Битва за права человека: Запад против Китая

Многовекторное противостояние США и КНР активно разворачивается и в дискурсивном поле, где тема прав человека традиционно использовалась Западом в качестве инструмента давления, чтобы повлиять на смену модели политического управления в Китае. Хотя иллюзии о возможной «вестернизации» азиатского гиганта ушли в прошлое, дискурсивное противоборство лишь усиливается, приобретая новые черты и формы. Прошедший в декабре 2021 г. «Саммит за демократию» наглядно проиллюстрировал актуальность данной проблематики для Запада, который в ответ на активизацию Пекина в области прав человека все чаще демонстрирует непонимание происходящего и готовится перейти из наступательной позиции к оборонительной.
Страны Европейского союза, которые предпочитают проводить общение с Китаем по экономическим вопросам в двустороннем формате, остаются верными союзниками Вашингтона в дискурсивной битве за соблюдение человеческих прав.
Несмотря на то, что в Европе отмечают значительный прогресс в области прав человека в КНР, данная тематика не перестает использоваться как обоснование внешнеполитического поведения, в том числе санкционной политики, ставшей неотъемлемой частью международных отношений.
В последнее время основные упреки Запада в адрес Пекина связаны с грубыми нарушениями человеческих прав в Синьцзян-Уйгурском автономном районе, Гонконге, де-факто утратившем всякую самостоятельность, и методами борьбы с распространением эпидемии COVID-19. Примечательно, что находившийся еще не так давно в этом списке Тибет практически выпал из повестки.
Однако некоторое время назад стало заметно, как дискурсивная политика Китая в области прав человека перешла из оборонительной в наступательную. Китай не только настаивает на собственной модели развития, в том числе в данной сфере, но и открыто заявляет о преимуществах китайского понимания прав человека над западным. Особенно наглядно это заметно на примере дискурса вокруг методов борьбы с COVID-19, в процессе которой, по объективным показателям, политическая модель Китая продемонстрировала большую эффективность по сравнению с западной.
Опубликованный в 2020 г. на сайтах посольств Китая в некоторых европейских странах документ под названием What's False and What's True on China-related Human Rights Matters [Правда и вымысел о Китае в отношении соблюдения прав человека] содержит подробные и резкие комментарии по перечисленным выше темам: «Признавая право на жизнь в качестве основного права человека, китайское правительство ставит на первое место жизни людей… Напротив, правительство США игнорировало науку, преуменьшало угрозу вируса и даже прибегало к перекладыванию вины. Это привело к массовым вспышкам заболеваний внутри страны, которые унесли жизни и здоровье многих американцев, погрузили экономику в рецессию и привели к социальным потрясениям». Активизировались и послы Китая в европейских странах, получившие за агрессивность высказываний несколько уничижительное прозвище «воинов-волков».
В основе же дискурсивного противоборства лежат фундаментальные отличия в понимании самого предмета дискуссии, очевидные при внимательном прочтении документов, в которых они закреплены — Конституции КНР, Хартии ЕС по правам человека и Европейской конвенции о защите прав человека и свобод, охватывающих три категории прав: гражданские, социально-экономические и политические.
Значительное внимание в Конституции КНР, в отличие от упомянутых европейских документов, уделяется долгу и обязанностям перед государством, а именно «платить налоги в соответствии с законом», «защищать безопасность, честь и интересы Родины», «защищать единство страны и единство всех ее национальностей». Согласно документу, у граждан также есть обязанности получать образование, работать, родители обязаны воспитывать детей, а взрослые дети — поддерживать их. В европейских документах в упомянутом контексте речь идет о возможностях и свободах, но не об обязанностях. Так, например, в Хартии ЕС свобода выбора образования предусматривает возможность получить его бесплатно.
Еще одной отличительной чертой китайского документа от европейских является четко выстроенная иерархия в духе «сердцевинных социалистических ценностных воззрений» — от общего к частному, от государства к обществу и к человеку. Очевидно противопоставление западному образцу, где, согласно либеральной идее, на первом месте стоит человек и его права. Если европейское понимание прав и свобод человекоцентрично, то китайское выстроено в соответствии с ценностной иерархией по принципу «государство — общество — человек».
Так, в Статье 51 Конституции КНР говорится: «осуществляя свои свободы и права, граждане Китайской Народной Республики не должны наносить ущерб интересам государства, общества и коллектива, законным свободам и правам иных граждан». Другими словами, права и свободы граждан КНР заканчиваются там, где они идут вразрез с интересами, в первую очередь, государства, во вторую очередь, общества, в третью очередь, коллектива и лишь только в четвертую — индивида, то есть другого гражданина КНР. То есть утверждение о том, что моя свобода заканчивается там, где начинается свобода другого человека, лежащее в плоскости европейского понимания, в Китае звучит как «моя свобода заканчивается там, где начинаются интересы государства и коллектива».
В процессе осмысления прав человека Китай проделал значительный путь — от разрешения начиная с 1991 г. западным наблюдателям посещать КНР и выпуска специализированной «белой книги», в первом же выпуске которой признавались цели и принципы Устава ООН, до создания крупной неправительственной организации Китайского общества исследований прав человека (China Society for Human Rights Studies — CSHRS) и участия в международных соглашениях по данной тематике.
Хотя Евросоюз продолжает позиционировать себя в качестве рупора справедливости в отношении соблюдения человеческих прав, можно констатировать усиление в международном сообществе критики в связи с его избирательным соблюдением своих же норм, что автоматически ставит под сомнение легитимность демократической модели управления западного образца.
В упомянутом контексте основная проблема для Европы лежит в идеологической плоскости. Предвзятое отношение к социалистической модели как бесперспективной, сформированное в результате распада СССР и помешавшее своевременно сосредоточиться на исследовании китайской практики, привело к ситуации, когда Европа не понимает, как Китай, не меняя модели управления, не только превращается в ведущую экономику мира, но и разрабатывает собственную китайскую социалистическую теорию верховенства права. Результатом сокращения знаний о Китае, нехватки дипломатических и политических кадров со знанием китайского языка и профессиональной экспертизы стало непонимание КНР ни как партнера, ни как стратегического конкурента в период, когда активно происходит проникновение идей о правах человека, демократии с китайской спецификой в том числе в документы ООН.