Почему вернулся Ярош

Иногда они возвращаются. Бывший лидер запрещённого в России и признанного террористическим «Правого сектора»* (запрещен в РФ) Дмитрий Ярош назначен советником главнокомандующего Вооружёнными силами Украины. Учитывая, что «Сектор» давно не существует, а воюют в Донбассе совсем другие люди, это назначение явным образом символическое. Вот только что оно символизирует?

Через два года приходится признать, что Порошенко всё-таки победил на тех выборах, несмотря на то что формально президентом стал Зеленский. Потому что новый глава государства проводит абсолютно такую же, если не более жёсткую, политику. Русский язык изгнан отовсюду, конфликт в Донбассе только усугубился, сектанты из ПЦУ чувствуют себя крайне уверенно, а преследование священников канонической Украинской православной церкви не прекращается.
Неудивительно, что избиратели Зеленского теперь чувствуют себя обманутыми и использованными. Антирейтинг действующего президента на днях обогнал антирейтинг бывшего украинского лидера. По данным социологического опроса, за Зеленского ни в коем случае не проголосовали бы 31,9% украинских избирателей, а за Порошенко — 31,6%. Действующий и бывший президенты сравнялись для украинцев как лидеры антипатий. Это логично, потому что никакой идеологической разницы между ними не осталось.
Поведение Зеленского выглядит несколько противоречиво. С одной стороны, он явно планирует переизбраться в 2024 году. А с другой, дублируя и усиливая политику Порошенко, он получает все те же проблемы, что Порошенко, включая катастрофическое падение рейтинга и рост антирейтинга. Вряд ли украинский президент этого не понимает.
И тут мы снова возвращаемся к символическому назначению Яроша, которое совпало с крайне агрессивным заявлением бывшего заместителя начальника Генштаба ВСУ генерал-лейтенанта Игоря Романенко, который в статье для одного из украинских изданий пугает сограждан российским вторжением, а России обещает «кровавую баню».
Нынешнее обострение в Донбассе и махание шашками со стороны украинских генералов объясняют разными причинами, но, полагаю, далеко ходить и глубоко искать не надо. Бритва Оккама — самое очевидное решение и, скорее всего, самое верное. «Северный поток — 2». В Киеве до последнего надеялись, что США удастся остановить строительство, но надежды не оправдались. Ненужность и бессмысленность ГТС Украины в случае запуска «СП-2» очевидны всем.
Украинские политики пугают Европу тем, что, мол, только транзит газа удерживает Россию от нападения на Украину и, как только он прекратится, российские танки в Киеве — это лишь вопрос времени. На самом деле понятно, что нападать на Украину никто не собирается. Красные линии обозначены — это базы НАТО на украинской территории, но принятие решения об их открытии, к счастью, прерогатива не Киева.
Но на самом деле Киев боится прекращения газового транзита совсем по другой причине: это потеря нескольких миллиардов долларов ежегодно, которые критически важны для бюджета этой страны. И заменить их будет категорически нечем. Плюс не стоит забывать про так называемую декарбонизацию.

Денег на неё у Украины нету, а значит, очень скоро экспорт украинского металла прекратится, а на деньги от экспорта пшеницы людей не прокормишь.

Поэтому все нынешние агрессивные телодвижения Киева объясняются крайне просто: им нужно или спровоцировать Россию на ответ, или каким-то ещё образом убедить Евросоюз, что начало работы «СП-2» приведёт к усилению нестабильности. Отсюда и «выход из шкафа» Яроша, и панические интервью генералов.
Ответ на вопрос, почему Зеленский повторяет самоубийственную для его рейтинга политику Порошенко, немного сложнее и комплекснее, но если вкратце, то причин две — страх перед ультранационалистами и понимание, что не ведущей антироссийскую политику Украине денег на Западе никто давать не будет.
А про интересы граждан Украины никто, разумеется, не думает и думать не собирается. Они интересуют украинских политиков раз в пять лет — на выборах.
 
* «Правый сектор» — украинское объединение радикальных националистических организаций, признанное экстремистским и запрещённое на территории России (решение Верховного суда РФ от 17.11.2014).