ИСТОЧНИК: http://politconservatism.ru/forecasts/spetsoperatsiya-je-suis-/
Миллионная французская демонстрация и акции поддержки в других европейских странах производят впечатление. Такого Европа давно не видывала.
Давненько также мы не видели столь блестяще проведенной PR-спецоперации по подмене понятий, легитимации требования «принять сторону» и демонстрации единства без предъявления хоть какой-нибудь основы для такого единства. Кроме…
«Je suis Charlie». «Мы все Шарли». Все как один.
Тот самый Бернард Холтроп, чьи слова я вынес в эпиграф, заявил в интервью агентству Reuters:
«Несколько лет назад тысячи людей вышли на улицы в Пакистане на демонстрацию противCharlie Hebdo. Да они даже не знали, что это такое! Теперь все наоборот». Ну и далее сакраментальное: «Мы блюем на всех тех людей, которые вдруг сказались нашими друзьями».
Теперь, разумеется, все узнают, что это такое, и, без сомнения, простят милому шутнику его тошноту при виде людей, которые так его поддерживают!..
Если сюра еще не достаточно, обратимся к отечественным спикерам, которые говорят с убивающей серьезностью. Вот слова Николая Сванидзе:
«Мир определяется. Или ― “Я ― Шарли”, то есть за защищенную свободу. Или ― “убивать, конечно, плохо, но...”, что означает фактическое оправдание террора и репрессий».
Чтобы понять, насколько теперь союз «но» под запретом, и что такой запрет делает с людьми, надо вчитаться в текст протодьякона Андрея Кураева, который в блоге «Эха Москвы» объясняет, почему и он ― тоже Шарли:
«За день до расстрела словосочетание “автор Шарли” (если бы я что-то знал об этом издании) вызвало бы у меня омерзение. Но кровь меняет очень многое. Она создала иные связи, иные ассоциации с этими французскими фонемами. Эти безбожники своей кровью отстаивают право христиан не прогибаться под исламским террором».
Погодите!
Богохульники, которые долго и упорно издевались не только над магометанским Пророком, но и над Иисусом и Яхвой, причем издевались профессионально и идеологически мотивированно, были убиты фанатиками-фундаменталистами. Поскольку убийство в той цивилизации, которая в Европе, собственно, и возникла из религиозной морали, считается преступлением, за фундаменталистами началась полицейская погоня, и трое из, как у нас говорят, «неустановленного числа лиц» были убиты в ходе этой погони, сопровождавшейся захватом заложников.
Пока все ясно. Богохульником быть отвратительно. Однако убийцей, да еще именем Всевышнего, ― и того хуже. И пусть даже неважно, чтó хуже. Богохульником в нашей цивилизации быть не противозаконно (если не принимать в расчет некоторые наши парламентские опусы). А вот убийство находится вне закона. Поэтому если бы французская спецжандармерия сдержала бы свое хвастливое обещание взять фанатиков живьем, то их ждал бы суд и, судя по всему, пожизненные сроки. А так ― уничтожены при освобождении заложников.
Плохие парни убиты. Вечная память погибшим заложникам и стражу порядка. Соболезнование семьям и близким богохульников. Молимся за всех. Мы же цивилизованные люди!
Конец истории?
Ан нет. Я должен взять в руки табличку Je suis Charlie ― то есть «Я богохульник» ― и ходить с ней по своему городу, иначе я пособник терроризма.
Таким образом, я должен отождествить не возможность богохульства, а само богохульство со свободой слова и вообще со свободой ― так была устроена эта нехитрая, но действенная разводка. Ведь не собрала и тысячи человек на площади Парижа происходившая в те же дни резня в Нигерии, устроенная террористами из Боко Харам и унесшая, возможно, тысячи жизней. И когда журналистов хватали и кидали в ямы на Украине, когда им резали головы в Ираке, люди, конечно же, негодовали, но чтобы такой флеш-моб устроить ― тут, видимо, нужен повод посерьезнее…
Но и это еще не все.
После того, как террористы, которые по меньшей мере два десятилетия терзают Европу, Америку, Россию и другие части света, убили именно этих людей, именно богохульников, которые за день до этого «вызывали омерзение», все изменилось. Именно их кровь-то и сакральна! Тысячи жертв 11 сентября, многие сотни жертв терактов в Москве, Беслане и Волгограде ― это все «не преображает фонемы» (например, фонему «русский»), а тут ― такое чудо!
Заметим, что в прочих случаях гибли люди, вообще никак не причастные к тому, против чего воюют фанатики-исламисты. Теракт, он на то и теракт, чтобы боялись именно непричастные. Терроризм так устроен. И этим особенно отвратителен.
А тут ― целенаправленная атака на тот объект, который казался вооруженным фундаменталистам цитаделью зла.
Вспомним, что 11 сентября два самолета попали во Всемирный торговый центр, и именно там были неисчислимые жертвы. Третий самолет целился-таки в «цитадель зла», в Пентагон, но нанес не такой большой урон, как в Нью-Йорке. А четвертый, который вроде как должен был бить по «цитадели из цитаделей», Белому Дому, то ли был сбит, то ли упал в чистом поле по каким-то другим причинам.
В Париже же в «цитадель» целились, в «цитадель» и попали. И если бы не принадлежность нападавших к известным террористическим организациям, то, строго говоря, характеризовать преступление можно было бы и как убийство на почве ненависти.
Когда недавно в Америке чернокожий Исмаил Бринсли, предварительно объявив в своей страничке в социальной сети войну полиции, расстрелял двух патрульных в Нью-Йорке, это не назвали терроризмом. И вовсе не потому, что полицейские ― люди вооруженные (нападения они не ожидали и к Бринсли отнеслись как к прохожему, обратившемуся за помощью), а потому что не имеется такой известной и признанной террористической организации чернокожих американцев, которая ставила бы своей целью борьбу с правоохранительными органами. А раз нет в бумагах министерства юстиции ― нет и в природе.
Случай в Нью-Йорке, кстати говоря, показывает, насколько, увы, просто убить полицейских, не готовых к атаке. А ведь стражи порядка Большого Яблока ― не чета муниципальной полиции Парижа! Так что замелькавшее в СМИ словосочетание «люди, хорошо подготовленные к городскому бою», вполне может оказаться преувеличением.
И ворвись в редакцию почти разорившегося к тому времени Charlie Hebdo люди, никак с Аль-Каидой не связанные, формально назвать их террористами было бы сложно.
Но что-то мне подсказывает, что и в этом случае всех бы убеждали стать Шарли. Именно «стать Шарли», а не осудить терроризм или защитить свободу слова. В современном мире с двумя последними понятиями обращаются весьма фривольно. Но вот Шарли…
Давайте сконструируем немного другую историю.
В некой стране (впрочем, как и почти везде в нашем мире) изменять мужу (или жене) совершенно не противозаконно. Когда-то это всерьез осуждалось общественным мнением, но нынче другие времена. Более того, заветы сексуальной революции и правила толерантности, как правило, диктуют нам осуждать мужа за измену жены (и наоборот). Серьезные издания пишут, что, раз уж неверность имела место, то, стало быть, на то была причина.
В один прекрасный день вернувшийся из командировки муж застает жену ― скажем, по имени Маша ― в постели с другим. Ему сносит крышу, он хватается за пистолет (нож, топор, бейсбольную биту) и убивает любовника своей супруги. Жену ему тоже хочется прибить, ей даже немного достается, но в дверь уже стучат соседи, под окном воют полицейские сирены. Муж-убийца бежит, понимает, что ему нигде не скрыться, забегает в бар (магазин, офис) и, взяв заложников, кричит полицейским, что не собирается сдаваться. Разумеется, все кончается штурмом, в ходе которого он погибает.
Пока очень похоже на наш мир, правда? Но погодите…
На следующий день глава государства и все СМИ страны, кипя от возмущения варварским поступком собственника-самца, посягнувшего на жизнь женщины, желавшей новых сексуальных впечатлений, призывают граждан выйти на республиканский (феминистский, сексуальный) марш.
И вот социальные сети бурлят. Жители свободной страны выходят на улицы. Их возмущение можно понять! Мужики распоясались ― это правда. Женщин бить плохо. Убивать ― зло. Ласки женщинам тоже не хватает ― факт. И от ножа или тяжелого кулака мужа неверных жен приличному обществу надлежит защищать.
Это все понятно. Но почему весь континент ходит с плакатами «Я ― шалава Маша»?!
Если бы эту самую Машу ранил (а ее полюбовника убил) грабитель, которому не хватало денег на дозу, никто бы ни на какой марш не вышел. А тут хэштег #Яшалава бьет все рекорды!
Вдруг оказывается, что Маша (а она «блевать хотела» на всех ее новых друзей) ― бескомпромиссный борец за идеалы сексуальной революции, что полигамия, как наиболее яркое проявление свободы, является основой современного жизнеустройства, что за нее, за полигамию, и умереть можно… не то, что за устаревший и абсолютно варварский принцип супружеской верности!
По всем прогрессивным странам прокатывается волна демонстративных измен ― нас не запугать! Кровь любовника объявляется сакральной, а известный журналист пишет в блоге:
«Мир определяется. Или ― “Я шалава”, то есть за защищенный секс не с мужем. Или ― “убивать, конечно, плохо, но...”, что означает фактическое оправдание поножовщины и домостроя».
Занавес.
Возвращаясь из параллельной реальности в нашу (в последнее время не менее безумную), хотелось бы в заключение сказать следующее.
Нам в России не надо объяснять, что такое терроризм. Мы, увы, знаем. Я лично против судебного преследования за оскорбление чувств верующих. Такое преследование будет невыдуманной историей о благих намерениях. Наши города и веси настолько погрязли в нищете, пьянстве и криминале, что изображать из себя моральный авторитет в ближайшее время с нашей стороны будет вряд ли уместным.
Но даже из нашей неустроенной покамест, издерганной многими несправедливостями и тяготами страны видно, насколько похож флеш-моб «Je suis Charlie», устроенный либеральным истеблишментом Старого Света, на любой гневный марш мусульман где-нибудь в Пакистане или Ливии, на который людей вывели для достижения собственных целей их большие или маленькие вожди. И там, и там люди готовы повторять умело вброшенные в толпу слова, репостить твиты и накачивать дикие хэштеги, не понимая, что это снова и снова разводка и ничего более.
Вместе с тем, угроза новых атак джихадистов на Европу вполне реальна. Насколько Старый Свет к ним готов, большой вопрос. И дай Бог, чтобы ответ на него был положительным. Разведслужбам, контрразведке и спецподразделениям еще только предстоит обзавестись новым оборудованием и изменить программу тактических тренировок. А вот штабы всех значимых политических партий уже вовсю работают по новым вводным. /Дмитрий Дробницкий
«Законы немощны, когда не получают силы от нравов»
(Квинт Гораций Флакк, древнеримский поэт «золотого века»)
«Мы блюем на всех тех людей, которые вдруг сказались нашими друзьями»
(Бернард «Уиллем» Холтроп, выживший карикатурист Charlie Hebdo)
Миллионная французская демонстрация и акции поддержки в других европейских странах производят впечатление. Такого Европа давно не видывала.
Давненько также мы не видели столь блестяще проведенной PR-спецоперации по подмене понятий, легитимации требования «принять сторону» и демонстрации единства без предъявления хоть какой-нибудь основы для такого единства. Кроме…
«Je suis Charlie». «Мы все Шарли». Все как один.
Тот самый Бернард Холтроп, чьи слова я вынес в эпиграф, заявил в интервью агентству Reuters:
«Несколько лет назад тысячи людей вышли на улицы в Пакистане на демонстрацию противCharlie Hebdo. Да они даже не знали, что это такое! Теперь все наоборот». Ну и далее сакраментальное: «Мы блюем на всех тех людей, которые вдруг сказались нашими друзьями».
Теперь, разумеется, все узнают, что это такое, и, без сомнения, простят милому шутнику его тошноту при виде людей, которые так его поддерживают!..
Если сюра еще не достаточно, обратимся к отечественным спикерам, которые говорят с убивающей серьезностью. Вот слова Николая Сванидзе:
«Мир определяется. Или ― “Я ― Шарли”, то есть за защищенную свободу. Или ― “убивать, конечно, плохо, но...”, что означает фактическое оправдание террора и репрессий».
Чтобы понять, насколько теперь союз «но» под запретом, и что такой запрет делает с людьми, надо вчитаться в текст протодьякона Андрея Кураева, который в блоге «Эха Москвы» объясняет, почему и он ― тоже Шарли:
«За день до расстрела словосочетание “автор Шарли” (если бы я что-то знал об этом издании) вызвало бы у меня омерзение. Но кровь меняет очень многое. Она создала иные связи, иные ассоциации с этими французскими фонемами. Эти безбожники своей кровью отстаивают право христиан не прогибаться под исламским террором».
Погодите!
Богохульники, которые долго и упорно издевались не только над магометанским Пророком, но и над Иисусом и Яхвой, причем издевались профессионально и идеологически мотивированно, были убиты фанатиками-фундаменталистами. Поскольку убийство в той цивилизации, которая в Европе, собственно, и возникла из религиозной морали, считается преступлением, за фундаменталистами началась полицейская погоня, и трое из, как у нас говорят, «неустановленного числа лиц» были убиты в ходе этой погони, сопровождавшейся захватом заложников.
Пока все ясно. Богохульником быть отвратительно. Однако убийцей, да еще именем Всевышнего, ― и того хуже. И пусть даже неважно, чтó хуже. Богохульником в нашей цивилизации быть не противозаконно (если не принимать в расчет некоторые наши парламентские опусы). А вот убийство находится вне закона. Поэтому если бы французская спецжандармерия сдержала бы свое хвастливое обещание взять фанатиков живьем, то их ждал бы суд и, судя по всему, пожизненные сроки. А так ― уничтожены при освобождении заложников.
Плохие парни убиты. Вечная память погибшим заложникам и стражу порядка. Соболезнование семьям и близким богохульников. Молимся за всех. Мы же цивилизованные люди!
Конец истории?
Ан нет. Я должен взять в руки табличку Je suis Charlie ― то есть «Я богохульник» ― и ходить с ней по своему городу, иначе я пособник терроризма.
Таким образом, я должен отождествить не возможность богохульства, а само богохульство со свободой слова и вообще со свободой ― так была устроена эта нехитрая, но действенная разводка. Ведь не собрала и тысячи человек на площади Парижа происходившая в те же дни резня в Нигерии, устроенная террористами из Боко Харам и унесшая, возможно, тысячи жизней. И когда журналистов хватали и кидали в ямы на Украине, когда им резали головы в Ираке, люди, конечно же, негодовали, но чтобы такой флеш-моб устроить ― тут, видимо, нужен повод посерьезнее…
Но и это еще не все.
После того, как террористы, которые по меньшей мере два десятилетия терзают Европу, Америку, Россию и другие части света, убили именно этих людей, именно богохульников, которые за день до этого «вызывали омерзение», все изменилось. Именно их кровь-то и сакральна! Тысячи жертв 11 сентября, многие сотни жертв терактов в Москве, Беслане и Волгограде ― это все «не преображает фонемы» (например, фонему «русский»), а тут ― такое чудо!
Заметим, что в прочих случаях гибли люди, вообще никак не причастные к тому, против чего воюют фанатики-исламисты. Теракт, он на то и теракт, чтобы боялись именно непричастные. Терроризм так устроен. И этим особенно отвратителен.
А тут ― целенаправленная атака на тот объект, который казался вооруженным фундаменталистам цитаделью зла.
Вспомним, что 11 сентября два самолета попали во Всемирный торговый центр, и именно там были неисчислимые жертвы. Третий самолет целился-таки в «цитадель зла», в Пентагон, но нанес не такой большой урон, как в Нью-Йорке. А четвертый, который вроде как должен был бить по «цитадели из цитаделей», Белому Дому, то ли был сбит, то ли упал в чистом поле по каким-то другим причинам.
В Париже же в «цитадель» целились, в «цитадель» и попали. И если бы не принадлежность нападавших к известным террористическим организациям, то, строго говоря, характеризовать преступление можно было бы и как убийство на почве ненависти.
Когда недавно в Америке чернокожий Исмаил Бринсли, предварительно объявив в своей страничке в социальной сети войну полиции, расстрелял двух патрульных в Нью-Йорке, это не назвали терроризмом. И вовсе не потому, что полицейские ― люди вооруженные (нападения они не ожидали и к Бринсли отнеслись как к прохожему, обратившемуся за помощью), а потому что не имеется такой известной и признанной террористической организации чернокожих американцев, которая ставила бы своей целью борьбу с правоохранительными органами. А раз нет в бумагах министерства юстиции ― нет и в природе.
Случай в Нью-Йорке, кстати говоря, показывает, насколько, увы, просто убить полицейских, не готовых к атаке. А ведь стражи порядка Большого Яблока ― не чета муниципальной полиции Парижа! Так что замелькавшее в СМИ словосочетание «люди, хорошо подготовленные к городскому бою», вполне может оказаться преувеличением.
И ворвись в редакцию почти разорившегося к тому времени Charlie Hebdo люди, никак с Аль-Каидой не связанные, формально назвать их террористами было бы сложно.
Но что-то мне подсказывает, что и в этом случае всех бы убеждали стать Шарли. Именно «стать Шарли», а не осудить терроризм или защитить свободу слова. В современном мире с двумя последними понятиями обращаются весьма фривольно. Но вот Шарли…
Давайте сконструируем немного другую историю.
В некой стране (впрочем, как и почти везде в нашем мире) изменять мужу (или жене) совершенно не противозаконно. Когда-то это всерьез осуждалось общественным мнением, но нынче другие времена. Более того, заветы сексуальной революции и правила толерантности, как правило, диктуют нам осуждать мужа за измену жены (и наоборот). Серьезные издания пишут, что, раз уж неверность имела место, то, стало быть, на то была причина.
В один прекрасный день вернувшийся из командировки муж застает жену ― скажем, по имени Маша ― в постели с другим. Ему сносит крышу, он хватается за пистолет (нож, топор, бейсбольную биту) и убивает любовника своей супруги. Жену ему тоже хочется прибить, ей даже немного достается, но в дверь уже стучат соседи, под окном воют полицейские сирены. Муж-убийца бежит, понимает, что ему нигде не скрыться, забегает в бар (магазин, офис) и, взяв заложников, кричит полицейским, что не собирается сдаваться. Разумеется, все кончается штурмом, в ходе которого он погибает.
Пока очень похоже на наш мир, правда? Но погодите…
На следующий день глава государства и все СМИ страны, кипя от возмущения варварским поступком собственника-самца, посягнувшего на жизнь женщины, желавшей новых сексуальных впечатлений, призывают граждан выйти на республиканский (феминистский, сексуальный) марш.
И вот социальные сети бурлят. Жители свободной страны выходят на улицы. Их возмущение можно понять! Мужики распоясались ― это правда. Женщин бить плохо. Убивать ― зло. Ласки женщинам тоже не хватает ― факт. И от ножа или тяжелого кулака мужа неверных жен приличному обществу надлежит защищать.
Это все понятно. Но почему весь континент ходит с плакатами «Я ― шалава Маша»?!
Если бы эту самую Машу ранил (а ее полюбовника убил) грабитель, которому не хватало денег на дозу, никто бы ни на какой марш не вышел. А тут хэштег #Яшалава бьет все рекорды!
Вдруг оказывается, что Маша (а она «блевать хотела» на всех ее новых друзей) ― бескомпромиссный борец за идеалы сексуальной революции, что полигамия, как наиболее яркое проявление свободы, является основой современного жизнеустройства, что за нее, за полигамию, и умереть можно… не то, что за устаревший и абсолютно варварский принцип супружеской верности!
По всем прогрессивным странам прокатывается волна демонстративных измен ― нас не запугать! Кровь любовника объявляется сакральной, а известный журналист пишет в блоге:
«Мир определяется. Или ― “Я шалава”, то есть за защищенный секс не с мужем. Или ― “убивать, конечно, плохо, но...”, что означает фактическое оправдание поножовщины и домостроя».
Занавес.
Возвращаясь из параллельной реальности в нашу (в последнее время не менее безумную), хотелось бы в заключение сказать следующее.
Нам в России не надо объяснять, что такое терроризм. Мы, увы, знаем. Я лично против судебного преследования за оскорбление чувств верующих. Такое преследование будет невыдуманной историей о благих намерениях. Наши города и веси настолько погрязли в нищете, пьянстве и криминале, что изображать из себя моральный авторитет в ближайшее время с нашей стороны будет вряд ли уместным.
Но даже из нашей неустроенной покамест, издерганной многими несправедливостями и тяготами страны видно, насколько похож флеш-моб «Je suis Charlie», устроенный либеральным истеблишментом Старого Света, на любой гневный марш мусульман где-нибудь в Пакистане или Ливии, на который людей вывели для достижения собственных целей их большие или маленькие вожди. И там, и там люди готовы повторять умело вброшенные в толпу слова, репостить твиты и накачивать дикие хэштеги, не понимая, что это снова и снова разводка и ничего более.
Вместе с тем, угроза новых атак джихадистов на Европу вполне реальна. Насколько Старый Свет к ним готов, большой вопрос. И дай Бог, чтобы ответ на него был положительным. Разведслужбам, контрразведке и спецподразделениям еще только предстоит обзавестись новым оборудованием и изменить программу тактических тренировок. А вот штабы всех значимых политических партий уже вовсю работают по новым вводным. /Дмитрий Дробницкий
Подпишитесь на рассылку
Подборка материалов с сайта и ТВ-эфиров.
Можно отписаться в любой момент.
Комментарии