«Даже не дергайтесь»: какой сигнал был послан покушением на Фицо и гибелью президента Ирана

В очередном выпуске моей авторской программы «По сути дела», что выходит на радио «Комсомольская Правда» по вторникам в 19:00, вместе с соведущим Владимиром Ворсобиным обсуждали самые важные вопросы политической повестки недели.

Предлагаю вашему вниманию стенограмму прямого эфира.

---

Ворсобин: У микрофона Владимир Ворсобин. Николай, наши прекрасные радиослушатели, здравствуйте.

Стариков: Здравствуйте, дорогие друзья. Рад вас приветствовать. Сегодня мы с Владимиром вновь в одной студии в Москве.

Ворсобин: Да. Начнем с этой трагедии, с падения вертолета президента. Вообще, конечно, это такое сочетание слов, что президентский вертолет разбился. В Иране интересная, конечно, структура власти, у них все-таки духовный лидер есть, но все равно один из самых крупных чиновников погиб. И что это значит для России и для всего мира, мы с Николаем обсудим. Погиб президент Ирана Ибрахим Раиси. И сейчас много версий на тему, каким это образом произошло. Сейчас есть официальная версия Ирана, которая разрабатывается, что все-таки погода была очень туманная, очень плохая. Это видно по тому видео, как пробираются спасатели в эту гористую местность. Там действительно ничего не видно. Все прям как в молоке. И они буквально через 8 часов, по-моему, может даже около 12 часов, полусутки они искали и нашли. Там умер, один все-таки выжил из пассажиров, но скончался пока искали. Николай, как вы думаете, мне кажется для вас это просто раздолье, вы любите обсуждать случайность это все или нет. Я так понимаю, что это не случайно, я думаю, что в этом замешаны англосаксы. Я так предваряю, я просто давно веду с вами передачу, поэтому примерно представляю ход ваших мыслей. Николай, как вы думайте, это действительно случайность, погода или чей-то злой умысел?

Стариков: Владимир, вы говорите, что давно ведете со мной программу, а мою книгу «Терроризм. Кому и зачем он нужен» не читали, поэтому думаете, что заранее знаете все, что я вам расскажу. На самом деле обсуждение таких трагедий, крушений, покушений, гибели, ничего радостного в этом нет. Но когда мы к этому подходим, мы должны подходить с холодной головой. Давайте последовательно, как учили нас древние мудрецы, задавать себе вопросы и стараться дать на них ответы. Вопрос первый: может ли произойти авиакатастрофа? Может. Может ли она произойти с высокопоставленным главой государства? Может. Но вероятность этого уже значительно меньше становится. Второе: могут ли внешние силы каким-то образом воздействовать на транспортное средство для того, чтобы произошла катастрофа? Вполне могут. Поэтому, когда мы слышим о том, что произошла подобная трагедия, нужно смотреть на общую обстановку. Кто оказался жертвой этой катастрофы? Какая международная повестка сейчас? И что мы видим? Мы видим, что в течение одной недели было покушение на премьер-министра Словакии. Слава Богу, он остался жив, мы надеемся, как говорится, дай Бог ему здоровья. В эту же неделю разбился на вертолете президент Ирана, не один, с министром иностранных дел и еще там с рядом с высокопоставленных чиновников, информация об этом идет разная. Давайте ее чуть позже возьмем. Но это еще не все, была информация о том, что было два, целых два, покушения на наследного принца Саудовской Аравии, один из его охранников убит. Была информация о том, что...

Ворсобин: Да там фейк был.

Стариков: А это большой вопрос.

Ворсобин: Это был фейк, и то, что было на видео, это вообще-то не относилось к событию.

Стариков: Подождите, смотрите, спасибо, что вы это сказали. Эрдоган, которого вы уж точно фейком не считаете, заявил о том, что готовится государственный переворот. И разоблачили группу заговорщиков. И это не все. Еще арестовали в Сербии человека, который готовил покушение на Вучича. И все это в течение недели. И смотрите, разные информации поступают о том, что случилось в Иране, не понятно почему летали на американских вертолетах, хотя там у них были и Российского производства. Это первое. Почему, была сейчас информация, о том, что поменялся пилот. Обычно пилоты были из Корпуса стражи исламской революции, то есть прямо так костяк государства, преданные люди. То здесь был пилот военный, потом пересадили из одного вертолета в другой, подсадили к президенту. То есть информация идет разная. Ее дозируют, выдают, собственно говоря, иранские власти. Кто еще знает, что там произошло? Когда ты анализируешь весь комплекс того, что произошло, возникает очень много вопросов и давайте зададим себе еще один вопрос. Вот я вам его задам, будете моей совестью ненадолго. Скажите, пожалуйста, премьер-министр Словакии очень влиятельная для мира, не для Словакии, фигура?

Ворсобин: В нынешней обстановке, в общем-то, да. В Европе он имеет особую позицию по украинскому вопросу вместе с Орбаном.

Стариков: То есть, почему этот вопрос я задаю? Терроризм как политический способ воздействия одной страны на другую, он подразумевает различные причины для одного и того же. Например, ликвидация одного человека меняет политику государства и из-за этого начинается война, приходит условный Горбачев к власти. Такое тоже в истории бывало, но у нас, слава богу, это по-другому происходило. И когда мы говорим о Фицо, при всем уважении к Словакии и к самому Фицо, это ответственный политик словацкого масштаба. Это небольшая страна. Поэтому никакого ключевого значения для мировой политики его фигура не имеет. Это сигнал. И мы видим, что в течение недели как будто невидимые режиссеры отправили сигнал не тем, кто оказался вовлечен в эти печальные события. Не Фицо отправили сигнал. Фицо убить хотели. Не президенту Ирана отправили сигнал, потому что он погиб.

Ворсобин: Николай, яснее выражайтесь, я не понимаю, что вы хотите сказать.

Стариков: Вот это проблема нашей программы.

Ворсобин: Это проблема в вас, если не понимаю я, то значит часть слушателей тоже не понимает.

Стариков: Но я надеюсь, что уважаемые слушатели по телефону, который вы назвали и сейчас повторите еще раз, нам напишут и выскажутся. Это сигналы большой политики. Для того, чтобы послать сигнал России, Китаю, Индии, Бразилии и всем государствам, которые колеблются.

Ворсобин: Каким способом?

Стариков: Вы устраиваете покушение, показываете свои возможности. Ребята, даже не дёргайтесь. Мы вас достанем. Мы вас убьём. Обратите внимание, какой ультиматум Соединенные Штаты в момент прилёта нашего президента в Китай выдвинули, совершенно наглый, развязный, вы не имеете права дружить с Россией, если хотите иметь с нашим «цивилизованным» миром хорошие отношения. Это тоже ультиматум.

Ворсобин: Мировое правительство пока, я думаю, что англосаксы, естественно, ваши любимые, они наняли агента в Словакии для того, чтобы он убил Фицо, перевожу на вашу логику.

Стариков: Вы говорите полную глупость.

Ворсобин: Я хочу найти логику в ваших словах, потом они сделали так, чтобы агент в Иране устроил авиакатастрофу с помощью, я не знаю, подставить пилота, может быть, что-то сделать с самим вертолетом или так далее, чтобы устроить катастрофу. Иначе получается, что все произошло само собой, но вы говорите о каких-то сигналах. Для того, чтобы подать сигнал, надо как-то все устроить.

Стариков: Давайте я объясню.

Ворсобин: Пожалуйста, только чтобы люди поняли.

Стариков: Как устраивается катастрофа мы с вами в эфире обсуждать не будем, мы не специалисты по этому вопросу, но устроить могут.

Ворсобин: Так.

Стариков: Получают доступ к вертолету и туда кладётся зажигалка, коробок спичек или еще что-то, взрывное устройство, которое маскируется, электронное дистанционное выключение электроники и так далее. На эту мысль наводит моментальное исчезновение вертолета, который никто не мог в течение многих часов никак объяснить и ничего. То есть в каждом, а уж точно в транспортном средстве, где передвигается глава государства, есть тревожная кнопка, есть пилоты, которые говорят: «падаем» или еще что-то там происходит. То есть раз и вдруг исчез. Но это не самое главное. Вот теперь, что важно. Такие вещи готовятся заранее, безусловно. И совпадение по срокам — это и есть главный посыл сигнала. Для того, чтобы покушение на Фицо состоялось нужны две вещи. Первое, преступник, который нажмет на курок и в Словакии его искали и нашли. Второе, преступное бездействие охраны, которые, может быть, разгильдяйство, но скорее всего преступное бездействие.

Ворсобин: Единственное, что подкрепляет вашу версию, это совпадение по срокам, действительно несколько суток буквально, там неделя действительно между падением вертолёта.

Стариков: Пяти событий.

Ворсобин: Один признали фейком. А вот несостоявшийся переворот очень мнительного Эрдогана, это тоже не факт. У меня есть своя версия на счет вертолёта.

Стариков: Давайте вы ее выскажите, просто оттолкнусь от того, что вы фейком сказали. Во-первых, Эрдоган такой человек, который просто так про перевороты не говорит. Во-вторых, переворот при Эрдогане, уже была попытка, она была подавлена. Смотрите, как вы манипулируете мнением наших радиослушателей. Нет, я скажу, а потом вы скажете вашу версию. Сколько угодно у вас времени будет. Вы говорите фейк, покушение на наследного принца Мухаммеда. Вы отрицаете сам факт покушения, из-за того, что нет видео. Я вам скажу, что это покушение было и мы обсуждали этот вопрос во многих уважаемых редакциях.

Ворсобин: Хорошо, после перерыва я поправлюсь если это не так. Я просто читал, по большому счету, мы сейчас выясним. А по поводу вертолёта я скажу, скорее всего всё объяснится очень просто, поэтому официальные источники Тегерана говорят о плохой погоде. А вот в чем дело? Дело в том, что это действительно американский вертолет, но дело в том, что запчасти, они же все санкционные. Достать эти запчасти, это вечная проблема, которую мы скоро...

Стариков: Это вам американцы сказали?

Ворсобин: Николай, вы сказали, что вы не будете перебивать, у нас мало времени. Я думаю, что это связано, об этом говорят многие эксперты, связано с техническим оборудованием, то есть импортной техники, которая есть и у нас, и у иранцев. Мы прервемся и буквально через пару минут поговорим еще об этом.

Ворсобин: У микрофона Владимир Ворсобин. Николай, продолжим? Я, честно говоря, так и не залез и не посмотрел, извините. Обещал узнать по поводу покушения наследного принца.

Стариков: Дорогие друзья, я вот что хочу сказать, в результате дискуссии в первой части мы пришли к результату, к которому мы должны были прийти. Потому что две основные, на мой взгляд, единственные версии произошедшей катастрофы президентского вертолета в Иране, они таковы - первая версия, было внешнее воздействие, то есть это результат какого-то злонамеренного действия, вторая версия, это трагедия, случайность, которой придерживается Владимир Ворсобин. Дальше начинаются подробности и факты.

Ворсобин: Смотрите, назвали фейком сообщения о покушении на принца Саудовской Аравии. Вы из своего списка там достаточно спорного и хилого вычистите, пожалуйста.

Стариков: Давайте, отталкиваясь от этого сразу и перейдем к Ирану, я вам просто объясню, Владимир, а заодно и нашим уважаемым радиослушателям одну важную вещь. Я думаю, что вы согласитесь со мной, что заявление, которое делает государство по факту какого-то состоявшегося случая, как например авиакатастрофа, или возможному покушению, это трактовка, объяснение дается исходя из интересов государства, а не из того, что реально произошло. Иными словами, Иран сделает такое заявление, которое в интересах Ирана, а не которое на 100% будет обязательно совпадать с тем, что произошло. Это правда. Поэтому Саудовская Аравия, дай бог, чтобы там ничего не было.

Ворсобин: Объяснение, пожалуйста, Николай. Вот вы придумываете из воздуха берете, а здесь все написано. Аккаунт хуситов публикует старую видеозапись, а затем официальный израильский аккаунт распространяет ее, чтобы отвлечь внимание, арабский журналист, который комментирует этот фейк. В общем-то там все следы найдены. Скажем, это фейк.

Стариков: Дорогой мой человек, давайте не будем обижать наших друзей из Саудовской Аравии. Давайте представим себе ситуацию. В государстве X происходит покушение на видную особу. При этом особа по многим причинам не хочет, чтобы это прозвучало. Что тогда делается? Тогда на каком-нибудь левом аккаунте какой-нибудь левой организации публикуют левый ролик, после чего отрицают само событие, отрицая ролик.

Ворсобин: Николай, браво. Я даже не представляю, какой вообще можно аргумент сейчас вам представить, который бы вы в итоге не извратили.

Стариков: Давайте я вам еще аргумент дам.

Ворсобин: Пожалуйста.

Стариков: Вот смотрите, я вам сейчас расширю эту версию, которую мы с вами обсуждаем, дополню ее, углублю и представлю вашему вниманию.

Ворсобин: Или перейдем к другой теме лучше?

Стариков: Нет, закончим. Я уверен в своих силах, вы уверены в своих, а радиослушатели уверены в нас обоих. Итак, Владимир, вопрос. Скажите, пожалуйста, с точки зрения нынешней администрации Байдена, кто доставлял ей больше проблем? Президент Ирана, честный враг для США, или Нетаньяху, друг, которого никому не пожелаешь?

Ворсобин: Нетаньяху.

Стариков: Нетаньяху, зафиксировали. Гипотетически, могут ли в США очень хотеть, чтобы Нетаньяху тем или иным способом ушел от руля управления израильским государством? Мешает он.

Ворсобин: Викторина какая-то. Николай, скажите, что вы хотите сказать?

Стариков: Вы терпения наберитесь. Ну да, они хотели бы, чтобы он ушел в отставку, пытались его путем цветных революций убрать, никак. Физическое устранение тоже один из вариантов ухода политиков, увы, в этой жизни. Соединенные Штаты никак не могут осуществлять такие вещи на территории своих союзников. Поэтому они их всегда осуществляют чужими руками. И вот теперь послушайте логику. Соединенные Штаты, глобалисты, ЦРУ, МИ-6, кто угодно, осуществляет организацию технической катастрофы иранского президента, подкладывая там определенные знаки, которые иранскую сторону убедят в том, что это Израиль. При этом Иран категорически не хочет воевать с Израилем, о чем он недавно показал, отвечая на удар по консульству. Так? Так. Но ответить надо. Таким образом, устраняя президента Ирана, США могут подталкивать Иран к ответному устранению.

Ворсобин: Николай, пожалуйста, объясните, почему в этом случае официальный Иран говорит, что вертолет упал из-за плохой погоды?

Стариков: Так я вам только что это объяснил. Нет, первое, если вы говорите, что вертолёт был злодейским образом уничтожен, вы должны назвать виновного. Убийство главы государства – это казус белли. Вы воевать не хотите. Иными словами, возвращаясь на 5 минут назад, если бы Австро-Венгрия не хотела воевать с Сербией, она бы сказала, что Франца Фердинанда застрелил полоумный студент Гаврило Принцип. И никакой войны бы не было. То есть, когда государство не хочет воевать, оно воевать и не будет.

Ворсобин: Я вам скажу даже больше. Если бы никакого взрывного устройства и не было обнаружено, это все равно бы давало возможность и дает возможность заинтересованному правительству заявить, что оно было. Сейчас верить, что там было и чего не было невозможно. А строить логические версии на допущениях можно бесконечно. Я думаю, что есть такое правило, то есть лучше всего допускать самое банальное. Ну, то есть, не самое интересное для слушателя, но, например, действительно был туман. Например, ошибка пилота. Например, износ. Эти допущения они хотя бы работают.

Стариков: Поляки под Смоленском. Вот это тот вариант, о котором вы говорите.

Ворсобин: А все остальное, совпадение именно по времени, это просто совпадение.

Стариков: И теперь давайте последнее.

Ворсобин: Скучно, я согласен, скучно для вас.

Стариков: Скучно девочке, да? Соединяем две первые версии. Итак, внешнее воздействие. С одной стороны, продемонстрировали возможности устранения государственных деятелей всему миру. Подтолкнули Иран к ответным шагам против Израиля. Вдруг он это будет делать? Остались в стороне. Выразили соболезнования. Ворсобины вообще не верят, что такое возможно. Сплошной профит. И, Владимир, последнее. Вы любите все очень смотреть в интернете, привычка сомнительная, но тем не менее.

Ворсобин: С вами да, нужно проверять.

Стариков: Посмотрите, пожалуйста, сколько государственных деятелей различных стран Латинской Америки, Африки, видных политиков Европы погибли в авиакатастрофах, после чего лет через 30-50 выяснилось, что бомбу заложила ЦРУ. Просто числа им нет. А в тот момент, когда они погибли, все было так, как вы говорите. Трагическая случайность.

Ворсобин: В этом случае, почему не звучит у вас версия, что эту бомбу подложили вовсе не американцы, а иранцы. Дело в том, что у них тоже есть внутриэлитные разборки, у них и мулы, у них и стражи революции, с одной стороны, и у них есть много разных центров интереса.

Стариков: Я вам отвечу. Назовите, когда в Иране борьба за власть, которая всегда есть, вытекала в форму террористических актов и убийств друг друга.

Ворсобин: А не скажу. Нет.

Стариков: Никогда.

Ворсобин: В катастрофе уже погибал президент Ирана. Это было, если не ошибаюсь, в 90-х годах.

Стариков: И вы первый, кто обвинил сам Иран. Вам это не напоминает любимую присказку украинских нацистов? Сами себя обстреляли, сами себя взорвали?

Ворсобин: Я сейчас никого не обвиняю, спросили, я вам ответил.

Стариков: Вы сказали, почему мы не говорим о том, что сам Иран сделал? Это глупость.

Ворсобин: Почему?

Стариков: Потому, что это глупость.

Ворсобин: Вы понимаете, что версия она немножко странная, глуповатая, потому что у нее есть разные недостатки. Но это же не значит, что мы эти все версии не будем принимать во внимание. Поэтому среди ваших карт, которые вы разбросали сейчас с разными версиями не хватает одной. Я вам подсказываю, что на самом деле это может быть внутри иранской истории и, кстати говоря, вертолет летел из не самой дружественной страны для Ирана, страны Азербайджан.

Стариков: А иранское руководство этого не знало, и поэтому допуск к вертолету имели все, кто угодно?

Ворсобин: Еще одна версия, еще одна версия, пожалуйста.

Стариков: А я вам вопрос задам. Скажите, пожалуйста, за организацию убийства президента в Иране что дают?

Ворсобин: Там и за меньшее дают виселицу.

Стариков: Так вот вам и ответ на вопрос, почему это не внутренние иранские разборки. Потому что повесят, без сожаления, публично.

Ворсобин: У вас суровые аргументы. Давайте пройдемте в другую тему.

Стариков: Давайте.

Ворсобин: Прошу вас. Истек пятилетний срок полномочий президента Украины в ночь на 21 мая. Чем для Зеленского обернется отказ от выборов? Мне интересно, кстати говоря, как прокомментировал Владимир Путин эту историю. Он сказал, что на эту тему, что будет после 21 мая, он ответил, что в принципе в интересах Москвы общаться с легитимным главой. А легитимен он или нет, это решит, внимание, Конституционный суд Украины. То есть, если внимательно слушать, получается, что, если Конституционный суд Украины заявит, что все нормально и он конституционно исполняет свои обязанности, получается, что снимаем вопрос.

Стариков: Получается, что для Конституционного суда Украины он легитимный президент.

Ворсобин: И для Владимира Путина?

Стариков: Нет. Это вопрос из серии того, когда Верховного главнокомандующего Русской армии спрашивают, какие планы насчет Харькова. Вот прямо так во время пресс-конференции встанет, все расскажет и секретные карты покажет.

Ворсобин: В следующей части передачи Николай нам объяснит, в чем тут заковырка и почему Владимир Путин ответил именно так по поводу Конституционного суда. В чем тут розыгрыш. Оставайтесь с нами, Владимир Ворсобин, Николай Стариков.

Ворсобин: У микрофона Владимир Ворсобин. 21 мая 2024 года истек пятилетний срок полномочий президента Украины, чем для Зеленского обернется отказ от выборов? Тема этой части передачи. Был задан вопрос перед уходом на рекламу, почему Владимир Путин заявил, что, если решит Конституционный суд Украины, что это все легально, значит так и будет.

Стариков: Внимательные читатели прислали ссылку. Посмотрел. 2020 год Зеленский добивается роспуска Конституционного суда. Это тот самый Конституционный суд, который, по вашим словам...

Ворсобин: Не по моим. По Владимиру Владимировичу.

Стариков: Другого Кондиционного суда не существует. Зеленский его вычистил, покрасил.

Ворсобин: А допустим. А это все равно не снимает вопрос.

Стариков: Мы сейчас с вами выяснили, что политическое объяснение, например, катастрофы, террористического акта, оно даётся не исходя из того, что есть, а из того, что нужно государству. Правильно? Правильно. Так вот, определение легитимности другого государства или другого лидера - это прерогатива самой страны, которая определяет легитимен, общаться или не общаться. Вот о чем речь.

Ворсобин: Давайте переведу на обычный человеческий язык.

Стариков: Вы все время с ошибками переводите, давайте я сам переведу.

Ворсобин: Получается так, Владимир Путин специально заметил по поводу Конституционного суда, что он будет решать легален, нелегален Зеленский после 21 числа. Потому что Москве выгодно иметь дело с легитимным президентом Зеленским, чем с нелегитимным. Ну, то есть, кто будет подписывать эти капитуляции, давайте я вам так скажу, это будет для вас красиво. Ну, почему бы и нет, да? Получается, Москве выгодно иметь Зеленского, который будет в законе.

Стариков: Смотрите, определение легитимности - это наша прерогатива. Конституционный суд Украины, он определит, кстати, он не собирается определять, вообще-то, честно говоря. Владимир Владимирович просто в принципе сказал, кто может трактовать конституцию? Конституционный суд, абсолютно логично и правильно. И единственное, чье мнение должно приниматься во внимание. Но никто же сейчас Конституционный суд Украины не спрашивает. Россия в любой момент может сказать, что Зеленский и вся эта ветка власти, Путин об этом говорил сейчас во время визита в Китай, она свои истоки имеет в государственном перевороте. А я напомню вам еще, что есть решение российского суда, примерно, наверное, 3-4 летней давности, которое события на Майдане назвал тем, чем они являются, государственным переворотом. У нас есть все инструменты, чтобы в любой момент объявить киевский режим нелегитимной властью, когда наступит этот момент определит президент России. Нет никаких внешних факторов, которые могут нас побудить. Это наше решение.

Ворсобин: Николай, скажите, пожалуйста, а какой смысл объявлять легитимного Зеленского, я читаю, Евросоюз не имеет никаких сомнений в легитимности Владимира Зеленского на посту президента Украины. В общем-то и Конституция Украины, там есть статья 108, где допускается такую ситуацию. Ну хорошо, мы скажем нет, мы против, мы считаем, что он должен был переизбраться, следовательно, он нелегитимный президент. И что? Если весь мир считает, кроме нас, что он легитимен, а мы считаем, что нет.

Стариков: Владимир, вы путаете причину со следствием. Вы сначала готовитесь к какому-то политическому, экономическому, военному, какому-то шагу, а потом под него создаете для себя политический инструмент. Эта власть нелегитимна.

Ворсобин: Ну, пример приведите.

Стариков: Я не буду приводить пример. Я вам приведу пример из истории. Кто со стороны немцев подписывал капитуляцию 8-9 мая? Вот прямо у меня вылетело из головы, дорогие друзья, простите, пожалуйста, имя немецкого военачальника.

Ворсобин: Там два раза было. Там последний раз, когда они делали.

Стариков: Да, да, да. Этого товарища, который нам совсем не товарищ, потом судили Нюрнбергским трибуналом и повесили. Это значит, что на момент подписания капитуляции все союзники согласились с тем, что у него есть легитимность. Мы согласны, он имеет право. А потом мы его арестовываем, судим и вешаем.

Ворсобин: Если это перемирие, если это договор о прекращении огня по корейскому варианту, то здесь вы его не повесите.

Стариков: Во-первых, я очень рассчитываю, что все военные преступники, которые развязали братоубийственную войну на территории бывшей Украины, они понесут заслуженное наказание.

Ворсобин: Я тоже на это надеюсь.

Стариков: Во-вторых, я считаю, что корейский сценарий для России неприемлем. И в-третьих, я считаю, что президент Российской Федерации, которого мы сейчас выбрали, сам определит момент, когда и кто легитимен, для каких-то действий выгодных России. Я всей нашей длинной беседой хотел вам объяснить, что это инструмент. Не существует никакого мерила, какой-то шапки, которую одели, вот она легитимна или нелегитимна. Понимаете? В международном праве нет всего этого. Мы проводим выборы, кто-то говорит, что у нас они нелегитимны, потому что он не хочет признавать.

Ворсобин: Так на Украине вступил в силу закон о новых правилах мобилизации. Говорят, сейчас улицы в Киеве, как минимум, пустые. То есть люди не рискуют выходить на улицу, потому что по этому закону могут призвать чуть ли не всех.

Стариков: Давайте я расскажу историю, которую знаю со слов человека, которого я лично знаю. У меня есть знакомая, у которой вся семья находится в России, они российские граждане, уже получили гражданство в разное время, а глава семьи с паспортом Украины находился в одном из украинских городов. Вот два года муж и жена друг друга не видели, потому что она уехала и уже здесь получила гражданство. Он два года там практически никуда не выходил, какими-то окольными тропами ходил на работу, ни с кем не общался, не ходил к врачу. Это была, знаете, специальная операция каждый раз. Многократно убегал от ТЦКшников, которые хотели его поймать. Чтобы вы понимали, мужчине 50 лет. И недавно он, не буду рассказывать как, покинул территорию Украины, потому что он понял, что еще немного и его поймают. Его засунут в эту машину, утащат и там скорее всего он погибнет. А он не хочет воевать за Украину, потому что его жена здесь российская гражданка, его дочь здесь российская гражданка, его внук здесь российский гражданин. И он не хочет воевать в украинской армии против всех своих родственников. Поэтому он просто всевозможными способами нашел возможность покинуть территорию Украины. Это просто один человек, одна человеческая история.

Ворсобин: Вот вы знаете я вспомнил, что в Госдуме не прошло предложение, по которому нельзя мобилизовывать мужчину, если у него три ребенка. Не прошло, они считают, что как-то в этом случае потенциал мобилизации падает. Вот просто вы рассказывали, а я вспомнил. Такая немножко зеркальная ситуация.

Стариков: Но я не вижу здесь никакой зеркальности. Собственно говоря, что происходит на Украине? На Украине нынешняя власть, которая и так абсолютно не самостоятельна, и ее уже фактически дожали для того, чтобы были сняты все ограничения на мобилизацию. Сначала они отказались от ограничений по здоровью, потом от ограничений по возрасту, сделав 25. Следующие сделают 18 лет. А у них выхода нет. Они люди, которые будут в лучшем случае на Нюрнбергском трибунале, а в худшем случае умрут где-то на Западе, потому что по принципу я слишком много знал. У них очень печальная судьба. Но выскочить им крайне сложно. Им дают деньги. Прекращение финансирования Украины, оно, как говорится, означает полный коллапс государственного механизма. Зарплату платить некому и нечем будет. Военное финансирование, то есть поставки вооружения приведут, но об этом западные эксперты часто говорят, к большим проблемам на фронте, скорее всего, он посыплется. Поэтому возможность сказать нет, она практически отсутствует. Вот им дали деньги, дали оружие и сказали, вы должны всех выгрести. И поэтому пустые улицы. Это начинают понимать уже все люди. Вечер перестает быть томным. Они понимают, что нынешняя власть не имеет никаких тормозов. Она не думает о нынешних выборах, потому что выборов не будет, она думает только о самосохранении. А ее сохранение — это вовремя убежать на самолете куда-нибудь в Лондон. Сколько погибнет украинцев? Им все равно. Как будут разрушены их города? Им все равно. Для них это вопрос политического выживания и дополнительного заработка. Ведь они же заработали на всем этом миллиарды.

Ворсобин: Скажите, пожалуйста, я вас слушаю, все думаю, а какой еще выход, чтобы не были разрушены города, что все это ужасно. Скажите, вы знакомы с социологией Украины? Сколько людей там за капитуляцию?

Стариков: А вы знакомы с социологией Третьего Рейха? В апреле 45-го сколько людей были до победного конца? 100%. А тех, что не согласны, развешивали с табличкой «предатель».

Ворсобин: А реально соотношение какое было?

Стариков: Мы с вами этого не знаем. Но пустые улицы украинских городов говорят о том, что соотношение меняется. Люди начинают понимать, что происходит. Пусть не все, но они начинают понимать, что речь идет об их жизни. О жизни их детей.

Ворсобин: Вы допускаете, что большинство украинцев за капитуляцию?

Стариков: Вы говорите слово «капитуляция», а я говорю о свержении нелегитимного кровавого марионеточного режима.

Ворсобин: А это разные вещи? То есть не за капитуляцию, но за свержение, которое приведет к капитуляции.

Стариков: И тогда капитулировать не надо будет. Надо свергнуть режим.

Ворсобин: Такая ваша логика интересная. Мы прервемся на пару минут. Оставайтесь с нами.

Ворсобин: У микрофона Владимир Ворсобин.

Стариков: Владимир, я хотел бы поставить финальную точку в предыдущем объяснении, потому что внимательные слушатели продолжают присылать важные материалы для понимания того, почему именно так сказал Владимир Владимирович Путин. Итак, Владимир Владимирович, я напомню, сказал, что Конституционный суд определит конституционность Зеленского. Читаю, офис президента Украины, это администрация президента Украины, запретил депутатам от оппозиционных партий обращаться в Конституционную суд страны с запросами по поводу легитимности Владимира Зеленского на посту главы государства. Об этом сообщает украинский телеграм-канал такой-то. То есть даже подчищенный Зеленским Конституционный суд не сможет назвать его конституционным. Потому что это не конституционно. И поэтому Президент говорит: «Конституционный суд определит». А Зеленский не обращается туда. И запрещает другим обращаться. Потому что это конституционно доказать невозможно.

Ворсобин: Ой, Николай, у вас проблема, у вас не сшивается логика всегда. Вот вы буквально 5 минут, 3 минуты эфира потратили в предыдущей части, доказывая, что этот суд не самостоятельный, что его вычистили и так далее. Теперь выясняется, что Зеленский боится этого суда, потому что запрещает оппозиционным партиям обращаться в Конституционный суд. Николай, по большому счету, тогда зачем в этом случае огород городить? Или мы признаем... Кстати, мы сейчас переходим к другой теме, где тоже много мифов и сказок. Это по поводу МУСа, это Международный уголовный суд. Так вот, по поводу Конституционного суда, мне кажется, Зеленский совершенно не парится, потому что для него главное Запад признает.

Стариков: Вы понимаете, что такое диктатура. Вас убьют, если вы будете делать не, то что надо.

Ворсобин: Николай, на одном фейке я вас уже сегодня поймал. Давайте мы эту часть информации…

Стариков: Я могу поспорить, никто не подаст в Конституционный суд Украины, это никому же не интересно.

Ворсобин: За Украину спорить не буду, а это я запомню. Следующая тема -Байден назвал возмутительное требование прокурора МУСа выдать ордер на арест Нетаньяху.

Стариков: Это запрос на выдачу.

Ворсобин: Не было запроса, это было интервью прокурора Международного суда, который заявил, что он собирается это сделать. То есть сам он по себе, пока этого процесса нет. Но кроме Нетаньяху под угрозу попал, конечно же, министр обороны Галант и три руководителя ХАМАСа. Так, Николай, как вы думаете, первый вопрос, действительно ли Нетаньяху будет грозить арест в той стране, где действует МУС? И как вы относитесь к честности этого суда?

Стариков: Давайте к этому добавим, что Боррель сказал, что внимательно за этим следит и, если ордер будет, надо его исполнить.

Ворсобин: Скажу больше, Франция поддержала МУС, а Великобритания нет.

Стариков: Германия возмущена тем, что в одном ордере Израиль и Хамас. Значит, первое, это к международной политике не имеет никакого отношения. Давайте я объясню вам, в чем тут дело. МУС — это инструмент глобалистов. Он был создан, об этом сам прокурор Карим Асад Ахмад Хан сейчас в интервью сказал, что на него оказывается огромное давление, ему звонят, внимание, руководители европейских государств и говорят следующее: «этот суд был создан для Африки, Латинской Америки и России, поэтому никаких ордеров в отношении Израиля не должно быть». Конец цитаты. Это инструмент для того, чтобы политиков, которые занимают…

Ворсобин: То есть инструмент взбунтовался. То есть получается инструмент решил поиграть в честность.

Стариков: Не спешите, аналитика не самая сильная ваша сторона, не спешите. Не спешите. Итак, это инструмент. Инструмент американцев-глобалистов. И вдруг инструмент, как вы говорите, взбунтовался на любимую жену хозяина. Так не бывает. Это значит, что для того, чтобы это все произошло, кто-то должен был Кариму Асаду Ахмад Хану и других судьям объяснить, что ребята, мы вас прикроем, вы это делаете или имитируете, что вы будете делать. Я думаю, что в итоге ордера не будет. Но может его и выпишут. Теперь для чего это нужно? Во внутриамериканской политической борьбе сделан сильнейший удар, благодаря одному этому заявлению прокурора МУСа, по Байдену. Поэтому Байден так возмущен и прям в ярости, потому что его поставили в ситуацию, которая в шахматах называется Цугцвангом. Если ты поддерживаешь Израиль, ты выглядишь полным идиотом. Ты говоришь, что в отношении одних государств можно выписывать, а в отношении других нельзя. От тебя отворачивается глобальный Юг, от тебя отворачивается, что еще страшнее, большое количество избирателей, которых накачали сегодня картинами убитых женщин и детей в Газе. Все заявления Байдена о том, что Израиль должен прекратить операцию в Рафахе, все это идет коту под хвост.

Ворсобин: Почему? По сути, МУС работает на Байдена наоборот. Он заставляет Нетаньяху свернуть, пока его не объявили преступником, операцию против арабов.

Стариков: Дайте я закончу. Может ваша аналитика не понадобится, мой коллега. Если Байден не защищает Израиль, говорит как Боррель, что мы приняли к сведению, ордер есть, надо исполнять. От него отворачиваются избиратели, еврейское лобби и, собственно говоря, Трамп выступает в роли защитника Израиля, а Байден выступает в роли сдающего союзников. Здесь неважно, есть ордер или нет. Здесь важно, чтобы это прозвучало, и Байден был вынужден занять одинаково неудобную для него позицию. Вот в чем дело. Никакого ордера, есть он или нет, неважно. И самое главное, Нетаньяху ничего прекращать не должен. Потому что этот ордер выписывается за былые «заслуги», а не за то, что он прекратит или не прекратит.

Ворсобин: Давайте я поиграю в вашу игру. Вот две версии, два замечания, которые у меня есть по этому поводу. Первое, с чего я хотел начать. Почему я вас спросил, доверяете ли вы МУС?

Стариков: Нет, не доверяю.

Ворсобин: Потому что мы раньше не доверяли. У нас государство не доверяет МУС, потому что оно выписало ордер на арест Путина.

Стариков: Мы не признавали и до этого.

Ворсобин: Не перебиваете. Какой вы горячий. Почему вы все время перебиваете? Я вас не перебиваю, а вы перебиваете. Мы, по-моему, объявили даже в розыск этого Хана, который сейчас ополчился на Нетаньяху. Сейчас, конечно, Москва с удовольствием смотрит на ту активность, которую развернул МУС. Это первое мое замечание. Второе мое замечание. По поводу Байдена. Ведь когда только появилось это интервью, все начали говорить, что вообще-то было конспирировано как раз Байденом. Почему? Объясню. Потому что он сейчас бесславно проигрывает выборы. Именно из-за того, что происходит сейчас в Израиле. Байден ничего не может сделать с Израилем. Там гибнут эти арабы в бесчисленном количестве. Это сильно подрывает авторитет Байдена как президента и т.д. То есть эта угроза Нетаньяху - последнее предупреждение. Если он не оступится от этого последнего пункта, который он сейчас пытается штурмовать, то на него заведут дело и он не отмотается до конца.

Стариков: А теперь соединяем первую часть нашей программы со второй.

Ворсобин: И поэтому, подождите, и поэтому это все пока выглядит, как американский проект. И я с вами совершенно согласен, если пойдет именно так, то никакого ордера, вероятно, не будет. Но если он будет, Николай, тогда посыплется ваша следующая версия, что это лишь инструмент. Нет. В этом случае, МУС окажется достаточно самостоятельным игроком. Потому что в этом случае действительно попадет Байден. Байден окажется в дураках. А так все-таки, по вашей же логике, МУС всего лишь игрушка для англосаксов, получается МУС нападает на своих хозяев. А это в вашей системе координат быть не должно.

Стариков: Еще раз подчеркну. Никакой разницы нет, выписан будет ордер или нет. В любом случае развернут в определенную сторону. Но давайте соединим первую часть нашей программы со второй, чтобы вы увидели всю картину маслом. Итак, я с вами совершенно согласен, что вы согласны со мной, что Нетаньяху огромная проблема для Байдена. И что его надо устранить, если не любой, то почти любой ценой. И теперь возвращаемся к той схеме, которую мы с вами набросали, из-за вот этой трагедии, которая произошла в Иране, и возможной причастности к этому западных спецслужб, чтобы подтолкнуть Иран совершить какие-то действия в отношении Израиля. А можно даже их и не совершать Ирану. Можно совершить самим и сказать, что это сделал Иран. Соедините первое с вторым, и вы увидите, что сейчас на кону американский политический олимп.

Ворсобин: То есть получается, Иран бьет по Израилю, отвлекая его от зачистки ХАМАСа.

Стариков: Нет. По Нетаньяху.

Ворсобин: Каким образом? Конкретно по человеку?

Стариков: Проблема в конкретном человеке. Иран никогда не будет бить по...

Ворсобин: Иран устраивает уничтожение Нетаньяху.

Стариков: Сами англосаксы устроят, а скажут, что это Иран. Они так часто делают. Давайте подведем итог. Нетаньяху в зоне риска.

Ворсобин: Николай, если это случится, то я вам первым пожму руку, если вы действительно такой предсказатель. Но Нетаньяху, мне кажется, умрет в своей постели лет через 20.

Стариков: Мы ему желаем всяческого, так сказать, соответствия божественному промыслу.

Ворсобин: Николай Стариков, Владимир Ворсобин.

Проект реализуется при поддержке Президентского Фонда культурных инициатив.

#Фондкультурныхинициатив #Грантдляреактивныхкоманд