Иван Данилов, автор блога Crimson Alter
Обычно при слове "долгострой" перед мысленным взором встают бетонные конструкции, мосты, идущие в никуда, или циклопические дорожные развязки. Но "долгострои" бывают и другого рода — финансового. И "введение в эксплуатацию" некоторых из таких "финансовых долгостроев" может радикально и необратимо менять мир, ломать политические границы и судьбы целых народов, которые зачастую даже не понимают, что произошло и почему казавшаяся незыблемой стабильность вдруг превратилась в пыль.
Четверть века назад, в 1993 году, в Китае был сформулирован амбициозный план по подрыву американской экономической мощи, он предполагал сделать то, что считалось практически невозможным, — ликвидировать или как минимум нанести неприемлемый ущерб нефтедолларовой системе. На реализацию первого этапа китайского амбициозного проекта ушло 25 лет, и можно только позавидовать тому упорству, с которым чиновники, финансисты и дипломаты страны шли к этой цели, несмотря на насмешки западных СМИ, внутрикитайских либералов и значительной части международного финансового сообщества. В понедельник, 26 марта, в Шанхае были запущены торги нефтью за юани, что обозначило претензии Китая на создание "нефтеюаня" в качестве конкурента нефтедоллара, а также на превращение Шанхая в центр мирового ценообразования на рынке энергетических ресурсов.
Если выражаться совсем грубо, то это позволяет им печатать деньги для себя и использовать их для собственной экономики, а инфляционный эффект от этих действий "размазывается" по всему миру. В неформальных дискуссиях финансисты любят сравнивать эту конфигурацию с мечтой алкоголика — пьешь ты, а печень болит у другого. Такая система — своего рода гениальное изобретение. В том смысле, что один из ключевых факторов ее сохранения (помимо угрозы применения военной или "мягкой" силы США) — то, что из нее бесполезно и очень затратно выходить в одиночку. "Страна-бунтарь" будет постоянно переплачивать за все торговые операции, а чтобы покупать нужный импорт, все равно придется как-то зарабатывать "зеленую валюту". Например, СССР при всей своей идеологической и геополитической мощи сталкивался с такой проблемой. В современных условиях с аналогичным сталкивается Иран. Важнейший элемент нефтедолларовой стабильности заключается в том, что для подрыва системы потребуется, чтобы те, кто пытается из нее выйти, смогли договориться между собой, а практика показывает, что это очень сложная, почти невыполнимая задача.
Церемония запуска торгов нефтяным фьючерсом в юанях на Шанхайской международной энергетической бирже. 26 марта 2018
Все вышеизложенное было учтено китайскими чиновниками, работавшими над запуском "нефтеюаневой системы", которая предполагает перевод торговли нефтью на китайскую валюту. Создать фьючерсный контракт на корзину импортируемых в Китай сортов нефти — легко, а вот привлечь к его использованию достаточное количество производителей, перекупщиков, глобальных банков и финансовых компаний — очень сложно. Однако если ценообразование на нефть, импортируемую в Китай, будет происходить в юанях и на Шанхайской бирже Shanghai Futures Exchange, то это будет важным шагом к снижению китайской зависимости от доллара, к интернационализации юаня и к дедолларизации мировой экономики в целом. Главная заслуга китайской дипломатии и китайских окологосударственных нефтяных компаний заключается в том, что они уже смогли, вопреки ожиданиям скептиков, привлечь на Шанхайскую площадку сразу нескольких крупных игроков международного нефтяного рынка: Glencore, Trafigura, Freepoint Commodities и Mercuria. В первый же день после запуска китайского нефтяного фьючерса в Шанхае объемы торгов в некоторые интервалы превышали объемы сделок на фьючерсы нефти Brent в Лондоне, что вызвало серьезное удивление западного экспертного сообщества.
Агентство Рейтер цитирует аналитикавлиятельного швейцарского банка UBS Гайдена Бриско, который заявил, что запуск юаневых контрактов на нефть — "самое серьезное изменение на мировых финансовых рынках. Может быть, это вообще самое серьезное изменение за всю историю финансовых рынков". Более того, Гайден Бриско считает, что теперь статус доллара как главной международной валюты находится под угрозой.
Особое беспокойство западных аналитиков вызывает тот факт, что Пекин активно привязывает физические поставки нефти из стран Ближнего Востока к результатам торгов на Шанхайской бирже. В понедельник Unipec (торговая дочерняя компания китайского государственного конгломерата Sinopec) заключила контракт на поставку значительных объемов ближневосточной нефти, привязав цену поставки к юаневому шанхайскому фьючерсу.
© AP Photo / Hasan Jamali
Добыча нефти на Ближнем Востоке
Показательно, что контракт был заключен с одной из крупных западных нефтяных компаний. Это указывает на вероятность того, что у Китая могут найтись неожиданные союзники в борьбе за дедолларизацию международной торговли.
Чтобы нанести очень серьезный ущерб американской финансовой системе и резко ограничить возможности администрации Трампа финансировать свои амбиции с помощью "печатного станка", Пекину не нужно полной замены нефтедоллара на нефтеюань. Из-за колоссальной долговой нагрузки США и из-за того, что Вашингтон буквально до предела использует все возможности существующей системы, даже сравнительно небольшое сокращение доли доллара в международной торговле будет для американцев серьезным ударом. Не зря даже очень лояльное к США агентство Moody's подчеркнуло в своем недавнем анализе, что именно статус доллара пока обеспечивает относительную стабильность и высокий уровень американского кредитного рейтинга. Если этот статус пошатнется, то последствия будут самыми печальными.
В контексте дедолларизации и борьбы с американской гегемонией стоит обратить внимание, что максимум выгод может получить страна, которая "отгрызет" для себя и своей валюты максимально возможную часть влияния, потерянного американским долларом. В Санкт-Петербурге уже запущены торги российской нефтью Urals, но до перехода их на рубли и до привлечения на питерскую площадку серьезных международных игроков, видимо, еще далеко. К сожалению, у нас нет возможности идти по китайскому пути и 25 лет готовить свой ход в борьбе за передел того, что останется после краха долларовой системы. Мы должны успеть быстрее. Если Россия желает стать одним из ключевых центров силы будущего многополярного мира, то у нас просто нет другого выбора.
Комментарии