Ведь с нами Ворошилов, первый красный офицер…

В его честь называли населенные пункты и слагали песни. Мальчишки мечтали стать «ворошиловскими стрелками», а красноармейцы писали с передовой: «В дни самых тяжких боев к нам приехал товарищ Ворошилов, и словно солнце взошло — ​ушли мысли о поражении, мы вновь готовы идти в атаку…» Все поменялось с началом перестройки: пресса захлебывалась статьями о полководческой профнепригодности сталинского маршала. Где же истина?

Будущий нарком родился 4 февраля 1881 года в рабочей семье. В десятилетнем возрасте он идет в подпаски, затем трудится на руднике, после переходит на металлургический завод. Смышленый парень, уже в земской школе выделявшийся среди ровесников жаждой знаний, активно искал пути в революцию, казавшуюся единственным выходом к свету.

В нем открылся недюжинный талант оратора и агитатора — ​он непринужденно и легко заводил беседу, перекидывал разговор в политическую плоскость и, как утверждали современники, обладал поразительным даром убеждения. Первая русская революция выявила другой талант Ворошилова — ​организаторский. Он — ​член Луганского большевистского комитета, председатель Луганского совета, руководитель пролетарской стачки — ​должности, за которые полагались каторга или расстрел. Тогда же он занимается созданием боевых рабочих дружин — ​сей опыт пригодится во время Гражданки и Великой Отечественной.

Совершенно неожиданно партия открывает перед молодым луганским рабочим большие перспективы. В 1906 году в Стокгольме на 4-м съезде РСДРП он знакомится с Лениным и, что не менее важно, обретает близкого друга — ​Иосифа Джугашвили, с которым они живут в одной комнате, много и увлеченно беседуют, причем более взрослый и опытный грузин буквально покоряет новоросса. Удивительно, что оба пронесут дружбу не только сквозь годы, но и через испытание властью.

К моменту Октябрьской революции Ворошилов уже тертый большевик, прошедший царские аресты, заключение, ссылку. Он неотступно следует за Сталиным, участвует в героической обороне Царицына, создании Первой конной и походе на Варшаву. Выдвинутый генсеком на должность военного наркома в 1925-м, Климент Ефремович находится на этом посту в течение почти 15 лет. Красная Армия при нем остается вне политики, внутрипартийная борьба проходит мимо — ​никому из представителей так называемой «ленинской гвардии» не удается перетащить «человека с ружьем» на свою сторону, и даже заговор Тухачевского не успевает глубоко пустить корни.

В 30-е Ворошилов слывет общительным и доступным, часто выезжает в расположения частей. Один из таких эпизодов воспроизвел Юрий Никулин: «Как-то к нам в полк приехал Климент Ефремович Ворошилов. Он был в кубанке, короткой куртке, отороченной мехом, сбоку — ​маленький браунинг в кобуре. Побывал он и на нашей батарее. Учебная тревога прошла хорошо. Потом Ворошилов вместе с сопровождающими зашел в столовую. Повар, увидев легендарного маршала, от неожиданности потерял дар речи. «Что, обед готов?» — ​спросил Климент Ефремович. «Нет, — ​чуть слышно пролепетал повар. — ​Будет через час». «Ах, хитрец, — ​сказал, улыбаясь, маршал, — ​боишься, что обедать у вас останемся? Не останемся, не бойся»… У нас-то все прошло хорошо, а вот в соседнем полку, рассказывали, вышел казус. На одну из батарей Ворошилов нагрянул неожиданно. Дневальный, растерявшись, пропустил начальство, не вызвав дежурного по батарее и не доложив ему о приезде маршала. «Где комбат?» — ​сразу спросил Ворошилов. «А вон, в домике», — ​ответил дневальный. Ворошилов прошел к домику, открыл дверь и видит: сидит за столом спиной к двери командир батареи в одних трусах и что-то пишет в тетрадке».

В таком виде, вспоминает Никулин, нарком отвел подчиненного на позицию и приказал построить личный состав. «Когда все собрались, Ворошилов дал задание: там-то, на такой-то высоте самолет противника. Открыть огонь. От неожиданности и неподготовленности все пошло скверно: орудия смотрели во все стороны, но только не на цель. Ворошилов, ни слова не говоря, сел в машину и уехал». Ясное дело, после такого инцидента у батареи сменился командир…

Вопреки мифам либеральных историков, большое внимание нарком уделял перевооружению армии, во многом благодаря ему мы вступили в Великую Отечественную, имея Т‑34 и КВ. А мог ли быть назван первый наш тяжелый танк именем Ворошилова, если, как утверждают сегодня, тот был закоренелым рубакой, на дух не признававшим технического прогресса?

Впрочем, предвоенные годы нанесли и ощутимый удар по карьере Ворошилова. Финская кампания выявила ряд недостатков Красной Армии, прежде всего отсутствие единоначалия и неготовность к зимним условиям, сказавшиеся на больших потерях. Это обусловило отставку Ворошилова. Он мужественно взял на себя ответственность не только за свои промахи, но и за просчеты Сталина, накануне войны утвердившего сценарий, который привел к трагедии зимы 1939–1940 гг.

И все же самым ответственным моментом биографии «первого красного офицера» стали дни обороны города на Неве летом и осенью 1941-го. Ворошилов застал Ленинградский фронт в аховом состоянии, части Красной Армии неумолимо откатывались на восток, резервов не было — ​Ставка пыталась сосредоточить все лучшее для защиты московского направления.

Маршал приступил к формированию народного ополчения, истребительных полков, доукомплектовывал кадровые дивизии. Весьма кстати пришелся осуществленный «рубакой» фланговый контрудар по наступающему на Новгород противнику 14–18 июля. Эта операция стала для врага настоящей неожиданностью: Манштейн чудом избежал «котла», фашисты были отброшены на 35–40 километров, блицкриг сорван.

Ленинградский фронт и далее умело оттягивал силы гитлеровцев, в том числе предназначенные для взятия столицы. Читаем у генерал-полковника Гота: «15 августа Гитлер принял решение: «Группе армий «Центр» дальнейшее наступление на Москву прекратить. Из состава 3-й танковой группы немедленно передать группе армий «Север» один танковый корпус (одну танковую и две моторизованные дивизии), так как наступление там грозит захлебнуться».

Да, именно Ворошилов если не спас Москву, то, безусловно, ослабил немецкий кулак, нависший над сердцем Родины. Но почему же тогда он был отозван из Ленинграда? Здесь сошлись воедино несколько факторов: несовпадение ожиданий Ставки — ​в первые месяцы войны от командиров еще ждали чуда, боязнь Сталина потерять товарища (как и в молодости, тот лично поднимал бойцов в атаку), который многие годы являлся для советского народа символом побед. Кроме того, предстояли переговоры по созданию антигитлеровской коалиции, и маршал принимал в них непосредственное участие. Ждали его и другие важные поручения: все помнят легендарный парад 7 ноября в Москве, но не все знают, что в Куйбышеве, куда переехало правительство, прошел точно такой же, а принимал его Ворошилов.

В декабре 1942-го Климент Ефремович вновь едет на Ленинградский и Волховский фронты для подготовки к решающему сражению, а спустя месяц к нему присоединяется будущий маршал Победы. Вскоре кольцо было прорвано. Газета «Красный воин» писала: «Координацию действий обоих фронтов осуществляли представители Ставки Верховного Главнокомандования, Маршалы Советского Союза товарищ Жуков Г. К. и товарищ Ворошилов К. Е.»

В 1945–1947 годах Ворошилов председательствует в союзной контрольной комиссии в Венгрии. С непростой задачей по очистке местного госаппарата справляется блестяще, а ведь эта страна находилась под контролем фашистской диктатуры более четверти века, дольше, нежели Италия и Германия. Отчего-то забывается, что семь лет Ворошилов трудился главой СССР, занимая должность председателя Президиума Верховного Совета. Этот период ознаменовался усилением контактов с народами, выходящими из-под колониальной зависимости от Запада, в частности налаживанием близких отношений с Индией, чем с успехом пользуется и современная Россия.

Под занавес жизни Ворошилов выпустит мемуары. На язвительное замечание журналиста «Таймс», будто они написаны с одной целью, — ​чтобы не забыли, ответит: «Лучше быть забытым, чем оболганным».