Священник, прошедший плен: Донбасс обязательно обретет победу 

Источник: http://www.politnavigator.net/
Отец Феофан (Кратиров) до войны был насельником Свято-Успенского Николо-Васильевского монастыря (сейчас обитель находится на занятой ВСУ территории).

С началом гражданской войны в Донбасе священник был арестован по ложному обвинению. После пребывания в мариупольской и харьковской тюрьмах был обменян и передан в ДНР.
Об увиденном в плену, гонениях на Православную Церковь Московского Патриархата, отец Феофан рассказал корреспонденту «ПолитНавигатора».

П.Н.: В День Покровы Божьей Матери по Киеву, к сожалению, уже традиционно, прошёл марш по случаю очередной годовщины создания УПА. Шествие, к слову, с чётко выраженными языческие чертами, и к Православию никакого отношения не имело. Были угрозы штурма Киево-Печерской Лавры. Как можно охарактеризовать то, что происходит вокруг Православия на Украине?
О.Ф.: Идёт противоборство. Дело в том, что само движение национализма, которое сейчас на Украине имеет большой ресурс власти, берёт основу в религии. По сути, это большая религиозная секта, вернее, религиозного образца, на самом-то деле. Внешне это всё выглядит как политическая сила.
Какие идеалы они проповедуют? Для них «Украина – превыше всего», а это, в свою очередь, перевёртыш Евангельских слов «Любовь превыше всего». Соответственно, когда Христос пришёл на землю, упоминается, что он «вина курящегося не угостил». Собственно, Церковь так и живёт – миром. А тем силам нужно самоутверждаться за счёт захватов и так далее. Это всё вполне в духе их предков – тех же нацистов и фашистов образца 30-х годов. Суть и наполнение всего неонацистского движения, которое сейчас происходит на Украине – это подражание Германии 30-х годов.
П.Н.: Могут ли филаретовцы, которые сейчас постоянно пытаются завоёвывать храмы, считаться канонической Церковью?
О.Ф.: Если перефразировать нашего современника, известного журналиста, то можно сказать, что филаретовцы – это костюмированная корпорация, не более того. Всё начиналось с того, что Миша Денисенко с детства мечтал стать Патриархом. Он к этому шёл «по костям». Всем хорошо известно о его сотрудничестве с органами КГБ и так далее, в которых он официально работал, у него была официальная жена. Будучи митрополитом, он имел жену. Об этом все знали. И он, и его жена очень жёстко терроризировали Церковь, когда он был экзархом Киевским.
Собственно, когда начался развал СССР, когда не стало Патриарха Пимена, Филарет мечтал взять власть в свои руки. Этого не получилось, и тогда он решил по любому стать Патриархом, хоть даже и таким кукольным.
Он преступил клятву, которую давал, когда приезжал в Москву на собор. Он поклялся, что, когда вернётся в Киев, то сложит все свои полномочия Синоду, и будет избран новый предстоятель Церкви.
Всё начиналось со лжи и предательства. Люди, которые его близко знают, рассказывают, что он – человек очень завистливый, стяжатель. Для него политика – превыше всего. Не любовь к Богу и служение ближнему, а национализм. Ему не нужно на что-то опираться. Веры у него нет. Вот он и опирается на национализм.
Он имеет структуру религии в своём роде. У него есть свои герои, своё учение. Эти герои ещё пророками считаются – тот же Шевченко, Иван Франко и так далее. Таким вот образом это всё превращается в одну большую тоталитарную секту.
Их заповеди – «Украина превыше всего» – это то, что мы уже наблюдали в истории всего двадцатого века. Копируя Третий Рейх, они повторят его судьбу.
Удивительно, что именно Донбасс стал камнем преткновения машины цветных революций, которые уже прошли в Ливии, Ираке и так далее. Уже на майдане один из сотников, отвечая на вопрос, что будут делать с таким количеством оружия, говорил: «Нет-нет, мы не сдадим оружие, на Донбассе нашу победу не примут, поэтому мы должны туда прийти и утвердить её».
Я прекрасно помню то время, когда они бесились на майдане, в Донбассе была мирная и спокойная жизнь, размеренная. Конечно, было напряжённое ожидание, что вот-вот что-то случится. Так и вышло: Донбасс поднялся.
П.Н.: Ни для кого не секрет, что значительная доля участников украинских нацбатов, как правило, являются язычниками. При этом между ними и раскольниками с униатами нормальные отношения.
О.Ф.: Я почему и говорю, что это – субрелигиозное объединение. Кого там только нет – даже иудеи есть. Хотя, казалось бы, столько всего было: вспомнить, хотя бы, что там творили в 1941 году бандеровцы. Но это подрелигиозное движение оправдывает любое зло во имя победы. Если это делается во имя Украины – то это уже не грех.
П.Н.: При этом во главе идея, что Россия – общий враг.
О.Ф.: Да. А почему Россия? Когда я сидел в тюрьме в Мариупольском СИЗО, телевизор там работал круглые сутки. У меня была возможность всё это наблюдать. Там постоянно крутился «Бандитский Петербург», записи новостей из 90-х годов, когда люди питаются на мусорках. Кто часто бывает в России, легко может сравнить Россию девяностых и нынешнюю. Это две большие разницы. Им же на Украине не показывают, как мы тут продолжаем жить, как в России живут. Им дают только нужную информацию в уже переваренном виде, а потом пускают в умы незадачливого зрителя, который, по академику Павлову, реагирует на свет как та собачка.
Они считают, что, раз по телевизору сказали, значит, это правда. Это всё – воплощение того, о чём мечтал Геббельс. Он хотел «приручить» телевизор и сделать его оружием против масс и покорённых народов. Он писал концепцию развития телевидения для покорённых народов. Кстати, там и телешоу были, и передачи для домохозяек. Всё то, что мы сейчас видим по телевизору.
Ему принадлежит высказывание, что «культ развлечения – это удел покорённых народов». Если сейчас посмотреть сетку вещания, то увидишь, что там – одни пересмешники, «95-й квартал» и прочая всякая дрянь ни о чём.
Почему нет научных, образовательных программ о чём-то добром?  Почему не могут создавать программы, чтобы люди видели нечто созидательное?
Вспомните, как всё начиналось с таких вот пересмешников, которые высмеивали Януковича. Сейчас они высмеивают эту власть. После них будет третья власть, они, наверное, будут и её высмеивать.
Это – люди, которые не имеют под собой никакого фундамента – нравственного, духовного, вообще ничего. Им главное – высмеять. На этом они зарабатывают моральные и материальные дивиденды. Это разрушит любую страну. Всего должно быть в меру. С государства смеяться нельзя. С государственных деятелей смеяться нельзя. Нужно знать эту грань. Иначе это разрушит всё.
П.Н.: Сколько вы пробыли в украинском плену?
О.Ф.: Около сорока дней. С 3 марта 2015 года по 8 апреля. Это такая карательная машина, которая перемалывает и перерабатывает людей. Самая важная для них задача – выбить из человека нужные им показания, какие-то факты, фамилии. Кроме этого, они вообще не гнушаются ограбить людей, которых они берут. Для них вообще не чужды методы запугивания – тем, что они могут нанести физический вред чьим-то родственникам или что они вообще могут пропасть без вести. Это чуждо любой морали.
Если государство будет самоутверждаться такими методами, оно обречено, в особенности, после всего того, что я там видел, и что мне рассказывали другие ребята.
Я не могу сказать, что мне досталось больше всех, нет. Примерно, как и всем, не более того. Некоторых избивали в мясо. Тот же ныне покойный Александр Хараберюш – он стал очень жестоким человеком, превратился в животное. Я знаком с его бывшей одноклассницей, и она рассказывала, что он – бывший комсомолец: честный, правдивый, за правду, «всё по совести», а потом пошёл работать в органы (отец у него вроде бы как был следователем или прокурором). Видимо, потом он для себя сделал вывод, что для достижения цели хороши любые методы.
В итоге нормальный человек превратился в существо, которое, когда привозили наших ополченцев или подозреваемых, он, даже если был выходной, выходил на работу мучать людей.
Государство, которое хочет утвердиться за счёт таких людей и насилия, крови и горя — оно уже просто обречено.
Напрасно они считают, что их государственность «будет иметь место». Ничего не выйдет.
Интересный факт: когда один из главных тогдашних руководителей СБУ посетил своих раненных ребят в госпитале, ему сказали, что привезли двоих сепаратистов. Ребята были раненные, и помогали друг другу: ползли по полю несколько километров по грязи под обстрелом. Сработала растяжка. Один погиб, а двоих спасли. Их нашли, над ними издевались, раны им расковыривали. В общем, в госпиталь их привезли, чтобы подлечить. По-моему, Наливайченко тогда рассказал: «Знаете, вот вы – достойные воины. Мне бы таких, как вы. Я бы горя не знал. Наши бы давно уже победили. Вы – воины. То, за что вы боретесь – боритесь за него до конца. Вы достойны уважения. У меня нет подобных людей».
В Мариупольском СБУ не раз доводилось видеть бойцов батальона «Азов»*. Мало того, что они там по коридорам ходили, поражало то, в каком виде они там ходили – будто бы на передовой: бронежилеты, чуть ли не с гранатомётами ходили. Особенно, когда нас водили, они прямо столбенели. Мы – невооружённые, в наручниках, просто обычные люди, а у него – глаза квадратные, он испаренный, злой, видно, что он боится. Не дай Бог этот сепаратист дёрнется, он уже готов расстрелять. У них перед нами мистический ужас. Они даже невооружённых людей боятся.
П.Н.: На Украине действительно есть секретные тюрьмы?
О.Ф.: Ну да. Мариупольское СБУ, территория аэропорта. В Харькове есть тюрьма СБУ, в которой, я, кстати, просидел неделю до освобождения, и которой официально не существует. Когда меня туда привезли, я увидел огромное здание, а внутри него была пристройка, где и находилась тюрьма. Там даже в окно посмотреть нельзя: там стоят матовые пластины. Мы столько не видели солнца вообще. Когда меня в апреле приехали забирать, я увидел солнце, и на него было невозможно смотреть. Вообще на уличный яркий свет в целом было невозможно смотреть. Тогда как в наших тюрьмах военнопленные содержатся нормально: их и на работы в город выводят, питание нормальное, отношение человеческое. Там, к сожалению, полностью наоборот.
П.Н.: Вы видели ситуацию «изнутри». Каковы причины того, что они не хотят делать обмен «всех на всех»?
О.Ф.: Просто тогда всё будет разительно отличаться. Будет видно состояние здоровья пленных, это, во-первых; во-вторых, многим статьи приведены уголовные, кто-то сидит в тюрьмах на Западенщине. Я думаю, что эти люди, скорее всего, уже не живы.
Вот представьте картину: на блок-пост подъезжает машина, начинают проверять документы, и где-то там случайно была найдена Георгиевская лента. Вот только они говорили с уважением, и тут же моментально человек конвертируется в их глазах в существо низшего порядка, с ним начинают иначе говорить, могут даже убить на месте. Для них это уже не человек. Известен случай, когда на один из блок-постов в стороне Угледара подъехала семья, парень был просто в камуфляжной куртке. Человека просто расстреляли. Сзади сидела мать, рядом – жена с детьми. У него никто не спросил ни документов, ничего. Его просто расстреляли за то, что у него была камуфляжная куртка. После этого люди стали бояться ездить в таком виде.
П.Н.: Правда ли, что многие святые и духоносные старцы, которые ещё не отнесены к лицу святых, делали ряд пророчеств о нынешней войне?
О.Ф.: Один известный старец говорил о том, что эта война будет ещё в конце 90-х годов. Он говорил, что будет время, когда на Донецк и на Киев буду падать американские бомбы и ракеты. В Донецке мы сейчас всё это видим, Киев – на очереди. Он предсказывал то, что погибнет много людей.
Касаемо времени после войны, он говорил, что будет время единения Святой Руси, и оно будет долгим. Это будет долгий и светлый период в истории. Сейчас, собственно, мы и видим, что всё к этому и идёт. Есть ещё много его пророчеств об очень жутких моментах, и, если честно, мне бы даже не хотелось это произносить.
Это не высоко сказанные пророчества, нет. Просто он говорил, что будет так-то и так-то.
Обратите внимание: сейчас в Киеве начались протесты. Они понимают, что мы – меньшие враги, чем те, которые стоят за их спинами в Киеве. Я думаю, они скоро одумаются, и повернут оружие против своих врагов. Это будут и нацбаты, и все остальные.
Самое печальное наследие этой войны, которое имеется уже сейчас, это, так называемые, неадекватные ветераны АТО. 90% из них – уже социально потерянные люди и социально опасные. За самое тяжкое преступление, за которое обычному человеку дадут пожизненное, ему дадут два года. Он же ветеран АТО. Не говоря уже о том случае, когда вернувшийся с войны АТОшник изнасиловал свою полуторагодовалую дочку. Это вот то, к чему они пришли, и они всерьёз гордятся этим.
А недавние «подвиги» неонацистов в Одессе? Я думаю, что народ уже недолго будет это терпеть. Именно от них и начнётся освобождение бывшей Украины. Это будет сокрушительный удар по всем этим силам. Я думаю, что основной удар сделают люди, которые там живут. Они понимают, что Донбасс отстаивает своё право. Мы не хотим быть как они, мы не хотим опуститься на их уровень и стать зверьми как они. Мы избрали другой путь. Мы хотим к России. Это – восстановление исторической справедливости.
П.Н.: Донбасс, в конце концов, обретёт свою победу?
О.Ф.: Обязательно. Я думаю, что мы до конца не можем осмыслить всю ту миссию, которую выполняет Донбасс, и которую он начал выполнять с 2014 года. Зло остановилось и обессилело перед простыми представителями шахтёрского края. Оно только издалека может стрелять снаряды.
Мне в 2014 году доводилось видеть много мистического. На одном из блокпостов на выезде из Донецка все перегородки были сделаны из игральных автоматов. На посту сидело только два человека.
Дедушка с охотничьим ружьём и парень с пистолетом. Началось наступление украинцев на этом направлении, по рассказам местного населения, они туда послали разведку, и подумали, что это какая-то военная хитрость. В итоге украинцы развернулись и ушли, так как думали, что там что-то опасное.