Сталина на вас нет. Защищая историю, надо ли стыдиться тех, кто её творил?

День Победы – сегодня для нас это прежде всего день защиты нашей трактовки истории.
Журналист, политолог, декан Высшей школы (факультета) телевидения МГУ им. Ломо­но­сова Виталий Третьяков:
Массированной, целенаправленной кампании по уравниванию Сталина с Гитлером, по обвинению СССР в развязывании Второй мировой войны необходимо противостоять. Я говорю об этом и как гражданин России, и как человек, у которого в Великую Отечественную воевал отец.

Главная фигура умолчания

Все исторические, политические, дипломатические споры по поводу этих событий в конечном итоге упираются в слова. Какие слова ты произносишь, такой за этим и открывается смысл, контекст. Трудно убеждать кого-то в своей правоте, если ты сам замалчиваешь что-либо существенное. А главная фигура умолчания в устах руководителей нашего государства на всех официальных мероприятиях, связанных с Победой, – это как раз фигура Сталина.
«Главная фигура умолчания в устах руководителей нашего государства на всех официальных мероприятиях, связанных с Победой, – это как раз фигура Сталина». На фото: шествие «Бессмертного полка» в Москве. На нём носить изображение Верховного главнокомандующего никто не запрещает. © / Эдуард Кудрявицкий / АиФ
Да, сейчас выходит огромное количество книг, посвящённых Сталину. Они свободно издаются, продаются – тут проблем нет. Но на официальном уровне именно в День Победы имя Сталина не звучит. Его изображений вы не увидите на главном праздничном мероприятии – Параде 9 Мая. Несмотря на то что в предшествующие и по­следующие дни по всем телеканалам транслируются кинокадры Парада Победы 24 июня 1945-го, в ходе которого Жуков принимал парад, Рокоссов­ский командовал парадом, другие советские военачальники и члены политбюро во главе со Сталиным стояли на трибуне Мавзолея.
И совершенно логично, что наши политические, идеологические противники используют этот момент умолчания. «Ваши же руководители, – говорят они, – 9 Мая не упоминают Сталина, который был в годы войны Верховным главнокомандующим и главой государства, наследницей которого считает себя нынешняя Россия. А в другие дни они напоминают, что у Сталина было много ошибок и даже преступлений. Получается, что вы, русские, сами считаете Сталина либо непричастным к этой победе, либо недостойным её».
С такой логикой не поспоришь. Тем более что и официальные лица, и многие наши публицисты, политологи, историки любят повторять, что «в войне победил советский народ, советский солдат». А Верховный главнокомандующий был как бы и ни при чём. Словно его стыдно, недостойно упоминать в этом контексте. Но почему? Я считаю, что имя Сталина и как минимум этот его титул должны быть упомянуты 9 Мая любого года. Я говорю об этом давно и надеюсь, что это имя будет наконец произнесено в этом юбилейном году. Причём прозвучать оно должно не из уст кого-то из ветеранов или генералов – нет, оно должно быть упомянуто первым лицом нынешней России, президентом Владимиром Путиным.
Это не значит, что надо вывесить гигантский, на весь фасад ГУМа или Исторического музея портрет Сталина. Но то, что портрет должен быть, для меня так же несомненно. Допустим, это будет изображение Сталина в ряду Маршалов Советского Союза или – с учётом того, что на парад в Москву приглашаются руководители иностранных государств – фотография ялтинской тройки: Рузвельт, Черчилль, Сталин.
Имя Сталина не может быть упомянуто в ряду ещё каких-нибудь 20 имён, где-то после многих. Произнести его надо соответственно его должно­сти, званию и значению. Кстати, ни Рузвельт, ни Черчилль непосредственно вооружёнными силами своей страны не руководили, а Сталин совмещал и главный государственный, и главный военный посты. И действительно участвовал в разработке всех стратегически важных операций. Это факт, как бы кто ни относился к этому человеку и какие бы реальные его преступления ни вспоминал.
Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы предсказать, какие упрёки после этого посыплются в сторону Путина. Но зато это моментально выбьет из рук наших недругов этот аргумент – дескать, вы сами Сталина не цените! Вы сами его считаете в лучшем случае непонятной, в худшем – преступной фигурой. Что же вы нам-то мешаете сравнивать его с Гитлером?

Мавзолей без занавески

Второй немаловажный момент – это декорация Мавзолея Ленина. Я даже не буду говорить о том, что сам по себе Мавзолей с архитектурной точки зрения прекрасно вписывается в ансамбль Красной площади. Как и о том, что Мавзолей никто не драпировал ни 7 ноября 1941 г., когда проходил знаменитый парад войск, прямо с Красной площади уходивших оборонять Москву, ни 24 июня 1945-го во время Парада Победы. Более того, именно к подножию Мавзолея бросали нацистские знамёна и штандарты. Почему же сейчас 9 Мая он стыдливо закрывается? Вы говорите о подвиге советского солдата, советского народа, Советского Союза как страны, чьей правопреемницей стала нынешняя Россия, – и при этом маскируете один из символов СССР, место, где покоится тело основателя этого государ­ства. И, кстати, основателя той идеологии, под знамёнами которой Красная армия воевала в годы Великой Отечественной.
Как именно оформить Красную площадь, не скрывая Мавзолей, – это уже дело вкуса, исторического и эстетиче­ского. Как мне представляется, нынешнее руководство страны и военачальники в силу разных причин не должны стоять на трибуне Мавзолея. Всё-таки они не наследники той коммунистической идеологии, с которой это сооружение ассоциируется. И кто-то скажет, что слишком велика будет честь поднять их на этот ленинский пьедестал, а кто-то, наоборот, сочтёт это унижением. Поэтому и президент, и члены правительства, и военачальники, на мой взгляд, должны стоять примерно там, где они стояли в последнее время. Главное, чтобы над Мавзолеем не было больше этой стыдливой занавески.

Вынуть саблю из ножен

И ещё одно соображение. Не так давно Владимир Путин сказал, что он пишет большую статью, посвящённую событиям Второй мировой войны. Пишет потому, что хочет рассказать правду, поскольку фальшивые трактовки доминируют во многих странах и используются как аргумент в борьбе с Россией.
Цель, безусловно, благая. Но тут возникает вопрос: если правда нам и так хорошо извест­на, если многие документы уже опубликованы, что изменится от того, что президенту дадут ещё одну пачку каких-то новых, только что рассекреченных материалов? Разве до этого недостаточно было документов и о преступлениях гитлеризма, и о коллаборационистах в Польше, Прибалтике, во Франции, и о жестокости тех же венгров или румын, которые воевали на стороне Гитлера? Можно ли к этой правде добавить ещё какой-то кусок правды, ранее неизвестный, который переборет аргументацию противоположной стороны?
К сожалению, приходится признать, что наши историки проиграли эту битву – информационную, идеологическую. Я почти уверен, что, когда они участвуют в дискуссиях за рубежом, многие из них начинают вилять и говорить примерно так: «Сталин? Да, он победитель, но при этом, конечно, преступник». Это не исторический, не научный подход. Нет правителей в мировой истории, тем более в истории крупных стран, которые бы ни проливали кровь множества людей во внутренних или внешних конфликтах. Но практически всем это прощается и только Сталину ставится в упрёк.
Поэтому рассуждения о том, что наши историки обеспечат нам в мире победу, звучат абсолютно неубедительно. Не говоря уже о том, что наших историков намного меньше, чем тех, кто называет себя историками на Западе. И уж тем более несравнима мощь наших и западных СМИ. Это как одной дивизии сражаться против нескольких армий. Именно по этой причине Путин, очевидно, и решил написать свою статью. Потому что историки, со всеми их титулами, наградами и академическими должностями, проиграли эту информационную битву. А вот проигнорировать статью Путина нашим оппонентам будет очень трудно или даже невозможно. Мы видим это по реакции Польши на выступления президента.
Это тот случай, когда главно­командующий, понимая, что сражение почти проиграно, вынимает саблю из ножен и сам идёт в бой. Но он, конечно, не может бесконечно ходить в атаку за свою армию – у него есть и другие дела. Стало быть, нам нужен какой-то серьёзный разговор с нашими историками, занимающимися этой темой, как им наконец самим перейти в контрнаступление или, по крайней мере, остановить отступление.
Но это уже тема для отдель­ной статьи.