В продолжение разговора о «жуликах приватизации» предлагаю вашему внимание видео профессора Валентина Катасонова, в котором он объясняет причины столь поспешной приватизации, которую либералы пытаются провести в России.
https://www.youtube.com/watch?v=j55naPDdD38
Скачать видеозапись:
Скачать аудиозапись
Стенограмма беседы:
Артём Войтенков: Скажите, на протяжении десятка лет, многие специалисты, аналитики, умные головы, пророчат, что доллар рухнет вот тогда-то: через два года, через год. И постоянно вот эти предсказания есть, они не сбываются, доллар по-прежнему не падает. Вы как считаете? Когда произойдёт всё-таки слом этой системы? Я понимаю, что Вы не можете сказать срок: через год, через полгода. Но произойдёт какое-то событие, которое приведёт к слому уже вот всего.
Валентин Катасонов: Вы знаете, когда задают вопрос врачу: а сколько ещё пациент проживёт? С точки зрения медицинской науки, пациент должен завтра умереть. Но сколько мы с вами знаем примеров, что пациент ещё год проживёт, а бывает, что и пять лет проживёт, вопреки всем, так скажем, канонам медицинской науки. Под пациентом имеется в виду американский доллар, Соединённые Штаты, ФРС – это некий треугольник, это некая такая триипостасная категория. Но если смотреть по канонам, то пациент должен умереть завтра. Есть, конечно, какие-то способы искусственного пролонгирования жизни пациента.
Какие? Скажем, пациенту могут (обычному пациенту) вкалывать какой-то там морфий, или ещё что-то.
Здесь такими сильными средствами являются военно-силовые методы.
И надо сказать, что Вашингтон постоянно использует эти сильнодействующие средства, для того, чтобы создать нестабильность во всём мире, и таким образом повысить привлекательность финансового рынка Соединённых Штатов и американского доллара. Но это, вы сами понимаете, всё равно, до поры до времени.
Я вам могу сказать ещё один такой интересный аспект.
Предположим даже, что правдами или неправдами удаётся сохранить нефте-долларовую систему, использовать те же самые военно-силовые методы.
Артём Войтенков: Всех задавить.
Валентин Катасонов: Я, как экономист, подхожу к Федеральной Резервной Системе, как экономист, как аудитор. Вот смотрю бухгалтерский баланс Федеральной Резервной Системы. Вы все слышали насчёт количественных смягчений (Quantitative easing).
Артём Войтенков: Умное словечко.
Валентин Катасонов: На самом деле это умное слово для того, чтобы объяснить очень похабное явление. То есть фактически они этим умным словом прикрыли работу печатного станка.
Артём Войтенков: Бесконтрольную.
Валентин Катасонов: Да, бесконтрольную работу печатного станка. Объясняют это они тем, что
Надо, чтобы экономика вылечилась после финансового кризиса.
Надо, чтобы безработица в Соединённых Штатах вышла на допустимый уровень, ниже семи процентов.
Артём Войтенков: Смешно просто.
Валентин Катасонов: Когда вот это кончится, тогда мы и перестанем эксплуатировать печатный станок. Поэтому, много умных слов, но на самом деле всё предельно просто.
Так вот, значит, согласно этой программе количественных смягчений (третья уже программа) они каждый месяц выпускают восемьдесят пять миллиардов долларов.
Какова техника?
Техника очень простая. Они говорят:
сорок пять миллиардов долларов идёт на покупку американских трежерис на вторичном рынке,
а сорок миллиардов идёт на покупку ипотечных бумаг. А ипотечные бумаги – это ещё те бумаги, со времён финансового кризиса. Это фактически, выражаясь английским языком Garbage (макулатура), токсичные активы.
Короче говоря, они покупают мусор в обмен на доллары. И вот, представляете, баланс Федеральной Резервной системы впервые за сто лет становится мусорным.
Артём Войтенков: Они покупают те ценные бумаги обанкротившихся фирм?
Валентин Катасонов: Да, вполне вероятно, что какие-то обанкротились. Это могут быть бумаги, которые выпускали полугосударственные ипотечные агентства типа Fannie Mae? Это бумаги, будем так говорить, реликта того ипотечного кризиса.
Считается, что финансовый кризис закончился, но бумаги-то никуда не исчезли.
Артём Войтенков: Они сильно обесценились.
Валентин Катасонов: Они сильно обесценились, я не знаю, там может быть десять процентов от их номинала. Но федеральная Резервная Система покупает бумаги по номиналу. Вы понимаете? И учитывает-то по номиналу. И в результате, если,(а рано или поздно заканчивается программа количественных смягчений), ФРС надо будет эти бумаги скинуть. То есть, программируются убытки Федеральной Резервной Системы.
Артём Войтенков: Я не понял, зачем им покупать по номиналу?
Валентин Катасонов: Спасают. Спасают банки, как всегда. Это же банковский социализм. Мы же с вами говорили про банковский социализм.
Казначейские бумаги тоже покупают у банков, потому что на вторичном рынке. То есть, на самом деле, американские банки снабжаются наличностью, ликвидностью. И эта ликвидность неизвестно куда идёт, она отчасти идёт и сюда. Вернее они пытаются сюда прийти.
Для чего, как вы думаете здесь приватизация?
Надо же связать эту наличность с реальными активами, и поэтому ребята, здесь в России, готовят эти площадки, потому что денег-то много. А они, как бешеные, носятся по миру и не знают где приземлиться. И вот здесь вот сигналят нашим: "Дайте посадку, дайте посадку". Понимаете? А они-то посадку не дают.
Артём Войтенков: Вот оно что! Вы сложили несколько кусочков. Мне несколько людей в течение года писали, что где там у нас на Алтае, и ещё где-то там, появляются вдруг люди с большим количеством долларов, и начинают скупать земли, недвижимость, ну это я так понимаю мелочёвка, да?
Валентин Катасонов: Это растекается же, это сверху вниз течёт.
Артём Войтенков: То есть получается так, что ФРС покупает по номиналу обесценившиеся бумаги.
Валентин Катасонов: Снабжает деньгами банки.
Артём Войтенков: А банки уже эти деньги растрынькивают по разным местам.
Валентин Катасонов: Конечно, это же пирамида, многоярусная система. И там сверху вниз всё это капает, капает, капает и доходит сюда. И здесь, естественно, надо же куда-то связать это всё.
Артём Войтенков: То есть, пока доллар есть, они стараются приобрести на него какую-то вещь…
Валентин Катасонов: Конечно, связать надо, вот в чём дело. И на самом-то деле я хотел о другом сказать. О том, что даже если формально сохранится спрос на зелёную бумагу, скажем там, с помощью каких-то военно-силовых методов, будут просто насильно заставлять ребят покупать всё на доллары.
Артём Войтенков: Под дулом.
Валентин Катасонов: Под дулом, да. Помните, мы про батьку Махно говорили? Что батька Махно выпускал бумажные деньги, на которых было написано: "В случае отказа принимать – расстрел". Вот на американских долларах можно то же самое написать. Это военно-силовые методы поддержания.
Вот если бы не было военно-силовых методов, я уверяю вас, что буквально за один час всё рассыпалось бы. За один час. Даже не за сутки, а за один час. Поэтому, я хочу сказать, что даже если бы сохранилась эта система искусственного стимулирования спроса на зелёную бумагу, то ФРС – банкрот. Почему они не могут остановить программу количественных смягчений? Если они остановят программу количественных смягчений, то все эти убытки сразу станут реальными. Сейчас они на бумаге, их прячут, а они станут реальными.
Если вы покупаете у меня, предположим, какие-то облигации, советские облигации сталинских времён, на которых написано: "Сто рублей". Покупаете у меня за сто рублей, а она стоит десять рублей. И через некоторое время Вы говорите: "Как же, я заплатил сто рублей, почему Вы мне даёте за них только десять рублей?" За сталинские – как за некую нумизматическую ценность.
То есть, они покупали (ФРС), по номиналу, а продать они могут только по рыночной, потому что, естественно, больше никто в мире не купит по номиналу. Купят по рыночной цене, а рыночная цена – десять процентов от номинала. И вот здесь все эти убытки выявятся. А ведь эти бумаги должны постоянно меняться, это же не застывший портфель. Эти бумаги всё равно должны рано или поздно выходить на рынок. И вот, когда они покинут портфель Федерального Резерва, тут эти убытки все и появятся.
Уже в американском конгрессе задают вопрос Бернанке: "Бернанке, а как через два года будет?" А ведь становится понятным, почему он не закрывает эту программу. Потому что, если закрыть эту программу, то убытки ФРС сразу станут явными. Сегодня ФРС перечисляет в американский бюджет где-то восемьдесят, а в этом году они, по-моему, даже перечислили где-то девяносто миллиардов долларов прибыли. А убытки, вот Блумберг посчитал (в феврале месяце информационное агентство Блумберг, которое очень не любит ФРС, это особая тема, они посчитали), что в связи с покупкой мусорных бумаг, скрытые убытки ФРС составляют уже пятьсот миллиардов долларов. То есть этой прибыли, которую они вот в этом году получили, хватит только на то, чтобы покрыть 20% убытков.
Артём Войтенков: Прибыль – это для людей как бы рангом ниже, а для точки ФРС там прибыли нет. Она сама доллары печатает.
Валентин Катасонов: Вы знаете, как она печатает? ФРС печатает доллары, но эти же доллары не разбрасываются с вертолётов. Доллары – это кредитные деньги, поймите. Это всегда оформляется какой-то сделкой. Это же не просто сбросили с вертолётов деньги, и "кто смел, тот и съел", кто успел схватить, тот и… Вы же сами понимаете. Это же покупка каких-то инструментов.
И Федеральная Резервная Система покупала, худо ли бедно ли, на протяжении длительного периода американские казначейские бумаги.
Она покупала обеспеченные бумаги.
А чем обеспечены американские казначейские бумаги?
Американским бюджетом, налогоплательщиками.
А чем обеспечены ипотечные бумаги?
Ничем они не обеспечены. Это особая тема - почему ипотечные бумаги не обеспечены. Но любой человек вам скажет, что это гарбидж, что это мусор.
Артём Войтенков: Хорошо, ФРС может сказать: "А мы прощаем американскому государству все его долги в семнадцать триллионов долларов." Всё.
Валентин Катасонов: ФРС, между прочим, - это частная корпорация, которая действует по законам рыночной экономики. Значит, её надо объявить банкротом.
Артём Войтенков: Это самая главная корпорация мира.
Валентин Катасонов: А это не важно. Дело в том, что сто лет она работала действительно, как кредитор в последней инстанции. Это особая тема. То есть ни у кого за сто лет существования ФРС не возникало вопроса, что ФРС может стать банкротом.
Артём Войтенков: Как она может стать банкротом, если она сама эти деньги выпускает? В мировой валюте. Как она станет банкротом? Сколько хочу – столько нарисую. Как батька Махно в этом фильме.
Валентин Катасонов: Имейте в виду, что должны быть активы. Активы должны приносить прибыль. Нет, Вы извините, есть определённые принципы работы Центрального Банка. Это если бы было казначейство – казначейство работает по другим принципам. Но это не казначейские билеты – сколько хотим – столько напечатаем. У казначейства нет понятия прибыли и убытков.
Вы знаете, какая может получиться смешная ситуация?
У ФРС действительно, если закончится количественное смягчение, она уйдёт в минус, Федеральная Резервная Система. У неё появятся убытки, и произойдёт смешная вещь. Значит, тогда американскому правительству придётся помогать ФРС.
Но такого ещё не было в истории человечества, чтобы казна помогала Центральному Банку закрывать убытки.
Я говорю, что это уникальная ситуация. Вы со мной можете спорить, но я говорю, что это уникальная ситуация. И, даже сами американцы до конца не могут понять – как это они дожили до такой ситуации? И некоторые аналитики говорят, "ФРС работает как заурядный коммерческий банк нынче, потому что он покупает всё, что ни попадя".
Есть определённые жёсткие принципы: что может в активы зачислять Центральный Банк. Он не может всякий мусор зачислять.
Артём Войтенков: А он эти правила нарушает?
Валентин Катасонов: Конечно. Это всё равно, что, например, Суверенные Фонды:
Фонд Национального благосостояния,
Резервный Фонд.
Вы представляете, что если предположим, мы узнаем, что наши эти суверенные фонды тратят драгоценные доллары, которые нам доставались очень непросто, на покупку ипотечных бумаг американских?
Артём Войтенков: А кто знает – может они это и делают? Мы же не знаем.
Валентин Катасонов: Вот. А потом выяснится, что денег-то и нет в Фондах. Потому что всё истратили на так называемые финансовые инструменты.
Артём Войтенков: Скорее всего так и будет.
Валентин Катасонов: Да, финансовый инструмент. Вот в этом-то и заключается хитрость современного финансового мира. Некий оптический обман, некая такая иллюзия, что ты приобретаешь что-то, а тебе – всучивают куклу.
Артём Войтенков: Макулатуру.
Артём Войтенков: Одна бумажка под названием доллар, а другая бумажка под названием финансовый инструмент.
Валентин Катасонов: Конечно. Потому что, смотрите, худо ли бедно ли, но ФРС на протяжении десятилетий покупало казначейские бумаги долговые, американские. А они же обеспечены всё-таки налогами. А налоги платятся производителями товаров и услуг. То есть, всё-таки какая-то связь с реальной экономикой есть. А здесь связь-то с бумажным миром.
Набор текста: Наталья Малыгина
Редакция: Наталья Ризаева
http://poznavatelnoe.tv - образовательное интернет-телевидение
https://www.youtube.com/watch?v=j55naPDdD38
Скачать видеозапись:
Скачать аудиозапись
Стенограмма беседы:
Артём Войтенков: Скажите, на протяжении десятка лет, многие специалисты, аналитики, умные головы, пророчат, что доллар рухнет вот тогда-то: через два года, через год. И постоянно вот эти предсказания есть, они не сбываются, доллар по-прежнему не падает. Вы как считаете? Когда произойдёт всё-таки слом этой системы? Я понимаю, что Вы не можете сказать срок: через год, через полгода. Но произойдёт какое-то событие, которое приведёт к слому уже вот всего.
Валентин Катасонов: Вы знаете, когда задают вопрос врачу: а сколько ещё пациент проживёт? С точки зрения медицинской науки, пациент должен завтра умереть. Но сколько мы с вами знаем примеров, что пациент ещё год проживёт, а бывает, что и пять лет проживёт, вопреки всем, так скажем, канонам медицинской науки. Под пациентом имеется в виду американский доллар, Соединённые Штаты, ФРС – это некий треугольник, это некая такая триипостасная категория. Но если смотреть по канонам, то пациент должен умереть завтра. Есть, конечно, какие-то способы искусственного пролонгирования жизни пациента.
Какие? Скажем, пациенту могут (обычному пациенту) вкалывать какой-то там морфий, или ещё что-то.
Здесь такими сильными средствами являются военно-силовые методы.
И надо сказать, что Вашингтон постоянно использует эти сильнодействующие средства, для того, чтобы создать нестабильность во всём мире, и таким образом повысить привлекательность финансового рынка Соединённых Штатов и американского доллара. Но это, вы сами понимаете, всё равно, до поры до времени.
Я вам могу сказать ещё один такой интересный аспект.
Предположим даже, что правдами или неправдами удаётся сохранить нефте-долларовую систему, использовать те же самые военно-силовые методы.
Артём Войтенков: Всех задавить.
Валентин Катасонов: Я, как экономист, подхожу к Федеральной Резервной Системе, как экономист, как аудитор. Вот смотрю бухгалтерский баланс Федеральной Резервной Системы. Вы все слышали насчёт количественных смягчений (Quantitative easing).
Артём Войтенков: Умное словечко.
Валентин Катасонов: На самом деле это умное слово для того, чтобы объяснить очень похабное явление. То есть фактически они этим умным словом прикрыли работу печатного станка.
Артём Войтенков: Бесконтрольную.
Валентин Катасонов: Да, бесконтрольную работу печатного станка. Объясняют это они тем, что
Надо, чтобы экономика вылечилась после финансового кризиса.
Надо, чтобы безработица в Соединённых Штатах вышла на допустимый уровень, ниже семи процентов.
Артём Войтенков: Смешно просто.
Валентин Катасонов: Когда вот это кончится, тогда мы и перестанем эксплуатировать печатный станок. Поэтому, много умных слов, но на самом деле всё предельно просто.
Так вот, значит, согласно этой программе количественных смягчений (третья уже программа) они каждый месяц выпускают восемьдесят пять миллиардов долларов.
Какова техника?
Техника очень простая. Они говорят:
сорок пять миллиардов долларов идёт на покупку американских трежерис на вторичном рынке,
а сорок миллиардов идёт на покупку ипотечных бумаг. А ипотечные бумаги – это ещё те бумаги, со времён финансового кризиса. Это фактически, выражаясь английским языком Garbage (макулатура), токсичные активы.
Короче говоря, они покупают мусор в обмен на доллары. И вот, представляете, баланс Федеральной Резервной системы впервые за сто лет становится мусорным.
Артём Войтенков: Они покупают те ценные бумаги обанкротившихся фирм?
Валентин Катасонов: Да, вполне вероятно, что какие-то обанкротились. Это могут быть бумаги, которые выпускали полугосударственные ипотечные агентства типа Fannie Mae? Это бумаги, будем так говорить, реликта того ипотечного кризиса.
Считается, что финансовый кризис закончился, но бумаги-то никуда не исчезли.
Артём Войтенков: Они сильно обесценились.
Валентин Катасонов: Они сильно обесценились, я не знаю, там может быть десять процентов от их номинала. Но федеральная Резервная Система покупает бумаги по номиналу. Вы понимаете? И учитывает-то по номиналу. И в результате, если,(а рано или поздно заканчивается программа количественных смягчений), ФРС надо будет эти бумаги скинуть. То есть, программируются убытки Федеральной Резервной Системы.
Артём Войтенков: Я не понял, зачем им покупать по номиналу?
Валентин Катасонов: Спасают. Спасают банки, как всегда. Это же банковский социализм. Мы же с вами говорили про банковский социализм.
Казначейские бумаги тоже покупают у банков, потому что на вторичном рынке. То есть, на самом деле, американские банки снабжаются наличностью, ликвидностью. И эта ликвидность неизвестно куда идёт, она отчасти идёт и сюда. Вернее они пытаются сюда прийти.
Для чего, как вы думаете здесь приватизация?
Надо же связать эту наличность с реальными активами, и поэтому ребята, здесь в России, готовят эти площадки, потому что денег-то много. А они, как бешеные, носятся по миру и не знают где приземлиться. И вот здесь вот сигналят нашим: "Дайте посадку, дайте посадку". Понимаете? А они-то посадку не дают.
Артём Войтенков: Вот оно что! Вы сложили несколько кусочков. Мне несколько людей в течение года писали, что где там у нас на Алтае, и ещё где-то там, появляются вдруг люди с большим количеством долларов, и начинают скупать земли, недвижимость, ну это я так понимаю мелочёвка, да?
Валентин Катасонов: Это растекается же, это сверху вниз течёт.
Артём Войтенков: То есть получается так, что ФРС покупает по номиналу обесценившиеся бумаги.
Валентин Катасонов: Снабжает деньгами банки.
Артём Войтенков: А банки уже эти деньги растрынькивают по разным местам.
Валентин Катасонов: Конечно, это же пирамида, многоярусная система. И там сверху вниз всё это капает, капает, капает и доходит сюда. И здесь, естественно, надо же куда-то связать это всё.
Артём Войтенков: То есть, пока доллар есть, они стараются приобрести на него какую-то вещь…
Валентин Катасонов: Конечно, связать надо, вот в чём дело. И на самом-то деле я хотел о другом сказать. О том, что даже если формально сохранится спрос на зелёную бумагу, скажем там, с помощью каких-то военно-силовых методов, будут просто насильно заставлять ребят покупать всё на доллары.
Артём Войтенков: Под дулом.
Валентин Катасонов: Под дулом, да. Помните, мы про батьку Махно говорили? Что батька Махно выпускал бумажные деньги, на которых было написано: "В случае отказа принимать – расстрел". Вот на американских долларах можно то же самое написать. Это военно-силовые методы поддержания.
Вот если бы не было военно-силовых методов, я уверяю вас, что буквально за один час всё рассыпалось бы. За один час. Даже не за сутки, а за один час. Поэтому, я хочу сказать, что даже если бы сохранилась эта система искусственного стимулирования спроса на зелёную бумагу, то ФРС – банкрот. Почему они не могут остановить программу количественных смягчений? Если они остановят программу количественных смягчений, то все эти убытки сразу станут реальными. Сейчас они на бумаге, их прячут, а они станут реальными.
Если вы покупаете у меня, предположим, какие-то облигации, советские облигации сталинских времён, на которых написано: "Сто рублей". Покупаете у меня за сто рублей, а она стоит десять рублей. И через некоторое время Вы говорите: "Как же, я заплатил сто рублей, почему Вы мне даёте за них только десять рублей?" За сталинские – как за некую нумизматическую ценность.
То есть, они покупали (ФРС), по номиналу, а продать они могут только по рыночной, потому что, естественно, больше никто в мире не купит по номиналу. Купят по рыночной цене, а рыночная цена – десять процентов от номинала. И вот здесь все эти убытки выявятся. А ведь эти бумаги должны постоянно меняться, это же не застывший портфель. Эти бумаги всё равно должны рано или поздно выходить на рынок. И вот, когда они покинут портфель Федерального Резерва, тут эти убытки все и появятся.
Уже в американском конгрессе задают вопрос Бернанке: "Бернанке, а как через два года будет?" А ведь становится понятным, почему он не закрывает эту программу. Потому что, если закрыть эту программу, то убытки ФРС сразу станут явными. Сегодня ФРС перечисляет в американский бюджет где-то восемьдесят, а в этом году они, по-моему, даже перечислили где-то девяносто миллиардов долларов прибыли. А убытки, вот Блумберг посчитал (в феврале месяце информационное агентство Блумберг, которое очень не любит ФРС, это особая тема, они посчитали), что в связи с покупкой мусорных бумаг, скрытые убытки ФРС составляют уже пятьсот миллиардов долларов. То есть этой прибыли, которую они вот в этом году получили, хватит только на то, чтобы покрыть 20% убытков.
Артём Войтенков: Прибыль – это для людей как бы рангом ниже, а для точки ФРС там прибыли нет. Она сама доллары печатает.
Валентин Катасонов: Вы знаете, как она печатает? ФРС печатает доллары, но эти же доллары не разбрасываются с вертолётов. Доллары – это кредитные деньги, поймите. Это всегда оформляется какой-то сделкой. Это же не просто сбросили с вертолётов деньги, и "кто смел, тот и съел", кто успел схватить, тот и… Вы же сами понимаете. Это же покупка каких-то инструментов.
И Федеральная Резервная Система покупала, худо ли бедно ли, на протяжении длительного периода американские казначейские бумаги.
Она покупала обеспеченные бумаги.
А чем обеспечены американские казначейские бумаги?
Американским бюджетом, налогоплательщиками.
А чем обеспечены ипотечные бумаги?
Ничем они не обеспечены. Это особая тема - почему ипотечные бумаги не обеспечены. Но любой человек вам скажет, что это гарбидж, что это мусор.
Артём Войтенков: Хорошо, ФРС может сказать: "А мы прощаем американскому государству все его долги в семнадцать триллионов долларов." Всё.
Валентин Катасонов: ФРС, между прочим, - это частная корпорация, которая действует по законам рыночной экономики. Значит, её надо объявить банкротом.
Артём Войтенков: Это самая главная корпорация мира.
Валентин Катасонов: А это не важно. Дело в том, что сто лет она работала действительно, как кредитор в последней инстанции. Это особая тема. То есть ни у кого за сто лет существования ФРС не возникало вопроса, что ФРС может стать банкротом.
Артём Войтенков: Как она может стать банкротом, если она сама эти деньги выпускает? В мировой валюте. Как она станет банкротом? Сколько хочу – столько нарисую. Как батька Махно в этом фильме.
Валентин Катасонов: Имейте в виду, что должны быть активы. Активы должны приносить прибыль. Нет, Вы извините, есть определённые принципы работы Центрального Банка. Это если бы было казначейство – казначейство работает по другим принципам. Но это не казначейские билеты – сколько хотим – столько напечатаем. У казначейства нет понятия прибыли и убытков.
Вы знаете, какая может получиться смешная ситуация?
У ФРС действительно, если закончится количественное смягчение, она уйдёт в минус, Федеральная Резервная Система. У неё появятся убытки, и произойдёт смешная вещь. Значит, тогда американскому правительству придётся помогать ФРС.
Но такого ещё не было в истории человечества, чтобы казна помогала Центральному Банку закрывать убытки.
Я говорю, что это уникальная ситуация. Вы со мной можете спорить, но я говорю, что это уникальная ситуация. И, даже сами американцы до конца не могут понять – как это они дожили до такой ситуации? И некоторые аналитики говорят, "ФРС работает как заурядный коммерческий банк нынче, потому что он покупает всё, что ни попадя".
Есть определённые жёсткие принципы: что может в активы зачислять Центральный Банк. Он не может всякий мусор зачислять.
Артём Войтенков: А он эти правила нарушает?
Валентин Катасонов: Конечно. Это всё равно, что, например, Суверенные Фонды:
Фонд Национального благосостояния,
Резервный Фонд.
Вы представляете, что если предположим, мы узнаем, что наши эти суверенные фонды тратят драгоценные доллары, которые нам доставались очень непросто, на покупку ипотечных бумаг американских?
Артём Войтенков: А кто знает – может они это и делают? Мы же не знаем.
Валентин Катасонов: Вот. А потом выяснится, что денег-то и нет в Фондах. Потому что всё истратили на так называемые финансовые инструменты.
Артём Войтенков: Скорее всего так и будет.
Валентин Катасонов: Да, финансовый инструмент. Вот в этом-то и заключается хитрость современного финансового мира. Некий оптический обман, некая такая иллюзия, что ты приобретаешь что-то, а тебе – всучивают куклу.
Артём Войтенков: Макулатуру.
Артём Войтенков: Одна бумажка под названием доллар, а другая бумажка под названием финансовый инструмент.
Валентин Катасонов: Конечно. Потому что, смотрите, худо ли бедно ли, но ФРС на протяжении десятилетий покупало казначейские бумаги долговые, американские. А они же обеспечены всё-таки налогами. А налоги платятся производителями товаров и услуг. То есть, всё-таки какая-то связь с реальной экономикой есть. А здесь связь-то с бумажным миром.
Набор текста: Наталья Малыгина
Редакция: Наталья Ризаева
http://poznavatelnoe.tv - образовательное интернет-телевидение
Подпишитесь на рассылку
Подборка материалов с сайта и ТВ-эфиров.
Можно отписаться в любой момент.
Новые публикации
Комментарии