Юрий Поляков: «Так нельзя с народом общаться, как это делается сегодня»

Ольга Шаблинская, «АиФ»: В интервью «АиФ» актёр Сергей Юрский сказал: «У тех, кто говорит сейчас по телевизору, что жизнь в России улучшается, в голосах появились истерические нотки». Вы тоже считаете, что положение у нас резко ухудшилось?
Юрий Поляков: Если сравнивать с тучными годами первой половины нулевых годов, то, конечно, сейчас стало хуже: и нефть стала дешевле, и санкции объявлены против нас, и военные расходы увеличились. Но, если сопоставить с ельцинскими временами, когда пенсионеры рылись по помойкам, когда из танков стреляли по парламенту, когда была семибанкирщина и не существовало вообще никакого закона, а агент нескольких разведок Березовский был зам­главы Совета безопасности, то, конечно, сейчас лучше.

По сравнению с 90-ми налаживается и уровень жизни, и в общем-то правопорядок стал выше — не сравнить уже с той бандитской обстановкой, когда ты просто вышел за хлебом, а тебя могли в случайной перестрелке убить.
Но если сравнивать сегодняшнюю жизнь с идеалом, конечно, сейчас у нас есть масса проблем. Это отсутствие справедливости в отношении преступников, расхитителей — тех, кто фактически разворовывает страну и вывозит капиталы на Запад. Они живут по принципу «урвать и уехать».
Знаете, если бы червь-паразит солитёр обладал сознанием, он едва ли переживал за тот организм, из которого высасывает соки. Вот и российский капитал зачастую просто паразитирует на нашем Отечестве. Будучи собственниками российских фирм, многие нувориши давно живут с чадами и домочадцами за рубежом. Что им уровень наших пенсий или зарплат? У них из окон Темза видна. Иной раз, чтобы докопаться, кому принадлежит тот или иной аэропорт, приходится вести такие расследования, что сам Шерлок Холмсне выдержал бы и разбил свою скрипку о голову Ватсона. Разве это нормально?! А главное — получив задарма народную собственность, в кризис нынешний капитал бежит, как ребёнок к мамке, опять же в народную казну. Взрослые они, только когда за наши деньги дворцы в Ницце покупают...Давно необходимо ввести диктатуру справедливости. Но у нас всё время пытаются повенчать жабу с розой: чтобы был полный либерализм, с одной стороны, а с другой стороны, чтобы все боялись воровать. Думаю, это малореально.
— Юрий Михайлович, скажите, а диктатура справедливости для вас — это смертная казнь?
— Я считаю, что за преступления, связанные с серийными жестокими убийствами, и за измену Родине должна существовать смертная казнь. Как такое возможно, что наш разведчик, дававший присягу и изменивший Родине, перейдя на сторону врага и сдав своих товарищей, которые потом попали в тюрьмы за рубежом, потом спокойно живёт? Если брать пример с тех же Соединённых Штатов, они в этом отношении гораздо более жестокие. И справедливые, кстати говоря. Обратите внимание, как они сурово обошлись со своим военнослужащим, который в открытую Сеть выложил секретные документы.
Власть может совершать любые поступки — главное, чтобы она была в состоянии объяснить народу их необходимость. Но меня беспокоит, что власть у нас в последнее время стала совершать поступки, которые не объясняет. Это связано и с мягкими приговорами той же Васильевой, и с либерализацией наказаний за экономические преступления. На спасение явно жульнических банков государство тратит деньги, которых хватило бы на поддержание одиноких матерей и многодетных семей и т. д. Всё это делается без объяснения, что очень опасно.Потому что серьёзное охлаждение народа к власти начинается именно тогда, когда власть перестаёт объяснять свои действия. Путин всё время пытается это исправить на своих встречах, пресс-конференциях, прямых линиях, но одного его мало. А каких-то внятных объяснений от членов кабинета я никогда не слышал. Говорят какие-то общие слова... Так нельзя с народом общаться. Так разговаривали поздние коммунисты и доразговаривались.
— Вы упомянули нынешних нуворишей... Знаете, что удивляет? У большинства из них история жизни «из грязи в князи», и тем не менее они порой смотрят на народ как на скот... Здесь вспоминается Полонский с его фразой: «У кого нет миллиарда, может идти в ж...»
— Что же касается Полонского, то теперь на нарах, думаю, он уже не так уверен в могуществе миллиарда. Но недавний скандал на Дальнем Востоке с невыплатой денег работникам комбината показал, что «капчванство» у «хозяев жизни» неистребимо. Они могут жертвовать на храмы и синагоги, соблюдать посты и при этом морить рабочих. В том случае вмешался Путин. А если бы не вмешался?

Как бы не так!

— Капчванство? Слово какое интересное!..
— В советские времена карьера человека, замеченного в барственном отношении к простым людям, очень быстро заканчивалась. Появилось даже особое слово-приговор — «комчванство». За это коммунистическое чванство могли снять с поста, исключить из партии. Но не помню, чтобы сейчас у нас кого-то пожурили за «капчванство». При прочих недостатках тогдашние руководители старались быть демократичными и достаточно скромными в быту. Если вы увидите уцелевшие цековские дачи, то удивитесь: как всё непритязательно. У человека, содержащего три палатки у Курского вокзала, фазенда круче.
Дача Сталина, первого лица в государстве, не идёт ни в какое сравнение с поместьем какого-нибудь акционера того же Лукойла. Как справедливо утверждал Остап Бендер, крупнейшие состояния часто созданы преступным путём. В 90-е богател тот, кто переступал через мораль и нарушал закон: махинации с ваучерами, жульнические залоговые аукционы, распил бюджета, рейдерские захваты, откаты, торговля государственными интересами за рубежом, губернаторскими постами и депутатскими мандатами... Они полагают, мы всё это забыли и считаем их богачество естественным и заслуженным? Как бы не так! Как заработаны деньги — это очень и очень важно! Увы, прогнозы, что, мол, через поколение дети диких капиталистов станут новыми Морозовыми и Мамонтовыми, пока не оправдываются.Осуществив в 90-е годы вместо десоветизации десовестизацию, мы забыли, что этим самым возвращаем в общество хорошо известные по литературной классике дикие нравы капитализма. Но диких сограждан, даже очень богатых, надо воспитывать, а то и дрессировать с помощью общественного мнения и закона.