Первое подледное плавание в мире

Как подводная лодка русского флота в 1908 году впервые в мире совершила поход подо льдом.
Сегодня никто не удивляется тому, что стратегические атомные подводные лодки и даже их менее крупные собратья способны пройти подо льдами хоть до Северного полюса, хоть до другого берега Северного Ледовитого океана. Многие субмарины как в России, так и в других странах с океанским флотом имеют специальные приспособления для взламывания льда или обучены тактике пробивания полыньи. Все это делается с очевидной целью: арктические льды служат прекрасным прикрытием для подводных лодок, которые могут внезапно для противника всплыть в непосредственной близости от его берегов. Но столетие с лишним назад все было иначе. Отправляясь в первый подледный поход, русская подлодка «Кефаль» всего-навсего должна была доказать, что субмарины пригодны и к зимней эксплуатации.

Через лед или подо льдом?

В начале ХХ века самым большим числом подводных лодок в России обладал флот на Тихом океане. Причины были очевидны: накануне русско-японской войны флотская база во Владивостоке требовала усиления и обеспечения безопасности. Чтобы не отвлекать надводные корабли, для этого решили использовать подводные лодки, которые перебросили на Дальний Восток по железной дороге, впервые в мире организовав такую операцию. И хотя в реальных боевых действиях русские подлодки на Дальнем Востоке не участвовали, одно их присутствие обеспечило безопасность дальневосточной флотской базы.

После окончания войны субмарины решили не перебрасывать обратно на запад, где активными темпами шло строительство новых подводных лодок, а эксплуатировать на месте. Поскольку морские подводные силы только-только формировались как самостоятельная часть флота, существенную часть работы лодок составляло изучение их возможностей и способностей. Одним из важнейших оказался вопрос возможности субмарин вести боевые действия в условиях, когда другие корабли с трудом выходят в открытое море из-за льда, сковывающего места их стоянок.
В полный рост эта проблема встала перед русским флотом на Дальнем Востоке зимой 1907-1908 годов. За два года до этого подводная лодка «Сом» по необходимости была вынуждена в надводном положении преодолеть ледовую перемычку между островами Скрыплева и Русский. Так что представление о том, что рассчитанный на сильное давление корпус лодки в принципе способен сопротивляться льдам, у военных моряков было. Однако теперь требовалось понять, может ли подлодка преодолевать то же препятствие в подводном положении.

«Кефаль» идет на риск

Первый эксперимент поставили 21 ноября 1907 года с участием подводной лодки «Щука» под командованием лейтенанта Владимира Блюменталя. Лодка погружалась в полынье и совершала маневры под нетолстым льдом, разрезая его перископом. Так было доказано, что в случае необходимости лодка способна преодолеть небольшой ледяной перешеек и под водой. Но начальник Морских сил Тихого океана контр-адмирал Николай Матусевич настаивал на том, что необходимо точно выяснить, насколько подводные лодки пригодны для совершения плавания подо льдом.

Как вспоминал позднее один из самых знаменитых первых подводников России Василий Меркушев, на одном из совещаний офицеров командующий контр-адмирал Матусевич (в мемуарах Меркушов называет его Успенским, что явно ошибочно: Успенский занял эту должность только весной 1909 года. – Прим. авт.) выразил сомнение в способности лодок плавать в зимнее время. Свою точку зрения он аргументировал тем, что в холодной воде клапаны могут замерзнуть, а аккумуляторы быстро разрядиться. На это начальник отряда подводных лодок капитан второго ранга Сергей Магнус уверенно ответил, что разрядка аккумуляторов малореальна, а все остальное проверяется опытным путем.

Приказ о проведении специальной недельной кампании по проверке способностей подводных лодок к зимнему плаванию контр-адмирал Николай Матусевич отдал уже на следующий день. По согласованию с начальником отряда Сергеем Магнусом на роль «подопытной» назначили подводную лодку «Кефаль» под командованием мичмана Василия Меркушева. Это была лодка американского проекта Protector, получившего в России название «тип «Осетр» по имени первой субмарины серии. «Кефаль» прибыла в Либаву (нынешний Лиепая) в разобранном виде в ноябре 1904 года, собрали ее к концу апреля 1905-го и отправили на Дальний Восток по железной дороге, а спущена на воду она была во Владивостоке 5 августа того же года. За три года на лодке сложился опытный экипаж, а приход окончившего либавскую школу подводного плавания мичмана Меркушева лишь укрепил его.

Как ни странно, наиболее сложной частью кампании оказался переход от стоянки лодки к пароходу «Тобол», у левого борта которого была полынья достаточного размера для того, чтобы провести предварительные опытные погружения. Несмотря на помощь ледокола «Надежный», винты задевали льдины, и идти под бензиновыми моторами лодка не могла – рисковала свернуть валы. Пришлось перейти на менее мощные электромоторы, что буквально высосало аккумуляторы к моменту прихода к точке назначения.

Четыре мили подо льдом

В течение недели лодка регулярно совершала погружения у борта «Тобола», проверяя, как работают ее механизмы на холоде. Вопреки опасениям контр-адмирала Матусевича, внутри подлодки держалась вполне приемлемая температура – плюс 14-16 градусов, несмотря на то что снаружи было вдвое холоднее. Зарядка аккумуляторов проходила без проблем, разряжаться раньше времени они не стремились, и в конце концов мичман Меркушов получил разрешение 16 (29 по н. ст.) декабря 1908 года совершить первое в истории мирового подводного флота подледное плавание.

Вслед за ледоколом «Надежный» подводная лодка «Кефаль» вышла в залив Босфор Восточный, откуда ей и предстояло отправиться в плавание подо льдом. Как писал в мемуарах Василий Меркушов, «погрузившись в полынье, командир дал ход и ушел под лед, взяв курс на темневший вдали остров Скрыплева. Яркое солнце пронизывало толщу сплошного льда, покрывавшего пролив Босфор Восточный от берега до берега. Подо льдом было настолько светло, что можно было видеть не только оконечности лодки, но и много дальше, чем летом. В перископ была отлично видна переливавшаяся алмазами гладкая нижняя поверхность ледяного поля».
Мемуары Меркушова грешат некоторой неточностью, точнее, приглаженностью. На деле, как следует из сохранившегося в архивах судового журнала «Кефали», поначалу лодка шла на перископной глубине, разрезая перископом почти трехсантиметровый лед. Потом стало понятно, что перископ замерз, и лодка погрузилась глубже, продолжая взламывать лед флагштоком, а когда он согнулся, совсем исчезла под ледяным полем.

Это, как вспоминал Меркушов, заставило сильно нервничать сопровождающих на ледоколе. Успокоились они только через час и 26 минут, когда «Кефаль» всплыла, взломав лед, в четырех милях (7,4 км) от места погружения. Как вспоминал командир, «она прошла бы еще дальше, если бы из машины не закричали, что в глушителе показалась вода и надо всплывать». Взломав лед, лодка всплыла. Чтобы открыть придавленный сломанными льдинами люк, потребовались усилия нескольких моряков, и наконец внутрь субмарины хлынул свежий морозный воздух.

От Босфора Восточного до Северного полюса

Эксперимент оказался успешным: «Кефаль» доказала, что подводные лодки вполне могут выполнять свои задачи в любое время года. По итогам первого подледного плавания мичман Меркушов написал статью в «Морской сборник», обобщив полученный опыт. Она вызвала настоящий фурор и в России, и за ее пределами: до сих пор никому не приходило в голову так рисковать, но зато теперь было понятно, что подобный риск оправдан, а опыт «Кефали» можно использовать в тактических и стратегических целях.

Впрочем, подтвердить это на практике и повторить опыт подводной лодки мичмана Меркушова удалось очень нескоро. Начавшаяся Первая мировая война требовала побед, а не экспериментов, а в горниле вспыхнувшей в России после нее Гражданской войны сгорел и этот опыт, и многие из тех, кто его получил. Сам Василий Меркушов оказался в итоге в Америке и уже не выходил в море на подводных лодках. А советские подводники рискнули повторить его достижение только в начале 1930-х, и что интересно, вновь на Тихом океане. Следом за тихоокеанскими подлодками под лед нырнули североморские, и к началу Великой Отечественной войны опыт подледного плавания имели уже многие командиры-подводники советского ВМФ.
С появлением атомных подводных лодок стало возможно задуматься и о том, чтобы совершить подледное плавание к самой северной точке планеты – на полюс. 17 июля 1962 года первый советский подводный атомоход К-3 под командованием капитана второго ранга Льва Жилина достиг его в подводном положении. А спустя год с небольшим, 29 сентября 1963 года, подлодка К-181 того же проекта «Кит» сумела-таки совершить всплытие точно на Северном полюсе, взломав лед, как за полвека до нее это впервые сделала «Кефаль».