Суверенитет является высшей святыней государства

О.Бычкова ― Александр Андреевич, добрый вечер!
А.Проханов ― Здравствуйте!
О.Бычкова ― Хочу начать, Александр Андреевич, с вами разговор вот с какого вопроса. Не кажется ли вам, что все сошли с ума просто? НАТО двигает какие-то войска, истребители в Восточную Европу. Россия с Беларусью что-то стягивают к границам Украины. И, честно говоря, это выглядит уже совершенно безумно. Вам так не кажется?
А.Проханов ― В этом обычному человеку, к числу которых я причисляю и себя и вас, не разобраться. Был момент, когда что-то казалось понятным, было какое-то ожидание. Сейчас произошло нагромождение суждений, мнений, эффектов, политических заявлений агрессивных, отката, компромиссов, инсинуаций. Весь этот клубок информационный, политический, психологический, его не разрешить. Для меня вот все, что сейчас происходит, если упростить происходящее, это русская контратака, это русская геостратегическая контратака, которая началась не сегодня и не вчера. А явилась результатом чудовищного, грандиозного, страшного разгрома Советского Союза, падением железного занавеса, когда был разрушен железный занавес натовцами, когда натовцы сломали Берлинскую стену и объединили Германию, когда они прорвали этот защитный кордон Варшавского договора, когда они вышли к границам Советского Союза и взломали эти границы, когда они перешли внутрь Советского Союза и в этой оставшейся от Советского Союза России установили свой контроль, и у этой страны не было своих национальных интересов, как сказал министр иностранных дел Козырев. У страны, России отняли армию, отняли оборонную промышленность и превратили страну просто в руины. И казалось, что этой страны больше не будет никогда и русский народ, он потерял навеки свое государство.
И это было ужасное для меня время. Я был свидетелем этого времени и участником всех этих событий. А потом произошло удивительное, неожиданное явление. Я имею в виду слабый удар ожившего сердца, когда на мониторе, на прямой линии, длящейся уже несколько часов, вдруг возникает импульс, свидетельствующий о том, что сердце живо. Это был рейд наших десантников в Югославии, которые ворвались в Приштину вопреки рекомендации и запрету НАТО и установили контроль над аэропортом. Это была обеда крохотная, маленькая, она могла быть забыта. Но за этой победой пошли другие контратакующие деяния России. Что я имею в виду. Во-первых, были устранены эти чудовищные, взбесившиеся суверенитеты, которые грозили распадом и расколом России, чего отчасти и добивалось НАТО, когда прорвала границы Советского Союза. Были уничтожены огромные опасности в течение двух кавказских войну. Вслед за этим удалось создать корпорации, где эти разрушенные, разоренный Гайдаром заводы, разоренные чубайсовскими цээрушниками, о которых говорил Путин, предприятия были опять собраны в корпорации. Опять Россия стала способна создавать мощное вооружение. Произошло еще удивительное дело. Россия сквозь Рокский тоннель вышла в Закавказье — это война России с Грузией, — когда это натовская, готовая вступить в НАТО…
О.Бычкова ― Да, понятно. Давайте опустим эту хронологию, потому что все это прекрасно помнят. И тогда можно сразу вопрос, как вы говорите, вам, простому человеку от меня как от совсем простого человека: А зачем мне такой суверенитет, ради которого все вот-вот умрут?
А.Проханов ― Да нет такой ситуации, что все вот-вот умрут. Конечно, солнце может погаснуть, и все умрут. Может быть, мы с вами в это время останемся жить. Суверенитет является высшей святыней государства. Если государство претендует на то, что оно государство, скажем, Великобритания или Штаты, или ЮАР, — высшим приоритетом является суверенитет. И только у России, казалось бы, такого суверенитета не было со времен Ельцина и со времен Козырева. Сейчас вернулся этот суверенитет и едет его возвращение в той степени, в какой наше сегодняшнее государство и уровень его развития в нем нуждается.
О.Бычкова ― Или в той степени, в которой это понимают нынешние руководители российского государства. Возможно, это не единственное мнение и не мнение в последней инстанции.
А.Проханов ― Согласен. Потому что мне-то приходится выбирать между вашим мнением и мнением российского руководства. И вам понятно, на чьей я стороне, конечно.
О.Бычкова ― Вы всегда на мнении российского руководства.
А.Проханов ― Потому что я сам являюсь российским руководством.
О.Бычкова ― Ну, конечно, я хорошо знаю вашу биографию.
А.Проханов ― Да-да. Так что я объясняю весь этот сегодняшний сумбур, не раскладывая его по полкам, не распутывая комка пластилина, в котором слились все цвета, все эти струи пластилиновые уже не распутать. Все, что сейчас происходит, — это русская геостратегическая контратака.
О.Бычкова ― А цель у нее какая, какого противника поразить и чего добиться?
А.Проханов ― Чтобы поразить того противника, который в свое время разрушил Советский Союз, поставил Россию в состояние не государства, а жалкого, ничтожного сателлита. Того противника, который на протяжении тысячелетий двигал свои армады на Восток, Drang nach Osten. Натовское движение на Восток — это не что иное, как продолжение традиционной экспансии Запада на Восток — Drang nach Osten.
О.Бычкова ― Нет, это красивые слова, я все понимаю. Это очень художественно…
А.Проханов ― Это не красивые слова, это кровавая реальность, Оля. Какое счастье, что вы ничего об этом не знаете, что вы живете в иллюзии.
О.Бычкова ― Кровавая реальность все-таки будет, да? То есть вы считаете, что да, кровавая реальность нас ждет.
А.Проханов ― Это кровавая реальность, которая требует и требовала от России гигантских напряжений, огромного напряжения сил, огромных жертв. Ну, что ж, такова вот эта страна между трех океанов, великая, которая готова идти на жертвы.
О.Бычкова ― Нет, она не готова идти на жертвы.
А.Проханов ― Она готова.
О.Бычкова ― Нет, не готова. Я не готова идти на жертвы.
А.Проханов ― Я готов. Вы не готовы. Вы не принадлежите этой стране, а я готов, потому что я принадлежу к этой стране.
О.Бычкова ― Наоборот, может быть, вы не принадлежите, а я принадлежу.
А.Проханов ― Да видно, что нет, Ольга. Вы посмотрите на себя. Вы не принадлежите. Вам не нравится страна, вам не нравится руководство…
О.Бычкова ― Мне нравится страна очень.
А.Проханов ― Вам не нравятся военно-политические системы. Вы не любите перемещения войск. А что вы любите-то? Вы любите что-то другое. Наверное, бутики в Париже, видимо, прекрасные духи L’Oreal. Это, конечно, прекрасно, но никакого отношения не имеет к российской контратаке.
О.Бычкова ― Все-таки скажите мне, что будет дальше на самом деле, если не философически рассуждать, а просто предложить прогноз.
А.Проханов ― Пророчески я не знаю. Меня беспокоит одна сторона того, что сейчас происходит. Вот мы скопили огромное количество вооружений. Мы создали большое напряжение в этом районе — в этом районе Европы и в этом районе России. Если мы не нападем на Украину, а будем продолжать как бы наращивать политическое и психологическое давление, то в ответ на это давление — а это уже произошло — Запад накачает Украину огромным количеством вооружения.
О.Бычкова ― Уже это произошло.
А.Проханов ― Произошло… происходит каждый день. Там причаливают сухогрузы: «Джавелины», советники. И каждый день промедления с этим усиливает украинскую армию. Если все-таки придется начать войну, то это промедление будет стоить еще одной русской дивизии. Мы положим головы там еще одной русской дивизии. Каждый день промедления увеличивает число потерь, которые там возможны. Если же мы отказываемся от этой экспансии, как уверяет нас власть, Путин и Песков, если мы не собираемся нападать на Украину, то в результате этого возбухания, этого фактора силового Украина уже превращается в плацдарм НАТО. Она уже стала таковым. Уже туда пришли англичане, норвежцы, американцы, французы. По существу наращивание натовского присутствия на Украине произошло. Если мы отступаем, то мы увидим сегодняшнюю Украину от вчерашней отличающуюся обилием натовских структур. Вот это мне непонятно. Вот это странный такой парадокс: что бы мы ни сделали, мы все равно ошибемся.
О.Бычкова ― Это, может быть, не парадокс никакой, а, может быть, просто в российском руководстве, которое вы так любите, сидят предатели, которые работают на НАТО и на Украину и делают все, чтобы НАТО нарастила в Украине свою военную мощь. И это и происходит.
А.Проханов ― Может быть.
О.Бычкова ― Ровно по их коварным замыслам. То есть они там говорят одно, а делают совершенно другое.
А.Проханов ― Все допустимо. Я допускаю, что натовский центр находится…
О.Бычкова ― В Кремле?
А.Проханов ― В студии «Эха Москвы»…
О.Бычкова ― Не-не-не, у нас места мало, что вы! Вы вспомните, какая у нас теснота.
А.Проханов ― Сейчас идем минимизация. Всё, что казалось в прошлом веке гигантским, сейчас приобретает миниразмеры и действует очень эффективно. Чипизация. Все может быть.
О.Бычкова ― Слушайте, а что это за разговоры пошли очередные вокруг этих так называемых ДНР, ЛНР? В России, вы что думаете, нужно сделать не в качестве дипломатических угроз или каких-то дополнительных параллельных шагов, а в реальности? Надо признать, не надо их признать? Нужно их продолжать держать в подвешенном состоянии? Люди там страдают, но ладно, кто считал? Что нужно делать Москве?
А.Проханов ― Я высказываю свою точку зрения, точку зрения русского империалиста. Я считаю, что была упущена прекрасная возможность для реализации великого проекта «Новороссия», когда армия ДНР и ЛНР погнала прочь украинскую армию до Мариуполя. Надо было двигаться на Одессу, дальше прорубать коридор в Приднестровье и, по существу, поднимать все левобережную Украину, включая Харьков, Николаев, Днепропетровск. Этот момент был упущен. Поэтому сегодня мне трудно сказать, что нужно теперь сделать. По всей видимости, нужно, конечно, признать эти республики суверенными, независимыми, как это сделали с Абхазией и Южной Осетией и, по всей видимости, ждать, когда эти республики пригласят российские контингенты военные на свою территорию для защиты своих суверенитетов. Это мое дилетантское представление о том, что нужно делать.
О.Бычкова ― Но для Абхазии и Южной Осетии ничего это не изменило, никакого счастья не принесло, никакого процветания не подарило. В общем, нельзя сказать, что после того, как Россия и еще несколько стран довольно странных, некоторых из них признали, ничего не случилось хорошего все равно для людей, которые там живут.
А.Проханов ― А когда вы в последний раз были в Абхазии, Оля?
О.Бычкова ― А вы когда были последний раз?
А.Проханов ― А я полтора года назад был.
О.Бычкова ― Расскажите.
А.Проханов ― А в Южную Осетию я довольно часто езжу и знаю, как они рады тому, что произошло.
О.Бычкова ― Я понимаю, что они рады, наверное, да. Ваши друзья, конечно, рады…
А.Проханов ― У меня там нет врагов. Там друзья России, Оля. Все враги России убежали в Тбилиси, в Мингрелию. А все друзья России остались в Абхазии и в Южной Осетии. Кстати, там остались еще две российские мощные базы как в Абхазии, так и в Южной Осетии. Слава богу, что туда больше не сунется никакая натовская Грузия.
О.Бычкова ― Ну, то есть всё, получается ради чего живут эти люди, которых, например, очень жалко, — я очень им сочувствую, потому что многие мои знакомые журналисты ездили туда и рассказывали, в общем, как там, мягко говоря, не богато и не роскошно живут люди, — все, ради чего они живут, это просто быть таким плацдармом, площадкой, кормом подножным для российских военных баз.
А.Проханов ― Боже мой, какая страшная лексика! Прямо мурашки бегут по коже. Интересно, что думают люди Окинавы, которую оккупировали американские военные базы, счастливее ли они Южной Осетии, и что думают сотни территорий, где сидит американский солдат, и самому американскому солдату как там, накладно, хорошо?
Я думаю, что мир находится в состоянии чудовищной конфронтации, в которой присутствует и силовое и экономическое и психологическое и, может быть, какое-то даже парапсихологическое давление. Потому что заботиться о пайке того или иного гражданина — это, конечно, прекрасно, но нужно учитывать, что ждет этого гражданина, например, если он перестанет платить налог и перестанут создаваться оборонные системы страны.
О.Бычкова ― Мне кажется, что вы страшно ностальгируете просто по тем временам, каким-нибудь 70-м, началу 80-х: железный занавес, холодная война….
А.Проханов ― Я ностальгирую по 1812 году, Оля, по редутам, по Багратионовскому рубежу. Я ностальгирую по стихотворению Лермонтова «Бородино». «Мы долго, молча, отступали. Досадно было, боя ждали, ворчали старики, такие, как я, — …Но вот нашли большое поле: есть разгуляться, где на воле!». Вот, о чем я ностальгирую, вот о чем моя мечта.
О.Бычкова ― Бородино-то — это плохой пример, слушайте. Какая-то незасчитанная победа, невыигранное сражение….
А.Проханов ― Хоть что-нибудь путное я сказал за сегодняшние полчаса?
О.Бычкова ― Нет, это вы зря сейчас про «Бородино» сказали сейчас.
А.Проханов ― Или все то, что я говорил, это дурные примеры?
О.Бычкова ― Расскажите мне по железный занавес. Вы правда хотите, чтобы мы снова так жили, как мы жили в советские времена во время расцвета этого всего?
А.Проханов ― Да мне, конечно, хотелось, чтобы в России опять появился мощный космос, чтобы в России опять появилась дружба народов прекрасных, не было этой чудовищной войны кровавой на границах сегодняшней России, чтобы не было бойни в Карабахе, чтобы не было резни в Киргизии, чтобы не было ужасных войн в Грузии, чтобы не было чудовищной войны в Приднестровье, чтобы не было двух чеченских войн — я этого хочу. И если железный занавес обеспечивал нам отсутствие всего этого, то, конечно, я за железный занавес, за стальной, за легированный, за платиновый. А вам, конечно, он не нужен. Поэтому открылся железный занавес — и то, что распалась страна, что кругом льется кровь — это не важно, лишь бы была возможность двигаться на биеннале бесконечные, душиться вкусными духами ароматными. У нас разные ценности с вами, Оля.
О.Бычкова ― Ой, про ценности я вас спрошу отдельно. У меня есть прямо такая история про ценности. А как-то по-другому нельзя? Без этого всего ужасного, а просто двигаться на биеннале, душиться духами, дружить с людьми в разных странах, перемещаться по миру? Неужели нельзя создать такую жизнь на планете?
А.Проханов ― Но для этого вы должны были родиться в Швейцарии. Во всех других странах в этом смысле ужасно. Вот, например, в Израиле. Я думаю, что вы в Израиле были. Бедная, несчастная страна, обделенная страна, окруженная стеной стальной. Она же за железным занавесом живет.
О.Бычкова ― И никто туда не едет никогда.
А.Проханов ― И время от времени они вынуждены пускать в небо свои ракеты, чтобы сбивать «Кассамы». Они живут в постоянном страхе, в постоянном напряжении. Вы хотите жить в Израиле? Я бы минуты не прожил в Израиле.
О.Бычкова ― А вы там не были.
А.Проханов ― Я не был в Израиле, но я прожил около недели в секторе Газа. Я видел, что такое израильские стены…
О.Бычкова ― Про ценности и идеалы, про которые вы говорили в первой части нашего эфира. Тут как раз рассуждение про ценности Министерства культуры. Я цитирую Юлию Галямину, которая рассказывает, что Министерство культуры вынесло на публичное обсуждение проект по сохранению и укреплению традиционных российских духовно-нравственных ценностей: патриотизм, служение Отечеству, высокие нравственные идеалы, крепкая семья, созидательный труд. Как вы думаете, правильным ли путем идут товарищи?
А.Проханов ― А настоящая работа Министерства культуры только спонсировать библиотеки и музеи? Это довольно скромная роль. Вообще Министерство культуры должно формировать концепцию культуры. Есть у нас концепция культуры? Ее нет, как у нас нет концепции государства. Концепция культуры создается в недрах идеологии государства. Это часть государственной идеологии. У нас нет открытой, понятно, внятной государственной идеологией. Министерство культуры тоже не обладает четкой концептуальностью, делает то, что оно может. Я достаточно равнодушно отношусь к тому, что происходит в недрах Министерства культуры. Иногда меня это раздражает. Чаще я не замечаю этого.
О.Бычкова ― Когда это было сформулировано самым правильным образом на вашей памяти, вот за все исторические периоды, которые вы застали?
А.Проханов ― Мне кажется, что сталинское время было очень мощное время, когда великий сталинский советский проект сопровождался и великой грандиозной культурой сталинской. Сталин сумел создать вокруг себя ансамбль самых разных художников, писателей, композиторов. Там были великие, огромные композиторы, такие, как Шостакович; великие писатели такие, как Шолохов. Там были люди рангом поменьше. Там был такой огромный ареопаг людей культуры, который поддерживал этот проект сталинский, экономический, военный, геостратегический, метафизический. Потом это стало несколько вянуть, поскольку этот проект после хрущевской оттепели исчез, распался.
О.Бычкова ― Туда ему и дорога, слава тебе господи.
А.Проханов ― Оля, ну что вы бранитесь? Я не стану бранится. Я открываю вам дорогу для ваших неудобств и неудовольствия.
О.Бычкова ― Я поняла. Зачем я спрашиваю, действительно? Очевиден же ответ.
А вот эта вся история про Северную Корею и про крылатые ракеты, о которой я начала вас спрашивать перед перерывом. Они опять проводят испытания, они опять чего-то запустили.
А.Проханов ― Что вы хотите от меня услышать? Хорошо это или плохо, что ли?
О.Бычкова ― Ну, например.
А.Проханов ― А хорошо ли, что начинается торнадо и выпал снег? Вы хотите, чтобы Северная Корея фиалки разводила? Она не будет этим заниматься. Северная Корея единственная в мире страна, которая оказала и оказывает отпор этой грандиозной американской империи. Она единственная страна. Россия не выстояла. Советский Союз развалился, расплющился. Сегодняшняя Россия барахтается в недрах американских санкций. Великий Китай зависит от Америки в своей экономике. И только маленькая, крохотная страна демонстрирует потрясающий стоицизм. Ведь за одно это ею нужно восхищаться. Нужно изучать этот опыт, как ей удается это сделать. Нет, она не нравится, этот Ким Ир Сен, эта диктатура. Фиалки они будут вам разводить. Да не будут они разводить фиалки. Это величие небольшого, прекрасно организованного, жертвенного народа, который сумел с малым количеством ресурсов создать ядерную энергетику, электронику и ракетно-ядерное противодействие американцам. Это восхитительно.
О.Бычкова ― И больше ничего.
А.Проханов ― Так. Еще… Давайте вы квакните — и я квакну что-нибудь интересное. Оля, чего зря и больше ничего? Ну, конечно у них нет Пушкина…
О.Бычкова ― Ну, и что они еще создали кроме этой бомбы или что там еще…
А.Проханов ― Зато в Израиле есть Дина Рубина, которая говорит: «Какая страшная жизнь в Израиле». Кстати, вот действительно. Вы не читали Дину Рубину? Она говорит: «Какая чудовищная жизнь в современном Израиле». У них нет Дины Рубиной в Корее. Нет ее. У них есть просто ядерные ракеты.
О.Бычкова ― Знаете, переводить все разговоры на Израиль — это такой изумительный аргумент, что мне даже к этому нечего добавить. Он прекрасен сам по себе, Александр Андреевич. Обожаю.
Объясните мне, отвлекаясь от вашей любимой темы, от вашей израилефилии, почему Россия возмущается, когда НАТО подходит к ее границам, а когда с противоположного конца России пуляют неизвестно, что, то болванки, то крылатые ракеты, то все это ок и норм. А у нас там тоже люди живут. А у нас там тоже люди живут, между прочим, если вы не в курсе.
А.Проханов ― Я не в курсе. Я думаю, что пустынная страна, она населена одними кактусами и колючками. А поскольку вы не знаете, чем они там стреляют, это такой дилетантизм. Вы не разбираетесь во всем этом, и вам это кажется смешным и ненужным.
О.Бычкова ― Вот я поэтому вас и спрашиваю. Вы мне объясните. Я вас вопрос задаю.
А.Проханов ― Я вам и ответил. Оля, дорогая, я ответил. И еще раз отвечу. Я 5 раз был в Северной Корее. Я видел, чего стоит северокорейскому народу создавать эти системы цивилизационные. Они создали цивилизацию. А другие страны, такие, как Швейцария, не создали цивилизацию. Я не хочу говорить про Израиль, потому что вы меня упрекнете.
Корея создала цивилизацию. Это грандиозная заслуга корейского народа. И что вам здесь непонятно? Я высказал свою точку зрения. Вот она такова.
О.Бычкова ― Хорошо, тогда я вас спрошу про еще одну цивилизацию, которую создал Рамзан Кадыров. Тут, знаете, Любовь Соболь сегодня сказала, что Путин повторяет за Кадыровым, признавая террористами тех, кто ему не нравится. Потому что теперь террористами признана Росфинмониторингом сама Любовь Соболь, Алексей Навальный*, еще несколько человек. А Рамзан Кадыров тоже записал каких-то журналистов, которые ему не нравятся, и правозащитников. Ну, действительно, один к одному.
А.Проханов ― Я в этом слабо разбираюсь. Я не исследовал творчество этих журналистов и не понимаю, о чем идет речь до конца. Может быть, здесь перегибы, а, может быть, за этим есть нечто серьезное. Я этих тонкостей просто не ведаю. А это вещь очень тонкая.
О.Бычкова ― А творчество Рамзана Кадырова вы исследовали?
А.Проханов ― Я знаю Рамзана Кадырова, я когда-то с ним встречался. Я считаю, что его роль в создании новой Чечни огромна, может быть, даже грандиозна. Он среди всех сегодняшних российских региональных лидеров абсолютно выдающийся человек со множеством таких качеств, которые следовало бы воспринять и сегодняшним нашим губернаторам.
О.Бычкова ― Например, каким?
А.Проханов ― Но, например, любовь к народу. «Любить народ, бояться Бога» — это его такой термин. То есть ни один из наших губернаторов самых успешных, ну, может быть, кроме Савченко и Артамонова, не произнес эти слова, что он любит народ. Любовь к народу — это же удивительная категория. Владимир Путин ни разу не произнес эту фразу, что он любит народ. Он раде о народе, он заботится о народе, — но любит ли он народ? Ведь настоящий, великий лидер, народный лидер должен любить народ.
Рамзан это делает, он говорит об этом, как он понимает эту любовь к своему народу, как завещал эту любовь его отец. Так как отец вывел народ чеченский из-под страшного удара военной машины, как он совершил этот поступок, принеся себя в жертву, как агнец такой, — это громадный поступок лидера. Я повторяю, не вижу в сегодняшних наших губернаторах, глав регионов подобных людей, подобные личности.
О.Бычкова ― Да ладно губернаторов. То есть вы считаете, что Владимир Путин не любит российский народ? Я думаю, может быть, ему лучше поехать на стажировку в Грозный и поучиться в Рамзану Кадырову.
А.Проханов ― Может быть. А, может быть, наоборот, мы сейчас ждем переезда Рамзана Кадырова в Кремль. Он, кажется, собирается баллотироваться.
О.Бычкова ― Да? Мы ждем этого?
А.Проханов ― Так что здесь возможно перемещение. Не только войска могут передвигаться с севера на юг российские, но, наверное, и личности великие могут перемещаться туда-сюда.
О.Бычкова ― А вы бы приветствовали такое?
А.Проханов ― Я пожимаю плечами. Потому что я помню, какими скучными могли быть выборы президента в прошлый раз, если бы остроумная администрация не сделала Ксению Собчак претендентом на этих выборах. Сразу повеселила всех, это оживило выборы, вызвало интерес. Я думаю, что если Рамзан Кадыров будет претендовать на пост президента, тоже резко оживит выборы. Но я сомневаюсь, чтобы он пошел на это. Рамзан Кадыров очень целостный, очень горделивый человек. Он доминирует в Чечне, он доминирует среди кавказских республик. И здесь, на этих выборах проигрывать даже с таким результатом — это ему не резонно. Он человек, который должен постоянно выигрывать. Думаю, что это не более чем курьез, который сейчас засвечен.
О.Бычкова ― Но это даже, может быть, не курьез, как мне казалось, это фигура речи Дмитрия Пескова. Как-то это не похоже на политическое заявление. Он вообще аргументировал совершенно другую тему и другие вещи. Как раз пенял косвенным образом Рамзану Кадырову…
А.Проханов ― Мы же от Кадырова и не слышали этого заявления. Кадыров постоянно заявляет, что он пехотинец, что он солдат Владимира Путина. Ну, негоже пехотинцу, солдату конкурировать с генералами или с командующим в каких-то баталиях. Нет, это все курьезы, я повторяю.
О.Бычкова ― Я, кстати, с вами соглашусь, потому что если бы Рамзан Кадыров участвовал в президентских выборах, еще бы кто-нибудь участвовал и, действительно, это не были бы выборы, где один кандидат, а все остальные какие-нибудь смешные и бессмысленные, сполйерские или какие-то еще. Да, действительно, это были бы настоящие выборы. А так, в общем…
А.Проханов ― Рамзан Кадыров, он, несомненный чеченский лидер. Потому что в Чечне практически не осталось русских людей. Там нет ингушей. Это, по существу, мононациональная республика. И, управляя республикой, он является представителем чеченского народа полноценного. И выступление его в качестве политического претендента на центральную роль в Россию могло бы являться проявлением такого радикального экспансивного национализма, что исключено. И конституционно запрещено в России создавать национальные партии. И это было бы разрушительным действием для всей хрупкой и робкой Российской Федерации, государства в целом. Поэтому, я думаю, что Кадыров он же очень тонкий человек, он государственник. Он не действует в государственных вопросах сепаратно, в одиночку. Он все это согласовывает.