АВТОР СТАТЬИ: arguendi
Очень интересное интервью с руководителем Фонда национальной энергетической безопасности Константином Симоновым. Коротко и по делу. И актуально - грозят ли нам санкции в сфере торговли углеводородами, наши взаимоотношения в этой же сфере с Китаем, ну и по мелочи: Иран, "Южный поток"...
Вопрос: Обама нанес визит в Саудовскую Аравию. Якобы затем, чтобы попытаться сбить цену на нефть. Это действительно реально, повторить ход Рейгана сейчас, или просто популизм? Вот недавно делались за океаном заявления, что США, высвободив свои резервы, вообще может обрушить цену на нефть до 12 долларов за баррель.
Константин Симонов: Насчет 12 долларов - это не угроза. Какой-то клоун "рассчитал", что если Америка будет продавать нефть из своих резервов, то цена упадет до 12 долларов. Почему-то это разошлось как угроза США России. Это просто маловменяемый аналитик хитро пропиарился. США могут обвалить цены легко. Для этого им не нужно договариваться с саудитами. Тот, кто говорит, что США будут договариваться об этом с саудитами, просто не понимает, как устроен рынок современной торговли нефтью. Надо просто вывести доллары с этого рынка и цена сама пойдет вниз. Сейчас цена определяется не предложением (увеличением добычи), а ценой на нефтяные фьючерсы. Но США это делать опасно. Снижение цены на нефть убьет все их сланцевые проекты и всю политику по избавлению от зависимости от арабской нефтяной иглы. Сегодня США на такой проект не пойдет. Я абсолютно убежден, что США не пойдут на снижение цены.
Вопрос: А какой предел стоимости нефти для развития сланцев в США?
Константин Симонов: Цена за нефть 70-80 долларов за баррель это предел. Это себестоимость. Ниже 80 долларов за баррель это уже очень опасно для США.
Вопрос: Если ниже – сланцевая нефть никому не нужна, так?
Константин Симонов: Идет под нож, сокращаются инвестиции, и красивая история про сланцевую нефть рушится.
Вопрос: Сейчас в Европе и США заговорили о максимально полном отказе от российских углеводородов, у нас же – о максимально возможном развороте поставок сырья в Китай. Насколько быстро реализуемы эти проекты и реализуемы ли вообще?
Константин Симонов: С одной стороны, восточное направление реализуется. Реализуется проект ВСТО – труба доведена до берега океана, выведен новый сорт нефти "ВСТО", который успешно конкурирует с сортом "Дубай", есть ответвление с Китаем на одном из погранпереходов, в 2009 году запустили завод СПГ. Нельзя сказать, что мы сейчас проснулись и решили этот разворот проводить. Есть проекты по реализации восточной газовой программы, которой немало лет. Активно ведутся работы по Чингинскому и Ковыктинскому месторождению. Это не просто разговоры. Я буквально на днях вернулся из Иркутска, где обсуждались вопросы по Ковыкте. Я считаю, что в мае вероятно подписание газового контракта с Китаем. Работа идет, просто надо понимать ее масштабы не так велики. Сразу изменить направление поставок не получится. Сегодня мы продаем с Сахалина 12-13 млрд кубометров газа с Сахалина, а в Европу продаем 161 млрд кубометров. И так же с ВСТО, даже планируемая его мощность 80 млн тонн, хотя весь суммарный наш экспорт 260 млн тонн и все крупные проекты по нефтепродуктам были заточены изначально на Европу, а не на Китай. Да, много уже подготовлено и много сделано, но это не дает нам пока просто забыть про Европу и побежать в Китай.
Вопрос: Мы не можем уйти из Европы, а Европа может отказаться от нашей нефти и газа в ближайшей перспективе?
Константин Симонов: Подобные заявления - это радикализм просто. В реальности потенциал замещения российских углеводородов не надо переоценивать. Это вопрос даже не ближайшего десятилетия. Наши возможности тоже не настолько серьезные, чтобы уйти из Европы сразу. Пока в Китай мы готовы будем законтрактовать от 30 до 60 млрд кубов газа. Но тут важный момент. На Востоке новые проекты. Это новый газ и новая нефть. Речь не идет о перенаправлении нефти и газа ХМАО и Ямала в Китай. Мы говорим о новой ресурсной базе.
Вопрос: За счет Китая мы увеличиваем добычу, а не перенаправляем поставки, так?
Константин Симонов: Именно так. Это новая добыча и поставки за счет ее повышения.
Вопрос: Вы упомянули договор с Китаем, переговоры идут уже очень долго, стороны никак не могут договориться, значит ли это, что раз сейчас мы у нас возникла срочная необходимость в контракте на поставки газа в Китай, мы пойдем на серьезные уступки?
Константин Симонов: Мы упирались, делая вид, что Китай нам не нужен, а Китай делал вид, что ему не нужны мы. Но в реальности все нужны друг другу. Китаю этот контракт необходим не меньше нашего. Китай не решил проблему обеспеченности газом. Особенно это касается восточного побережья Китая, где находятся основные промышленные производства. Между тем центрально-азиатский газ идет на запад Китая, а перебросить на восток страны его нельзя. Трубы будут очень дорогие и цена доставки. Поэтому для обеспечения востока страны Китай ждет австралийский СПГ, но контрактуется он за 800-900 долларов. Поэтому хоть и говорят, что Россия предлагает дорогой газ, но цена того газа, который мы готовы поставлять Китаю, дешевле в два раза. Не стоит забывать и про политические риски. В любой момент может вспыхнуть война в Южно-китайском море, после Крыма Китай будет активнее конфликтовать с Тайванем. США, можно не сомневаться, будут давить на Австралию о сокращении или прекращении поставок в Китай. Поднебесная также рассчитывала раньше на североамериканский СПГ, но в новой геополитической реальности он тоже может просто не дойти до Китая. Такая же ситуация с нефтью. Китай с удовольствием берет любые объемы, которые Россия может поставить и готова предложить. Все стороны вели переговоры, думая, что есть время поторговаться, а теперь выяснилось, что времени и нет, и Китай заинтересован в скорейшем подписании договора не меньше, чем Россия. Поэтому я думаю, что договор будет заключен без каких-то нереальных уступок для китайцев.
Вопрос: А включение Ирана в рынок углеводородов? Звучат угрозы, мол, снимут санкции, насколько это опасно для нашего рынка?
Константин Симонов: Начнем с того, чтобы включить Иран, в него нужно проинвестировать серьезные деньги. Нефть и газ – это рынок, где от первых вложенных денег до результата проходит 7-8 лет. Все-таки по щелчку нефть не добывается, даже если есть запасы. Во-вторых, кто вам сказал, что все политические моменты с Ираном урегулированы? Иран просто подсунул более демократического президента и на этом сыграл удачно, но Иран остается головной болью и проблемой для Запада. В Европе это осознают. Представить, что Иран более надежный поставщик, чем Россия, может только больная голова. Обратите внимание еще и на тот факт, что когда пошли разговоры о том, что с Ирана могут снять санкции, Иран сам заявил, что многим странам просто не будет поставлять углеводороды, в отместку за те же санкции. "Мы на ваши рынки не вернемся, мы на вас обиделись" - такое заявление было на прошлой неделе. Не собирается Иран отказываться и от ядерной бомбы. Это все игры в наших "новых иранских друзей". Если Запад посчитает, что Иран сделает на их деньги ядерную бомбу – вперед.
Вопрос: В Европу Иран, может, и не будет поставлять, а вот тот же восточный рынок сможет насытить еще полнее, разве нет?
Константин Симонов: Иран уже составляет конкуренцию. Иран уже присутствует на китайском рынке и уже нам конкурент по нефти . Но Китай растет так быстро, что все равно готов брать любые объемы. Посмотрите, сколько новых контрактов подписала Роснефть. Возникает уже вопрос, как мы будем их закрывать.
Вопрос: "Южный поток" – что теперь будет с ним, могут ли европейцы отказаться от него?
Константин Симонов: Трезвый анализ показывает, что заменить российский газ невозможно.
Вопрос: Но ведь они просто могут выйти из "Южного потока" деньгами.
Константин Симонов: Каким образом? Все что говорит Скорони (генеральный директор нефтегазовой компании Eni Паоло Скарони, - прим.), хотят слышать от него миноритарии из США и итальянские парламентарии. Это вовсе не означает, что Eni действительно выйдет из "Южного потока". Тем более, что это раньше "Южный поток" был 50 на 50 российско-итальянский, а потом туда вошли французы, немцы. Этот проект уже европейско-российский. В этом плане можно сколько угодно петь сказки о том, что мы избавимся целиком от российского газа, но трезвый анализ дает истинное понимание. Вот что мы сейчас имеем на Украине? На Украине мы имеем дело с абсолютно непредсказуемой ситуацией. Вон, недавно, Ярош заявил, что взорвет все трубы. Это адекватный человек? А "Южный поток" призван выключить Украину из поставок в Европу полностью. "Южный поток" нужен прежде всего европейцам и когда они перестанут мыслить штампами, этот проект начнет продвигаться.
Вопрос: Кстати, в связи с присоединением Крыма уже звучала идея о том, что "Южный поток" можно перенаправить напрямую через Крым, что значительно удешевит его строительство. Насколько это реально?
Константин Симонов: Такая идея есть. Вопрос не в том, чтобы маршрут удешевить, а в том, чтобы в Турцию просто не заходить. Не исключено, что режим Эрдогана падет. Турция страна такая, флюгерная. Но изменение маршрута "Южного потока" осложнит переговоры с европейской комиссией, а именно она решает вопрос о доступе к инфраструктуре, поэтому выстраивать тут позицию надо аккуратно. Главное понимать, что "Южный поток" – проект, который согласован всеми правительствами, он идет, и его уже нельзя остановить.
Вопрос: Кстати, Украина, что там вообще происходит сейчас, что будет с нашими поставками?
Константин Симонов: На самом деле, до осени Украина особенно не нуждается в российском газе, как и Европа. Что будет дальше – вопрос к европейским партнерам. Они взяли на себя ответственность за происходящее, они подписывали с Украиной соглашения. Они должны нам давать гарантии, что Украина не превратится в бандитскую страну, которая ворует наш газ. Этот вопрос возникнет летом, когда начнут подготовку к сезону и начнут закачку газа в хранилища. У нас есть несколько месяцев, чтобы этот вопрос решить. Но здесь мяч на стороне Европы. Они эту кашу заварили. До конца выборов на Украине острота проблемы снята.
Вопрос: Почему санкции США не коснулись наших сырьевиков: Сечина и топ-менеджеров и акционеров Газпрома?
Константин Симонов: Есть две позиции. Первая – мочить Россию из всех орудий, а вторая – сдерживающая, от людей, которые понимают, что санкциями сами себя выпорют. Поэтому и Сечина не включили. Потому что если бы Сечина включили в список – Exxon завтра бы вылетел из всех проектов, которые у него есть в России.
Вопрос: Может ли это быть попыткой внести раскол в окружение Путина, мол, одни под санкциями, а другие – нет.
Константин Симонов: Никак это не повлияет на отношения в путинском окружении. Интриги тут нет. Все же прекрасно понимают причины.
Вопрос: И коротко, какой вывод можно сделать, проанализировав все угрозы Запада?
Константин Симонов: В ближайшей перспективе отказаться от нас нельзя, а для нас есть повод задуматься о том, чтобы действовать быстрее и серьезнее.
P.S.
http://news.mail.ru/economics/17623166/
Очень интересное интервью с руководителем Фонда национальной энергетической безопасности Константином Симоновым. Коротко и по делу. И актуально - грозят ли нам санкции в сфере торговли углеводородами, наши взаимоотношения в этой же сфере с Китаем, ну и по мелочи: Иран, "Южный поток"...
Вопрос: Обама нанес визит в Саудовскую Аравию. Якобы затем, чтобы попытаться сбить цену на нефть. Это действительно реально, повторить ход Рейгана сейчас, или просто популизм? Вот недавно делались за океаном заявления, что США, высвободив свои резервы, вообще может обрушить цену на нефть до 12 долларов за баррель.Константин Симонов: Насчет 12 долларов - это не угроза. Какой-то клоун "рассчитал", что если Америка будет продавать нефть из своих резервов, то цена упадет до 12 долларов. Почему-то это разошлось как угроза США России. Это просто маловменяемый аналитик хитро пропиарился. США могут обвалить цены легко. Для этого им не нужно договариваться с саудитами. Тот, кто говорит, что США будут договариваться об этом с саудитами, просто не понимает, как устроен рынок современной торговли нефтью. Надо просто вывести доллары с этого рынка и цена сама пойдет вниз. Сейчас цена определяется не предложением (увеличением добычи), а ценой на нефтяные фьючерсы. Но США это делать опасно. Снижение цены на нефть убьет все их сланцевые проекты и всю политику по избавлению от зависимости от арабской нефтяной иглы. Сегодня США на такой проект не пойдет. Я абсолютно убежден, что США не пойдут на снижение цены.
Вопрос: А какой предел стоимости нефти для развития сланцев в США?
Константин Симонов: Цена за нефть 70-80 долларов за баррель это предел. Это себестоимость. Ниже 80 долларов за баррель это уже очень опасно для США.
Вопрос: Если ниже – сланцевая нефть никому не нужна, так?
Константин Симонов: Идет под нож, сокращаются инвестиции, и красивая история про сланцевую нефть рушится.
Вопрос: Сейчас в Европе и США заговорили о максимально полном отказе от российских углеводородов, у нас же – о максимально возможном развороте поставок сырья в Китай. Насколько быстро реализуемы эти проекты и реализуемы ли вообще?
Константин Симонов: С одной стороны, восточное направление реализуется. Реализуется проект ВСТО – труба доведена до берега океана, выведен новый сорт нефти "ВСТО", который успешно конкурирует с сортом "Дубай", есть ответвление с Китаем на одном из погранпереходов, в 2009 году запустили завод СПГ. Нельзя сказать, что мы сейчас проснулись и решили этот разворот проводить. Есть проекты по реализации восточной газовой программы, которой немало лет. Активно ведутся работы по Чингинскому и Ковыктинскому месторождению. Это не просто разговоры. Я буквально на днях вернулся из Иркутска, где обсуждались вопросы по Ковыкте. Я считаю, что в мае вероятно подписание газового контракта с Китаем. Работа идет, просто надо понимать ее масштабы не так велики. Сразу изменить направление поставок не получится. Сегодня мы продаем с Сахалина 12-13 млрд кубометров газа с Сахалина, а в Европу продаем 161 млрд кубометров. И так же с ВСТО, даже планируемая его мощность 80 млн тонн, хотя весь суммарный наш экспорт 260 млн тонн и все крупные проекты по нефтепродуктам были заточены изначально на Европу, а не на Китай. Да, много уже подготовлено и много сделано, но это не дает нам пока просто забыть про Европу и побежать в Китай.
Вопрос: Мы не можем уйти из Европы, а Европа может отказаться от нашей нефти и газа в ближайшей перспективе?
Константин Симонов: Подобные заявления - это радикализм просто. В реальности потенциал замещения российских углеводородов не надо переоценивать. Это вопрос даже не ближайшего десятилетия. Наши возможности тоже не настолько серьезные, чтобы уйти из Европы сразу. Пока в Китай мы готовы будем законтрактовать от 30 до 60 млрд кубов газа. Но тут важный момент. На Востоке новые проекты. Это новый газ и новая нефть. Речь не идет о перенаправлении нефти и газа ХМАО и Ямала в Китай. Мы говорим о новой ресурсной базе.
Вопрос: За счет Китая мы увеличиваем добычу, а не перенаправляем поставки, так?
Константин Симонов: Именно так. Это новая добыча и поставки за счет ее повышения.
Вопрос: Вы упомянули договор с Китаем, переговоры идут уже очень долго, стороны никак не могут договориться, значит ли это, что раз сейчас мы у нас возникла срочная необходимость в контракте на поставки газа в Китай, мы пойдем на серьезные уступки?
Константин Симонов: Мы упирались, делая вид, что Китай нам не нужен, а Китай делал вид, что ему не нужны мы. Но в реальности все нужны друг другу. Китаю этот контракт необходим не меньше нашего. Китай не решил проблему обеспеченности газом. Особенно это касается восточного побережья Китая, где находятся основные промышленные производства. Между тем центрально-азиатский газ идет на запад Китая, а перебросить на восток страны его нельзя. Трубы будут очень дорогие и цена доставки. Поэтому для обеспечения востока страны Китай ждет австралийский СПГ, но контрактуется он за 800-900 долларов. Поэтому хоть и говорят, что Россия предлагает дорогой газ, но цена того газа, который мы готовы поставлять Китаю, дешевле в два раза. Не стоит забывать и про политические риски. В любой момент может вспыхнуть война в Южно-китайском море, после Крыма Китай будет активнее конфликтовать с Тайванем. США, можно не сомневаться, будут давить на Австралию о сокращении или прекращении поставок в Китай. Поднебесная также рассчитывала раньше на североамериканский СПГ, но в новой геополитической реальности он тоже может просто не дойти до Китая. Такая же ситуация с нефтью. Китай с удовольствием берет любые объемы, которые Россия может поставить и готова предложить. Все стороны вели переговоры, думая, что есть время поторговаться, а теперь выяснилось, что времени и нет, и Китай заинтересован в скорейшем подписании договора не меньше, чем Россия. Поэтому я думаю, что договор будет заключен без каких-то нереальных уступок для китайцев.
Вопрос: А включение Ирана в рынок углеводородов? Звучат угрозы, мол, снимут санкции, насколько это опасно для нашего рынка?
Константин Симонов: Начнем с того, чтобы включить Иран, в него нужно проинвестировать серьезные деньги. Нефть и газ – это рынок, где от первых вложенных денег до результата проходит 7-8 лет. Все-таки по щелчку нефть не добывается, даже если есть запасы. Во-вторых, кто вам сказал, что все политические моменты с Ираном урегулированы? Иран просто подсунул более демократического президента и на этом сыграл удачно, но Иран остается головной болью и проблемой для Запада. В Европе это осознают. Представить, что Иран более надежный поставщик, чем Россия, может только больная голова. Обратите внимание еще и на тот факт, что когда пошли разговоры о том, что с Ирана могут снять санкции, Иран сам заявил, что многим странам просто не будет поставлять углеводороды, в отместку за те же санкции. "Мы на ваши рынки не вернемся, мы на вас обиделись" - такое заявление было на прошлой неделе. Не собирается Иран отказываться и от ядерной бомбы. Это все игры в наших "новых иранских друзей". Если Запад посчитает, что Иран сделает на их деньги ядерную бомбу – вперед.
Вопрос: В Европу Иран, может, и не будет поставлять, а вот тот же восточный рынок сможет насытить еще полнее, разве нет?
Константин Симонов: Иран уже составляет конкуренцию. Иран уже присутствует на китайском рынке и уже нам конкурент по нефти . Но Китай растет так быстро, что все равно готов брать любые объемы. Посмотрите, сколько новых контрактов подписала Роснефть. Возникает уже вопрос, как мы будем их закрывать.
Вопрос: "Южный поток" – что теперь будет с ним, могут ли европейцы отказаться от него?
Константин Симонов: Трезвый анализ показывает, что заменить российский газ невозможно.
Вопрос: Но ведь они просто могут выйти из "Южного потока" деньгами.
Константин Симонов: Каким образом? Все что говорит Скорони (генеральный директор нефтегазовой компании Eni Паоло Скарони, - прим.), хотят слышать от него миноритарии из США и итальянские парламентарии. Это вовсе не означает, что Eni действительно выйдет из "Южного потока". Тем более, что это раньше "Южный поток" был 50 на 50 российско-итальянский, а потом туда вошли французы, немцы. Этот проект уже европейско-российский. В этом плане можно сколько угодно петь сказки о том, что мы избавимся целиком от российского газа, но трезвый анализ дает истинное понимание. Вот что мы сейчас имеем на Украине? На Украине мы имеем дело с абсолютно непредсказуемой ситуацией. Вон, недавно, Ярош заявил, что взорвет все трубы. Это адекватный человек? А "Южный поток" призван выключить Украину из поставок в Европу полностью. "Южный поток" нужен прежде всего европейцам и когда они перестанут мыслить штампами, этот проект начнет продвигаться.
Вопрос: Кстати, в связи с присоединением Крыма уже звучала идея о том, что "Южный поток" можно перенаправить напрямую через Крым, что значительно удешевит его строительство. Насколько это реально?
Константин Симонов: Такая идея есть. Вопрос не в том, чтобы маршрут удешевить, а в том, чтобы в Турцию просто не заходить. Не исключено, что режим Эрдогана падет. Турция страна такая, флюгерная. Но изменение маршрута "Южного потока" осложнит переговоры с европейской комиссией, а именно она решает вопрос о доступе к инфраструктуре, поэтому выстраивать тут позицию надо аккуратно. Главное понимать, что "Южный поток" – проект, который согласован всеми правительствами, он идет, и его уже нельзя остановить.
Вопрос: Кстати, Украина, что там вообще происходит сейчас, что будет с нашими поставками?
Константин Симонов: На самом деле, до осени Украина особенно не нуждается в российском газе, как и Европа. Что будет дальше – вопрос к европейским партнерам. Они взяли на себя ответственность за происходящее, они подписывали с Украиной соглашения. Они должны нам давать гарантии, что Украина не превратится в бандитскую страну, которая ворует наш газ. Этот вопрос возникнет летом, когда начнут подготовку к сезону и начнут закачку газа в хранилища. У нас есть несколько месяцев, чтобы этот вопрос решить. Но здесь мяч на стороне Европы. Они эту кашу заварили. До конца выборов на Украине острота проблемы снята.
Вопрос: Почему санкции США не коснулись наших сырьевиков: Сечина и топ-менеджеров и акционеров Газпрома?
Константин Симонов: Есть две позиции. Первая – мочить Россию из всех орудий, а вторая – сдерживающая, от людей, которые понимают, что санкциями сами себя выпорют. Поэтому и Сечина не включили. Потому что если бы Сечина включили в список – Exxon завтра бы вылетел из всех проектов, которые у него есть в России.
Вопрос: Может ли это быть попыткой внести раскол в окружение Путина, мол, одни под санкциями, а другие – нет.
Константин Симонов: Никак это не повлияет на отношения в путинском окружении. Интриги тут нет. Все же прекрасно понимают причины.
Вопрос: И коротко, какой вывод можно сделать, проанализировав все угрозы Запада?
Константин Симонов: В ближайшей перспективе отказаться от нас нельзя, а для нас есть повод задуматься о том, чтобы действовать быстрее и серьезнее.
P.S.
http://news.mail.ru/economics/17623166/
Подпишитесь на рассылку
Подборка материалов с сайта и ТВ-эфиров.
Можно отписаться в любой момент.
Комментарии