«И бысть сеча зла»: как Александр Невский разбил Ливонский орден

Битва на Чудском озере 5 (12) апреля 1242 года — одно из самых значимых событий в средневековой отечественной истории, важная веха и повод для гордости. О Ледовом побоище знает любой учившийся в школе россиянин. С 1995 года 18 апреля стало днем воинской славы в память о сражении. Другое дело, что многие представляют его скорее по знаменитому фильму Сергея Эйзенштейна «Александр Невский», а не по исследованиям историков. «Известия» разбирались, как всё было на самом деле — по крайней мере согласно имеющимся у науки источникам.

Яблоко раздора

Ледовое побоище точно не относится к «белым пятнам» истории — источников существует достаточно. В первую очередь это Новгородская первая летопись старшего извода, дающая относительно подробное и местами даже детальное описание военной кампании 1242 года. Создавалась она буквально по следам событий, как и три списка Псковской летописи, незначительно отличающиеся друг от друга. Наконец, есть Ростовские, Суздальские (Лаврентьевская) и Владимирские летописи, а также более позднее «Житие князя Александра Ярославича».


Союзниками орденов выступали Шведское и Датское королевства, имевшие свои вполне меркантильные цели. В результате многолетней жестокой войны Тевтонский орден захватил восточную Пруссию, а меченосцы (официально орден назывался «Ливонское братство воинов Христа») — ливонские земли. Оккупированные меченосцами территории были разделены на шесть уделов: собственно владения ордена, прибрежные территории, подвластные Датскому королевству, и земли четырех епископств — Рижского, Дерптского, Эзель-Викского и Курляндского.
Рыцари, а также купцы, торговцы, ремесленники и прочий пришлый люд укрепились в построенных ими замках и городах, остальная земля была населена местными племенами, которые подчинялись новым господам весьма неохотно. Ранее некоторые платили дань Полоцку и Новгороду, что, естественно, стало «яблоком раздора». Юрьев — главный русский форпост в Ливонии — был захвачен рыцарями в 1215 году. Но в 1224 году, когда эсты восстали против власти ордена, они позвали на помощь новгородцев, и те откликнулись: воины князя Вячеслава Борисовича несколько недель обороняли Юрьев от войска крестоносцев, и все, включая самого князя, героически погибли на его стенах.

Друзья-соперники

Это весьма важный нюанс — Псков и Новгород в те времена были если не врагами, то соперниками, и зачастую выступали на разных сторонах. Псков располагается на равном расстоянии от Риги и Новгорода, поэтому доставалось ему порой с двух сторон, — новгородцы ходили в набег, а крестоносцы мстили псковичам. Внутри города была как «новгородская» партия, так и сторонники дружбы с Ливонией — все-таки основным торговым партнером псковичей была Европа, а Новгород был прямым конкурентом.
После разгрома Ливонского ордена Псков вернулся к союзу с Новгородом и даже извлек из этого некоторую территориальную выгоду. Однако в 1240 году ливонцы снова начали войну, а новгородцы отказались помогать соседям. В итоге — тяжкое поражение на поле боя и потеря Изборска, после которой псковичи вынуждены были заключить договор о дружбе с ливонцами и пригласить князем немецкого ставленника Ярослава Владимировича. Он происходил из Смоленских Ростиславичей, был женат на немке, а сестра его была замужем за Теодорихом Буксгевденом — родным братом рижского епископа Альберта и дерптского епископа Германа.


Новгород, как и Псков, был корпоративной торговой республикой, управляемой самими горожанами. Князя они приглашали (или нанимали) исключительно для обороны своих земель от врагов, естественно, не бескорыстно. Князь не должен был посягать на собственно новгородские территории, но собирать дань с зависимых или покоренных окрестных племен имел полное право. Интересы княжеской дружины и собственно новгородцев в определенных ситуациях могли отличаться. Не было единства и внутри самих горожан. Например, купечество вело активную торговлю с Европой, посему не было заинтересовано в большой войне с ливонскими городами, а новгородские стражники (город содержал и свое войско), наоборот, ведь война была для них главным источником дохода.
В 20-е годы XIII столетия за право присылать своего ставленника в Новгород конкурировали две княжеские ветви — Владимиро-Суздальская в лице сыновей Всеволода Большое Гнездо Юрия и Ярослава и Киевско-Черниговская — Михаил Черниговский и его старший сын Ростислав. Боролись с переменным успехом, периодически изгоняя друг друга, но в 1231 году Всеволодовичи противников одолели. Юрий после смерти отца стал великим князем Владимирским, а младший Ярослав сел в Киеве, который он захватил в 1236 году с помощью новгородских воинов. В самом же Новгороде он оставил своего юного сына Александра.

В 1238 году Юрий погиб в сражении с монголами на реке Сити, Ярослав, как старший в роду, перешел во Владимир, а Александр стал самостоятельным новгородским князем. В 1240 году он решительным ударом пресек вторжение шведского отряда в Неву, но вскоре после этой победы бояре попросили князя покинуть Новгород. Подробности до нас не дошли, в летописях отмечен лишь сам факт. Некоторые историки видят причину в возросшем авторитете князя, другие считают, что в это время к власти в городе пришла прозападная партия, как это произошло в Пскове.

Набег

Знаменитый фильм Сергея Эйзенштейна как раз и начинается с того, что новгородцы просят рыбачившего в Переславле-Залесском князя забыть обиду и вернуться в город. Мотивируют они свою просьбу тем, что огромное войско рыцарей захватило Псков и готовится двинуться на Русь, во что поверить довольно сложно. Во-первых, события в Пскове произошли годом ранее, и там давно правил ливонский ставленник князь Ярослав Владимирович. А во-вторых, сам орден меченосцев после гибели магистра и большей части братьев под Саулем фактически перестал существовать.



Идти на укрепленные ливонские города князь не собирался — его войско было не подготовлено ни к штурму, ни к осаде. Передовая дружина под командованием Домаша Твердиславича и Кербета «быша в розгоне» — в глубокой разведке или в набеге — когда навстречу ему из Дерпта вышел отряд воинов. В районе современного местечка Моосте, ливонцы внезапно напали на русичей: Домаш Твердиславович и часть его бойцов погибли, «а инехъ руками изъимаша, а инии къ князю прибегоша в полкъ». Александр приказал своим отрядам отступать, крестоносцы бросились в погоню, и где-то возле пограничного Чудского озера полки встретились.

«Гончая хоругвь» и обходной маневр

В отношении численности сошедшихся полков источники довольно противоречивы. Из немецких хроник можно сделать вывод, что в сражении принимали участие 35–40 рыцарей. С каждым шли несколько воинов — такое подразделение называлось копье. Также в отряде были кнехты из городской стражи Дерпта и войска епископа. Всего примерно три-четыре сотни воинов, видимо, конных. Кроме того, с ливонцами шел отряд союзных им эстов, численность которых неизвестна.


Рыцари выполняют роль тарана, разрезая строй врага, далее они поворачиваются вбок и стараются из середины двигаться в противоположных направлениях. Таким образом, достигается сила первого удара и быстрое вступление в схватку максимального количества бойцов. При этом стоявшие в первых рядах по фронту лучшие бойцы противника оказывались за спинами менее подготовленных воинов.
Ход сражения точно не описан ни одним источником. В самой подробной Новгородской летописи сказано: «И бысть сеча зла, и трусъ от копий ломления, и звукъ от сечения мечнаго, яко же и езеру померзъшю двигнутися, и не бъ видъти леду, покры бо ся кровию». Про засадный полк и обходной маневр, так красиво показанный Эйзенштейном, нигде не упоминается. И пешего ополчения, которое якобы приняло на себя первый удар врага, у Александра не было. Народного ополчения в Новгороде никто не созывал, в поход ходил лишь мобильный отряд хорошо вооруженных профессиональных бойцов. Ливонская хроника о битве сообщает так: «С обеих сторон убитые падали на траву. Те, кто был в войске братьев, оказались в окружении. У русских было такое войско, что, пожалуй, шестьдесят человек одного немца атаковало. Братья упорно сражались. Всё же их одолели. Часть дорпатцев вышла из боя, чтобы спастись. Они вынуждены были отступить. Там двадцать братьев осталось убитыми и шестеро попали в плен».


Бегство дерптцев и, возможно, чуди (если они вообще принимали участие в битве) — важный момент. Как уже говорилось, крестоносцев в войске было немного, основную часть составляли как раз городская стража и наемное войско епископа, заведомо уступавшие в боеспособности профессионалам-рыцарям. Можно предположить, что, оказавшись перед лицом реальной опасности, они бросили крестоносцев на произвол судьбы, и тогда подавляющее численное превосходство русских воинов в заключительной фазе боя становится понятным. А вот эпизод с проваливающимися под лед рыцарями — чистый вымысел Эйзенштейна. Ни в одном письменном источнике об этом упоминаний нет.
В битве погибли двадцать рыцарей, еще шесть попали в плен, на что четко указывает «Ливонская хроника». По тем временам были весьма серьезные потери, почти катастрофические для крестоносцев. Общий же урон ливонцев был гораздо более значительным. Пленных потом обменяли на попавших впросак дружинников из отряда Домаша Твердиславича. Победа Александра имела конкретный результат — в Пскове утвердилась «новгородская» партия, а все захваченные ливонцами спорные территории вернулись русским городам.
Можно предположить, что этот успех оградил Новгород и Псков от более активной экспансии со стороны католического мира, показал, что, несмотря на разорение, Русь жива. Александру еще не раз придется воевать и с ливонцами, и с набирающими силу литовцами, а потом уже вместе с литовцами его сын Дмитрий и племянник Юрий Андреевич будут сражаться против крестоносцев Тевтонского ордена и жестоко бить их под Раковором.