Виктор Бут: главный враг Америки не Россия или Китай, а сама Америка

Российский бизнесмен Виктор Бут, арестованный в Бангкоке в 2008 году в результате провокации американских спецслужб, вывезенный из Таиланда в США и отбывающий 25-летний срок заключения в федеральной тюрьме Мэрион в американском штате Иллинойс по обвинению в подготовке сговора с целью убийства граждан США, убийства военнослужащих США, незаконного оборота средств ПВО и материальной поддержки терроризма, провел уже 11 лет в тюрьмах Таиланда и США. Корреспонденту РИА Новости Евгению Беленькому, давно лично знакомому с Бутом, удалось навестить россиянина в Мэрионе и поговорить с ним о жизни в американской тюрьме, о политике в США и России и о надеждах на будущее.

— Мы с тобой много говорили по телефону о том, как ты здесь живешь, как устроен твой день. А что тут еще можно делать помимо того, что ты уже делаешь – каждодневной йоги, чтения, изучения языков?

— Еще здесь, например, можно работать. Большинство работающих заключенных заняты в производстве комплектующих для ракет "Томагавк", здесь расположены несколько цехов завода, производящего эти ракеты. Потому, наверное, они и летают через раз (смеется). Иногда бывает совсем смешно: человек сидит тут лет пять-семь, работает в одном из цехов, добивается высокого уровня в своей специализации, а потом выходит на свободу по окончании срока. Найти работу в здешней округе нелегко, тут одни заповедники и две федеральные тюрьмы, других работодателей почти нет. Но есть же основной завод комплектующих для ракет – привычная работа, в которой он уже ас. Он идет на завод, а там ему говорят – извините, принять вас не можем, у вас же судимость!

Я работал, иногда и сейчас работаю, но, конечно, над "Томагавками" не тружусь. Работаю в отделе Safety Control – контроля безопасности труда и жизнедеятельности. Если у нас в России, чтобы стать спецом по безопасности труда в какой-то отрасли, надо сначала стать инженером в этой области, то здесь это совершенно отдельная профессия, охватывающая все: от санитарного контроля до состояния электросетей тюрьмы. Это даже интересно: приходится осваивать массу совершенно новых навыков и операций, изучать действие механизмов, о которых раньше не имел понятия.

В понятие Safety тут входит и безопасность складирования материалов и всего, что используется в тюрьме. Когда мне пришлось заниматься складами, я сделал массу открытий: если раньше я был уверен в американской деловитости и прагматизме, то после этой работы понял, что бардака здесь не меньше, чем где-либо. Например, проверяя условия складирования материалов и оборудования санузлов, я обнаружил ящики с несколькими тысячами высококачественных щеток для чистки унитазов. Это при том, что унитазов на всю тюрьму 600 штук, а щетки – не простые ершики, а серьезные изделия для многоразового использования. Кто-то впрок закупил, видимо (смеется). В другой раз подхожу к начальнику службы Safety и спрашиваю – что делать с мощными промышленными пылесосами с водяными фильтрами и опцией влажной обработки для чистки ковров? Он на меня смотрит с нескрываемым удивлением. Какие пылесосы, говорит, нет у нас никаких промышленных пылесосов, и ковров нет, только ковровые дорожки, там и обычный пылесос справляется. Как же, говорю, нет. Вот они – два новеньких промышленных пылесоса, в фабричной упаковке, и показываю ему документацию на пылесосы. Так и не удалось выяснить, как и зачем они оказались на тюремном складе.

А еще мы гоняем енотов (смеется). Несмотря на крепкие стены и ряды колючей проволоки, с воли в тюрьму проникают животные. Иногда это кошки, мы их подкармливаем, но держать животных в камерах, конечно, нельзя. Но чаще всего приходят еноты: они прочно обосновались на нашей помойке. Мусор, конечно, вывозят, но каждый день вывозить тоже невозможно. Есть график вывоза. Так вот, между днями вывоза мусора на помойке вовсю хозяйничают еноты из ближайшего леса – кругом ведь заповедники. "Тюремные" еноты жиреют на кухонных отбросах, становятся огромными и отвыкают жить в лесу, они там себе уже не могут найти пропитание. Убивать их жалко, да и бесполезно – тут же появятся новые. Вот и гоняем их, особенно в дни, когда вывозят мусор. Но это, конечно, занятие бесполезное – они отсиживаются где-то на территории, а когда вновь появляется мусор, опять приходят.

Работа здесь не постоянная – сейчас, например, я все еще числюсь по ведомству Safety, но нахожусь в резерве, пока не позовут опять. Заработок? Порядка 60 долларов в месяц.

— Что сейчас с питанием? Я помню, были проблемы с овощами, ты даже выращивал что-то на тюремном дворе.

— Я же был много лет полным вегетарианцем. Вот, чуть меньше года назад снова начал есть понемногу мясо, потому что белки, конечно, очень нужны организму, особенно в условиях тюрьмы, где рацион питания здоровым и разнообразным никак не назовешь. Но мяса ем совсем мало, тщательно рассчитываю, сколько его можно и нужно съесть. По-прежнему получается летом кое-что выращивать на площадке, куда нас выпускают на прогулки, кое-что из необходимых овощей можно купить в тюремном магазине. Учусь сам готовить из того, что удается купить или вырастить.

— А мексиканские блюда умеешь готовить? Я люблю мексиканскую кухню, очень хотел попробовать, какая она в Америке, сравнить с тем, как делают ее мексиканцы и американцы в Азии. Попробовал, вчера буррито заказал в мексиканской едальне. Оказывается, в Бангкоке неплохо делают, похоже на настоящее.

— Я выйду, такой тебе буррито сделаю, что даже бабушки моих здешних мексиканских приятелей делать не умели, так они сами говорят. Я-то эти буррито не ем, слишком много мяса. Понимаешь, в тюрьме у тебя столько свободного времени, что можно свихнуться, если не занимать себя чем-то. Так что, помимо йоги и книг, языков и живописи, еще и готовка теперь…

— Давай немного поговорим о политике. Сейчас в США идет кампания за импичмент президента Трампа. Что ты думаешь об этом, что говорят и думают об этом в тюрьме?

— Сразу скажу: что касается результатов предстоящих выборов, я уверен в том, что Трамп их выиграет. А вот что происходит сейчас: те, кто смотрит новости основных американских телеканалов и принимает все, что видит и слышит, за чистую монету, даже не понимают, что это вовсе не импичмент, а лишь предварительное расследование того, есть ли основания для импичмента. Но таких непонятливых людей в Штатах не очень много, а уж среди заключенных их совсем мало.

В менталитете американцев, который формировался в течение двух с половиной столетий нелегких взаимоотношений между местной и федеральной властью, заложена немалая доля недоверия по отношению к федеральному правительству, а в последние сто лет американской истории принятые на федеральном уровне законы еще и довольно сильно урезали права граждан и отдельных штатов, изначально прописанные в конституции США.

Очень много изменений в американских законах появилось в последние двадцать лет, и немалая часть ныне живущих американцев еще хорошо помнит, какой была жизнь в стране до этого, и сравнивает. Именно эти люди голосовали за Трампа, и для них попытка импичмента это просто очередной наезд на конституционные права американского народа со стороны помешанных на глобализации клинтоновских демократов.

Есть и другая сторона – те, кто считает Трампа сумасшедшим самодуром и поддерживает идею импичмента. Среди этих людей значительная часть интеллектуальной элиты с левыми убеждениями, недавние мигранты, благодарные предыдущей администрации, и немало афроамериканцев, которые после Барака Обамы белого президента вообще не очень воспринимают. На этих людей и рассчитана массированная кампания по дискредитации Трампа, которую проводят сторонники демократической партии. Но они не учитывают один очень мощный побочный эффект: то, что делают сейчас демократы через основные американские СМИ, прежде всего через телеканалы общенационального уровня, напрямую подрывает престиж президентской власти. Их действия, их пропаганда в таком масштабе и такими средствами практически разрушает доверие к президентскому посту. И если демократы победят на следующих выборах, в чем я сильно сомневаюсь, им может достаться уже не Белый дом, а его политические руины.

Вообще, мне кажется, размежевание между сторонниками и противниками Трампа достигло сейчас таких размеров, что все это может привести к новой гражданской войне в США. Здесь, например, в южном Иллинойсе и в соседних штатах – Миссури, Теннесси, Кентукки сторонников Трампа очень много, и много их среди членов местных народных ополчений, которые создаются совершенно легально в соответствии со Второй поправкой к конституции США. Эта поправка касается не только права на владение оружием и ношения оружия, но и права граждан на самостоятельную организованную вооруженную защиту своих семей, собственности и конституции.

Например, здесь, в Мэрионе, множество молодых ребят из местных фермерских семей, многие прошли армейскую службу, многие с детства имеют дело с оружием, регулярно ходят на охоту. И все они – члены местного ополчения. Таких ополчений во всех штатах очень много, и они представляют собой вполне серьезную силу. Если в США возникнет гражданский конфликт, никакую повстанческую армию формировать не придется, она уже сформирована, и идеология нужная для этого есть, не хватает только приказа.

Мой друг и бывший соузник по блоку коммуникационного контроля, здешней особо строгой тюрьмы в тюрьме, Фрэнсис Шеффер Кокс и был руководителем одного из таких ополчений, существующих в штате Аляска. В тюрьму он попал не за это. Его, как и меня, в результате провокации обвинили в подготовке сговора с целью убийства полицейских.

На Аляске жизнь совсем другая, чем в остальных штатах США, там больше недовольных федеральным правительством. Например, вопрос отопления домов. Дрова рубить запрещено полностью, дома отапливать можно только мазутом и дизтопливом. А это кусается: в холодные месяцы, которых там много, до 800 долларов в месяц на одно жилище. Население Аляски – одно из самых свободолюбивых в США. Там ведь живешь тем, что получаешь от природы: сельского хозяйства немного, в основном охота, рыбалка, собирательство. Конечно, есть промышленное производство, современная финансовая система и так далее, но все же на Аляске, если кому-то надоело выполнять федеральные законы, такому человеку легче спрятаться от властей, чем где-либо еще в Америке: он просто уходит в лес, где его достать уже сложно.

Кстати, Шеффер Кокс рассказывал, что в начале 2000-х годов на Аляске кто-то начал в интернете проводить опрос о возвращении штата в состав России. Он говорит, за первые сутки набралось более 80 тысяч "за", и после этого сайт, на котором проводился опрос, сразу прикрыли.

— Я недавно говорил с Шеффером по телефону, час проговорили, он был в пересыльной тюрьме перед объявлением нового приговора после пересмотра дела и снятия одного из обвинений и мог свободно говорить по телефону, что невозможно в той тюрьме, в которой он отбывает срок.

— Да, я уже знаю, что ему в результате скостили 11 лет с 24-летнего срока, так что ему сидеть осталось года четыре. Там все обвинения кривые — подготовка сговора с целью убийства полицейских, побуждение третьих лиц к убийству полицейских – это как раз то обвинение, которое суд снял, незаконное хранение боевого оружия армейского образца – это тоже бред, на Аляске, да и в других штатах автоматических винтовок на руках много, по большей части совершенно легально.

Шеффер — интересный парень. Он очень молодым человеком стал чрезвычайно популярен на Аляске как подающий надежду местный политик, происходящий из обычной семьи, из нижнего слоя среднего класса. Он проповедовал конституционные свободы как противовес наступлению федерального правительства на права граждан штата и поэтому пользовался широчайшей поддержкой. Все обвинения в его адрес, те, по которым его арестовали,— полный бред, основанный на аудиозаписях, сделанных "конфиденциальными источниками", проще говоря, подосланными в его ближайшее окружение стукачами ФБР, причем на этих записях именно они, стукачи, побуждали Шеффера к вооруженному сопротивлению властям, а он отказывался даже думать об этом. Он говорил: "Если все станет совсем плохо, я не буду включать Рэмбо, я включу Ганди".

Так вот, реальной причиной его ареста он считает то, что во время своей избирательной кампании в законодательный совет штата он раскопал и стал использовать в своих выступлениях компромат на нескольких федеральных чиновников высокого уровня, связанный с педофилией и исчезновениями детей в США. В Америке ежегодно пропадают без вести более 40 тысяч детей. Некоторые пропавшие дети оказываются сексуальными рабами высокопоставленных педофилов. Группа людей, на которую наткнулся Шеффер, состояла из федеральных чиновников, в том числе даже судей, и это была практически тайная организация, в которой людей "крестили" не кровью и убийством, как в мафии, а педофилией – гарантированным компроматом, который всегда может стоить карьеры и свободы, если человек пожелает выйти из группы или как-то перед ней провинится.

Шеффер сказал мне, что в полученных им документах он нашел упоминание о нескольких русских детях, усыновленных гражданами США, которые пропали без вести и с большой долей вероятности тоже оказались в рабстве. Он видел в документах по усыновлению русские фамилии и информацию о российском происхождении усыновленных детей. В такие вещи, на первый взгляд, трудно поверить, но для Шеффера и его сторонников это не просто "теория заговора", а результат проведенного ими расследования, которое в конечном итоге привело Шеффера в тюрьму на 24 года.

— Если вернуться к политике и импичменту, что сейчас говорят о российском вмешательстве в прошлые выборы, о котором трубят основные американские СМИ?

— Заключенные, да и сотрудники тюрьмы, когда смотрят это все по телевизору, только мычат и руками разводят – слов уже давно нет никаких. Здесь, в тюрьме, почти никто уже давно не воспринимает эту клоунаду всерьез. Мне говорят – не думай об этом, это не настоящая Америка. Это просто игры той части политиков, которые повернуты на свержении Трампа.

Я понимаю их желание отгородиться от всего этого как неамериканского, но ведь я вижу, как в нынешней Америке, в которой до 90% уголовных дел заканчивается сделкой со следствием в обмен на меньшие сроки, стало привычным сдавать друг друга и стучать друг на друга во время таких "сделок с правосудием". И американцы делают это с огромным удовольствием, и это происходит на всех уровнях – от обычного уголовника до президента. Достаточно посмотреть на то, как в последние годы люди из окружения Трампа сдают его при каждой возможности, в том числе и на предварительном расследовании по импичменту.

После недели слушаний по импичменту Трампа трудно очиститься от этой липучей гадкой смеси: ненависти ко всему русскому и даже большей ненависти к Трампу. Не буду вдаваться в разбор полетов, но есть у меня такое наблюдение: госдепартамент и спецслужбы США за последние 20 лет отработали технологию цветной революции – на первом этапе поддержка неправительственных организаций и гранты журналистам, премии и поездки на семинары, гражданское общество, борьба с коррупцией и так далее. Это уже стандартный набор "цветных инструментов". Далее все идет, как по сценарию: выборы – протесты – госдеп выступает посредником и якобы дает гарантии бывшему правительству… Ну ты сам все это знаешь, вы, российские журналисты-международники, на живых примерах с ближними и дальними странами хорошо изучили этот сценарий.

Мне кажется, теперь наступает новая фаза – все эти технологии начинают применять в самих США. Это становится явным, особенно сейчас, после слушаний. Так что привет Америке с Майдана: вирус Майдана уже занесен и уже в стадии инкубации.

После победы Трампа на выборах устроят Майдан под зонтиком демократов и общественных организаций, "оккупации" каких-то городских районов или целых городов, повылезут отовсюду соросовские выкормыши и тому подобные личности. К этому моменту демонизация президента достигнет нужной концентрации, будут обвинения в коррупции, подрыв веры в судебную систему (ну тут им стараться особенно не придется в отличие от Украины). И далее по сценарию.

Так что теперь главный враг Америки не Россия или Китай, а она сама, Америка, со своей стаей одичавших спецслужб, которые уже непонятно кому подчиняются и кому служат. Ну а готовых снайперов для "небесной вашингтонской сотни" в Америке просто пруд пруди.

Жаль будет, если так произойдет и программа Трампа не будет полностью реализована. Идеи у него хорошие.

— Виктор, как мне кажется, было такое время, в середине девяностых, когда ты был не очень настроен на какое-либо общение с российским государством. Сейчас ты практически чистый государственник по убеждениям. Что вызвало эту перемену?

— Я снова государственник, потому что вернулось государство. Было время, его не было и надо было как-то жить без него. Мы все, россияне, вообще славяне, по сути, общинники и потому государственники, нам другой способ жизни не подходит.

Я был государственником в советское время: советское время дало нам веру в справедливость, не зависящую от толщины кошелька, оно давало людям гарантированную возможность больше думать о том, как реализовать себя в этой жизни, чем о том, что будет завтра есть твоя семья, и в этом был один из главных плюсов советской системы. А минусом была неповоротливость на микроэкономическом уровне, на уровне удовлетворения потребительского спроса.

Потом пришла перестройка, появилась масса надежд на то, что именно этот крен будет исправлен. Ведь еще до перестройки, в самые застойные времена, в верхах циркулировали идеи передачи части сферы обслуживания и производства ширпотреба частной инициативе. Если бы мы тогда сделали именно это, сейчас бы не мы у Китая учились хозяйствованию, а Китай у нас.

В перестройку эти идеи начали реализовываться, но тут же пошел перекос, который мало кто мог предвидеть. Ельцин и его команда сломали эйфорию. Я помню, как работали в самом начале 90-х. Никакая коррупция в масштабах, известных нам по более позднему времени, никому тогда даже и не снилась. Верхом неформального поощрения в моем бизнесе, авиаперевозках, например, был ящик коньяка кому-то из командиров транспортной авиачасти за то, что нам позволяли на обратном пути после перевозки грузов по госпоставкам в какую-нибудь страну загрузить порожний борт товарами народного потребления.

А потом пошли коробки от факсов, откаты и распилы, и все стухло, и не захотелось уже в этом участвовать. Тогда те, кто думал так же, как я, ехали строить бизнес за границу. Там не было нашего, родного нам государства, но там было какое-то государство и действующие законы и было можно работать. И работали, а на родину ездили отдыхать и заряжаться родным воздухом.

К концу 1990-х очень быстро, на наших глазах, все стало восстанавливаться, а точнее, начало заново отстраиваться государство. Путину надо сказать спасибо за то, что он сделал. Можно принимать или не принимать какие-то решения путинской эпохи, но этого у нее не отнимешь, и это не отнять даже самым квалифицированным фальсификаторам истории: Путин вернул нам государство, вернул нам хребет, который был заживо выдернут из наших спин в начале и середине девяностых.

— Ты пробыл в тюрьмах, в Таиланде и в США, уже 11 лет. Из них более пяти в блоке коммуникационного контроля, самом строгом в пенитенциарной системе США, которых всего два во всей Америке, и в которых содержатся всего 80 человек из двух с лишним миллионов заключенных американских тюрем. Потом тебя перевели на общий строгий режим. По приговору тебе осталось еще 14 лет. Со скидками за поведение – около 13. Ты думаешь о будущем?

— Конечно, думаю. Не думать не получается. Но я стараюсь не рисовать себе в воображении каких-то радужных картин. Это занятие неблагодарное. Нужно другое: продолжать жить в предлагаемых обстоятельствах, поддерживая самодисциплину, физическую форму и бодрость духа, и бороться за то, чтобы выйти отсюда как можно скорее. Я верю в будущее. С юридической точки зрения, несмотря на отказ три года назад в пересмотре дела в связи с вновь открывшимися обстоятельствами, теоретически остается возможность новой петиции такого плана с новыми доказательствами. Но, конечно, на американское правосудие надежд мало. Больше, наверное, надежд на конвенцию о передаче заключенных и помощь России.