География в наследство: Как Вениамин Семёнов-Тян-Шанский продолжал дело отца

Он помнил наизусть все железнодорожные станции России и в пятилетнем возрасте потряс французского учёного своим знанием географии. Он писал картины для музея и проводил первую перепись населения в России. Он сочинял стихи и вместе с отцом работал над гибридом справочника по отечественной географии с путеводителем. О сыне знаменитого путешественника Вениамине Семёнове-Тян-Шанском рассказывает его биограф, ведущий научный сотрудник Института географии РАН Павел Полян.
Павел Маркович Полян. Источник: wikipedia.org
– Как получилось, что Вас увлекла биография Вениамина Петровича Семёнова-Тян-Шанского?
– Вначале я столкнулся не с биографией, а с теоретическим наследием Вениамина Петровича. Во второй половине 1970-х гг., будучи учеником Исаака Моисеевича Маергойза, я занимался разработкой и развитием маергойзовской "теории территориальных структур", осиротевшей после смерти Исаака Моисеевича в 1975 году. Так я погрузился в проблематику теоретической географии, благодаря которой познакомился с основополагающим трудом Семёнова-Тян-Шанского "Район и страна". Книга меня захватила, и я начал изучать архив учёного. Вместе с Борисом Родоманом и Владимиром Каганским мы написали статью к пятидесятилетию выхода этой книги в свет[1]. Биография Вениамина Петровича меня живо заинтересовала, и постепенно я стал специалистом по ней. Причём материал я собирал не только в архивах РГО, хотя, конечно, изрядно там просидел. Я общался со многими людьми, лично знакомыми с Вениамином Петровичем, и с его родными. На правах биографа и друга, приезжая в Питер, я часто останавливаюсь у Семёновых-Тян-Шанских на 8-й линии – это совершенно выдающаяся семья.
Вениамин Петрович Семёнов-Тян-Шанский. Фото предоставлено Фондом наследия П.П. Семёнова-Тян-Шанского, СПб

"Свой первый экзамен по географии Вениамин сдал... в 5-летнем возрасте, даже не умея ещё читать. А дело было так. Стоя в кроватке и глядя на красочную карту Африки, которая над ней висела, мальчик спрашивал то отца, то брата, что на ней изображено, и хорошо всё запомнил. Когда же к отцу приехал французский историк, экономист и географ Анатоль Леруа-Болье и увидел ребенка перед картой, он задал ему несколько вопросов, а потом устроил форменный экзамен по географии Африки. Учёного поразили не только правильные ответы мальчика, но и то, что давались они на французском языке! Рассказав об этом забавном эпизоде в письме П.А. Кропоткину от 3 сентября 1920 года, В.П. в шутку назвал себя "географическим вундеркиндом".

Из книги Павла Поляна "Географические арабески"

– Чем же Вас так поразил Вениамин Петрович?
– Широтой диапазона – он был, скажем так, синтетическим учёным. Начал с геологии и палеонтологии, продолжил заниматься статистикой и добрался до высших достижений в теоретической географии. Плюс к этому он сочинял стихи, разбирался в литературе и написал около 50 картин для Географического музея, организатором которого был. Конечно, это живопись не для Эрмитажа, но в специализированном географическом музее картины смотрелись наглядно и вполне достойно.
Крайне редко встречается такой ренессансный тип личности – многосторонне развитый и талантливый в различных областях. При этом географическое начало проявилось в Семёнове-Тян-Шанском необычайно сильно.
У него был необыкновенный ум, например, он знал наизусть в любом порядке все железнодорожные станции – если ночью разбудить и спросить, он бы ответил.
Рукопись В. П. Семёнова-Тян-Шанского. Фонд наследия П.П. Семёнова-Тян-Шанского, СПб
– Вот это память! Наверное, она ему сильно помогала, когда он работал в сфере статистики?
– Наверняка. Хотя, строго говоря, статистиком я бы его не назвал, это была лишь одна из его профессий. Правда, чем бы Вениамин Петрович ни занимался, он вносил в это "что-то" заметный вклад. В статистике, в частности, он организовывал первую перепись населения вместе с отцом.

"Мой отец с большим нетерпением ждал получения из провинции переписного материала, так как об этой всеобщей переписи он мечтал около 40 лет, и она теперь наконец осуществилась. Когда получались, так сказать, "первые ласточки" переписного материала и мы с А.А. Достоевским его об этом осведомляли, он брал их, внимательно просматривал и изучал. При этом он выражал мнение, что материал оказался в общем лучше, чем он ожидал, и что большего нельзя было и требовать при современных общих культурных условиях России и её колониальных необследованных пространствах. <...> Пётр Петрович не замедлил доложить в Географическом обществе об общих итогах переписи, и его доклад был напечатан в „Известиях“ общества"

Из воспоминаний Вениамина Петровича Семёнова-Тян-Шанского

– Справочник-путеводитель "Россия. Полное географическое описание нашего Отечества. Настольная и дорожная книга для русских людей" они тоже готовили вместе с отцом, насколько я знаю?
– Да, это их совместный проект. Первый том издания опубликовали в 1899 году тиражом 10 тысяч экземпляров, которые очень быстро разошлись. После его выхода Вениамина Петровича приняли в действительные члены Императорского Русского географического общества.
Обложка одного из томов "России". Из архивов РГО
Многотомник делали одновременно и научно-просветительским, и практичным (а ля "бедекер"). Это были издания не просто для путешествующих, но для путешествующих с промышленными, образовательными и иными целями. Каждый из 11 вышедших томов "России..." представлял собой уникальное сочетание региональной (страноведческой) научной монографии и популярного путеводителя; это было обобщение всего имеющегося географического материала. Кстати, путешествовать по нему очень интересно и удобно, я несколько раз пробовал.

"Мы сидели у него (*Петра Петровича Семёнова-Тян-Шанского) за ломберным столом, составляя совместно описания замечательных местностей, т.е. "русский Бедекер". На мне лежало нахождение по 10-вёрстной военно-топографической карте всех тех местностей, которые отец извлекал из литературных источников, и затем, окончательно убедившись вдвоём, что местность верно приурочена к тому или иному месту на карте, мы тут же совместно составляли текст. <...> Работа шла у нас чрезвычайно дружно, и он был очень доволен ею. Его, между прочим, очень увлекала форма путеводителя, в которой он сам на старости лет работал в издании „Россия“ впервые в своей жизни. При этом он повторял, что ему давно хотелось превратить материал географо-статистического словаря в нечто подобное, но случая к тому не было".

Из воспоминаний Вениамина Петровича Семёнова-Тян-Шанского

– А какими томами Вы пользовались?
– Посвящённым Центральной России. Это оказалось не так просто, ведь тома книги есть только в библиотеках, откуда их нельзя выносить. Но я копировал некоторые фрагменты и пользовался ими в поездках. Места, описанные в книге, до сих пор существуют и вполне узнаваемы, увлекательно было узнать, как они выглядели сто лет назад, сравнить с современностью.
Картина Фёдора Васильева "Возвращение стада"
– Вы упомянули, что Вениамин Петрович оставил след во многих областях географии, в каких именно?
– Он классик мировой географии, настоящая звезда. Стал в своё время вице-президентом Международного географического союза, с блеском выступал в 1913 году на конгрессе в Риме. Внёс вклад и в урбанистику, и в физическую географию, и в районирование, и даже в природоохранное дело.
Оригинальные схемы районирования, которые предлагал Вениамин Петрович, особенно интересны. Он понимал под городом не жёстко очерченную административную единицу, но рассматривал город в комплексе с примыкающими территориями. То есть, учитывал, что находится рядом, – фактически, мыслил современным агломерационным образом. Предложил принцип дазиметрических карт – колоссальная инновация по тем временам. Можно сказать, этот учёный был предтечей современной геоурбанистики. И ещё автором теоретического текста исключительного уровня – "Район и страна" (Примеч. ред. – первая её часть вышла в 1928 году). Эта книга – одна из вершин российской географии.
Книга В. П. Семёнова-Тян-Шанского "Район и страна". Фото: пресс-служба РГО

"Содержание книги значительно шире, чем это можно было бы заключить из заглавия. Это – энциклопедия географии, обнимающая собой все её отделы – от математической географии до экономической и политической – и посвящённая общим методологическим вопросам...<...> По широте географической концепции и богатству мыслей книга едва ли имеет себе что-либо равное в нашей географической литературе; её с интересом и пользой прочтет не только каждый географ, но и вообще каждый образованный человек, который захочет ознакомиться с сущностью географии как науки. Следует пожелать скорейшего выхода дальнейших томов работы, согласно авторскому предисловию уже готовых к печати".

Николай Баранский, рецензия на "Район и страну"

– Действительно, разнообразное наследие оставил Вениамин Петрович. Интересно, какую из работ он бы сам назвал наиболее значимой?
– Венец его теоретических построений – так называемый "круг географии", это своего рода аналог таблицы Менделеева для географов. Универсальная заготовка, которой вполне можно пользоваться и по сю пору. Он и сам считал эту схему своим важнейшим достижением, писал 25 апреля 1915 года секретарю РГО Андрею Достоевскому: "Своим определением и схемой я дорожу не менее, чем дорожил Менделеев своей периодической системой. <…> География есть отнюдь не прикладная энциклопедия естественных и некоторых гуманитарных наук, а совершенно самостоятельная наука, изучающая вечные законы пространственных взаимоотношений жизни Земли в обширном смысле этого слова, то есть начиная от жизни горных пород и кончая жизнью человека". – В.П. хотел, чтобы круг этот был выгравирован на его надгробии.
Нарисованный В. П. Семёновым-Тян-Шанским эскиз надгробия с изображением круга географии. Фонд наследия П.П. Семёнова-Тян-Шанского, СПб

"Вдруг ни с того ни с сего, точно молния пронзила моё сознание, и я ясно увидел перед собой географический шестиугольник, вписанный в круг, и все его внутренние связи, проистекающие из его шести элементов. <…> Вернувшись домой, я тотчас же начертил шестиугольник и круг, перенумеровал его внутренние связи, стал над ним раздумывать и убедился, что поймал в них всю географию, и из моего заколдованного круга никуда не выйдешь, как ни старайся, а это значит, что с расплывчатостью географии, возбуждавшей сомнения в её научной cамостоятельности, покончено навеки. <…>
Круг географии со вписанным в него шестиугольником есть моё высшее достижение, конечное произведение моего 20-летнего непрерывного, напряжённого творческого научного труда с юных лет. Полагаю, что он вполне мог бы быть вырезан вместо эпитафии на моей гробнице. На основании этого круга я впоследствии написал книгу „Географические законы“ (в рукописи), которую считаю своим высшим географическим достижением".

Из воспоминаний Вениамина Петровича Семёнова-Тян-Шанского

Соображения В. П. Семёнова-Тян-Шанского по поводу собственных похорон. Фонд наследия П.П. Семёнова-Тян-Шанского, СПб
– Получается, любимое детище Вениамина Петровича почти никто не видел?
– Вы говорите про "Географические законы"? Да, она ещё не опубликована, рукопись лежит в архиве РГО. А любимым детищем Вениамина Петровича можно назвать основанный им Географический музей, которому он посвятил 17 лет своей жизни. Он занялся организацией этого музея в 1919 году по инициативе Луначарского и создал совершенно уникальный экспозиционный комплекс, равного которому, пожалуй, сейчас нет. В пору расцвета музея его площадь была 3000 м², а количество экспонатов – свыше 3000; музей был третьим в городе по богатству фондов после Эрмитажа и Русского музея. Среди экспонатов было 500 картин, более 50 из них написал сам Вениамин Петрович.
К сожалению, музей не удалось сохранить: в 1936 году в него против воли директора пришёл новый учёный секретарь, Николай Захаров, который поставил себе целью "подсидеть" Семёнова-Тян-Шанского, с чем успешно справился. Правда, долго на месте директора Захаров не продержался – в процессе борьбы с Вениамином Петровичем он полностью развалил и уничтожил музей, за что его и сняли с поста в июне 1937 года. Окончательно "любимое детище" Семёнова-Тян-Шанского погибло в 1941 году.
Одна из картин кисти В. П. Семёнова-Тян-Шанского. Фонд наследия П.П. Семёнова-Тян-Шанского, СПб

"Кистью здесь водят наука и искусство. Нельзя без вдохновения, но никоим образом нельзя поступиться точностью материала. <...> Собран музей очень вдумчиво. В него попал лишь самый ценный материал, и, не расточая юбилейных похвал, можно по-деловому сказать, что многое узнает тут экскурсант. Такой музей не собрание мёртвых богатств. Он хорошо служит практической просветительской цели. Ни одна из многочисленных теперь книг по истории полярных экспедиций не даёт полного представления о технике научных работ в Арктике, технике хождения во льдах. Прочтя даже все эти книги, следует прийти в полярный отдел географического музея, чтобы на собрании инструментов и научного оборудования посмотреть, как на практике идёт борьба за познание природы полярных стран".

Газета "Вечерняя Москва" от 18 июля 1929 года

– А какие личные качества Вениамина Петровича Вас больше всего впечатляют?
– Во-первых, необычайно развитый интеллект, который он к тому же всю жизнь в себе воспитывал. Во-вторых, особое, географическое мышление, пространственный взгляд на самые разные, впрочем, просто на любые предметы. Порой – и на неожиданные вещи. Пример? Статьи "Слово о полку Игореве» – взгляд географа", о пушкинском имении Михайловское, о Гоголе… В-третьих, невероятное трудолюбие. За каждым из его исследований стоят горы первичной эмпирики, колоссальные расчёты, и всю "чёрную работу" он, как правило, проделывал сам. Он был тружеником науки. Николай Баранский, очень любивший и уважавший Вениамина Петровича, называл его "последним могиканином Гумбольдтовской географии", "связанным по рукам и ногам Гулливером, вокруг которого суетятся лилипуты".
Вениамин Петрович Семёнов-Тян-Шанский с женой Верой Владимировной. Фонд наследия П.П. Семёнова-Тян-Шанского, СПб

Ну, и по-человечески Вениамин Петрович мне очень симпатичен. Примерный семьянин, любящий отец, хороший друг. Как мог, защищал людей своего окружения, которые подвергались гонениям. Например, в ситуации с разгромом Центрографической лаборатории Евгения Светловского он вёл себя очень достойно и мужественно. Сам он репрессий, больших, чем травля, слава богу, избежал.

Мне кажется, Вениамин Петрович Семёнов-Тян-Шанский – фигура, сравнимая с Александром фон Гумбольдтом. Но если последнего хорошо знают во всём мире, то Вениамин Петрович сегодня известен только в России и только профессионалам. И это, на мой взгляд, печально и несправедливо. Этот юбилей мог бы быть отмечен и конференциями, и новыми изданиями, но, увы, этого не произошло.

Все цитаты из книги: Полян П. "Географические арабески. Пространства вдохновения, свободы и несвободы", 2017

Беседовала Ольга Ладыгина

[1] Родоман Б.Б., Каганский В.Л., Полян П.М. "Район и страна" В.П. Семёнова-Тян-Шанского: современное звучание и значение (к пятидесятилетию выхода книги в свет) // Изв. АН СССР. 1979. № 3. С.122–129. – прим. ред.

Обложка: Обложка книги воспоминаний В.П. Семёнова-Тян-Шанского "То, что прошло"