Амурская броня

Источник: dv.land
Как возникла и исчезла военная флотилия на Амуре.

Протянувшийся почти на три тысячи вёрст Амур для Дальнего Востока был не просто рекой. Изначально он оказался удобной дорогой для первопроходцев и первых русских поселенцев, затем стал границей между Россией и Китаем. Но по дороге могут прийти не только друзья, а границы не всегда бывают мирными… Почему на амурских волнах 110 лет назад появились большие бронированные корабли и как 60 лет назад они исчезли, специально для DV расскажет историк Алексей Волынец.
«Овладение устьем Амура приведёт к легкому захвату всего края…»
Воды Амура впервые стали полем боя еще в XVII веке, в эпоху Ерофея Хабарова, когда казакам-первопроходцам пришлось на самодельных лодках-«дощаниках» сражаться с военной флотилией маньчжуров. Самый крупный из таких боёв состоялся 360 лет назад там, где в Амур впадает река Сунгари, и закончился поражением казаков от превосходящих сил противника. Прошло ещё два столетия, и на Амуре появились первые русские пароходы, позволившие России вернуться и вновь утвердиться на берегах великой дальневосточной реки.
К началу XX века по Амуру и его притокам ходили уже 138 русских пароходов, принадлежавшие различным торговым и транспортным компаниям, в том числе три парохода Амурско-Уссурийской казачьей флотилии. Однако среди этой массы судов не было военных. Конечно, в случае конфликта все они могли быть вооружены, но лишь небольшим числом слабых малокалиберных пушек.

Колёсный пароход на Амуре, около 1850 года

Например, флагман казачьей флотилии на Амуре, пароход «Атаман», представлял собой тихоходное судно с двумя гребными колёсами по бортам. В случае войны «флагмана» полагалось оснастить одной пушкой и одним пулемётом. Деревянные борта и стенки кают могли послужить лишь символической защитой. Понятно, что против настоящих военных кораблей гражданские пароходы Амура были бы бессильны…
Неудивительно, что ещё в 1902 году приамурский генерал-губернатор Николай Гродеков поставил перед центральной властью вопрос о постройке для амурских вод специальных боевых кораблей. Впрочем, до Русско-японской войны надёжную защиту амурских берегов обеспечивал Тихоокеанский флот России — могучие броненосцы и крейсера, базировавшиеся тогда во Владивостоке и арендованном у китайцев Порт-Артуре. Всё радикально и пугающе изменилось к весне 1905 года, когда под ударами японцев пала порт-артурская крепость и погибла эскадра, а затем в Цусимском проливе потерпели поражение главные силы нашего флота, спешившие на Дальний Восток через всю планету от берегов Балтики.
Японский военный флот стал господствовать у наших дальневосточных берегов. Противник полностью оккупировал остров Сахалин, японский флот высаживал десанты даже на Камчатке и северных берегах Охотского моря. Именно тогда возникла вполне реальная угроза появления вражеских кораблей и в водах Амура. Устье великой дальневосточной реки оборонялось лишь несколькими устаревшими батареями в Николаевске-на-Амуре, который хотя и считался официально крепостью ещё с XIX века, однако в реальности таковой не был.
В ту эпоху ещё не появилось ни боевой авиации, ни бронетехники, даже автотранспорт находился в зачаточном состоянии. Железные и шоссейные дороги у берегов Амура были немногочисленны, быстро перемещать по ним тяжёлую артиллерию было невозможно. И даже несколько небольших кораблей, войдя в Амур, превращались в опасность, которой, в сущности, нечего противопоставить. Такой речной рейд противника мог полностью блокировать сообщение между Хабаровском и Благовещенском, создав нешуточную угрозу этим городам.
Опасность имела бы и стратегические последствия, ведь по Амуру и его южным притокам беззащитные речные пароходы и баржи обеспечивали значительную часть снабжения русской армии, отражавшей наступление японцев в Маньчжурии. Как писал в те дни один из русских военных аналитиков, «овладение неприятелем устьем Амура открывает ему доступ к Хабаровску, и дальше приведёт к лёгкому захвату всего края вверх по течению реки, что прервёт связь театра военных действий с Империей и даст возможность противнику действовать в тыл нашим войскам…».
Так к лету 1905 года безопасность Амура стала для Российской империи важнейшим и экстренным вопросом.
«Начальник обороны реки Амур…»
Прежде всего, русское командование попыталось создать «подвижную флотилию», вооружив гражданские суда. Но способные противостоять современному противнику тяжёлые морские орудия оказалось невозможно разместить на ходивших по Амуру речных пароходах. Решили такие пушки размещать на больших несамоходных баржах, которыми ранее перевозили крупные объёмы грузов. К двум вооружённым баржам полагался один пароход, который мог бы расставлять их в заранее намеченных и удобных для обороны пунктах.
Всего планировалось переделать в такие плавучие батареи десяток барж, однако к маю 1905 года военные власти сумели арендовать у частных владельцев лишь шесть, придав им три парохода. Все суда с пушками, получившие общее наименование «артиллерийских барж», наделили и собственными именами, использовав названия птиц — «Беркут», «Орёл», «Сокол», «Чибис», «Гриф» и «Крохаль». Последнее наименование известно не всем и обозначает подвид крупных уток, обитающих в Приамурье и на севере Китая, от прочих утиных их отличает загнутый кончик клюва. Кто-то из русских военачальников того времени явно интересовался орнитологией Дальнего Востока…

«Артиллерийская баржа» с орудиями

На каждой «артиллерийской барже» размещалось по два 152-мм морских орудия и четыре пулемёта. Их палубы защитили листами толстого железа, а борта — ящиками с песком. Баржи должны были создать «линию обороны» между Хабаровском и устьем Амура, возле высокого утёса Малмыж (ныне Нанайский район Хабаровского края). Эта круча, с которой открывается отличный обзор на русло реки, века назад поразила самого Ерофея Хабарова, проплывавшего здесь в 1651 году. В годы же Русско-японской войны здесь спешно обустраивалась речная «крепость» — помимо барж с пушками на склонах Малмыжа возвели несколько береговых батарей и даже оборудовали у кромки воды позицию с торпедными аппаратами. Должность командующего этой импровизированной флотилией и крепостью официально называлась «начальник обороны реки Амур».
С окончанием Русско-японской войны актуальность амурской обороны лишь возросла. Боеспособная армия самураев закрепилась в Маньчжурии и Корее, непосредственно у наших границ. Тихоокеанский флот России после поражений фактически исчез и в обозримой перспективе не мог тягаться с победоносным флотом Японии. Поэтому нашей стране пришлось немало озаботиться защитой рубежей на Дальнем Востоке. Началась большая программа создания новых, современных укреплений в устье Амура и вокруг столицы Приморья. «Владивостокская крепость» стала тогда самым дорогостоящим военным проектом Российской империи.
Уже в 1906 году в далёком Петербурге высшее командование армии и флота оценило масштаб предстоящих расходов по обороне дальневосточных границ. В новых условиях надёжная безопасность пространств от Камчатки до юга Приморья и от амурского устья до Благовещенска, включая две мощные крепости во Владивостоке и Николаевске-на-Амуре, стоила почти два миллиарда царских рублей — примерно столько составляли все доходы бюджета Российской империи за год! Такая сумма не могла быть выделена сразу или даже в течение ближайших нескольких лет, поэтому военным пришлось искать варианты — как в самые сжатые сроки обеспечить максимум защиты Дальнего Востока за минимум рублей.
Оптимальным оказался вариант создания особой речной флотилии. Современные боевые корабли, спроектированные специально для Амура, могли бы существенно усилить оборону края как от вражеского флота, так и от атак сухопутной армии. При этом стоимость такой флотилии оценивалась всего в 18 миллионов рублей. Для сравнения, проектная стоимость новых укреплений Владивостока оценивалась в 230 миллионов.
«Воображаю, какое у вас там плавание будет — сплошной пикник!»
Первые специальные корабли для Амура заказали еще до окончания Русско-японской войны. С осени 1904 года Сормовский завод на Волге начал строить серию канонерских лодок, которые предполагалось по частям перевозить железной дорогой на Дальний Восток и собирать уже на месте, в поселке Кокуй на берегу амурского истока, реки Шилки.
Эту серию кораблей назвали именами малых народов Российской империи. Так к лету 1908 года на Шилке и Амуре появились боевые корабли «Бурят», «Монгол», «Орочанин», «Вогул», «Вотяк», «Калмык», «Киргиз», «Корел», «Сибиряк» и «Зырянин». «Орочане» или «орочи» — самый маленький народ из аборигенов Амура, родственный нанайцам, эвенам и эвенкам. «Вогулами» до революции именовали народ манси, «зырянами» — коми, «вотяками» — удмуртов, а этноним аборигенов Карелии писали именно через «о».
Канонерские лодки для Амура были защищены тонкой противоосколочной бронёй, большинство из них несли по три орудия — две 120-мм пушки и одну 122-мм гаубицу. Однако генералы и адмиралы Российской империи хотели для главной реки Дальнего Востока и куда более мощные корабли. На совещании в Петербурге тогда даже прозвучала экзотическая идея строить для Амура специальные подводные лодки, защищённые бронёй. От «водобронных» лодок в итоге отказались, но решили построить серию ещё невиданных в мире речных судов, особо мощных и бронированных.

Канонерская лодка «Монгол»

Так в 1907 году появился проект «башенных канонерских лодок», в мире такой тип небольших, но хорошо защищённых и вооружённых кораблей называли «мониторами». Одним из требований к проекту амурских мониторов была задача пройти от устья реки в Благовещенск и обратно на одной заправке топливом. Поэтому амурские «башенные канонерки», они же мониторы, первыми в мире среди военных речных судов вместо угольных машин получили новейшие дизельные двигатели. Первую лодку этого проекта по имени «Шквал» спускали на воду дважды — сначала летом 1908 года в Петербурге, где она строилась на Балтийском заводе, а потом уже на Амуре летом 1910 года, после перевозки в разобранном виде на Дальний Восток и сборки в Осиповском затоне у Хабаровска.
Всего для Амура тогда построили серию из восьми мониторов, получивших звучные и грозные имена — «Шторм», «Ураган», «Смерч», «Вихрь», «Тайфун», «Вьюга», «Гроза» и «Шквал». Эти корабли имели солидное бронирование, лишь немногим уступавшее броненосным крейсерам, и мощное для речных судов вооружение — каждый нёс по два 152-мм и четыре 120-мм орудия во вращающихся бронебашнях, две пушки малого калибра и шесть пулемётов.
Одновременно с постройкой новых кораблей шло формирование отдельной флотилии для Амура. Изначально речные суда с боевым оружием считались «отдельным отрядом» Сибирской военной флотилии. Осенью 1906 года первым командующим «отдельным отрядом» назначили капитана 1-го ранга Анатолия Алексеевича Кононова. Он был однокашником по морскому училищу Всеволода Руднева, капитана знаменитого крейсера «Варяг». Сам Кононов на Русско-японскую войну не попал, однако по праву считался одним из самых технически подготовленных командиров флота — долгое время он возглавлял в Кронштадте «водолазную школу», став, по сути, основоположником подводных работ в России. Например, под его началом в «водолазной школе» создали один из первых в мире фотоаппаратов для подводной съёмки.
Так что капитан Кононов стал удачной кандидатурой на должность командующего новой флотилией на Амуре. Впрочем, в Петербурге многие адмиралы легкомысленно считали речной флот по сравнению с океанским чем-то лёгким и несерьёзным. Анатолий Кононов вспоминал, как сам морской министр Российской империи, старый адмирал Бирилёв, отправляя его на Амур, весело приговаривал: «Воображаю, какое у вас там плавание будет — сплошной пикник!»
Папахи для матросов и «Кружок офицеров Амурской флотилии»
В реальности создание военной флотилии на большой и своенравной реке потребовало немалых усилий. Например, крайне сложным был кадровый вопрос — даже после потерь недавней войны с японцами Российская империя имела немало опытных капитанов и матросов, но все они ранее плавали на океанских кораблях и почти не имели речного опыта, тем более плохо знали специфику Амура.
Приходилось решать и массу специфических вопросов, вплоть до проблемы зимних шапок. Ведь на царском флоте матросы зимой носили бескозырки, в морозы к ним полагались матерчатые наушники и шерстяной капюшон-«башлык». Однако для Амура, где уже с конца октября были нередки морозы ниже 20 градусов, этого было недостаточно — в ходе долгой зимы, когда речные корабли на полгода вмерзали в лёд, матросам приходилось служить на берегу, а не в тёплых кубриках и трюмах. Но спасавшие от сибирских морозов солдатские папахи в строгом перечне флотской униформы отсутствовали.
Поэтому осенью 1907 года между Амуром и Главным морским штабом в Петербурге шла оживлённая телеграфная переписка по вопросу зимних головных уборов. Капитану Кононову пришлось даже включить личные связи в столице, чтобы поскорее получить разрешение в начале зимы заменить у матросов бескозырки на меховые папахи. Потом ещё долго шёл бюрократический спор о цене — папахи для амурского флота купили по 2 руб. 50 коп., а командование из далёкого Петербурга соглашалось платить в два раза меньше…
Однако все большие и малые проблемы постепенно решались. И вскоре «отдельный отряд кораблей» был официально преобразован в самостоятельную флотилию. 110 лет назад, 28 ноября (11 декабря по новому стилю) 1908 года, приказом № 292 по морскому ведомству Российской империи все корабли «отдельного отряда» были объединены в Амурскую речную флотилию. В оперативном отношении новая флотилия подчинялась командующему войсками Приамурского военного округа. Главной базой флотилии стал Осиповский затон под Хабаровском, но корабли также базировались у Благовещенска и в забайкальском Сретенске на Шилке.

Канонерская лодка типа «Шквал»

Окончательно Амурская флотилия была сформирована к лету 1910 года. Её личный состав насчитывал 19 офицеров, 2 инженера-механика, 10 врачей, 4 чиновника и 1585 матросов. Показательно, что командиры амурских мониторов получали звание капитана 1-го ранга, то есть приравнивались к командирам самых крупных океанских кораблей.
Помимо восьми тяжёлых мониторов и десяти канонерских лодок в состав флотилии на Амуре вошли три парохода, плавучий док и десять «особых посыльных судов» — эти были артиллерийские бронекатера, каждый вооружён 76-мм пушкой и пулемётом. Амурские бронекатера с характерными именами «Пуля», «Штык», «Палаш», «Сабля», «Копьё», «Рапира», «Пистолет», «Пика», «Кинжал» и «Шашка» могли действовать не только на Амуре, но и на самых мелких его притоках. В итоге Амурская военная флотилия стала внушительной силой, серьёзным фактором защиты Приамурья от любого потенциального противника.
При этом флотилия внесла свой вклад не только в оборону, но и в изучение края. С ноября 1913 года начал работу «Кружок офицеров Амурской речной флотилии». Его участники готовили и читали доклады по географии и истории Приамурья и Приморья. «Кружок» стал заметным научным центром, на его заседаниях не раз выступал Владимир Арсеньев, этнограф и востоковед, знаменитый исследователь российского Дальнего Востока.
«Шторм» превращается в «Ленина»
Амурская флотилия создавалась как защита от экспансии японских самураев. Но неожиданный и мощный удар по бронекораблям Амура вдруг последовал не с востока, а с запада. Начавшаяся Первая мировая война роковым образом сказалась на состоянии флотилии. Уже в августе 1914 года большую часть амурских бронекатеров по железной дороге отправили на другой конец страны, воевать на Дунае.
Дальний Восток России хотя и был отделён от линии германского фронта тысячами вёрст, но также участвовал в той войне. С боевых кораблей Амура в 1915 году сняли часть пушек и дизельных двигателей. Артиллерию направили в крепости на западных рубежах, а двигатели использовали для строящихся на Балтике подлодок. На запад, в действующую армию и флот, отправили и более половины матросов Амурской флотилии. В итоге к январю 1916 года в строю флотилии осталось лишь четыре канонерских лодки (из десяти), три монитора (из восьми) и два бронекатера (из десяти).
Завершающим ударом стала Гражданская война. Амурская флотилия готовилась к схваткам с внешним врагом, но первый её боевой выстрел прозвучал в ходе внутренних междоусобиц — 9 марта 1918 года в районе Благовещенска канонерская лодка «Орочанин» на стороне красных обстреливала белых мятежников атамана Гамова.

Осенью того же 1918 года канлодка «Орочанин» после ожесточённого боя с японскими интервентами получила серьёзные повреждения и была затоплена экипажем в устье реки Зеи. По слухам, на лодке пытались вывезти часть золотого запаса дальневосточных банков, что на долгие десятилетия породило легенды о несметных кладах…
Почти все остальные корабли Амурской флотилии, в том числе ранее разоружённые, были захвачены японцами в сентябре 1918 года в Осиповском затоне под Хабаровском. Через несколько лет интервенты увели на Сахалин один монитор и три канонерских лодки, остальные корабли вывели из строя. Дальневосточной республике тогда с большим трудом удалось восстановить лишь один монитор «Шторм», который 1 мая 1921 года на праздничном параде дал торжественный залп из главного калибра.
Спустя год «Шторм», из которого и состояла на тот момент вся Амурская флотилия, получил новое революционное имя — «Ленин». По воспоминаниям, в то голодное время ежедневный рацион матросов состоял всего из фунта овсяного хлеба, но четверть скудного пайка экипаж бывшего «Шторма» отдавал в пользу голодающих детей Поволжья.
Первая боевая операция Амурской флотилии
В 1925 году советской дипломатии удалось вернуть в состав нашей страны северную половину Сахалина. Вернулась и часть кораблей Амурской флотилии, уведённых японскими интервентами из Хабаровска. В итоге к концу 20-х годов минувшего века флотилия частично восстановила боеспособность, хотя и оставалась в два раза меньше изначального состава — волны Амура на тот момент защищали четыре монитора и четыре канлодки. Их дореволюционные имена сменились новыми — монитор «Ураган» сначала был переименован в «Троцкий», а когда этот лидер революции проиграл борьбу за власть, в 1927 году, судно нарекли «Красный Восток».
На исходе 20-х годов минувшего века Амурская военная флотилия отличилась в боях, которые вошли в историю как «конфликт на КВЖД». Спор за Китайско-Восточную железную дорогу в Маньчжурии и враждебные действия китайских властей тогда вылились в настоящую локальную войну. В октябре 1929 года четыре монитора и три канлодки нашей флотилии, углубившись на китайскую территорию по южному амурскому притоку, реке Сунгари, атаковали и разгромили речной флот и береговые батареи китайцев у городка Лахасусу.

Экипаж монитора «Пролетарий» (до революции — «Вотяк») в 1927 году

Китайские войска в то время не считались первоклассными, но были многочисленны и неплохо вооружены. Однако первая боевая операция Амурской флотилии завершилась абсолютной победой. К концу октября 1929 года наши корабли, пройдя ещё 70 вёрст по Сунгари вглубь Китая, разгромили внушительную группировку противника у города Фугдин. Судам флотилии пришлось преодолевать минные заграждения на реке, громить вражеские береговые батареи и высаживать десанты под огнём.
В боях участвовали и самолёты Амурской флотилии, базировавшиеся на «авиаматке», как тогда называли импровизированный речной авианосец, под который приспособили бывший монитор «Вихрь». Не потеряв ни одного корабля, наша флотилия потопила четыре боевых судна противника, в том числе флагман китайского флота на Сунгари, «речной крейсер» по имени «Киан-Хын».
Единственной временной «потерей» в той операции стал монитор «Красный Восток». Возвращаясь домой последним, он в ноябре 1929 года был затёрт льдами реки Сунгари и вынужденно зазимовал на китайской территории. Шесть месяцев, пока весна не взломала речной лёд, экипаж провёл за промороженной бронёй в непрерывной боевой вахте…
Стратегическая обстановка на Амуре и Уссури радикально изменилась с 1932 года, когда соседние китайские земли захватила Япония. Вместо слабого в ту эпоху Китая по всей речной границе Приморья и Приамурья пролегли владения агрессивной империи самураев, обладавшей первоклассной армией и огромным флотом, на тот момент одним из лучших в мире.
На фоне более сильного потенциального противника для обороны Амура было уже недостаточно восстановленных старых, ещё царских кораблей. Поэтому в 1934 году в Хабаровск по железной дороге частями прибыл из Киева новейший монитор «Активный». Собранный в Осиповском затоне, он стал первым боевым кораблём, появившимся на Амуре после 20-летнего перерыва.
Вскоре частые пограничные конфликты с японцами вылились в серию настоящих локальных войн, начавшихся летом 1938 года у приморского озера Хасан. Оборона Амура вновь потребовала серьёзного усиления, и задуманную для Дальнего Востока серию новейших и мощных речных мониторов не случайно в итоге назвали кратко и ёмко — «Хасан». Первый монитор с этим именем привезли в Хабаровск в конце 1939 года в виде 260 фрагментов. Сборка боевого корабля заняла несколько лет и завершилась уже после начала Великой Отечественной войны.
Последние залпы «амурской брони»
От страшных боёв, гремевших с 22 июня 1941 года, Амурскую флотилию отделяли тысячи километров, но её морякам довелось сражаться против гитлеровских захватчиков на всех фронтах. Первый батальон, сформированный из добровольцев-моряков Амурской флотилии, отправился на фронт ровно через четыре месяца после начала войны — 22 октября 1941 года. Уже в декабре моряки с Амура участвовали в контрнаступлении под Москвой. Ещё один батальон моряков-добровольцев дальневосточной речной флотилии был отправлен под Сталинград в августе 1942 года.
Моряки с Амурской флотилии отличились и при форсировании Днепра. Виктор Прокофьев, артиллерист с монитора «Дзержинский» (до революции — «Тайфун»), сумел переправить через реку противотанковое орудие на снятых воротах деревенского дома, за что был награждён орденом Отечественной войны. Бывший амурский матрос Семён Жало, командуя взводом сапёров, сумел переплыть широкую реку и подорвать три самоходных орудия гитлеровцев. За этот подвиг на Днепре матрос с Амура был удостоен звания Героя Советского Союза.
Из довоенного состава дальневосточной флотилии в боях на западе приняли участие более половины матросов. При этом за годы войны флотилия была существенно усилена. Если в 1941 году на Амуре насчитывалось восемь мониторов, пять канонерских лодок и 35 бронекатеров, то спустя пять лет — уже 11 мониторов, 13 канлодок и 82 бронекатера. Три новейших монитора типа «Хасан» базировались в амурском устье, у Николаевска, чтобы надёжно прикрыть новый промышленный центр Дальнего Востока, недавно возникший город Комсомольск-на-Амуре.
В августе 1945 года флотилия приняла участие в последней наступательной операции Второй мировой войны. Речные корабли обеспечивали форсирование Амура и Уссури, их тяжёлая артиллерия помогала громить пограничные укрепления противника. Моряки флотилии отличились и в боях на суше: например, 25-летний матрос Николай Голубков 9 августа 1945 года при штурме городка Фуюань на южном берегу Амура недалеко от Хабаровска ценой своей жизни подорвал японскую огневую точку…

Монитор «Сунь Ятсен» («Шквал»)

Корабли Амурской флотилии возглавили наступление вглубь Маньчжурии в долине реки Сунгари. Мониторы «Ленин», «Сунь Ятсен» и «Красный Восток», до революции носившие имена «Шторм», «Шквал» и «Ураган», 20 августа 1945 года по водам Сунгари пробились в Харбин. Бронированные корабли с тяжёлыми орудиями появились в столице Маньчжурии на два дня раньше, чем наши сухопутные войска, обеспечив капитуляцию гарнизона и всех кораблей японской речной флотилии.
Так завершилась последняя боевая операция броненосного флота на Амуре. Из 12 тысяч речников-амурцев в ходе скоротечных боев с японцами погибли 32 и были ранены 47 матросов и офицеров. Потерь в кораблях наша флотилия не имела.
Тогда никто не мог предположить, что многочисленная и победоносная «амурская броня» полностью исчезнет всего через полтора десятилетия. По итогам импульсивных решений Никиты Хрущёва ровно 60 лет назад, в конце 1958 года, амурские мониторы и канонерки были разоружены и отправлены на металлолом.
Дольше всех на Дальнем Востоке прослужил монитор «Сиваш», один из серии кораблей, построенных для Амурской флотилии накануне Великой Отечественной войны. После разоружения «Сиваш» в 1959 году своим ходом отправился на Камчатку, где много лет использовался как плавучая электростанция и склад. Амур тем временем полностью остался без хорошо защищённых и вооружённых тяжёлой артиллерией кораблей. Решение Хрущёва мотивировалось не только развитием военной техники, сделавшим речную броню более уязвимой, но и большой политикой — тесной дружбой с Китаем. Однако вскоре лидер СССР поссорился с китайским владыкой Мао Цзэдуном, и линия амурской границы вновь стала опасной.
В пограничных спорах и стычках с маоистами на Амуре и Уссури тяжёлая речная броня могла бы сыграть свою вескую роль, но её уже не было.
Алексей Волынец