«Если надежды нет, то это психологически очень тяжело»

Источник: www.kommersant.ru
Жена Виктора Бута Алла в интервью «Ъ FM» — о публичном телефонном разговоре мужа.

Россиянин Виктор Бут, отбывающий в США 25-летний срок за торговлю оружием, уверен, что скоро вернется в Россию. При этом он подчеркнул, что система американского правосудия слепа и глуха, и он не намерен идти с ней на сделку. Об этом он заявил в ходе телефонного разговора с одним из руководителей общественных организаций «Боевое братство» и «Офицеры России» Вячеславом Калининым. Впрочем, несмотря на сугубо частный характер беседы, на чем настаивает господин Калинин, задать свои вопросы в ходе разговора смогли журналисты ряда информагентств. Фактически это был конференс-колл, пояснила супруга Виктора Бута Алла, отвечая на вопрос корреспондента «Ъ FM» Петра Пархоменко.

— Этот звонок был сделан организацией «Офицеры России», там собирались ветераны боевых действий различных родов войск. Это все проходило в офисе. Действительно, это был онлайн-звонок прямой, то есть председатель непосредственно перед этим мероприятием получил разрешение, зарегистрировал свой телефонный номер в тюрьме, Виктор зарегистрировал и имел право с ним разговаривать. То есть общение происходило через одного человека, но так как там народу было много, это был такой конференц-звонок по громкой связи, то есть можно было задавать онлайн любые вопросы и, соответственно, так сказать, пожелать Виктору, не знаю, сил, терпения, надежды, и поздравить с наступающим Новым годом.

— Кроме, собственно, ветеранов там было какое-то количество журналистов, в том числе от агентств, насколько я понимаю?

— Насколько мне известно, аккредитовано было около 30 СМИ.

— Во время этого публичного разговора в частности Виктор говорит о том, что он отказался от тех сделок, которые ему предлагали и не рассчитывает на какой-то компромисс. Тем не менее, как цитируют в некоторых источниках, говорит одновременно о том, что рассчитывает на скорое возвращение. И вот здесь остается неясным, что он имеет в виду в этой ситуации.

— Знаете, просидев 11 лет в тюрьме, наверное, любому захочется скорого возвращения домой, я думаю, уже через год. Поэтому это не надо расценивать как обладание какой-то завуалированной информацией. Скорее всего, это все-таки какая-то просто человеческая надежда — это первое. А второе — все-таки прошло уже 11 лет, срок 25 лет, что практически равняется чуть меньше, чем половине срока. Может быть, адвокаты будут стараться, так сказать, как-то использовать эту ситуацию. Это мое предположение, я не обладаю информацией, но мы эту тему обсуждали как-то пару месяцев назад.

— То есть это такое проявление, получается, здорового оптимизма, нежели указание на какие-то конкретные планы или перспективы?

— Я думаю, что да, конечно. Недавно у него были сотрудники российского посольства, по-моему, несколько недель назад, что конкретно они обсуждали, я не знаю. Может быть, там была какая-то информация озвучена, что, так сказать, ему позволило какой-то оптимизм в этой ситуации проявить.

— Сам он не пояснил, с чем связаны эти его надежды?

— Если это стратегия защиты, то вряд ли он будет на эту тему говорить. А вообще, он человек большого оптимизма, так сказать, и надежды. Но просто тут надо понимать, что если надежды нет, то это психологически очень тяжело. Лучше каждый день надеяться, что ты завтра выйдешь, чем не думать об этом совсем.