Сталин после войны, США и заговоры. Что известно о «деле авиаторов»?

В 1946 году уголовный процесс «дело авиаторов» стал сенсацией. На скамье подсудимых оказались командующий ВВС маршал Новиков и нарком авиационной промышленности Шахурин. Считается, что «посадили» их новоиспечённый министр госбезопасности Абакумов, авиаконструктор Яковлев и сын Сталина Василий, который, как известно, был генералом ВВС. Но так ли это? В новой книге под названием «Сталин. После войны. Книга первая. 1945 - 1948» писатель и исследователь Николай Стариков рассказывает о том, как всё было на самом деле. Накануне автор дал интервью «АиФ» , в котором уже ответил на несколько спорных вопросов о вожде. «АиФ-Юг» решил подробнее разобрать нашумевшую тему Сталина, Новикова и других.

«О жалобах сообщали неоднократно»

О том, что «дело авиаторов» выдумано или вызвано «сталинской подозрительностью», могут рассуждать лишь дилетанты, считает Стариков. Но нет случайности в том, что подробности дела связаны именно с личностями авиаконструктора Виктора Яковлева, министра ГБ Абакумовым и лётчиком Василием Сталиным. Они действительно участвовали в формировании позиции Сталина. Но в какой степени?
У сына вождя действительно был зуб на Новикова. Как известно, в 1943 году, после жалобы маршала авиации, верховный главнокомандующий снял его с поста командира истребительного полка. Также во многих источниках можно прочесть о том, что стартом к разбирательству стала беседа отца и сына, состоявшаяся в ходе Потсдамской конференции в Германии, на которой полковник В. Сталин присутствовал. (Тогда – командир 286-й истребительной авиадивизии). Мол, он открыл высокопоставленному отцу глаза на то, что Новиков утаивал от руководства страны тот факт, что к концу войны СССР отстал от Германии в развитии реактивной авиации. Каков «взнос» в «дело авиаторов» Абакумова? Напомним, пост министра госбезопасности он занял в начале 1946 года. После его назначения, в апреле, и начались аресты по делу. Но прежде, чем стать министром, Абакумов был главой военной контрразведки СМЕРШ (Смерть шпионам). Как пишет в мемуарах работавший в контрразведке Павел Судоплатов, его шеф Абакумов неоднократно сообщал Сталину о жалобах летчиков на низкое качество боевых самолетов. Позже следствие показало, что число авиакатастроф с трагическими последствиями искажалось. В основном эти случаи приписывались ошибкам летчиков.

Отставание в новейших видах авиационной техники у СССР могло привести к печальным последствиям.

Но сын и министр не были единственными источниками информации для Сталина. Один из первых «звоночков» связан с битвой на Курской дуге (1943 год). Помимо боевых потерь, на фронте резко возросла аварийность, самолеты выходили из строя. Много позже Шахурин в мемуарах напишет: «На истребителях… начала коробиться фанерная обшивка крыльев. Были случаи, когда обшивку в полете срывало… лаки и краски, применяемые для защиты дерева и тканей самолетов, были не рассчитаны на такие погодные условия... О случившемся командующие фронтами сообщили непосредственно в Ставку. Сталин потребовал немедленного ответа. Мы заверили, что все будет исправлено в течение двух недель». Нарком описывает и несколько других случаев, которые могли его привести на скамью подсудимых ещё в войну. «Как-то в сентябре 1942 года позвонил Поскребышев и сказал, чтобы я срочно явился к Сталину. «Жуков докладывает из Сталинграда, - сказал он, - что оружие на последних самолетах, поставленных в одну из авиадивизий, не стреляет. Почему?». Для меня это было полной неожиданностью. «Не могу сейчас сказать, товарищ Сталин, - ответил я, - должен переговорить с заводом». «Переговорите». Прямо от Поскребышева я позвонил на завод. «Мы все проверили перед отправкой, и все стреляло» - ответил директор. Тогда я сказал: «Немедленно летите в Сталинград, разберитесь!»… В течение двух дней заводская бригада и вооруженцы исправили всё, да еще отремонтировали немало самолетов, с поломками вернувшихся из боя».

Обложка новой книги Николая Старикова. Фото: Издательство «Эксмо»

Какое дело загубили?

К концу 1945 года вокруг будущих фигурантов «дела авиаторов» накопилось слишком много деструктивной информации. Но к логической развязке привели, по мнению Николая Старикова, не только и не столько проблемы с военными самолетами, сколько торможение производства самолетов на реактивной тяге.
«Отставание в новейших видах авиационной техники у СССР могло привести к печальным последствиям, - считает писатель. - Имея атомную бомбу, США могли решиться на ее применение против Советского Союза, если бы имели гарантию уничтожения потенциала СССР первым ударом». В отсутствии реактивных истребителей у Советского Союза могла начаться Третья мировая война. Под узкими вопросами развития авиаотрасли скрывались вопросы значительно большей важности. В 1951 году, спустя пять лет после процесса, выступая перед руководителями оборонной промышленности, Сталин сказал: «Шахурин и Новиков ведомственные интересы ставили выше государственных, загубили дело, и после них пришлось много работать, чтобы наладить производство реактивных самолетов».
Пошатнула позиции Шахурина идея, которую он настойчиво продавливал - скопировать для производства захваченный нашими войсками трофейный реактивный истребитель «Мессершмитт-262» (МЕ-262). И тут на сцене появляется третий «обвинитель», упомянутый в самом начале. Авиаконструктор Яковлев считал иначе, чем нарком Шахурин, о чём и написал осенью 1945 года в ЦК партии. В итоге спорный вопрос разбирался на специальном совещании у Сталина. Нарком Шахурин защищал своё предложение и его мнение получило поддержку. В ходе обсуждения Сталин дал слово оппоненту наркома – конструктору Яковлеву. «Я ответил, что самолет МЕ-262 знаю, но возражаю против запуска его у нас в серию, потому что это плохой самолет, сложный в управлении и неустойчивый в полете, потерпевший ряд катастроф в Германии… Я заметил также, что если будем копировать «Мессершмитт», то всё внимание и ресурсы будут мобилизованы на эту машину и мы нанесем большой ущерб работе над отечественными реактивными самолетами», - такая запись есть в мемуарах Александра Сергеевича.
В итоге «Мессершмитт» решено было не копировать, приняв срочные меры по улучшению опытного строительства новых типов самолетов, двигателей, оборудования. Вскоре после совещания (29 декабря 1945 года) Сталин предложил Шахурина с должности снять, при этом предложил ему самому найти себе преемника.

«Самолёты оказались негодными»

Арестовали Шахурина, Новикова и некоторых других в начале апреля 1946 года. «Дело авиаторов» получило статус антигосударственного заговора, в результате которого в годы войны (слова Сталина) «фронт получал недоброкачественные самолеты… и расплачивались за это своей кровью наши летчики». Обвинительное заключение гласило, что обвиняемые, «вступив друг с другом в преступный сговор… при потворстве кураторов из аппарата ЦК ВКП(б) в течение предшествовавших 3,5 лет оснащали военно-воздушные части бракованной авиатехникой, что сорвало 45 тыс. боевых вылетов и привело к 756 авариям и 305 катастрофам самолетов».
На суде обвиняемые признали вину. Шахурин сказал следующее: «Я совершил приписываемые мне преступления в погоне за выполнением плана и графика, в погоне за количественными данными. Имея сигналы с фронтов Отечественной войны о дефектности наших самолетов, я не ставил в известность председателя Государственного Комитета Обороны и в этом самое мое тяжкое преступление. Я признаю, что 800 самолетов оказались совершенно негодными».
Новикова приговорили к пяти годам заключения, Шахурина к семи. (Освободили и реабилитировали участников «дела» после смерти Сталина, хотя Новиков был освобожден еще при жизни вождя, в феврале 1952-го).
Заслуги командующего ВВС маршала Александра Александровича Новикова, «ковавшего Победу в воздухе», известны. Нарком авиационной промышленности Алексей Иванович Шахурин в сложнейшие годы войны сумел эвакуировать заводы, наладить и нарастить производство самолетов. С июня 1941 года по сентябрь 1945 года авиационные заводы произвели около 137 тысяч самолетов. В серийное производство было запущено 25 новых типов самолетов, включая модификации. Вклад оказавшихся на скамье подсудимых в развитие самолетостроения во время Великой Отечественной войны неоспорим, но факт их виновности сомнения у Сталина не вызывал. Никакие прошлые заслуги не компенсировали в его глазах некомпетентности, лени и безответственности.

Это наша история, поэтому говорить о ней надо спокойно.

«Это наша история, поэтому говорить о ней надо спокойно, - делает вывод Николай Стариков. - С пониманием происходившего в мире. Со знанием того, что крупные заговоры конца 30-х годов в партийной и армейской верхушке СССР - это реальность и правда. Без грязи на голову Сталина, но и без идеализации. Виноват - не виноват? Было или не было? Оговор - или правда? В каждой ситуации раскрытия антиосударственной деятельности вставали такие вопросы». Остались они и в «деле авиаторов».
А полёт группы советских реактивных истребителей над Красной площадью москвичи увидели первого мая 1947 года. Наши самолёты Як-15 и МиГ-9 были подготовлены к параду ещё седьмого ноября 1946-го, но вылет не состоялся из-за плохой погоды.