Дело изменника Рисса. Как кровавого карателя записывают в репрессированные

Желание отечественных «декоммунизаторов» любой ценой увеличить число жертв советской власти порождает крайне неудобные ситуации. Порой «пострадавшие» по совместительству оказываются гитлеровскими пособниками.

«Освобожден из-под стражи в связи с недоказанностью»

Управление ФСБ России по Новгородской области рассекретило справку на государственного преступника Александра Рисса, составленную в 1962 году.
«Рисс Александр Иванович, 1904 года рождения, уроженец дер. Алтын-Маркет, Евпаторийского района, Крымской области, немец, гр-н СССР, бывший капитан Советской Армии; с мая 1941 года служил командиром батальона 524-го стрелкового полка, дислоцировавшегося в гор. Березники, Пермской области, в 1938 году арестовывался органами НКВД по подозрению в принадлежности к немецким разведывательным органам, в 1940 году освобожден из-под стражи в связи с недоказанностью», — говорится в документе, который публикует РИА Новости.
Розыск Рисса, проводившийся в послевоенный период, касался деяний бывшего офицера РККА, совершенных им в 1942-1943 годах в качестве командира 667-го карательного батальона «Шелонь», составленного из числа местных жителей-коллаборационистов, а также военнопленных.

Сдался в первом бою и выдал коммунистов

Крымский немец Рисс делал успешную карьеру в РККА вплоть до 1938 года, когда его задержали, предъявив подозрение в сотрудничестве с немецкой разведкой. Могло показаться, что Рисс стал очередной невинной жертвой «Большого террора» в армии, но в этой истории все оказалось не так просто. Расследование по его делу затянулось на два года, и в итоге капитан угодил под новую кампанию — освобождения ранее арестованных военнослужащих.
Многие из тех, кого арестовывали в период репрессий, подобно Константину Рокоссовскому и Александру Горбатову, после освобождения и возвращения в строй внесли огромный вклад в победу над гитлеровской Германией. Рисс выбрал иной путь.
Первый бой батальон Рисса принял в июле 1941 года в Псковской области, под Идрицей. Он же стал и последним, поскольку комбат добровольно сдался в плен противнику. Дабы убедить гитлеровцев в искренности своих намерений, он указал на коммунистов из числа бойцов своего батальона, попавших в плен в бою. Все они были расстреляны.

Любитель плети

Уже в августе 1941 года Рисса включили преподавателя в разведшколу абвера, где из числа военнопленных формировали диверсионно-разведывательные группы для заброски в советский тыл. Одним из псевдонимов, который дали Риссу немецкие руководители, был «Харт», то есть «Жесткий». Гитлеровцы с удивлением отмечали, что к местному населению он настроен даже жестче, чем они сами. Во время нахождения диверсионной школы в деревне Мстонь Рисс лично расстрелял трех местных жителей, обвинив их в помощи советской разведке. Тех, кто провинился тем, что недостаточно быстро исполнял приказы оккупантов, бывший советский офицер лично избивал розгами и резиновой плетью.
В феврале 1942 года «Харту» решили поручить другую задачу — формирование отряда для борьбы с партизанами. Формирование было создано в деревню Скугры Дновского района Псковской области. Со временем оно разрослось до батальона, получившего название «Шелонь». Рисс первоначально занимал в нем должность командира 2-й роты, а в апреле 1943 года возглавил весь батальон.
Очень быстро Рисс прославился среди местного населения как жестокий палач, не щадящий ни женщин, ни детей. Его считали не просто убийцей, а настоящим садистом-извращенцем, так как от истязаний, согласно показаниям свидетелей, он получал очевидное удовольствие.

«Всех, кому он не нравится, мы будем беспощадно уничтожать»

Из показаний жительницы деревни Семёновщина Поддорского района Егоровой: «Я никогда не забуду фашистского палача Рисса. Этот душегуб уничтожил на моих глазах ни в чём не повинных людей. По его приказу нашу деревню сожгли. Сначала мы жили в лесу, потом нас отправили под конвоем в деревню Алексино. Здесь размещался своеобразный лагерь смерти. Каждый день сюда приводили десятки мужчин, женщин, детей, стариков. На день их закрывали в большой бункер, называемый клубом, а вечером выводили расстреливать. Рисс лично участвовал в убийствах, причём делал он это открыто, бравируя своей жестокостью. Однажды он выстроил нас и объявил: “Немецкая армия принесла в Россию новый порядок. Всех, кому он не нравится, мы будем беспощадно уничтожать. Чтобы вы не подумали, что я только угрожаю, я хочу показать вам, как мы это делаем”... Рисс, как зверь, набросился на одного из крестьян, сбил его с ног и начал бить каблуками в лицо. Когда человек перестал шевелиться, Рисс набросился на вторую жертву и сделал то же самое. Потом он стегал безжизненные тела плёткой, затем приказал одному из карателей нарезать из кожи ещё живых людей ремни».
В октябре 1943 года по приказу Рисса была казнена семья колхозника Богданова из деревни Вышегород. За то, что дочь мужчины ушла к партизанам, каратели убили 12 человек — четверых взрослых и восьмерых детей. Женщин перед убийством изнасиловали.
В деревню Алексино доставили подростка, обменивавшего вещи на хлеб. Мальчика подвергли пыткам, требуя от него признания в помощи партизанам. Затем по приказу Рисса подростка привязали к лошади и таскали до сих пор, пока он не превратился в бесформенную кровавую массу.

«Я заплакал: мне ногу прострелило. Мать шепчет: “Молчи!”

19 декабря 1942 года карателями были расстреляны 253 жителя деревень Бычково и Починок.
В 1978 году в Военном трибунале Ленинградского военного округа состоялся процесс по делу бывших карателей из батальона «Шелонь» — тех, кого сотрудникам КГБ удалось найти и изобличить на территории СССР.
Из показаний свидетеля Михайлова, которому в момент расправы было 4 года: «Я солнце запомнил — оно было красное. Когда начали стрелять, собрала нас мать и повела. Страшно было — всё трещит, горит. Согнали на лёд, стали стрелять из пулемётов. Нас с Володей бабушка держала за руки, у мамы на руках был Лёня. Бабушку сразу убило, она на меня упала. Володю убило. И Лёню. Пули через Лёню не прошли в маму, только плечо ранило. Я заплакал: мне ногу прострелило. Мать шепчет: “Молчи!” Потом она меня увела».
Из показаний свидетельницы Моховой (в момент карательной акции ей было 14 лет): «Утром начался обстрел нашей деревни Починок. Всюду дым, крики, огонь, плач. Когда обстрел закончился, собрали уцелевших и повели к реке. А туда уже из другой деревни ведут людей — из Бычкова. Согнали всех на лёд Полисти. А на берегу пулемёты. Начали стрелять. Я упала. Маму убили сразу. Я пролежала до вечера. Потом встали, кто уцелел, в воде, в крови, и ушли со льда. Ночевали у стога сена».
Из показаний свидетельницы Тамары Ивановой: «Один из карателей просунул в окно автомат и дал несколько очередей. Многие упали замертво. Среди них были два моих малолетних племянника. Мы решили выйти на улицу. Но в это время одна за другой в открытую дверь влетели три гранаты. Потом фашисты стали бросать в землянку снопы горящей соломы. Начался пожар. Мы бросились на улицу. Вышло нас меньше половины, остальные были убиты или тяжело ранены. Они остались в горящей землянке. Сгорели мои родственники, в том числе отец, мать и сестра Екатерина.
Всех уцелевших каратели повели расстреливать на лёд реки. В этот день изверги убили десять моих родственников. Я осталась в живых только потому, что при первых выстрелах упала».

Как Америка спасла карателя с Железными крестами

Те, кого советские органы безопасности настигли, получили свое сполна. А вот Рисс наказания избежал.
В конце 1943 года батальон «Шелонь» перебросили в Данию, в город Скаген, где ему поручили охрану морского побережья. Зимой 1945 года батальон включили в один из полков власовской 2-й дивизии ВС КОНР. К моменту окончания войны Рисс носил звание майора вермахта, имел два Железных креста и несколько медалей. Однако каратель оказался в числе тех, кто избежал выдачи СССР.
В первые послевоенные годы он жил в Германии, в городах Бад-Айбинге, Крайсбурге, Розенхайме. Рисс стал членом антисоветской организации «Народно-трудовой союз», которой сегодня в России пытаются представить чуть ли не как группу интеллектуалов, боровшихся за страну без коммунистов. Вот только НТС все годы своей деятельности находился под плотной опекой спецслужб Великобритании и США.
Согласно показаниям репатриантов, вернувшихся в СССР из Соединенных Штатов, Рисс переехал в Америку в 1949 году и обосновался в Кливленде, где работал на железнодорожной станции. Как и многим другим палачам советского народа, власти США обеспечили Риссу безнаказанность и спокойную старость.

Привет из «Бессмертного барака»

Но самое потрясающее, что сегодня имя Рисса легко можно встретить в базах таких проектов, как «Открытый список» и «Бессмертный барак».
«Спустя много лет после произошедших событий мы всё ещё не можем привести имена всех пострадавших, дать какое-то точное число. Это не случайно. У многих не осталось родственников, о многих людях не сохранилось никаких официальных данных. Память о трагических событиях постепенно уходит, в то время как многие имена не названы, а истории не рассказаны, — пишут создатели “Открытого списка”. — Наши знания и память об этих людях являются предметом общественного интереса, на их распространение не должно и не будет накладываться никаких ограничений».
Благодаря такого рода «правозащитникам» те, кто наткнутся на имя Рисса в интернете, могут посчитать его несчастной жертвой сталинизма, а не тем, кем он был на самом деле.
Создатели «Бессмертного барака» пишут, что их задача — «противодействие попыткам фальсификации истории и утаивания фактов ничем не обоснованной жестокости; отражение попыток возрождения идеологий сталинизма и коммунизма». Что ж, видимо для целей этих граждан наполнение своих списков именами карателей для увеличения общего числа «жертв» — норма. Иначе невозможно понять, почему базы репрессированных не очищаются от тех, кому там определенно не место.
Обложка: Репродукция картины «Мать партизана». Художник Сергей Васильевич Герасимов. Из фондов Государственной Третьяковской галереи. © / О. Игнатович / РИА Новости