Правовым фундаментом многополярного мира должен стать Устав ООН

Восемьдесят лет назад, 4 февраля 1945 г., открылась Ялтинская конференция, на которой лидеры стран-победительниц во Второй мировой войне – Советский Союз, Соединённые Штаты и Великобритания – определили контуры послевоенного мира. Несмотря на идеологические разногласия, они договорились окончательно искоренить германский нацизм и японский милитаризм. Достигнутые в Крыму договорённости были подтверждены и развиты в ходе Потсдамской мирной конференции в июле-августе 1945 года.

Одним из результатов переговоров стало создание Организации Объединённых Наций и утверждение Устава ООН, который по сей день остаётся главным источником международного права. Закреплённые в Уставе цели и принципы поведения призваны обеспечить мирное сосуществование и поступательное развитие стран. В фундамент Ялтинско-Потсдамской системы был заложен принцип суверенного равенства государств: ни одно из них не может притязать на доминирующее положение – все формально равны, независимо от размера территории, количества населения, военной мощи или других сравнительных критериев.

Ялтинско-Потсдамский порядок, при всех его сильных и слабых сторонах, о которых до сих пор спорят учёные, на протяжении восьми десятилетий создаёт нормативно-правовую рамку функционирования международной системы. Мироустройство, в центре которого находится ООН, выполняет свою главную роль – страхует всех от новой мировой войны. Трудно не согласиться с экспертным мнением, что «ООН не привела нас к раю, но спасла от ада»[1]. Закреплённое в Уставе право вето, которое является не «привилегией», а бременем особой ответственности за поддержание мира, служит прочным заслоном на пути принятия несбалансированных решений, создаёт пространство для поиска компромиссов на основе баланса интересов. Выступая в качестве политического ядра Ялтинско-Потсдамской системы, ООН – единственная в своём роде универсальная площадка для выработки коллективных ответов на общие вызовы, будь то в сфере поддержания международного мира и безопасности или содействия социально-экономическому развитию.

Именно в ООН, при ключевой роли СССР, приняты исторические решения, заложившие основы нарождающегося на наших глазах многополярного мира. Имею в виду процесс деколонизации, в правовом отношении осуществлявшийся через принятие по инициативе Советского Союза в 1960 г. Декларации о предоставлении независимости колониальным странам и народам. В ту эпоху десятки народов, ранее находившихся под гнётом метрополий, впервые в истории получили независимость и шанс на собственную государственность. Сегодня некоторые из бывших колоний претендуют на роль центров силы многополярного мира, другие выступают частью интеграционных объединений, имеющих региональный или континентальный цивилизационный охват.

Как верно пишут российские учёные, любой международный институт – это прежде всего «способ ограничивать природный эгоизм государств»[2]. Не исключение в этом смысле и ООН с её комплексным сводом правил в виде Устава, согласованного и принятого консенсусом.

У России, как у большинства членов мирового сообщества, с этим никогда не было проблем, но Западу, не излечившемуся от синдрома исключительности, привыкшему действовать в неоколониальной парадигме, то есть жить за счёт других, формат межгосударственного взаимодействия, основанный на уважении международного права, был изначально не по нутру. Бывшая замгоссекретаря США Виктория Нуланд в одном из интервью с простодушной непосредственностью призналась, что Ялта не была хорошим решением для США и не нужно было на него соглашаться. Такая точка зрения многое объясняет в поведении Америки на международной арене. Ведь, по Нуланд, Вашингтон был чуть ли не вынужден скрепя сердце согласиться на послевоенный миропорядок в 1945 г., который уже тогда воспринимался американскими элитами как обуза. Именно это ощущение породило последующую линию Запада на пересмотр Ялтинско-Потсдамского мира. Данный процесс начался с печально знаменитой Фултонской речи Уинстона Черчилля 1946 г., фактически объявившего Советскому Союзу холодную войну. Воспринимая Ялтинско-Потсдамские договорённости как тактическую уступку, США и их союзники впоследствии никогда не следовали фундаментальному принципу Устава ООН о суверенном равенстве государств.

Шанс исправиться, проявить благоразумие и дальновидность был у Запада на судьбоносном этапе, когда распался Советский Союз, а с ним и лагерь мирового социализма. Но эгоистические инстинкты взяли верх. Опьянённый «победой в холодной войне», президент США Джордж Буш – старший провозгласил 11 сентября 1990 г. в речи перед обеими палатами Конгресса[3] наступление нового мирового порядка, который, в понимании американских стратегов, означал полное доминирование США на международной арене, «окно безраздельных возможностей» для Вашингтона действовать в одностороннем порядке без оглядки на правовые ограничители, встроенные в Устав ООН.

Одним из проявлений «порядка, основанного на правилах», стал взятый Вашингтоном курс на геополитическое освоение Восточной Европы, взрывоопасные последствия которого мы вынуждены устранять в ходе специальной военной операции.

В 2025 г., с возвращением к власти в Соединённых Штатах республиканской администрации во главе с Дональдом Трампом, осмысление Вашингтоном международных процессов после Второй мировой войны приобрело новое измерение. Весьма красноречивые заявления на этот счёт сделал в Сенате США 15 января текущего года новый госсекретарь Марко Рубио. Их смысл: послевоенный миропорядок не просто устарел, а был превращён в оружие, используемое против интересов США[4]. То есть неугоден теперь не только Ялтинско-Потсдамский мир с центральной ролью ООН, но уже и «порядок, основанный на правилах», который, казалось бы, воплощал в себе эгоизм и аррогантность ведомого Вашингтоном Запада в эпоху после холодной войны. Название концепции «Америка прежде всего» несёт в себе тревожное созвучие с лозунгом гитлеровского периода «Германия превыше всего», а ставка на «установление мира посредством силы» может окончательно похоронить дипломатию. Не говоря уже о том, что в таких высказываниях и идеологических построениях не просматривается и тени уважения к международно-правовым обязательствам Вашингтона по Уставу ООН.

На дворе, однако, не 1991 и даже не 2017 г., когда нынешний хозяин Белого дома заступал на «капитанский мостик» в первый раз. Российские аналитики справедливо отмечают, что «возврата к прежнему положению вещей, которое до сих пор отстаивали США и их союзники, не случится, поскольку демографические, экономические, социальные и геополитические условия изменились необратимо»[5]. Думаю, что верен и прогноз, согласно которому когда-то «США поймут, что не нужно преувеличивать зону своей ответственности за международные дела, и вполне гармонично будут чувствовать себя одним из ведущих государств, но уже не гегемоном»[6].

Многополярность укрепляется, и вместо противодействия этому объективному процессу, США могли бы в обозримой исторической перспективе стать одним из ответственных центров силы – наряду с Россией, Китаем и другими державами Глобального Юга, Востока, Севера и Запада. Пока же, судя по всему, новая администрация США будет ковбойскими наскоками испытывать на прочность пределы податливости существующей ооноцентричной системы и её устойчивости к американским интересам. Уверен, однако, – и эта администрация скоро поймёт, что международная действительность гораздо богаче тех представлений о мире, которыми можно без каких-либо последствий оперировать в выступлениях на внутриамериканскую аудиторию и перед своими покорными геополитическими союзниками.

В ожидании подобного отрезвления продолжим с нашими единомышленниками кропотливую работу по созданию условий для адаптации механизмов практического выстраивания межгосударственных отношений к реалиям многополярности, к международно-правовому консенсусу Ялтинско-Потсдамской системы, воплощённому в Уставе ООН. Здесь уместно отметить Казанскую декларацию саммита БРИКС от 23 октября 2024 г., в которой отражена единая позиция государств мирового большинства на этот счёт, чётко подтверждающая «приверженность соблюдению международного права, включая цели и принципы, закреплённые в Уставе ООН в качестве его неотъемлемого и основополагающего элемента, и сохранению центральной роли ООН в международной системе»[7]. Это – подход, сформулированный ведущими государствами, которые определяют облик современного мира и представляют большинство его населения. Да, у наших партнёров с Юга и Востока есть вполне законные пожелания в части, касающейся их участия в глобальном управлении. В отличие от Запада они, как и мы, готовы к честному и открытому разговору по всем вопросам.

Наша позиция по реформе Совета Безопасности ООН хорошо известна. Россия выступает за придание этому органу более демократичного характера за счёт расширения представленности мирового большинства – Азии, Африки и Латинской Америки. Поддерживаем заявки Бразилии и Индии на постоянную «прописку» в Совете при одновременном исправлении исторической несправедливости в отношении Африканского континента в параметрах, согласованных самими африканцами. Выделение дополнительных мест и без того перепредставленным в Совбезе странам коллективного Запада контрпродуктивно. Ничего нового упоминающиеся в связи с этим Германия или Япония, делегировавшие основную часть своего суверенитета заокеанскому патрону, да ещё и возрождающие у себя дома призраки нацизма и милитаризма, в работу Совбеза привнести не в состоянии.

Твёрдо привержены неприкосновенности прерогатив постоянных членов Совета Безопасности ООН. В условиях непредсказуемой линии западного меньшинства только право вето способно обеспечить принятие Советом решений, учитывающих интересы всех сторон.

Оскорбительной по отношению к мировому большинству остаётся кадровая ситуация в Секретариате ООН, где до сих пор наблюдается засилье представителей Запада на всех ключевых позициях. Привести ооновскую бюрократию в соответствие с геополитической картой мира – задача, решение которой не терпит отлагательств. На этот счёт в упомянутой Казанской декларации БРИКС содержится весьма недвусмысленная формулировка. Посмотрим, насколько окажется восприимчивым к этому ооновское начальство, привыкшее обслуживать интересы узкой группы стран Запада.

Что касается нормативной базы, закреплённой в Уставе ООН, то убеждён в том, что она наилучшим, оптимальным образом отвечает на запросы многополярной эпохи. Эпохи, когда не на словах, а на деле должны соблюдаться принципы суверенного равенства государств, невмешательства в их внутренние дела и другие основополагающие постулаты, включая право народов на самоопределение в консенсусной трактовке, зафиксированной Декларацией ООН 1970 г. о принципах международного права: все обязаны уважать территориальную целостность государств, чьи правительства представляют всё население, проживающее на соответствующей территории. Нет нужды доказывать, что после госпереворота февраля 2014 г. киевский режим не представляет жителей Крыма, Донбасса и Новороссии – как западные метрополии не представляли народы эксплуатировавшихся ими колониальных территорий.

Попытки грубо перестроить мир под свои интересы в нарушение свода ооновских принципов способны привнести в международные дела ещё больше нестабильности и конфронтации, вплоть до катастрофических сценариев. При нынешнем уровне конфликтности бездумный отказ от Ялтинско-Потсдамской системы с ядром в виде ООН и её Устава неминуемо приведёт к хаосу.

Нередко звучит мнение, что говорить о вопросах желаемого мироустройства несвоевременно в условиях, когда продолжаются бои по подавлению вооружённых сил расистского режима в Киеве, поддерживаемых «коллективным Западом». На наш взгляд, подобный подход – от лукавого. Контуры послевоенного миропорядка, несущие конструкции Устава ООН, обсуждались союзниками в разгар Второй мировой войны, в том числе на Московской конференции министров иностранных дел и Тегеранской конференции глав государств и правительств в 1943 г., в ходе других контактов будущих держав-победительниц, вплоть до Ялтинской и Потсдамской конференций 1945 года. Другое дело, что союзники уже тогда имели скрытую повестку дня, но это отнюдь не умаляет непреходящее значение высоких уставных принципов равенства, невмешательства во внутренние дела, мирного урегулирования споров, уважения прав любого человека – «независимо от расы, пола, языка и религии». То, что Запад, как теперь предельно ясно, подписывался под этими постулатами «исчезающими чернилами», и в последующие годы грубо нарушал завизированное им же – будь то в Югославии, Ираке, Ливии, на Украине, – не означает, что мы должны освобождать США и их сателлитов от морально-правовой ответственности, отказываться от уникального наследия отцов-основателей ООН, воплощённого в Уставе организации. Не приведи Господь если сейчас кто-то попытается его переписать (под лозунгом избавления от «устаревшей» Ялтинско-Потсдамской системы). Мир останется вообще без общих ценностных ориентиров.

На налаживание равноправного диалога по всему комплексу этих вопросов была направлена инициатива президента Владимира Путина от 2020 г. о проведении встречи глав государств – постоянных членов СБ ООН, несущих «особую ответственность за сохранение цивилизации»[8]. По известным и не зависящим от России причинам она не получила развития. Но надежды мы не теряем, хотя состав участников и формат подобных встреч может быть и иным. Главное, по словам российского президента, – это «возврат к пониманию того, ради чего создавалась Организация Объединённых Наций, и следование принципам, которые изложены в уставных документах»[9]. Именно это должно быть путеводной нитью к регулированию международных отношений в наступившую эпоху многополярности.

Автор: Сергей Лавров, министр иностранных дел Российской Федерации