Генерал-аншеф Василий Суворов: какие заслуги были у отца великого полководца

Александр Васильевич Суворов происходил из потомственной семьи военных, чем и объясняется его желание непременно сделать военную карьеру, несмотря на слабое здоровье. Правда, его отец Василий Иванович Суворов, хотя и дослужился до второго в табели о рангах звания генерал-аншефа, ни в каких сражениях не прославился.

«Боец невидимого фронта»

Василий Суворов родился в 1705 году и стал крестником самого Петра Великого. В юности был определён на службу в денщики самого государя. Потом Суворов учился за границей и служил в Преображенском полку, где дошёл до капитана. Взлёт его карьеры произошёл при императрице Анне Иоанновне, когда Суворова назначили прокурором по делам о государственной измене.

Тогдашние прокуроры соединяли в одном лице ведение следствия и составление обвинительного заключения, фактически предрешая судебный приговор. А главным методом добычи показаний в то время была пытка. Суворов-старший изрядно наловчился в применении этого инструмента истины.

В 1738 году он был послан в Сибирь для расследования дела об «измене» князя Ивана Долгорукова. Сей князь был фаворитом юного государя Петра II, за которого должна была выйти замуж сестра Долгорукова. Пётр II внезапно заболел и скончался, а Долгорукова, как опасного для её власти, новая императрица Анна Иоанновна тут же сослала в Берёзов. Через семь лет на Долгорукова поступил донос, будто он и в ссылке злословил на императрицу.

Как писал автор статьи о Василии Суворове в «Русском биографическом словаре» (т.20, 1912), составленном под редакцией председателя Русского исторического общества Александра Половцова, «свои расследования экспедиция открыла обычными допросами “с пристрастием” и “розыском”, то есть пыткою. Дело велось таким образом, что Долгорукий, вначале всё отрицавший, под конец, не будучи в силах противостоять мучениям, не только признал то, в чём его винили, но рассказал даже и такие вещи, о которых его не спрашивали, — например, о составлении подложного завещания от имени Петра II, о сделанной им, Долгоруковым, подложной под этим завещанием подписи».

Долгоруков на основании самооговора был приговорён к четвертованию, которое было совершено над ним без всякой пощады. Иногда приговорённому, чтобы сократить его мучения, сперва сразу рубили голову. Но Долгорукову, как положено, сначала последовательно отрубили все конечности, а уже только потом голову.

Какова была личная роль Суворова в этом следствии, установить, по признанию его биографа, невозможно, так как главным прокурором в этой экспедиции был Фёдор Ушаков (отец прославленного адмирала). Кроме того, «полученные им из Петербурга по этому делу инструкции категорически требовали применения самых строгих мер в дознании: не выполнить их значило бы навлечь на себя немилость».

Знатные услуги Екатерине II

Практически всё двадцатилетнее царствование Елизаветы Петровны Василий Суворов провёл на должностях в гражданском ведомстве, где и дослужился до чина генерал-поручика. Лишь в самом конце её правления Суворов получил назначение на самостоятельный пост генерал-губернатора Восточной Пруссии. Но он пробыл там недолго, так как уже спустя два дня после своего воцарения, 27 декабря 1761 года, император Пётр III упразднил эту должность по причине примирения с Пруссией.

Суворов по капризу императора был назначен губернатором в Тобольск, куда ему вовсе не хотелось ехать. Поэтому по пути к новому месту службы он задержался в Петербурге, где стал активным участником заговора по свержению Петра III. Именно ему Екатерина поручила провести ответственнейшую операцию – разоружение голштинской личной гвардии своего мужа. С этим заданием Суворов справился блестяще и без пролития крови. В марте 1763 года он получил чин генерал-аншефа.

Весной 1763 года по Москве, где в то время находился двор Екатерины II, поползли слухи о том, что императрица собирается официально выйти замуж за своего фаворита Григория Орлова. Отношение дворянства к этому было резко отрицательное, так как все опасались безмерного возвышения братьев Орловых. В некоторых гвардейских полках уже начинали составляться планы переворота, направленного против Орловых, но не против Екатерины.

26 мая Екатерина получила от камер-юнкера князя Несвицкого донос на другого камер-юнкера, кавалергарда Фёдора Хитрово, о том, что тот вёл беседы о таком перевороте. В тот же день императрица повелела Василию Суворову провести дознание, не останавливаясь перед арестом всех необходимых лиц. Таким образом, Василий Суворов, в отсутствие постоянной тайной полиции, стал шефом чрезвычайной следственной комиссии.

Хитрово не отрицал, что вёл такие разговоры и настаивал на том, что брак Екатерины с Григорием Орловым, о котором все говорят, явился бы величайшим бедствием для России. В этих общественных настроениях Екатерина сама легко могла убедиться в те дни. Тем не менее, Суворов, как описывается в «Истории Екатерины Второй» Василия Бильбасова, арестовал и привлёк к дознанию десяток лиц.

В ходе следствия выяснилось, что многие вели разговоры также и том, что Екатерина брала власть именем наследника Павла. Екатерина не стала передавать дело в Сенат, так как испугалась огласки. Она велела закончить следствие административным порядком без приговора, «поступить осторожно, не тревожа ни город и сколь можно никого».

Большинство подследственных были освобождены. Капитан Николай Рославлев отправлен служить, без понижения в чине, в Елизаветград на Украине, где вскоре умер. Хитрово был выслан в свою деревню в Орловской губернии под домашний арест, где умер одиннадцать лет спустя.

Однако совсем обойтись без огласки не удалось. Внезапное исчезновение молодого кавалергарда всколыхнуло всю Москву, все только об этом и говорили. Дед Хитрово жаловался канцлеру Бестужеву: «Что за власть дана Орловым, что начали пропадать камер-юнкеры?» С этим связан анекдотический эпизод, когда Екатерина II попыталась в приказном порядке запретить слухи и сплетни.

4 июня 1763 года под барабанный бой в Москве был зачитан указ императрицы, в котором подданным запрещалось рассуждать «о делах, совсем до них не принадлежащих». Хотя перечень этих дел не прилагался, но с ослушниками грозили поступать «по всей строгости законов, и неминуемо преступники почувствуют всю тяжесть нашего гнева, яко нарушители тишины и презрители нашей высочайшей воли».

Если кто прежде и не имел понятия о деле Хитрово и слухах о замужестве императрицы, то теперь об этом точно узнали все, хотя и болтали уже под страхом высочайшего гнева.

Василий Суворов в 1766 году получил орден святой Анны, в 1768 году вышел в отставку и ещё через два года умер в Москве. Автор его биографии пишет, что «лица, знавшие его лично, отзываются о нём, как о человеке души доброй и мягкой».