B тот же день 17-го декабря вечером комитет (здесь следственный по делу декабристов) открыл заседание во дворце, в комнате подле залы казачьего пикета. Три заседания рассматривали первоначальные допросы, отобранные от мятежников, взятых 14-го декабря.
Вопросы и ответы эти, как отобранные наскоро, были весьма поверхностны. Сообразив их донесениями Дибича (Иван Иванович) и Чернышева (Александр Иванович) о существовании тайного политического общества, я составил вопросы с большей определительностью, первоначально для главных деятелей в С.-Петербурге, заключённых в крепость в самый день мятежа.
Чтобы не возить преступников по городу, комитет собирался для допросов по вечерам в Петропавловской крепости, в комнатах, занимаемых комендантом (Александр Яковлевич Сукин). В первое там заседание, 21-го декабря, были спрошены: князь Трубецкой (Сергей Петрович), Рылеев (Кондратий Федорович) и Якубович (Александр Иванович).
Ответы Трубецкого были уклончивы, Рылеева отрывисты, а Якубовича многословны, но не объясняли дела. Он старался увлечь более красноречием, нежели откровенностью. Так, стоя посреди залы в драгунском мундире, с черной повязкой на лбу, прикрывавшую рану, нанесенную ему горцем на Кавказе, он импровизировал довольно длинную речь и в заключение сказал:
- Цель наша была благо отечества; нам не удалось - мы пали; но для устранения грядущих смельчаков нужна жертва. Я молод, виден собой, известен в армии храбростью; так пусть меня расстреляют на площади, подле памятника Петра Великого.
Чтобы показать дух и направление замечательных злоумышленников, стремившихся к произведению переворота в правлении, я набросаю характеристику некоторых, основанную на их показаниях и по соображению моем с устными их объяснениям при допросах.
Полковник князь Трубецкой. Надменный, тщеславный, малодушный, желавший действовать, но по робости и нерешительности ужасавшийся собственных предначертаний - вот Трубецкой. В шумных собраниях, пред началом мятежа в С.-Петербурге, он большей частью молчал и удалялся, однако единогласно избран диктатором, по-видимому, для того, чтобы во главе восстания блистал княжеский титул знаменитого рода.
Тщетно ожидали его соумышленники, собравшиеся на Петровскую площадь: отважный диктатор бледный, растерянный просидел в главном штабе его величества, не решившись высунуть носу. Он сам признал себя виновником восстания и несчастной участи тех, кого вовлек в преступление своими поощрениями, прибавляя хвастливо, что если бы раз вошел в толпу мятежников, то мог бы сделаться истинным исчадием ада.
Судя по его характеру - сомнительно!
Полковник Пестель (Павел Иванович). Пестель, глава южного общества, умный, хитрый, просвещенный, жестокий, настойчивый, предприимчивый. Он беспрестанно и ревностно действовав в видах общества; он управлял самовластно не только южной думой, но имел решительное влияние и на северную. Он безусловно господствовал над своими членами, обворожал их обширными, разносторонними познаниями и увлекал силой слова к преступным его намерениям.
Равнодушно, по пальцам считал он число жертв, обрекаемых им на умерщвление. Для произведения этого злодейства предполагал найти людей вне общества, которое после удачи, приобретя верховную власть, казнило бы их, как неистовых злодеев, и тем очистило бы себя в глазах света.
Замысловатее не придумал бы и сам Макиавелли! Если бы он успел достигнуть своей цеди, то по всей вероятности не усомнился бы пожертвовать соумышленниками, которые могли бы затемнять его. Пестель сочинил "Русскую Правду" в республиканском духе.
Поручик Рылеев. Рылеев в душе революционер, сильный характером, бескорыстный, честолюбивый, ловкий, ревностный, резкий на словах и на письме, как доказывают его сочинения. Он стремился к избранной им цели со всем увлечением: принимал многих членов, возбуждал к деятельности, писал возмутительные песни и вольнодумные стихотворения, взялся составить "катехизис вольного человека".
Рылеев был пружиной возмущения; он воспламенял всех своим воображением и подкреплял настойчивостью, давал приказания и наставления, как не допускать солдат до присяги и как поступать на площади. Рылеев действовал не из личных видов, а по внутреннему убеждению к ожидаемой пользе для отечества, предполагая, что с переменой образа правления прекратятся беспорядки и злоупотребления, возмущавшие его душу.
Подполковник Сергей Муравьев-Апостол (Сергей Иванович). Храбрый, решительный, нетерпеливый, готовый на всё для исполнения данного обещания. Он беспрестанно возбуждал к начатию восстания, к покушению на императора (Александр I) при Бобруйске в 1823 году, в Белой Церкви в 1824 г. и в Таганроге в 1825 г.
Он поднял на мятеж Черниговский полк в Василькове. Когда близ деревни Королевки он с поборниками своими был окружен отрядом гусар и артиллерией, то защищался упорно, став впереди предводимых им бунтовщиков прямо против пушек.
Повергнутый на землю картечным ударом, он хладнокровно приказал опять посадить себя на лошадь и скомандовал: - Вперед братцы, на артиллерию!
Подпоручик Бестужев-Рюмин (Михаил Павлович). Восторженный, отчаянный, деятельный, вкрадчивый, способный увлекать и словом и энергией. Он торжественно проповедовал свободомыслие, читал наизусть вольнодумные сочинения, раздавал с них копии, составлял прокламации, говорил речи, возбуждая к преобразованию правления.
Он отыскал общества соединенных славян и польское, и открыл с ними сношения, направляя к своей цели. Бестужев-Рюмин, крепкий духом, отклонил от самоубийства Сергея и Матвея Муравьевых-Апостолов, хотевших застрелиться, чтобы предупредить взятие их под стражу.
Бестужев достиг цели: восстание вспыхнуло, он взят под арест на поле сражения.
Капитан Никита Муравьев. Характера кроткого, скромного, нерешительного. Напитанный идеями немецкой школы, Муравьев только мечтал, рассуждал, но действовал слабо. Будучи в числе основателей общества, временно председателем южного, потом первым членом думы северного, он знал сокровенную цель, и сам всегда страшился ужаснейшего исполнения.
При перевороте он думал быть законодателем, усердно подготовлял конституцию, а при совещаниях не дерзал оспаривать ожесточенных, буйных республиканцев. В обращении с ними, особенно с Пестелем, он был холоден.
Поручик князь Оболенский (Евгений Петрович). Деловитый, основательный ум, твердый, решительный характер, неутомимая деятельность к достижению предположенной цели - вот свойства Оболенского. Он был в числе учредителей северного общества и ревностным членом думы.
Сочинения его в духе общества, об обязанностях гражданина, служили оселком для испытания к принятию в члены, смотря по впечатлению, какое производило оно на слушателя.
Оболенский были самым усердным сподвижником предприятий и главным, после Рылеева, виновником мятежа в C.-Петербурге. За неприбытием Трубецкого на место восстания, собравшиеся злоумышленники единогласно поставили его своим начальником. Так, свершить государственный переворот доставалось в удел поручику.
Когда военный генерал-губернатор граф Милорадович (Михаил Андреевич) приблизился к возмутившимся и начал их увещевать, Оболенский, опасаясь влияния знаменитого, храброго полководца, ранил его штыком в правый бок: он также ударил саблею полковника Стюрлера (Николай Карлович).
Такие злодеяния не были однако плодом отчаянного неистовства; рукой его водил холодный расчёт устранить препятствие в успехе предприятия.
Поручик Каховский (Петр Григорьевич). Неистовый, отчаянный и дерзкий. В собрании общества, за два дня до мятежа, он с запальчивостью кричал: - Ну, что ж господа! Еще нашелся человек, готовый пожертвовать собою! Мы готовы для цели общества убить кого угодно. В нетерпении своем Каховский накануне восстания говорил: - С этими филантропами ничего не сделаешь; тут просто надобно резать, да и только.
Неистовство Каховского проявлялось и в самом действии: во время мятежа он прогнал митрополита Серафима (Глаголевский), подошедшего с крестом в руках увещевать заблудившихся; он пистолетными выстрелами убил графа Милорадовича, полковника Стюрлера и ранил свитского офицера (Башуцкого?)
Полковник Артамон Муравьев. Вот другой неистовый только на словах, а не на деле. Суетное тщеславие и желание казаться решительным вовлекли его в общество ...; с бешеной запальчивостью настаивал на неотложном ускорении возмущения, но когда оно проявилось в Василькове, к нему приехал Андреевич 2-й (Яков Максимович) с приглашением присоединиться, Муравьев отвечал: «уезжайте от меня ради Бога! Я своего полка (Ахтырского гусарского) не поведу; действуйте там, как хотите, меня же оставьте и не губите; у меня семейство!»
Яков Максимович Андреевич 2-й
Подполковник Поджио (Александр Викторович). Восприимчивый, пламенный поборник республиканского правления, неукротимый в словах и суждениях. Он твердил своим соумышленникам, и уверял, что для блага общего готов всегда на собственную гибель... Когда в доме его взяли Лихарева, Поджио сказал своему брату: - Друг мой! теперь я исполню роковое обещание; спасу вас от гонений; простись со мною, я тут же мёртв паду - я присоединюсь к Муравьеву!
Но порыв его встретили преграду - он взят под стражу генералом Набелем (Андрей Андреевич).
Капитан Якубович. Красноречивый болтун, исполненный более хвастовства, нежели храбрости. Он членом общества не был; но цель знал вполне и пред мятежом участвовать в собраниях, говорил всегда с жаром в духе злоумышленников и воспламенял колеблющихся. Когда Рылеев приглашал Якубовича вступить в общество, он отвечал: - Я не люблю никаких тайных обществ; по мнению моему, один решительный человек лучше всех карбонариев и масонов.
Я знаю, с кем говорю, и потому не буду опасаться. Я жестоко оскорблен! Вот приказ по гвардии о переводе меня в армию! Восемь лет ношу его при себе на груди; восемь лет жажду мщения!
Потом сорвав со лба своего перевязку так, что показалась кровь, продолжал: - Рану можно было залечить и на Кавказе, но я не захотел и решил, хотя с гнилым черепом, добраться до оскорбителя. Наконец, я здесь и уверен, что ему не ускользнуть от меня; тогда пользуйтесь случаем, делайте, что хотите, дурачьтесь досыта!
Поведение Якубовича 14-го декабря было двусмысленно: он был несколько времени на площади с мятежниками, потом на бульваре, где находился государь император, потом возвратился к ним парламентером от имени его величества.
Штабс-капитан Александр Бестужев. Умственные способности Бестужева известны любителям русского чтения; он занял почетное место в отечественной литературе, как под родовым, так и принятым впоследствии прозванием Марлинского. Характер его пылкий, нравственность чистая, сердце доброе, воображение быстрое.
"Язык, воображение, а не сердце, говорил он, вовлекли меня в общество" и говорил правду; он не хотел только присовокупить и дружбу с Рылеевым. Сначала Бестужев так был холоден, что Рылеев и Оболенский часто упрекали его и насмешливо повторяли: - Ты отдашь все общество за густые эполеты и флигель-адъютантский аксельбант.
После кончины императора Александра, когда разнесся слух, что царевич Константин отказывается от престола, и что Польша с Литвой и Подолией отойдут от России, неуместный патриотизм возмутил рассудок Бестужева; он стал на совещаниях повторять за другими, чтобы противиться присяге, увлечь своим примером полки.
Бестужев любил пускать остроты; так, перешагнув однажды порог Рылеева кабинета, он сказал: - Я переступаю Рубикон, т. е. руби кого ни попало, но в душе совершенно неспособен был к злодейству.
На другой день после мятежа он сам явился во дворец для принесения повинной, изъявляя чистосердечное раскаяние. Всемилостивейший государь обещал возможную пощаду, если откроет всю правду. Бестужев дал слово и сдержал: еще до вопросов его в комитете, он прислал в комитет исповедь своих действий, изложил цель и планы действий общества, не называя однако своих соумышленников.
Царь также сдержал обещание: Бестужев, осужденный вечно на каторгу, разжалован был в солдаты.
Лейтенант Завалишин (Дмитрий Иринархович). Мечтатель до сумасбродства, мистик, коварный, гордый, беспокойный. Он показывал, что еще в детстве представлялись ему видения и откровения, побуждавшие стремиться к восстановлению истины и предвещавшие несчастный его конец.
В бытность его в 1822 г. в Англии, он замышлял сделать контрреволюцию в Испании. По прибытии в Калифорнию, прельщенный богатством страны, желал присоединить ее к России, рассеивал там мысли отложиться от Мексики и намеревался с этой целью основать там орден, в который вовлечь несколько значительных лиц тамошнего правления.
Д. И. Завалишин (до 1825 года)
По возвращении в Россию Завалишин уверял своих слушателей, что существует "Вселенский орден восстановления", имеющий целью связь общую между народами, введение представительных или республиканских правлений с восстановлением прав каждого гражданина, сколь можно, уравнительнее и ближе к естественным, что ветви этого ордена распространяются во всех государствах.
Он уверял, что состоял в числе командоров, показывал символы - "меч и кинжал". Он воспламенил молодых флотских офицеров и толкнул их в погибель. Увлеченный самонадеянностью, пишет он в своих показаниях, продолжал ходить в грязи, думая, что не замарается; самолюбие его находило пищу, он не устоял против ложной славы и поскользнулся, возмечтав о себе высоко, считая себя необходимым даже самому небу; так он из ангела невинности сделался преступником с злодейскими намерениями.
Поручик Борисов 2-й (Петр Иванович). Основатель "общества соединенных славян", Борисов 2-й, воображения пылкого, характера твёрдого, готовый решиться на все для исполнения предположенной цели. С самых ранних лет он бредил об изменении правления в отечестве и еще бывши юнкером, он составил в 1818 году тайное общество, имевшее целью усовершенствование в науках и художествах, потом присоединил улучшение нравственности и очищение религии от предрассудков.
Мало-помалу развивая между сочленами "задушевные" свои республиканские идеи, он преобразовал общество, приняв в основание "начала философии Платона", написал устав, клятвенное обещание, большую часть правил и установил разные девизы.
Расширяя свои действия, он учредил в 1823 г. "общество соединенных славян" с обширной целью соединить все славянские поколения федеральным союзом, в центре которого построить город, где помещались бы все депутаты и главное управление. В 1825 г. Борисов, видя, что общество его малочисленно и незначительно, охотно присоединил его к "южному обществу" для совокупного действия к достижению цели.
Подполковник Батеньков (Гавриил Степанович). Гордый, высокомерный, скрытный, с ясным и дельным умом, обработанным положительными науками. Он пользовался благосклонностью графа Сперанского (Михаил Михайлович), который обратил на него внимание, быв в Сибири генерал-губернатором, и поставил его правителем дел Сибирского комитета, учреждённого в С.-Петербурге.
Гордость увлекла Батенькова в преступное общество: он жаждал сделаться лицом историческим, мечтал при перевороте играть важную роль и даже управлять государством, но видов своих никому не проявлял, запрятав их в тайнике своей головы.
Искусно подстрекал он к восстанию; по получении известия о кончине императора, он провозглашал, что постыдно этот день пропустить... В предварительных толках о мятеже он продолжал воспламенять ревностных крамольников, давал им дельные советы и планы в их духе, но делом нисколько не участвовала ни в полках, ни на площади не являлся; напротив, во время самого мятежа присягнул императору Николаю.
Подпоручик барон Штейнгель (Владимир Иванович). Просвещенный, умный, дельный, кроткий и честный. Несчастные обстоятельства и стесненное положение втолкнули его в общество: бывши отличным директором канцелярии московского военного генерал-губернатора, он подвергся наветам государю в противозаконном стяжании, был лишен службы и погружен с семейством в крайнюю нужду, вопреки предположения о его богатстве.
При перевороте Штейнгель думал снова стать на ноги, ибо чувствовал, что во всяком образе правления он с достоинством мог бы исполнять почетную должность. В мятеже он не участвовал, да и не желал, чтобы начали; но когда соумышленники отправились на площадь, он пошел в свою комнату писать порученные ему манифест к народу и приказ к войскам.
Комитет, действуя в духе кротости и снисхождения августейшего монарха, благосклонно спрашивал призванных к допросам, позволял им говорить свободно, выслушивал терпеливо. Заготовленные вопросы, после личных объяснений, отдавали им в казематы, чтобы они могли обдумать свои ответы.
Главное упорство большой части допрашиваемых состояло в открытии соумышленников; но когда им показали бывшие в комитете списки членов их обществ, когда сказали им, что они почти все уже забраны, тогда они стали чистосердечнее.
Однако комитет с чрезвычайною осторожностью руководствовался их указаниями; он не прежде призывал к допросу, как удостоверившись в соучастии и сличениями разных показаний и сведений. Великий князь Михаил Павлович часто говорил: - Тяжела обязанность вырвать из семейства виновного; но запереть в крепость невинного - это убийство.
Добрый председатель комитета, не взирая на полную ко мне доверенность и убеждение в моей осмотрительности, с большим упорством подписывал требования о присылке членов злоумышленных обществ. - Смотри, брат! - говаривал он мне, - на твоей душе грех, если подхватим напрасно.
Допросы отбирались изустно в полном присутствии комитета, собиравшегося каждый вечер; только в Рождество Христово в Новый год не было заседания. Обо всех допросах и ответах, тотчас после присутствия, составлял я ежедневно краткий меморий для государя императора; они подносились его величеству на следующий день поутру, как только он изволит проснуться.
Конечно, эти мемории, написанные наскоро поздно ночью, после тяжкого утомительного дня, без сомнения не обработаны, но они должны быть чрезвычайно верны, как отражение живых, свежих впечатлений.
Комментарии