Президент Рузвельт считал возвращение захваченных Японией русских земель справедливым

Приближающийся учрежденный японским правительством «День северных территорий» (7 февраля), обостряет полемику вокруг надуманной и навязанной руководству России «территориальной проблемы». Обращает на себя внимание более принципиальная, чем ранее, позиция Москвы, которая сегодня прямо заявляет о незаконном характере притязаний официального Токио на русские дальневосточные земли.
«Время выбрано верно. Для тех, кто пока может не знать российской позиции: Россия не признает незаконные территориальные притязания на наши Южные Курилы и, соответственно, связанные с этим "празднества"», – говорится в сообщении, размещенном на странице российского дипломатического представительства в Twitter от лица посла РФ в Японии Михаила Галузина. Посол подчеркивает, что «передача вышеупомянутых территорий Советскому Союзу четко зафиксирована в Ялтинском соглашении 1945 года, подписанном СССР, США и Великобританией как союзниками в их войне против нацистской Германии и ее союзника – милитаристской Японии» и «РФ никогда не вела с Японией переговоров о принадлежности южных Курильских островов».
Речь идёт об ответе российского посла на критику в его адрес, которую ранее в Twitter опубликовал новый посол США в Японии Рам Эмануэль. Американский посол критиковал российского коллегу за его высказывания, связанные с южными Курильскими островами. Как известно, вопреки документам военного и послевоенного периода администрация США в годы холодной войны перешла на позиции фактического непризнания Ялтинского соглашения по Дальнему Востоку, пренебрегая подписями под этим документом президента США Франклина Рузвельта и премьер-министра Великобритании Уинстона Черчилля.
В очередную годовщину начала работы исторической Ялтинской конференции лидеров «Большой тройки» и в связи с неуклюжими попытками Токио и Вашингтона дискредитировать решения глав правительств США, СССР и Великобритании есть необходимость на документальной основе вновь напомнить, как формулировались цели и задачи объединения усилий трёх держав по разгрому главного союзника гитлеровской Германии – милитаристской Японии и как определялись итоги такого разгрома, включая территориальные.
* * *
Готовясь к Ялтинской конференции, Сталин вел переговоры с послом США в СССР Авереллом Гарриманом. 14 декабря 1944 г. он формулировал пожелания советского правительства в связи с участием СССР в войне против Японии. Во время этой встречи политические условия вступления СССР в войну были изложены Сталиным наиболее полно, и именно они легли в основу переговоров в Ялте по дальневосточному вопросу. Приведём подробнее содержание беседы:

«…Гарриман заявляет, что президент (Рузвельт) просил его поставить перед маршалом Сталиным политические вопросы, относящиеся к Дальнему Востоку, о чем маршал Сталин говорил ему, Гарриману, в октябре. Так как намеченная на ноябрь встреча маршала Сталина с президентом не состоялась, он, Гарриман, уполномочен президентом обсудить эти вопросы с маршалом Сталиным сейчас или позднее, когда будет удобно маршалу Сталину.
Сталин говорит, что он готов изложить Гарриману пожелания Советского Союза. Советский Союз хотел бы получить Южный Сахалин, то есть вернуть то, что было передано Японии по Портсмутскому договору, а также получить Курильские острова. Кроме того, в Тегеране президент по собственной инициативе поднял вопрос о предоставлении Советскому Союзу выхода к теплым морям на Дальнем Востоке. При этом президент говорил о Порт-Артуре и Дайрене, которыми пользовалась раньше Россия на условиях аренды. Советский Союз хотел бы восстановить пользование на условиях аренды этими портами, а также ведущей к ним через Мукден, Чанчунь, Харбин железной дорогой и Китайско-Восточной железной дорогой, которая сокращает Советскому Союзу пути сообщения с Владивостоком. При этом Китай должен полностью сохранить свой суверенитет на территориях, по которым проходят эти дороги. Далее Советское правительство желает, чтобы было полностью сохранен статус-кво Внешней Монголии.
Гарриман говорит, что ему кажется, что президент в Тегеране имел в виду интернационализацию Дайрена и Порт-Артура, так как это более соответствовало бы современным идеям. Однако, он, Гарриман, не помнит этого точно.
Сталин отвечает, что этот вопрос может быть обсуждён.
Гарриман заявляет, что он передаст президенту о высказанных маршалом Сталиным пожеланиях».

Выдвинутые Сталиным предложения рассматривались американскими специалистами из Госдепартамента США. Не желая признавать права России и СССР на Южный Сахалин и Курильские острова, чиновники Госдепартамента разработали для президента материалы, в которых предлагалось передать после войны Южный Сахалин и Курилы под международную опеку. Однако Рузвельт не проявил интереса к этому предложению. Он отмахнулся, заметив, чтобы к нему не приставали с «пустяками». Выдвинутые Сталиным условия Рузвельт отнюдь не считал чрезмерными. Известно заявление американского президента о том, что ему «представляется резонным предложение со стороны советского союзника». «Русские, – сказал Рузвельт, – хотят вернуть то, что у них было отторгнуто».
Такая позиция президента объяснялась и тем, что участие СССР в войне становилось для США и Великобритании в высшей степени необходимым. Американское командование было серьёзно озабочено перспективой переброски на Японские острова войск из Маньчжурии и Китая для отражения высадки союзного десанта. Особую тревогу вызывала Квантунская армия (группа армий), которую военная разведка США расценивала как «крупную и опасную силу». В 1944 г. командующий американскими войсками на Дальнем Востоке генерал Дуглас Макартур заявил в беседе с военно-морским министром США, что нужно по крайней мере 60 советских дивизий, чтобы разбить Японию. В меморандуме Объединенного комитета начальников штабов президенту США от 23 декабря 1944 г. подчеркивалось: «Вступление России в войну как можно скорее… необходимо для оказания максимальной поддержки нашим операциям на Тихом океане».
Участие СССР в войне против Японии (фактически по настоянию США) должно было, кроме всего прочего, укрепить доверие между Сталиным и Рузвельтом, наполнить содержанием предложение Рузвельта о создании эффективной международной системы обеспечения прочного мира и безопасности. Сталин считал создание такой системы необходимым и вполне реальным.
Направляясь в Ялту, Сталин ещё не знал, как отреагирует Рузвельт на выдвинутые советской стороной условия вступления СССР в войну с Японией, в частности, по вопросам, затрагивавшим интересы Китая. Можно сказать, от того, какую позицию займут союзники по дальневосточным проблемам, во многом зависел политический климат на заседаниях конференции. Это понимал и Рузвельт. Стремясь не раздражать советского лидера «мелкими вопросами», а сосредоточиться в первую очередь на координации действий в войне против Японии, он решил до начала обсуждения дальневосточных проблем письменно сообщить Сталину о согласии с политическими условиями и пожеланиями СССР. Как рассказывал тогдашний посол СССР в США Андрей Громыко, утром следующего дня после открытия конференции (4 февраля 1945 г.) Сталин через специального посыльного получил «весьма срочный пакет от президента». Вот как описывает этот эпизод Громыко:
«…Когда я вошел в его кабинет, Сталин там был один. Поздоровавшись, я спросил:
– Как вы себя чувствуете после довольно напряженного начала конференции?
Сталин ответил:
– Вполне нормально.
Но я заметил, что его занимают совсем другие заботы, а не тема о личном самочувствии.
Сталин протянул мне какую-то бумагу и сказал:
 – Вот письмо от Рузвельта. Я только что его получил.
А затем, чуть помедлив, добавил:
– Я хотел бы, чтобы вы перевели мне это письмо устно. Хочу до заседания хотя бы на слух знать его содержание.
Я с ходу сделал перевод. Сталин, по мере того как я говорил, просил повторить содержание той или иной фразы. Письмо посвящалось Курильским островам и Сахалину. Рузвельт сообщал о признании правительством США прав Советского Союза на находившуюся под японской оккупацией половину острова Сахалин и Курильские острова.
Этим письмом Сталин остался весьма доволен. Он расхаживал по кабинету и повторял вслух:
– Хорошо, очень хорошо!
Я заметил:
– Занятой теперь позицией США как бы реабилитируют себя в наших глазах за то, что они сочувствовали Японии в 1905 году. Тогда в Портсмуте, после русско-японской войны, велись мирные переговоры между японской делегацией и делегацией России, которую возглавлял глава правительства граф Витте. В то время США по существу помогали Японии оторвать от России ее территории.
По всему было видно, что Сталин мнение о попытке США    «реабилитировать себя» полностью разделяет.
Он несколько секунд помолчал, обдумывая содержание письма. Потом начал высказывать свои мысли вслух. Он заявлял:
– Это хорошо, что Рузвельт пришел к такому выводу.
Закончил Сталин эту тему разговора словами:
– Америка заняла хорошую позицию. Это важно и с точки зрения будущих отношений с Соединенными Штатами.
…Не скрою, выходя из кабинета, я подумал, что настроение Сталина, его удовлетворенность позицией правительства США, изложенной в письме Рузвельта, конечно же, окажут большое влияние на Крымскую встречу трех…
Сталин с каким-то, я бы сказал, особым удовлетворением держал в руке письмо Рузвельта, после того как ознакомился с его содержанием. Несколько раз он прошелся с ним по комнате, служившей кабинетом, как будто не желал выпускать из рук то, что получил. Он продолжал держать письмо в руке и в тот момент, когда я от него уходил…
Можно сказать, что позиция президента США и его администрации по вопросу о Сахалине и Курильских островах, а также по вопросу о втором фронте в немалой степени объясняла отношение Сталина к Рузвельту и как к человеку».
Приведённое выше свидетельство Громыко опровергает существующую в историографии версию о том, что якобы в Ялте «американцы пытались добиться согласия СССР на превращение Южного Сахалина в подопечную территорию, на установление международного контроля над частью Курильских островов… но в результате острой борьбы победила советская точка зрения». Идея «интернационализации» этих ранее принадлежавших России территорий с самого начала была отвергнута Рузвельтом. Документы Ялтинской конференции свидетельствуют о том, что никакой «острой борьбы» по поводу Южного Сахалина и Курильских островов между Сталиным и Рузвельтом не было.