Уснул и не проснулся. Мифы и правда о смерти Леонида Брежнева

В ноябре 1982 года в истории нашей страны закончилась самая спокойная в XX веке эпоха. Так называемый «застой», в сравнении с тем, что началось потом, для большинства был поистине райским временем.

Дорогой товарищ

18 лет руководства Леонида Брежнева завершились внезапно. Несмотря на то, что проблемы со здоровьем советского лидера были очевидны, все же мало кто ожидал молниеносной развязки. И это породило немало слухов и сплетен, связанных с последними днями Генерального секретаря ЦК КПСС. Говорили даже, что соратники, которые вели скрытую борьбу за власть, ускорили трагическую развязку. А как же было на самом деле?
Первое десятилетие правления Брежнева, с 1964 по 1974 годы, было деятельным и энергичным. Советский лидер выглядел убедительно, не теряясь на фоне западных оппонентов.
Удивительно, но до сих пор непонятно, что именно послужило причиной невнятной речи Леонида Ильича. В разное время винили микроинсульт, плохую работу советских стоматологов, неудобные зубные протезы и слабость тканей нижней челюсти. Как бы то ни было, проблемы с дикцией не имели фатальных последствий.
 

Жизнь на износ

В юности и молодости Брежнев, что называется, работал на износ. Это касается его деятельности и в качестве землеустроителя до войны, и боевого опыта.
В 1943 году, задолго до того, как Леонида Ильича стали безудержно восхвалять, в «Правде» можно было прочитать следующие строки: «Начальник политотдела 18-й армии полковник Леонид Ильич Брежнев 40 раз приплывал на Малую Землю, а это было опасно, так как некоторые суда в дороге подрывались на минах и гибли от прямых снарядов и авиационных бомб. Однажды сейнер, на котором плыл Брежнев, напоролся на мину, полковника выбросило в море... его подобрали матросы ...» В том же году Брежнев был ранен, но после лечения в госпитале вернулся в строй.
В послевоенные годы он занимался восстановлением промышленности в Запорожье и на Днепропетровщине, работал на целине, курировал космическую программу СССР. Это была жизнь в состоянии постоянного жесткого стресса. В 1952 году, возглавляя ЦК Компартии Молдавской ССР, 45-летний Брежнев перенес инфаркт, однако достаточно быстро восстановился и вернулся к работе.
Целый «букет» болезней, который проявился у Леонида Ильича в середине 1970-х, объяснялся довольно банально — организм генсека, который, помимо всего прочего, любил жизнь во всех проявлениях, поизносился. И для главы 4-го Главного управления при Минздраве СССР Евгения Чазова главной задачей стало поддержание работоспособности первого лица.
 

«Медсестра Н.» и нехорошие препараты

Сам Чазов в воспоминаниях писал: «На моих глазах произошло трагическое превращение активного, полного жизненных сил и оптимизма Леонида Ильича в инвалида, требующего ухода за собой. В 50-е годы он перенес тяжелый инфаркт миокарда, усугубил тяжесть своего состояния злоупотреблением снотворными, и к середине 70-х это был дряхлый старик».
В злоупотреблении снотворными он обвинял вполне конкретного человека — медсестру Нину Коровякову. Чазов полагал, что Леонид Ильич, всегда неравнодушный к слабому полу, слишком доверился своей фаворитке: «Мне казалось, что Брежнев вновь обретет привычную активность и работоспособность. Однако этого не произошло. Помогли “сердобольные” друзья, каждый из которых предлагал свой рецепт лечения. И роковая для Брежнева встреча с медсестрой Н. Ее близость к Брежневу принесла ей немало льгот — трехкомнатную квартиру в одном из домов ЦК КПСС, материальное благополучие, быстрый взлет от капитана до генерала ее недалекого во всех отношениях мужа. К сожалению, я слишком поздно узнал всю пагубность ее влияния на Брежнева».
Нельзя сказать, что Брежнев не отдавал себе отчет относительно состояния здоровья. Однако его попытки уйти в отставку наткнулись на сопротивление соратников, убеждавших генсека, что страна без него совершенно не может. В свое время провозглашенный им лозунг «стабильности кадров» играл против него.
 

В сантиметре от гибели: в Ташкенте Брежнева спас охранник

«Всю заботу о Брежневе в последнее десятилетие его жизни взяли на себя начальник его охраны А. Рябенко, который прошел с ним полжизни, и трое прикрепленных: В. Медведев, В. Собаченков и Г. Федотов. Более преданных Брежневу людей я не встречал. Когда Брежнев начал превращаться в беспомощного старика, он мог обойтись без детей, без жены, но ни минуты не мог остаться без них. Они ухаживали за ним, как за маленьким ребенком. Как оказалось, в конце концов именно они стали нашими союзниками в борьбе за здоровье и работоспособность Брежнева», — вспоминал Евгений Чазов.
Охранник Владимир Собаченков станет одним из главных свидетелей последних часов Леонида Ильича.
23 марта 1982 года Брежнев едва не погиб в результате несчастного случая. Во время визита в Узбекскую СССР в Ташкенте он посетил цеха авиационного объединения имени Чкалова. На нем собирали новейшие военно-транспортные самолеты Ил-76МД.
Визит генсека вызвал небывалый ажиотаж. На лесах вокруг недостроенного самолета сгрудились рабочие, и в тот момент, когда Брежнев выходил из-под корпуса строящегося транспортника, конструкция рухнула прямо на него.
От мгновенной смерти Леонида Ильича спас охранник, принявший главный удар на себя. Брежнев получил перелом ключицы и другие травмы. Удивительно, но, несмотря на сильнейшую боль, генсек довел мероприятие на авиазаводе до конца.
По одной из версий, травмы, полученные в Ташкенте, сыграли свою роковую роль.
 

Бодр, весел, работоспособен: чем генсек удивлял осенью 1982-го?

Но весной 1982-го Брежнев удивил врачей тем, что стал быстро восстанавливаться. Реабилитация в правительственном санатории в Кисловодске прошла успешно. К осени Леонид Ильич вернулся к работе и, мало того, выглядел гораздо лучше, чем в последние годы.
Рабочий журнал кремлевского кабинета генсека указывает на то, что в октябре — начале ноября 1982-го Брежнев трудился весьма интенсивно. Ранее для него был установлен облегченный график, предусматривавший 4-дневную рабочую неделю с продолжительностью дня не более 7 часов. Но в октябре Леонид Ильич приезжал в Кремль и по пятницам, и по субботам.
Брежнев готовился к проведению Пленума ЦК, которому придавал большое значение. 6 ноября он приехал в Кремль в 10:40 и работал до 19:30, переговорив по телефону со всеми партийными лидерами союзных республик, а также с Константином Черненко, Андреем Громыко и Юрием Андроповым.
7 ноября 1982 года Брежнев отмечал 65-летие Октябрьской революции на трибуне Мавзолея, без проблем выдержав и военный парад, и демонстрацию трудящихся.
Абсолютно все свидетели, включая Чазова, утверждают — Леонид Ильич был бодр, чувствовал себя хорошо.
После двух дней праздников Брежнев 9 ноября убыл на работу в Кремль. Согласно журналу, прибыл он в 11:55 и работал до 19:30. Генсек занимался документами, переговорил по телефону с главой МВД СССР Николаем Щелоковым, а также принял секретаря ЦК Юрия Андропова.
 

Последние часы

После работы Брежнев уехал на дачу в «Заречье-6». Поужинав, Леонид Ильич, по традиции посмотрел программу «Время», затем кинохронику, после чего отправился спать. Охранников генсек попросил разбудить его в 9 утра.
Вечером с дачи дежурного врача медсестру отпустили — Брежнев чувствовал себя хорошо, а излишней опеки над собой он не любил.
На следующий день, 10 ноября, отмечался День советской милиции, в который обязательно транслировался концерт с участием ведущих артистов. Леонид Ильич любил такие зрелища и заранее предвкушал удовольствие.
Около четырех часов утра Брежнев проснулся, сходил в туалет и снова лег спать.
В 8 утра 10 ноября проснулась жена генсека, Виктория Петровна. В это время медсестра делала «первой леди» укол инсулина, после чего она начинала заниматься домашними делами. Сам Брежнев в этот момент, как казалось окружающим, спокойно спал.

«Довольно-таки неестественно лежит»

В 9 утра в спальню генсека вошли Владимир Медведев, Владимир Собаченков и комендант объекта «Заречье-6» Олег Сторонов. Собаченков открыл штору, а Медведев и Сторонов попытались разбудить Брежнева. Остальные сотрудники службы охраны в этот момент готовились к выезду в Кремль — ожидался обычный рабочий день.
 
Олег Сторонов вспоминал происшедшее так: «Мы подошли с Володей к кровати Леонида Ильича, и он стал его будить. И смотрим, что ну довольно-таки неестественно лежит так, немножко голову к подбородку прижал. Начали его будить, никакого, как говорится, отзыва нету... И мы с ним начали делать искусственное дыхание. Искусственное дыхание, я, значит, ему грудной клетки, значит, массаж делал, а Владимир Тимофеевич дышал в рот через марлю».
Оповещать о происшедшем первых лиц, Чазова и теперь уже вдову Брежнева выпало на долю охранника Владимира Собаченкова. Кстати, именно он в Ташкенте, приняв удар на себя, продлил дни генсека на этом свете.
Более всего боялись реакции Виктории Петровны, но она приняла случившееся с достоинством.

«Для меня было ясно, что все кончено»

Евгений Чазов прибыл на дачу одним из первых, кого оповестили. Вот его версия событий, изложенная в воспоминаниях: «Как всегда, в 8 утра приехал на работу. Не успел войти в кабинет, как раздался звонок правительственной связи, и я услышал срывающийся голос Володи Собаченкова из охраны Брежнева, дежурившего в этот день. “Евгений Иванович, Леониду Ильичу нужна срочно реанимация”, — только и сказал он по телефону. Бросив на ходу секретарю, чтобы “скорая помощь” срочно выехала на дачу Брежнева, я вскочил в ожидавшую меня машину и под вой сирены проскочив Кутузовский проспект и Минское шоссе, через 12 минут (раньше, чем приехала “скорая помощь”) был на даче Брежнева в Заречье. В спальне застал Собаченкова, проводившего, как мы его учили, массаж сердца. Одного взгляда мне было достаточно, чтобы увидеть, что Брежнев скончался уже несколько часов назад... Вслед за мной приехали врачи “скорой помощи”, которые начали проводить в полном объеме реанимационные мероприятия. Для меня было ясно, что все кончено, и эта активность носит больше формальный характер».
 

Заключение о смерти с правками товарища Чазова

Здесь начинаются странности, дающие место для всевозможной конспирологии. Сразу два свидетеля — сотрудник охраны Владимир Медведев и зять Брежнева Юрий Чурбанов утверждают, что Чазов появился на даче позже, после приезда Юрия Андропова.
Вот слова Медведева: «Сменяя друг друга, мы делали искусственное дыхание, это продолжалось около получаса, пока не приехал Юрий Владимирович Андропов. Вошел, лицо серое.
— Ну, что тут?
— Да вот... по-моему, умер.
Он вышел из комнаты в коридор, я за ним.
— Пришли его будить и застали в таком виде...
После Андропова следом приехал Евгений Иванович Чазов. Подошел, посмотрел.
— Был теплый, — сказал я, — пытались привести в чувство.
— Ну что ж, все делали правильно. А где Андропов?
Евгений Иванович тоже спустился вниз.
Последним прибыли врачи-реаниматоры кремлевской «скорой помощи».
Медицинское заключение о болезни и причине смерти, оформленное 11 ноября, гласило: «Брежнев Л. И., 1906 года рождения, страдал атеросклерозом аорты с развитием аневризмы ее брюшного отдела, стенозирующим атеросклерозом коронарных артерий, ишемической болезнью сердца с нарушениями ритма, рубцовыми изменениями миокарда после перенесенных инфарктов.
Между 8 и 9 часами 10 ноября 1982 года произошла внезапная остановка сердца. При патолого-анатомическом исследовании диагноз полностью подтвердился».
В оригинальный текст заключения Чазовым была внесена правка — вместо изначальной фразы «в ночь с 9 на 10 ноября» был указан точный час смерти. Что, кстати, не согласуется с версией о том, что Брежнев был мертв уже несколько часов. Странно выглядят и упоминания «инфарктов» во множественном числе — сам Чазов уверял, что инфаркт 1952 года был у Брежнева единственным.
 

«Сердце работает, работает — и останавливается»

Лечащий врач генсека Михаил Косырев в интервью «Коммерсанту» вспоминал: «Я ехал на работу — к нему. А мне звонят в машину и говорят: “Миша, быстрее приезжай”. Я быстро приехал. Володя Медведев, телохранитель, пытался делать искусственное дыхание и массаж сердца. Но явно уже было все кончено, потому что между тем, когда Виктория Петровна ушла из спальни и когда его нашли, прошло много времени. Она всегда шла делать укол инсулина часов в восемь утра, а его нашли в девять, когда пошли его будить. Вот в этот промежуток времени что-то и случилось — по-видимому, остановка сердца».
Причину смерти Косырев определял так: «По-анатомически это звучит “от острой сердечной недостаточности”. То есть сердце работает, работает — и останавливается. У него же была коронарная и миокардная недостаточность, уже были склерозированы почти все сосуды».

Для кого Леонид Ильич умер вовремя?

Брежнев болел достаточно долго, но смерть его настигла в период активности. Казалось бы, так тоже бывает. Но есть еще одно «но» — зять Брежнева Юрий Чурбанов вспоминал: «15 ноября должен был состояться пленум ЦК КПСС о научно-техническом прогрессе. По сути, замышлялась та же перестройка. Леонид Ильич чувствовал, что необходимы перемены и в кадрах тоже, и в последнее время говорил мне: “Надо молодых и трудоспособных выдвигать!” Но задуманному не суждено было сбыться».
А вот еще одно свидетельство, на сей раз от первого секретаря Московского горкома КПСС Виктора Гришина: «После избрания Ю. В. Андропова секретарём ЦК КПСС его преемником на посту председателя Комитета государственной безопасности СССР стал В. В. Федорчук. Он был переведён с должности председателя КГБ УССР. Наверняка по рекомендации В. В. Щербицкого, наиболее, пожалуй, близкого человека к Л. И. Брежневу, который, по слухам, хотел на ближайшем пленуме ЦК рекомендовать Щербицкого Генеральным секретарём ЦК КПСС, а самому перейти на должность Председателя ЦК партии».
Довольно интересная получается картина. Леонид Ильич, давно и тяжело болевший, пережил осенью 1982-го самый настоящий ренессанс, активно включился в работу (кремлевский журнал не врет) и скоропостижно скончался за пять дней до Пленума, на котором, видимо, намеревался начать серьезную перетасовку партийной колоды.
До населения СССР новость о кончине Брежнева довели на следующий день, 11 ноября. Хотя сами граждане по некоторым приметам поняли, что случилось что-то чрезвычайное. Например, диктор телевидения попрощался со зрителями без традиционного прочтения программы передач на следующий день.
Впереди советский народ ждал траур с классической музыкой. Кто же мог знать, что это скорбь не только по Леониду Ильичу, но и по Советскому Союзу в целом?