Город, которого нет

Новость, которая обновляется шестой день подряд — из находящихся в зоне боевых действий городов Украины не могут выехать гражданские жители. Новость, которая уже не новость.
И все таки всякий раз — новость, более того — каждый раз ее можно давать с пометкой «молния». Людям не дают возможности выехать в безопасную зону!
Я не нахожусь сейчас на Украине, я в Донецке, и могу говорить только о ДНР, о том, что знаю и вижу своими глазами. И поэтому в контексте обозначенной проблемы я скажу о городе Волноваха. Это самое важное, о чем я сейчас могу сказать.
В Волновахе блокировано около 15 тыс. жителей. Мы практически не слышим об этом в СМИ, — на карте, вероятно, слишком много «горячих точек». И поэтому трагедия в Волновахе сейчас — сплошное белое пятно.
Для справки: Волноваха находится в 60 км на юго-западе от Донецка. В конце февраля силы ДНР и РФ ее частично отбили у Украины и блокировали. Однако, как в самом городе, так и в его окрестностях остались силы ВСУ, которые продолжают оказывать сопротивление (о серьезности положения говорит тот факт, что 5 марта в Волновахе погиб командир подразделения «Спарта»).
Все эти дни — а это уже почти две недели — в подвалах остаются те самые 15 тыс. гражданских. Согласовать «зеленые коридоры» с украинской стороной не удается седьмой день. Когда я в очередной раз читаю эту «новость», мне видится фото двух полуторагодовалых истощенных, исцарапанных детей, которых удалось два дня назад вытащить из подвала Волновахи (дети сейчас находятся в больнице Донецка, по словам врачей — еще сутки-другие, и они бы погибли) и смеющиеся лица в кепках на переговорах в Белоруссии.
Социальные сети в Донецке полны сообщениями «Помогите найти родственников, кому хоть что-то известно — отзовитесь!» с указанием адресов в Волновахе, с прикрепленными фотографиями. С фото на вас смотрят улыбающиеся люди.
Найти и что-то сказать про них — невозможно. Велика вероятность, что многих нет в живых.
И, повторюсь, чтобы был понятен масштаб, тех, кому срочно нужна помощь, — 15 тыс.
В Волновахе нет света, воды, газа, связи. Город горит. Те, кто ранен, не имеют возможности получить медицинскую помощь. Те, у кого нет воды, не могут ее набрать. В городе вторую неделю нет возможности убрать с улиц разлагающиеся трупы, и, увы, их становится всё больше.
Каждый час те, кто еще живы, ждут спасения, «зеленого коридора», чего угодно.
А «коридора» всё нет…
Тех, кого удается вытащить из подвалов Волновахи — изможденных, еле живых, подорванных психически, привозят в поселок Новый Свет в ДНР, что расположен в безопасном тылу. Важный факт: сейчас в пункте беженцев в Новом Свете 101 человек. Всего сто один. Из потенциальных 15 тыс.
Добавим сюда двух детей, которых сразу отправили в больницу в Донецк. И еще один-два, ну пусть три (хочется, чтобы их было больше) десятка «неучтенных».
Всё. Пока это предел. Предел возможностей в нынешних условиях.
Что такое «зеленый коридор»? Несколько часов, в которые соблюдается режим тишины, в которые гуманитарщики могут ездить безбоязненно по улицам и вызволять из-под земли людей, или забирать тех, кто решился выйти сам. Как приходится действовать в отсутствие режима тишины? Ездить под непрекращающимся огнем.
Я общался со спасенными людьми в Новом Свете. Одну семью вывезли на танке. Другую на БТР. Третью на разбитой легковушке с сожженными колесами, — задача была проехать всего несколько сот метров, до границы города. Открывали подвалы, кричали: «Есть кто-то живой?»… Правда, слово — «семья» здесь не совсем уместно: спасают тех, кого получается. Одну женщину забрали с трехлетним сыном, а ее 10-летняя дочь потерялась. Один парень оказался здесь, а его мама, брат и сестра — там, и неизвестно живы ли. Маленького мальчика Сашу родители отдали бойцам: «Только спасите!», и остались в подвале, потому что места в машине больше не было.
Глядя на эту ситуацию, я вспоминаю начало кампании по эвакуации женщин и детей из ДНР. Организованную, экстренную, и, как показывает время — единственно правильную. Почему аналогичные меры, когда стало понятно, что линия фронта движется к той же Волновахе, не были предприняты украинскими властями в самой Волновахе? Почему блокируется режим тишины сейчас? Почему автобусы, которые отправляются за беженцами в сторону Мариуполя из пункта беженцев в Безыменном в ДНР, возвращаются обратно пустыми?
Одна из спасенных жительниц Волновахи рассказала мне, что за восемь дней наружу из убежища она не выглянула ни разу. Потому что страшно. Потому что такие обстрелы. В подвале, по словам этой женщины, их сначала сидело 17. Спустя время, не выдержав, двое поднялись и ушли. Что с ними — неизвестно.
«Неизвестность» — слово, которое можно применить ко всем тем тысячам, которые остаются сегодня, блокированные, под землей.
Главное, мне кажется, чтобы эти тысячи со временем не утонули в новостном потоке, и к ним не добавилось другое слово — «безвестность».
Автор — специальный корреспондент «Известий»