя. Таких людей да побольше бы сегодня России!