Чтобы победить терроризм, России необходимо отказаться от моратория на смертную казнь

В очередном выпуске моей авторской программы «По сути дела», что выходит на радио «Комсомольская Правда» по вторникам в 19:00, обсудили много важных тем политической повестки прошедшей недели.
Ворсобин: У микрофона Владимир Ворсобин. Николай, здравствуйте.
Стариков: Добрый день, дорогие друзья. Добрый день, уважаемый Владимир.
Ворсобин: Мы находимся с вами в разных концах страны. Я так понимаю, надо сразу сказать об этом нашим слушателям, для экзотики. Я сейчас нахожусь в Челябинске. А вы?
Стариков: А я нахожусь в Ростовской области.
Ворсобин: Понятно. Николай, я не предупреждал вас о начале этого эфира, о том, с чего я начну. Это будет небольшим для вас сюрпризом. Пришла такая новость, я аж вздрогнул. Вот послушайте: «Китай не поддерживает Россию в спецоперации на Украине, а заявление о безграничной дружбе между странами – это риторический прием», - заявил посол Китае в ЕС перед встречей с президентом Франции и главой Еврокомиссии. Вот такой демарш Пекина. Николай, что вы об этом думаете?
Стариков: Во-первых, Китай большой, там есть люди с разной точкой зрения. Это первое, второе - огромное количество Западных СМИ были пойманы на том, что они врали, перефразировали, неправильно переводили. Это было неоднократно. Просто потом опровергались сообщения, причем в таких изданиях, как Bloomberg. Поэтому я предлагаю не обращать внимания на слова посла Китая в ЕС.
Ворсобин: Ну, подождите. Николай, это нужно обсудить, потому что неправильно подозревать самые известные информационные агентства в том, что они неправильно передали слова посла. Нельзя подумать, что посол Китая в ЕС занимался самодеятельностью. Придется анализировать, Николай. Я еще в предыдущих эфирах вас предупреждал, что позиция Китая будет очень шарнирная и что-то вообще определенно говорить даже после визита в Москву нельзя. И мои опасения подтверждаются.
Стариков: Очень хорошо, что вы такой опасливый, это замечательно. Как говорится, хотите аналитики, пожалуйста. Урсула фон дер Ляйен летит в Китай, Макрон уже прилетел. Китай хочет создать определенный фон для переговоров с европейцами Мы с вами в программе уже говорили, что стратегическая цель Запада и Урсулы фон дер Ляйен - разорвать максимальное количество экономических связей между Китаем и Европой. Помогать им в этом Китай не собирается. Скорее всего, такие высказывания дипломата обозначают, что Китай взвешенный, нейтральный, поэтому никакого повода для разрыва этих экономических отношений нет. Иначе Урсула фон дер Ляйен тут же с радостью потребует ввести санкции против Китая, потому что именно этим все закончится в любом случае. Вопрос просто в выигрыше времени. Санкции против Китая будут обязательно введены, как говорится, запомните мое слово. Точно так же, как Дональд Трамп не будет принимать участие в президентских выборах в США. Два прогноза, которые, мне кажется, можно смело говорить. А дальше начинается дипломатия, а дипломатия - вещь сложная. Вы знаете, что дипломатам язык дан для того, чтобы скрывать свои мысли. Что на самом деле хотел сказать и что на самом деле сказал, какие инструкции получал посол Китая и почему это произнесено именно в момент, когда Урсула фон дер Ляйен садится в самолет, я думаю, что мы увидим по ходу этого визита и по его окончанию. Большая европейская делегация в ближайшие недели, дни прилетает в Китай. И нужно создать хороший фон для этих переговоров. Вот, собственно говоря, и все. Не надо делать сенсацию на ровном месте.
Ворсобин: Я просто пытаюсь нащупать границы. Границу между союзником хотя бы ситуативным и страной, которая пользуется ситуацией. Вы говорите, дипломатия, там дипломатические переговоры. Посол Китая в Евросоюзе Фу Цун заявил, что Пекин не выступает в поддержку военной операции на Украине и не признает Крым российским, как и территории, которые вошли в состав России по итогу референдумов. Вы могли представить себе, когда приезжал товарищ Си в Москву, что вот такая риторика вдруг возникнет. Ведь, после посещения Си были же совместные заявления в ООН, было ясное потепление отношений. Даже не потепление, а братский союз между Москвой и Пекином, и тут такая история. Получается, что и Макрон, и Евросоюз провели очень уж удачные переговоры с Китаем, то есть, возможно.
Стариков: Они их еще не провели.
Ворсобин: Даже еще не провели.
Стариков: Владимир, вы так хотите вбить клин в российско-китайские отношения, больше, чем Макрон и Урсула фон дер Ляйен вместе взятые.
Ворсобин: Это китайский посол Фу Цун вбивает клин.
Стариков: Сейчас моя очередь говорить. Не получится у вас вбить этот самый клин. Еще раз - союза между Россией и Китаем не существует. Мы с вами говорили, существует всеобъемлющие партнерства, которые со слов и наших руководителей и китайских больше, чем союз, это первое. Второе - нигде и никогда не шла речь о том, что Китай признает территориальные изменения, которые произошли в ходе специальной военной операции. Об этом вообще никогда Путин и Си Цзиньпин не говорили. Поэтому посол говорит ровно те вещи, которые соответствуют действительности. Китай не делал заявлений о том, что он признает эти изменения, он этого не делал, действительно. Китай никогда не говорил о том, что он поддерживает российскую спецоперацию. Китай выступил с мирными переговорами, выступил с мирной инициативой. Как можно выходить с мирной инициативой и одновременно говорит, что вы поддерживаете одну сторону. Китай хочет играть международную роль арбитра, миротворца. И в этом смысле он, конечно же, обязан демонстрировать некую такую дистанцию от позиции обеих сторон, но прилетал Си Цзиньпин в Россию и говорил много важного. Вот это всеобъемлющее партнерство - такая сложная формулировка, но она ведь повторялась не просто так, поэтому дайте китайским дипломатам говорить то, что соответствует действительности. Из того, что сказал этот посол, ничего нет такого, что противоречило бы высказываниям Си Цзиньпина.
Ворсобин: Может быть правда - заявления о безграничной дружбе между Москвой и Пекином не более чем риторический прием. Конечно, обидно звучит. Ладно, допустим. Завершая эту тему у меня такой вопрос – получается, что Пекин, Брюссель и Вашингтон вступают в переговоры, решая российско-украинский вопрос. Получается, настоящие мирные переговоры будут вестись не между Киевом и Москвой, а между Пекином и Брюсселем, Вашингтоном.
Стариков: Конечно же, нет. Еще раз давайте, я уже четвертый заход делаю, чтобы объяснить вам элементарную вещь. Поймите, что каждый будет танцевать свой танец. Что будет делать Урсула фон дер Ляйен? Она будет говорить про страшную Россию, которая сделала то-то и так далее. Что будет говорить Китай? Китай будет говорить, а у нас есть мирные предложения. Мы выступаем за мирное урегулирование, поэтому давайте обсудим. То есть, это знаете, такая позиция международного миротворца, но на самом деле Китай, конечно же, поддерживает Россию. И Запад хочет эту позицию сделать какой-то кондовой, не дипломатической, чтобы на основе этой позиции начать бить по Китаю экономически, политически и так далее. Китаю это не нужно. Нам это тоже не нужно. Давайте зададим вопрос, почему Иран, который противник США, почему Иран отрицает военное сотрудничество с Россией. Почему Россия отрицает сотрудничество? Может его нет? Может быть. Но, скорее всего, оно есть. Мы так можем полагать. Почему обе стороны отказываются? Потому что, зачем лишний раз Иран подставлять под удар. Смысл? Смысла нет. И в Китае ровно такая же позиция. Китай до времени, до поры занимал еще более мягкую позицию в своей внешней политике. Китай все в свое время признает. Все признает. Сегодня нет какого-либо окончания, которое можно было бы предложить международной общественности, как нечто окончательное. Я думаю, что и мы с вами сегодня воспринимаем нынешнюю ситуацию – вхождение новых субъектов в Российскую Федерацию, как не окончание, а пролог к чему-то большему. Когда это большее произойдет, тогда и китайцы признают, весь мир признает и США признают.
Ворсобин: Николай, перейдем к следующей теме. Это, конечно, дерзкое убийство известного военкора Владлена Татарского. Статуэтка, девушка Трепова, это как будто история столетней давности, где Трепов исторический персонаж.
Стариков: Генерал-губернатор Санкт-Петербурга.
Ворсобин: Да, да. На него было покушение, террористку отпустили. Это можно почитать в истории. Чему должна научить и власти и общества это страшная история?
Стариков: Ну, раз вы коснулись фамилии, история иногда имеет странное чувство юмора, если так можно сказать, если это вообще юмор, конечно. Генерал Трепов -это тот, кто требовал не жалеть патронов, подавлять беспорядки и в Москве и в Петербурге жесткой рукой. Наверное, сегодняшняя террористка Трепова по своим взглядам полный антипод Трепова, который был при царе-батюшке. Вот здесь, как раз и есть странность этой ситуации. Не знаю, имеет она к нему отношение какое-то. Не думаю, что ее выбирали исходя из фамилии. Когда я готовился к программе и думал, что сказать в этой ситуации, и сначала мне показалось, что, наверное, есть смысл сказать о терроризме 21 века. Скорее всего, мы полагаем, что эта террористка и не видела тех, кто ей присылал задания. А с другой стороны, я понял, а что тут нового. На самом деле ничего нового нет. Это использование человека втемную.
Ворсобин: А вы уверены, что она не знала, что в этой статуэтке?
Стариков: В этом разберется следствие.
Ворсобин: Универсальный ответ. А вы как думаете?
Стариков: Я думаю, что на самом деле она что-то подозревала. Но сам факт того, что она села недалеко от потенциального взрывного устройства, вот как-то всю эту логику немножечко нарушает. Не знаю, чего-то не хватает в этой мозаике.
Ворсобин: Взмах ее руки. Вы видели это видео? Где она перед самым взрывом как будто защищалась, она взмахнула рукой вот так вот.
Стариков: Я не хочу ее оправдывать, что вы. Упаси Бог.
Ворсобин: Причем тут оправдание?
Стариков: Я сейчас пишу книгу, посвященную терроризму, поэтому погружен в этот вопрос. Что я хотел сказать, когда имею в виду, что использовали втемную, когда террорист-исполнитель не видит заказчика, вообще не видит. Она с кем-то там разговаривала, кто-то, что-то ей сказал, шла какая-то переписка, потом таксист, с ее слов, привез ей это взрывное устройство. Но, когда мы говорим, что в 21 веке все дистанционно. Нет. Ведь кто-то это дистанционное устройство в Петербурге установил или собрал его в Москве. То есть конкретные агенты, конкретные спецслужбы украинские или Западные, а скорее всего, и те и другие. Они находятся в России, они не из Киева прислали ей эту бомбу.
Ворсобин: Откуда вы знаете? А почему вы считаете, что не привезли из Киева?
Стариков: Потому что взрывные устройства собираются на месте, никто не будет тащить их в таком виде через границу. Агенты есть здесь и задача наших служб безопасности их поймать, потом судить и уничтожить, если такая возможность будет или ситуация так будет развиваться. Давайте вспомним период терроризма, который был связан с контртеррористической операции на Кавказе, я напомню вам такой страшный эпизод, когда в Домодедово взорвался террорист-смертник. Казалось бы, дали человеку взрывное устройство, и он пошел и взорвался. Но, когда смотришь видео, то видно, что этот смертник идет и покупает себе мороженое и ест его. Так не будет вести себя человек, который собирается через пару минут взорваться.
Ворсобин: Ну, почему бы нет? Последнее желание, последняя сигарета, последнее мороженое.
Стариков: Смотрите, ровно то же самое, что происходит с этой террористской. Ей что-то дают, и, скорее всего, дистанционный взрыватель. Иди в аэропорт, встреть кого-нибудь, чего-нибудь передай за деньги. Человек берет эту посылку и идет. Он не знает, что это бомба, которая взорвется, но сзади стоит тот, кто знает, и который нажимает взрыватель. Так вот в ситуации с Треповой, скорее всего, был тот, кто нажал взрыватель.
Ворсобин: Я хочу вас спросить по поводу того, кто нажал на кнопку. Это можно было сделать, как только статуэтка окажется в руках Татарского. Но для этого нужно было видеонаблюдение, чтобы знать, где в этот момент находится статуэтка. Другими словами, была видеосвязь с тем, кто привел эту бомбу в действия. Или этот ресторанчик был под наблюдением СБУ, а этот ресторанчик не простой.
Стариков: Во-первых, давайте мы не будем в компетенцию следствия лезть. Разберутся там, какой был взрыватель, это технические подробности. Я просто хотел сказать, собственно говоря, что использование человека, который что-то приносит куда-то, не зная, что это взорвется, она не ново. Что себе думала, эта террористка - мы узнаем. Это, знаете, бывает, перевези сумку туда-сюда, а там могут быть наркотики, а может быть взрывное устройство. Я думаю, что это, кстати, надо рассказывать людям, потому что подросло очередное поколение, которое не понимает, как это может быть, когда тебя просят что-то перевести, а потом ты оказываешься террористом-смертником, хотя не собирался и не думал. Что касается кафе, я на этой площадке, потому что это не кафе, выступал пару месяцев назад. Когда-то это было заведение общепита, оно не работает уже несколько лет. И сейчас там площадка, которая называется «Кибер Фронт Z». Там собираются люди, иногда приглашают каких-то интересных им людей, в том числе, и я получил в свое время приглашение выступить там. То есть это не ресторанчик, а площадка, которая работает в режиме общественного диалога.
Ворсобин: Это была специальная площадка для патриотических сборищ.
Стариков: Сборища бывают у ведьм.
Ворсобин: Сборов. Сейчас очень тонко нужно относиться к словам. Так каким образом видеонаблюдение было совершенно? Каким образом они видели тот момент, когда нужно взорвать. Для этого нужна спецподготовка. У нас ФСБ и другие спецслужбы каждый раз отчитываются, что предотвратили сотни террористических актов и так далее. Но произошел взрыв в самом центре Санкт-Петербурга, в самых, просто вопиющих обстоятельствах. Видимо очень хорошо был подготовлен теракт. Вот у меня вопрос, как это могло произойти?
Стариков: Я скажу так, я не специалист, хоть и пишу книгу на эту тему. Но это очень простой террористический акт. Это очень простой террористический акт и в нем было много совпадений и случайностей, которые привели к трагическому результату, но могли в этот раз не привезти, но все сработало на психологии. Вот смотрите, этой девушке дали задание, как мы можем судить по сообщениям прессы, значит вступить в контакт с Владленом Татарским. Она в Москве, где-то появилась, подошла, о чем-то поговорила. Важно было, чтобы он ее запомнил в лицо, я, как человек, выступающий публично - хочу сказать, что у меня хорошая память, и если я вижу кого-то, кого я уже видел, я его воспринимаю, как своего читателя, единомышленника. Есть люди, с которыми много лет встречаемся формате общения. Дальше, ее задача была взять вот эту статуэтку и принести к нему. И охрана, насколько опять мы можем судить по сообщениям прессы, ее с этой взрывчаткой не пустила, потому что было подозрительно. Она подошла к нему и сказала о статуэтке. Вот в чем трагедия. В том, что он ее знал, ему было приятно, что молодая симпатичная девушка ходит на выступления, общается, и он попросил охрану разрешить внести это устройство внутрь. С одной стороны, это очень простой террористический акт, а с другой стороны он психологически тонко рассчитан.
Ворсобин: Вот именно, он тонко рассчитан, значит, это не совсем простой террористический акт. Он психологически тонко рассчитан, причем с наблюдением. Все как будто прошло по нотам, вот в чем ужас.
Стариков: В этот раз, к сожалению, прошло, а сколько раз не прошло, мы с вами не знаем. Но я хочу сказать, понимаете, мы живем в ощущении мирного времени. Люди, которые пришли на встречу с Владленом Татарским, им же и в голову не приходило, что там может это произойти, и никому из нас это не приходит в голову. Точно так же, как было невозможно себе представить, что кто-то захочет взорвать машину Дарьи Дугиной. Ну как это, зачем это? Вот находясь на фронте солдат понимает, что в него стреляют. А у нас этого ощущение, что фронт размылся, что он уже везде - не появилось. Я хочу сказать, что меня, например, возмутило то, что сделало, вернее говоря, не сделало Законодательное собрание Санкт-Петербурга. На первом заседании после теракта не было минуты молчания, ни слова не было сказано. В Государственной Думе объявили минуту молчания и почтили память Владлена Татарского, а в Санкт-Петербурге нет. Меня это возмущает в крайней степени, просто слов нет.
Ворсобин: Николай, закрывая эту тему, почему именно такие цели выбирает СБУ, Дугина, Татарский. Они ориентируются на эти жесткие заявления, которые в свое время, не Дугина, а Дугин, а Татарский так уж вообще в свое время был знаменит своей фразой «ограбим» и так далее. Они ориентируются на жесткую риторику, выявляя себе цели или на что-то еще.
Стариков: Они создают определенное эмоциональное состояние. По сути, они хотят оправдания терроризма. Реакция убежавших либералов чудовищна. Всевозможные СМИ-иноагенты пишут слово теракт в кавычках. Это что? Бомба взорвалась – да, человек убит – да, люди пострадали – да. Это что не теракт? Теракт, конечно. Вы можете спорить, кто его сделал, зачем сделали, но он не перестает быть террористическим актом. Это самый настоящий классический террористический акт. Принесли бомбу, взорвали в помещении. Таких терактов было сотни в мировой истории. Поэтому цели выбираются такие, чтобы хоть как-то можно было оправдать в глазах украинской аудитории. И самое главное, что они хотят сделать – создать иллюзию раскола общества в России, что здесь есть, мол, какой-то банк подполья. Об этом уже часть предателей Родины заговорило.
На самом деле, все террористические акты, которые происходили во время операции на Кавказе и сейчас, по сути, осуществляют западные спецслужбы только разными руками. Сейчас руками СБУ и каких-то я не знаю, чем думающих девушек, а тогда осуществляли руками жителей Кавказа, за которыми тоже стояли западные спецслужбы. Это просто обертка.
Ворсобин: Я просто надеюсь, что это самое подполье не будет придумано еще и для того, чтобы с ним бороться. Есть такой феномен, который имеет свою угрозу. То есть, если сейчас правоохранительные органы начнут как бы отвечать, то есть будет такая реакция на этот теракт. Я думаю, что будет такое ужесточение и главное, чтобы не попали люди, которые вообще не причем. Мне кажется, вполне себе русское опасение.
Стариков: Не надо пугать тридцать седьмым годом. Это песенка либералов совершенно неуместна. Я сейчас был в Херсонской Запорожской областях, где вопрос борьбы с терроризмом актуален и остр. Бороться с терроризмом нужно, конечно, предотвращать все это. Но в то же время, жестко выкорчевывая все попытки создать какое-то террористическое подполье и так далее. России необходимо отказаться от моратория на смертную казнь. И чем больше мы слышим о том, что это невозможно, из-за моратория. Мораторий - это что законы физики?
Ворсобин: Николай, другой аргумент - у нас нет в России доверия к судебной системе. Это вот факт такой. Поэтому, если пожизненный срок еще можно каким-то образом отменить.
Стариков: Владимир, есть такая точка зрения и она в меньшинстве. Проведите опрос любой, он вам покажет, что большинство за применение смертной казни. И второе – речь идет о применении смертной казни, где она уже есть, это первая часть. Вторая часть, надо пересматривать статьи по терроризму, внимательно их почитать, может быть там вполне себе достаточные наказания. Но я, как человек, пишущий книгу про терроризм, могу вам сказать, волна террора всегда заканчивалась, когда жестко власть выкорчевывала только силой и смертным приговором, никакими уговорами никогда никакая волна терроризма не была остановлена. Это вот история России.
Ворсобин: Николай, у нас, что волна терроризма идет? Подождите, но у нас же нет волны терроризма.
Стариков: Но они хотят это сделать.
Ворсобин: Но если нет еще самого факта, если мы говорим об единичных фактах.
Стариков: Как же нет этого факта? В Мелитополе за день до моего приезда взорван один из местных руководителей до этого еще взрыв. Есть попытки диверсий на новых территориях. Хорошо, что органы их в большинстве предотвращают. Вот взрыв в Петербурге. Просто нужно понять, чем хуже будет положение на фронте у ВСУ, тем больше британская разведка будет осуществлять террористических актов внутри Российской Федерации.
Ворсобин: А почему Британская, а не американская или немецкая? Почему вы все время на Великобританию думаете?
Стариков: Потому что у каждого есть своя специализация. Нравится вам американская, пускай будет американская.
Ворсобин: Николай, я же вам доверяю. Если вы говорите, что это британская разведка, значит, вы имеете на это основание, у вас есть факты. Я же из этого исхожу, Николай.
Стариков: Слушайте, вы воюем сегодня на территории проведения специальной военной операции не с украинской армией, а с армией НАТО. Точно также на поле борьбы спецслужб наши спецслужбы борются не просто со спецслужбами Украины, а со спецслужбами Украины, которые являются руками спецслужб Запада. Мне кажется, это совершенно очевидная вещь, поэтому детали, чья там разведка неинтересные. Надо объяснять нашему населению, что террористической деятельностью на территории России занимаются враги России, противники России, государства. А не сборище мальчиков и девочек, которые хотят что-то сделать. И это понимание сразу поднимает проблему на иной уровень, когда самые сильные державы мира хотят осуществить теракты внутри нашей страны, мы с вами сразу понимаем уровень проблемы и к этому нужно подходить максимально серьезно. И поэтому смертная казнь – один из способов остановить таких девочек, как Трепова. Представьте себе, что публично будет заявлено о том, что любой террорист будет приговорен к смертной казни. Это останавливает, это многих останавливает, останавливало и будет останавливать.
Ворсобин: С одной стороны так, Николай. Но с другой, а сколько, возможно, псевдотеррористов будет казнено. Понимаете, тут ведь человеческий фактор, то есть, когда расследуют подобные дела, но, если понятно, что человек пришел там с бомбой, видно видео, там все понятно. А бывает же у нас такие истории, когда потом через многие годы выясняется, а человека уже нет.
Стариков: Назовите историю про терроризм, в которой через многие годы что-то там выяснилось. Назовите хотя бы одного невинно осужденного террориста.
Ворсобин: Нет, невинно осужденных убийц и маньяков, которые на самом деле не были убийцами и маньяками, эти фамилии известны. А чем отличается террорист от маньяка?
Стариков: Убийца – это один человек. И здесь следствие может как-то ошибаться в отношении его. Когда сейчас даже распутывается этот террористический акт. Есть зацепка - эта девушка, дальше следствие будет раскручиваться и будет вся картина, вся картина. Или убийство Дарьи Дугиной. Там все ясно, кто и как сделал.
Ворсобин: Как раз с маньяком более понятно. Если конкретный человек убивает, а если там коллектив террористов, то в этот коллектив можно вписать в общем-то очень многих. Казнить их тут же, то есть, понятно того, кто взорвал, а если их там еще человек десять подготавливали этот страшный теракт, то это уже очень интересная история – окажешься ты в списке смертников или не окажешься. Случайный ты человек или не случайный в этой истории. Беда в том, что если бы у нас правоохранительные системы работали, как часы и им было бы большое доверие, тогда пусть и смертная казнь в конце концов. Я же не исхожу из того, что не надо казнить террористов. Я исхожу из того, чтобы люди невинные не попадали под это Дамоклов меч.
Стариков: Владимир, у Российской Федерации нет времени ждать пока вы наполнитесь доверием к правоохранительной системе Российской Федерации. У нас идет специальная военная операция. Диверсанты играют большую роль, наводчики всевозможные и так далее. Я много сейчас бесед имел в Херсонской и Запорожской областях. Сейчас мы не будем в это углубляться, но законодательной базы очень не хватает для того, чтобы все эти террористические действия предотвращать. Это надо очень быстро закрывать. Ну, просто приведу пример, в Херсонской области после многих месяцев специальной военной операции не были сформированы суды, а вот как без решения суда осуществлять какие-то правоохранительные действия, и вот только сейчас это начинает формироваться и наконец-то реализовываться. Никто сейчас не говорит о каком-то чрезвычайном законодательстве. Но в законах Российской Федерации есть четкое и ясное понимание, что такое терроризм, какие там сроки, и если в законах Российской Федерации ныне действующих написано смертная казнь, значит должна быть смертная казнь. Нужен пересмотр этих законов в связи с ситуацией, которая была, когда был промежуточный период. Когда новые территории не были в составе России, у них был разный правовой статус. В ДНР и ЛНР были законы, они были приняты достаточно давно, там был уголовный кодекс, были суды, были правоохранительные органы. В Запорожской и Херсонской областях это все с колес. Когда они еще не вошли в состав России, то по каким законам судить кого-то там, по законам Украины, по закону Российской Федерации? Но это тогда была не Российская Федерация и не Украина уже. Очень много таких, неожиданных деталей, которые конкретному оперативнику, конкретному сотруднику ФСБ, конкретному ответственному лицу просто создавали сложности в его действиях, противодействие тому, что происходит. Так что давайте вот эти ваши «переполнимся доверием» уберем, нет времени ждать.
Ворсобин: Я же говорю не о себе, Николай. Я же говорю о том, что на самом деле люди смотрят критично на наши суды, на приговоры, решения. Николай, а вы знаете, сколько оправдательных решений выносят наши суды? Мы сейчас заходим совершенно в другую тему, но, пожалуйста, не спекулируйте, что мне только одному нужно, чтобы невинные люди не погибали. Вот не надо вот так переворачивать. Иногда даже мое терпение лопается. Николай, я предлагаю пойти дальше.
Стариков: Теракт в центре Санкт-Петербурга, дай Бог, чтобы все раненые поправились, там есть люди с тяжелыми ранениями. Я хочу сказать, что мои знакомые находились в этом зале. Я переживаю за своих знакомых, я с ними созваниваюсь, там один в реанимации лежит, узнаю, как у него дела. Это не просто убийство одного человека, это именно террористический акт. А теракты всегда направлены на неопределенное количество лиц. Когда кидают бомбу в толпу, чтобы убить царя, а там еще мальчик-разносчик пирожков гибнет, вот что такое теракт. Так и здесь, люди пришли. Вы почитайте, что пишут эти украинские ресурсы, они уже всех, кто пришел послушать и поговорить, записывают в какие-то преступники.
Ворсобин: Я вспомнил, что читал, что родственникам бомбистов даже советская власть платила пенсии. То есть отношение советской власти к этим бомбистам было в общем-то вполне себе, то есть времена меняются, согласитесь.
Стариков: До тех пор, Владимир, пока бомбисты не начали кидать бомбы в большевиков и эсеров. Был процесс эсеров в начале 20-х, по которому очень многих посадили и очень многих расстреляли. А главная террористка эсеров Спиридонова получила срок и летом 1941 года была расстреляна в тюрьме при отступлении советских войск, чтобы вот такая замечательная террористка не досталась немцам. У большевиков была разная политика в отношении терроризма. А что касается улиц с народовольцами, их нужно переименовывать. Я очень люблю Советский Союз, уважаю товарища Сталина. Да, но никакого сочувствия к терроризму не должно быть. Это недопустимо.
Ворсобин: Кстати, да, добрая пятая часть улиц, связанные с коммунистическим временем, связаны с теми, кого сейчас бы уголовный кодекс расценил бы, что они террористы. Как времена меняют оценки.
Стариков: Не перегибайте палку.
Ворсобин: Почему? Войковская, к примеру. Ленин вообще человек в этом смысле подозрительный. Ему памятники стоят на каждом шагу, человеку, который совершил переворот.
Стариков: Если вы спросите меня, то между Лениным и Ворсобиным, для меня более подозрительный Ворсобин. И что-то мне подсказывает, что большинство радиослушателей поддержат мою точку зрения. Ленин свой вклад в развитие человечества давно внес.
Ворсобин: Ленин желал поражения своей стране во время войны.
Стариков: За это мы его точно не поддерживаем, за это его критикуют беспощадно. А вот за то, что он готов дальше был абсолютно не думая о себе строить государство, усиливать его, отстаивать его интересы, немедленно занимался строительством электростанций, его называли кремлевским мечтателем. За это мы говорим ему спасибо. Он уже часть истории, поэтому давайте его оставим в покое. В улицах Ленина никаких проблем нет. А вот улица Каляева, который кидал бомбу.
Ворсобин: Вы как и история очень гибки. Возможно, так и надо. Давайте поговорим о следующей теме, о Финляндии.
Стариков: Мы с вами говорили сегодня о странном совпадении фамилий Трепова и Трепов, а вот сейчас перед нами факт, когда это не совпадение, а конкретно точно выбранное число. Объясню о чем речь – 4 апреля 2022 года Финляндия вступила в НАТО, 4 апреля 1949 года НАТО было создано. Владимир, вы верите в то, что это совпадение? Я нет.
Ворсобин: Трепова же совпадение, Николай.
Стариков: Трепова – совпадение, а вот это конкретный сигнал, потому что англосаксы любят посылать сигналы, они любят какие-то символы. Вот вам еще совпадение в кавычках – Германия (ФРГ) была принята в состав НАТО 9 мая.
Ворсобин: Хорошо, какой сигнал в этом случае они дают России?
Стариков: Они дают сигнал в данном случае не России. Потому что России все равно 4 или 5 апреля вы примете. Они дают сигнал своим подопечным, тем кто там находится в разной степени добровольности, они говорят, что это политика. Что как 4 апреля 1949 года создали НАТО, так и будем расширяться дальше и мнение России нас не интересует. Сейчас зона ответственности альянса уже туда в сторону Японии, в сторону Китая уходит.
Ворсобин: Сейчас граница НАТО и России, после вступлении Финляндии, выросла вдвое, до 2600 км. А ведь год назад была заявлена совершенно противоположная цель России, то есть у нас объявлялось, что специальная военная операция и так далее, все это было затеяно для того, чтобы недопустить приближение границ НАТО к России. Если вспомнить еще денацификацию и демилитаризацию, то с выполнением вот этих задач, ну как-то есть некие проблемы. Ну, если мы сейчас говорим, например, о приближении границ НАТО. Чего мы добились в итоге?
Стариков: Вы путаете теплое с мягким. Прием Финляндии в НАТО был определен уже давно. Финляндия и Швеция уже давно участвуют во всевозможных программах НАТО и так далее. Просто они ждали, чтобы найти какой-то повод. Но если бы этого повода долго не было бы, они бы его создали сами. Например, в ответ на то, что случилось с Навальным. Для них игра в этом смысле беспроигрышная. Потому что ВСУ готовились атаковать Донецк и Луганск, и повод был бы создан в любом случае, потому что Россия не могла на это взирать безучастно. В информационной сфере было бы то же самое, все бы кричали, что Россия агрессор и тут бы Финляндия начала то, что она начала. Обратите внимание, что вот эта девушка Санна Марин симпатичная, но не очень, как политик подкованная, проиграла выборы. Ее задача была протащить Финляндию в НАТО и все. А дальше у нее пенсия, она еще молодая, но уже политический пенсионер. Она выполнила свою задачу. Но эта задача возникла не 24 или 25 февраля прошлого года. Она была еще до этого и именно поэтому вот такая Санна Марин тогда выиграла выборы.
Ворсобин: Ну, смотрите, что показывает финская социология. Ведь вы говорите, все равно бы вступили, там одна проблема, это парламентская республика все-таки. Там 38% до февральских событий прошлого года поддерживали вступление в НАТО. Там все упиралось в то, что население особо не хотело идти в НАТО. Но тут же буквально через пару месяцев после февраля опросы показали, что там 72% или 75% и это действительно дало возможности провести Финляндию в НАТО.
Стариков: А вот почему не провели референдум? Если все так однозначно, проведите референдум, у вас же там демократия из ушей хлещет. Потому что референдум, скорее всего, провалили бы, несмотря на информационную атаку на каждого финна и шведа.
Ворсобин: Вы хотите сказать, что финны в большинстве своем против вступления в НАТО?
Стариков: Я хочу сказать, что финны - люди здравомыслящие. Несмотря на то, что их там атаковали, они бы проголосовали против.
Ворсобин: А в этом случае, Николай, почему нет демонстраций против вступления в НАТО?
Стариков: Во-первых, возможно, они есть, мы с вами не погружены в финскую политику. Во-вторых, совершенно очевидно, что они бессмысленны и бесполезны, сегодня на западе любой, кто выступает с отличной от курса партии точкой зрения, становится нерукопожатный. Люди просто боятся, нельзя даже сказать, что у России были какие-то основания для проведения спецоперации. Ты сразу агент Путина и так далее, но опять-таки вы рассматриваете события в динамике, а мы опять вспомните в нескольких программах, я вам рассказывал историю моего приятеля, у которого есть квартира в Финляндии. В Питере есть такие наивные люди, которые там недвижимость приобретали. И несколько лет назад, еще в период ковида ему закрыли счет в банке, он солидный человек всегда платил. Банк сказал, вы нам не интересны и стал вопрос, как платить за коммуналку. Одновременно с этим, его сын, который учился в Финском вузе вдруг столкнулся с тем, что ему не продлевают визу. Он ничего не совершал, никогда никаких правонарушений, просто сказали, мы вам не продлим. Он подал апелляции, таким образом, доучился до конца. Но его выдавили из Финляндии. Таких случаев очень много. Почему это происходило, потому что политика Финляндии на выдавливание России и на будущее строительство этого железного занавеса уже была решена, оставалось только найти повод. Этот повод и должен был дать Зеленский в той или иной форме, поэтому совершенно все равно, что они сейчас делают, это их право. Мы остановить это никак не могли. Мы должны доделать специальную военную операцию на территорию Украины, это будет самый лучший наш ответ, но остановить вступление Финляндии в НАТО невозможно. Конечно, нам это не нравится. Ну, мы с этим ничего не можем сделать с точки зрения недопущения этого.
Ворсобин: В ваших словах сквозит какая-то беспомощность. Ну, я даже не мог себе раньше представить, что мы ничего не сделаем, не можем сделать. Я такую вашу речь года четыре назад даже не мог бы себе представить. А теперь вы говорите, а что мы можем сделать, это такая страна, у них есть на это право.
Стариков: Дело не в том, что у них есть на это право, если они принимают решение, которое противоречит их национальным интересам, а это противоречит, потому что Россия никаких военных планов в отношении Финляндии никогда не имела. Теперь придется заиметь. Придется.
Ворсобин: У нас теперь будут военные планы на счет Финляндии?
Стариков: Они принимают это решение, как вы можете предотвратить? Уговаривать их, что ли? Нет, конечно. Ну, нет, конечно. А я вам добавлю один факт, говорящий о том, что они такие прижимистые. С 1 января 2021 года, если не ошибаюсь, президент своим указом запретил продажу леса кругляка, а основным из приобретателей была Финляндия.
Ворсобин: Николай, я прошу прощение, я хочу оставить время на ваш рассказ о том, как вы сейчас передвигаетесь. Знаю, что вы были в Херсонской и Запорожской областях. О ваших впечатлениях хочется спросить.
Стариков: Ездил в сегодняшнюю столицу Херсонской области Геническ. Был в сегодняшней столице Запорожской области городе Мелитополе. Много поездил, встречался с общественностью, в Мелитопольском государственном университете прочитал лекцию. Я скажу так, люди в Херсонской области довольные. Потому что к ним внимание российской власти максимальное. Я напомню, что те, кто вынужден был эвакуироваться из Херсона и еще из нескольких населенных пунктов - им дали жилищные сертификаты. И это, конечно, во многом людей успокоило. Чтобы вы понимали, как это было сделано. Россия выдала жилищные сертификаты, которые человек может применить, где хочет на всей территории России. Но при этом, право собственности на квартиру или дом в Херсоне государство у них не забирало. То есть, если в результате освобождения Херсона все будет цело, человек останется еще и с этой недвижимостью. То есть максимальное внимание, пособия, заработная плата выросла. Но, конечно, есть тревога у людей. И главный вопрос, который задают – когда мы сможем вернуться в родной Херсон. Это спрашивают в Херсонской области.
Мелитополь – большой город, когда ты по нему ездишь, кажется все спокойным, но недавно там был теракт, до этого прилетел хаймарс. Обстановка достаточно непростая. Главная задача сегодня – остановить потенциальное наступление противника и дальше двинутся вперед. Тогда люди находящийся в Запорожской и Херсонской областях и в ЛДНР успокоятся.
Ворсобин: Николай, поговорим еще через неделю. Спасибо. До свидания.