Рядовой Сергей Есенин

Первая мировая война началась 1 августа 1914 года и уже через месяц в нее вынуждена была вступить Россия. Русская армия оказалась неготовой к такой масштабной войне и, после первых успехов, начались тяжёлые поражения. Разгром и гибель армии генерала Самсонова мазурских болотах, снарядный голод, отступление из Польши… Потери исчислялись десятками тысяч, и в стране была объявлена всеобщая мобилизация!
16 марта 1915 г. министр внутренних дел правительства Российской Империи обязал всех губернаторов «принять меры к тому, чтобы лица, коим к 1 января 1916 г. исполняется 20 лет, приписались к подлежащим призывным участкам не позднее 1 мая 1915 года».
Сергею Есенину в октябре исполнилось 19 лет и, судя по его письмам и исследованиям биографов,  в конце апреля он  получил повестку от Рязанского уездного по воинской повинности присутствия о явке на призывной участок.
Чуть позже в июне этого же года в письме своему другу Владимиру Чернявскому он среди прочих новостей писал: «От военной службы меня до осени освободили. По глазам оставили. Сперва было совсем взяли». Как и большинство россиян, поэт внимательно следил за положением на фронте и его очень тревожили наши потери, нехватка вооружения, отступление. В тот период он погрузился в написание стихов с такой невероятной силой, что за полгода написал столько, сколько ему не удалось написать за всё время раньше, а писать Есенин начал 9-ти лет от роду.
В письме Николаю Клюеву он не без гордости сообщал: «Стихи у меня в Питере прошли успешно. Из 60 взяли 51. Взяли «Северные записки», «Русская мысль», «Ежемесячный журнал» и другие...»
Отсрочка продлилась год, за который Есенин успел попробовать себя и в прозе, написав два своих первых рассказа. Тогда же он познакомился с  известными литераторами и художниками  Н. Гумилевым, А. Ахматовой, В. Маяковским, М. Горьким, А. Бенуа, И. Репиным. А положение на фронте всё ухудшалось. И когда через год он снова получил повестку, Есенин уже ни от кого не скрывал своей тревоги и страха перед грядущей службой и перспективой погибнуть в очередном окружении или газовой атаке. Видя переживания Сергея Есенина, и беспокоясь, что поэт действительно может оказаться на передовой, его давний друг, поэт Сергей Городецкий, обратился письмом к полковнику Д. С. Ломану, уполномоченному по царскосельскому военно-санитарному поезду № 143, с просьбой устроить Есенина санитаром в поезд. Полковник рассмотрел просьбу Городецкого и 16 января направил в мобилизационный отдел Главного управления Генерального штаба ходатайство № 56, в котором среди других призываемых в Царское Село санитаров была названа фамилия Есенина.
Поезд, куда призвали Сергея Есенина, имел такое официальное название – «Полевой царскосельский военно-санитарный поезд № 143 Ее Императорского Величества Государыни Императрицы Александры Федоровны». Сама императрица шефствовала над этим мобильным госпиталем и учувствовала в его делах.
Согласно сохранившемся приказам, поэта направили санитаром в шестой вагон. Обязанности санитаров этого поезда были четко прописаны: поддержание чистоты и порядка в вагонах, переноска на носилках тяжелораненых и больных и размещение их в вагонах, погрузка и выгрузка имущества, получение продуктов, раздача пищи и многое другое. Эта служба требовала не только физической выносливости, но и моральной устойчивости, поскольку видеть приходилось молодому поэту многое:
На ложе белом, в ярком блеске света,
Рыдает тот, чью жизнь хотят вернуть…
И вздрагивают стены лазарета
От жалости, что им сжимает грудь
«В багровом зареве закат...»
 
27 апреля 1916 г. Сергей Есенин отправился в составе поезда в свою первую поездку на фронт. Маршрут: Царское Село - Петроград - Москва – Белгород - Мелитополь - Полтава -  Киев - Ровно - Шепетовка, а на обратном пути: Гомель - Орша - Петроград - Царское Село. В конечный пункт своего следования поезд доставил 277 раненных бойцов. Поезд недолго задержался в месте своей дислокации, успели только провести санитарную обработку и отмыть вагоны, чем вместе с другими занимался и Есенин.
За тем была ещё одна поездка поэта на этом поезде, которая стала для него последней, но не в воинской службе и в работе санитара, а в составе санитарного поезда № 143. В день возвращения поезда 15 июня Есенину был выдан «Увольнительный билет» в Рязань  на 15 дней.
Он вернулся домой повзрослевший, бритый наголо и рассказывал домашним много историй о раненых, о своем присутствии в операционной. Но  это был бы не Есенин, если бы не было юмора. Старшая сестра поэта писала о рассказах брата, что он вспоминал не только тяжелые ранения, но и смешные случае с ранеными.
После отдыха и общения со своей семьей, Сергей вернулся в Царское Село  в Феодоровский городок, где продолжил службу, но, как обученный грамоте, уже в канцелярии поезда. Одновременно поэт должен был исполнять обязанности санитара в царскосельском лазарете № 17. Жил при этом он в доме «для низших служителей». Конечно, эта служба была легче физически, но требовала строгой дисциплины, что Сергею давалась не менее тяжело, чем служба действующим санитаром.
Есенин и на войне не преставал быть поэтом, он писал столько, сколько позволяла ему его служба. Но о самой войне он писал мало. Лишь в поэме «Анна Снегина» он не сдержался: «И сколько с войной несчастных уродов теперь и калек. И сколько зарыто в ямах. И сколько зароют ещё».
Спустя годы он объяснял это тем, что увидел за время работы в поезде столько человеческой боли и трагедий, что положить их на бумагу просто не было сил. Поэт был глубоко разочарован этой войной и считал её преступлением против народа, который своей кровью платил за амбиции династии. Есенин писал: «...я, при всей своей любви к рязанским полям и к своим соотечественникам, всегда резко относился к империалистической войне и к воинствующему патриотизму. Этот патриотизм мне органически совершенно чужд."
Полковник Ломан благоволил к поэту, ему предоставляли определенные льготы - он мог ездить в Петроград в увольнение, его часто просили принять участие в концертах для раненых, где он пылко читал свои стихи. Достоверно известно, что последний раз Есенин выступил 19 января 1917 г. с чтением стихов в Трапезной палате Феодоровского городка на обеде в честь членов «Общества возрождения художественной Руси». Это было накануне Февральской революции и в Петрограде он  встретил свержение самодержавия.
По итогам воинской службы Есенину на руки был выдан аттестат, в котором прописано: «По указу Временного правительства дан сей от Полевого военно-санитарного поезда № 143 рядовому Сергею Есенину, откомандированному в распоряжение Воинской комиссии ПРИ Государственной думе в том, что он удовлетворен при сем поезде провиантским, приварочным и чайным довольствием от 17 сего марта, мылом и табаком не удовлетворялся, что подписью с приложением казенной печати и удостоверяется».
Аттестат содержал и характеристику-рекомендацию: «...возложенные на него обязанности... по 17 марта 1917 года исполнялись им честно и добросовестно, и в настоящее время препятствий к поступлению Есенина в школу прапорщиков не встречается».
Но прапорщиком Есенину не суждено было стать. К этому моменту он уже твёрдо знал – его судьба поэзия! Но один год службы из 30 лет его жизни оставил неизгладимый след в душе поэта и его творчестве. Его стихи, относящиеся к периоду службы: «Батум», «Бельгия», «Богатырский посвист», «В багровом зареве закат...», «Воспоминание (Теперь октябрь не тот...)», «Лебедушка», «Молитва матери», «Певущий зов», «Польша», «Поминки», «Поэма о 36», «Тучи с ожереба...», «Удалец», «Узоры» и, конечно, воспоминания об этом периоде нашли выражение в известной поэме «Анна Снегина».
...Война мне всю душу изъела.
За чей-то чужой интерес
Стрелял я в мне близкое тело
И грудью на брата лез.
 
Я бросил мою винтовку,
Купил себе "липу", и вот
С такою-то подготовкой
Я встретил семнадцатый год….