Из истории подготовки первых космонавтов

Источник: astronaut.ru
Прежде чем начать рассказ о том, как в Советском Союзе проводилась подготовка первых космонавтов, хочется еще раз подчеркнуть уникальность и чрезвычайную сложность поставленной тогда задачи — подготовить человека к первому в истории полету в космос. Возникающие при этом проблемы были настолько малоизученными и неразработанными, что нетрудно себе представить, сколько возникало дискуссий и споров среди специалистов, которым предстояло разработать методику отбора и подготовки первых советских космонавтов. Да и сама космонавтика тогда делала еще только первые свои шаги.
Отыскивая наиболее оптимальные решения, иной раз и не самые лучшие (но вполне пригодные на данном изначальном этапе), приходилось продвигаться «сквозь» различные точки зрения «других» и в то же время стараться сдерживать свои «страсти», поскольку этого требовал действующий тогда жесткий регламент, требующий скорейшего перехода от слов к делу. И причем всех чрезвычайно волновала ответственность принятия решений, адресованных не к безмолвным автоматам, а к живым людям, энтузиастам своего дела, остро заинтересованным в предстоящем их «космическом будущем».
И когда к лету 1959 г. пришлось развернуть практические действия по отбору и подготовке космонавтов, потребовали оперативного решения самые различные вопросы, являющиеся принципиально новыми для истории человечества. Может ли вообще человек без ущерба для своего здоровья жить и работать в условиях космического полета? Что конкретно необходимо было сделать, чтобы подготовить человека к такому полету? Что в первых полетах в космос должно было обеспечиваться за счет техники, а что человек мог «взять на себя»? Какими именно достоинствами (способностями) должен обладать кандидат в космонавты и как эти достоинства выявлять? Как превратить отобранных кандидатов в надежных специалистов, способных не только стойко переносить условия космического полета, но и эффективно участвовать в испытании сложнейшей ракетно-космической техники?
На все эти и многие другие вопросы просто невозможно было ответить однозначно, и поэтому было решено не менять традиционно существующей практики при подготовке различных специалистов, когда соответствующим образом стараются развить у человека специфические профессиональные навыки. Естественно, что отработка всех этих качеств должна проводиться в конкретных обстановке и среде обитания, в которых будет протекать дальнейшая деятельность такого специалиста. Кроме того, как удалось договориться, все кандидаты в космонавты должны были обладать, по крайней мере, тремя группами достоинств, которые считались совершенно обязательными.
1. Как и любой высококвалифицированный специалист, космонавт должен твердо знать четко сформулированный круг обязанностей и уметь их эффективно и надежно исполнять. Можно сказать, что ему надлежало в полной мере владеть достаточно запрограммированным и доведенным до разумного автоматизма профессиональным ремеслом.
2. Кроме того, кандидат в космонавты обязан был постоянно развивать в себе и совершенствовать присущее ему (согласно условиям отбора) творческое начало исследователя-испытателя, способного быстро решать внезапно возникающие перед ним различные задачи. При этом допускалось, что и в отсутствие явно выраженных задатков к оперативному творчеству систематическое расширение кругозора, специальных знаний, наряду с освоением методических основ и приобретением необходимых навыков труда исследователя, могут выработать в человеке определенный творческий потенциал.
3. И, наконец,— чтобы стать достойным кандидатом в космонавты, человеку непременно надо обладать крепким здоровьем, повышенной выносливостью к физическим и психическим нагрузкам. Он должен также иметь запас резервных способностей своего организма, хорошо быть готовым к ожидавшимся факторам космического полета. Иначе говоря, его психофизиологические возможности должны дать в процессе подготовки тот надежный биологический фундамент, на котором незыблемо покоилась бы сознательная убежденность в своей всесторонней подготовленности успешно и до конца выполнить доверенное ему дело (полетное задание).
Органичный сплав перечисленных личных человеческих качеств, или достоинств, достаточен, как считали специалисты, чтобы будущие космонавты смогли выполнить возлагаемые на них задачи. Причем эти надежды на первых норах не связывались с определенными «профессиональными» задачами, да тогда, и не вполне представляли, какие конкретные «профессиональные» задачи должен иметь космонавт — человек совершенно новой и необычной профессии. В задачу первого полета космонавту ставилось только наблюдать, оценивать, сравнивать, запоминать и, если понадобится (при отказе автоматики), оказать помощь в управлении техническими средствами спуска корабля с орбиты для последующего возвращения на Землю.
При первых полетах человека в космос (точнее во всей серии полетов на кораблях «Восток») основной и главной задачей ставилась экспериментальная проверка возможностей человека полезно функционировать в заоблачных космических далях. Таким образом, для первых полетов «профессиональные» обязанности космонавта как бы временно уступили свой будущий несомненный приоритет всему тому, что связывалось с оценкой человека, его «запаса прочности», способностей и возможностей выстоять и одолеть неизвестное, чтобы уже затем, получив соответствующий опыт, стать эффективным и надежным «работником» в космосе.
Наиболее близко соответствующей к намечавшейся деятельности космонавта признавалась тогда работа летчика в воздухе. Тем самым был намечен исходный контингент, откуда предстояло черпать первых кандидатов в космонавты. При этом мог использоваться богатый опыт медицинской экспертизы в деле отбора и переосвидетельствования летного состава авиации. Однако имевшиеся тогда медицинские требования были значительно ужесточены и, кроме того, предъявлялись высокие требования к физиологическим резервным возможностям человеческого организма. Скрытый «запас прочности» у обследуемых лиц помогли оценить специалисты из научно-исследовательских организаций авиационной медицины. Следует отметить, что при этих обследованиях к экспертам попали только перспективные для летной профессии, смелые летчики, верящие в будущее космонавтики и стремящиеся овладеть новой профессией.
Начиная с первичного отбора, проводившегося в два этапа — на местах, а затем в госпитальных условиях, работа специалистов медицинского профиля весьма осложнялась из-за сознательно предпринятого тогда «сверхотбора» при подготовке первых космонавтов. В связи с этим может возникнуть вопрос: насколько нужен был такой ужесточенный «сверхотбор»?
Дело в том, что в то время в распоряжении специалистов имелось слишком мало убедительных сведений о воздействии факторов космического полета на живой организм и совсем никаких данных не было о воздействии этих факторов на организм человека. Кроме того, на данном этапе развития ракетно-космической техники можно было рассчитывать лишь на космический полет одного человека, а как раз по поводу полетов одиночек-пилотов авиационная (а вскоре и космическая) медицина высказывалась относительно реакций человека и всей его деятельности в пользу групповых экипажей.
Наконец в то время особую активность проявляли (особенно на Западе) довольно авторитетные специалисты в области биологии, психологии, медицины, высказывавшиеся против пилотируемых космических полетов. Они предполагали, что как только человек окажется в условиях невесомости и более чем на сутки «оторвется от земной цивилизации», то это вызовет всяческие осложнения в физиологических и особенно психических функциях человеческого организма.
Но главное — медики, как и все остальные специалисты, занимавшиеся проблемой подготовки первого в мире полета человека в космос, должны были сделать все от них зависящее (и даже «сверх того», как говорили в то время), чтобы гарантировать положительный результат предстоящего полета, т. е. гарантировать безупречное состояние здоровья и психофизиологическую надежность космонавта. Причем в отличие от специалистов-инженеров, которые в случае необходимости могут для повышения надежности испытываемых систем применить двойное и даже тройное резервирование особо важных узлов, медики-специалисты, конечно, были лишены столь выгодной возможности. Поэтому и надо было работать с гарантиями, поэтому пришлось страховаться и отбирать в космонавты только людей с «железным» здоровьем и обладающих чрезвычайной устойчивостью в психофизиологическом отношении.
Из нескольких тысяч летчиков, прошедших исследование на местах, в Москву на повторное (уже госпитальное) обследование были приглашены полторы сотни человек. К осени 1959 г. в число тех, с кем предстояло вскоре начинать подготовку к космическим полетам, медиками рекомендовались три десятка соискателей, успешно прошедших сквозь плотные и различные по своему характеру, многократно повторенные медицинские проверки. В итоге же первичного двухступенчатого отбора было зачислено ровно 20 кандидатов в состав слушателей-космонавтов.
Следует самыми добрыми словами вспомнить врачей, вложивших в дело отбора кандидатов в космонавты много старания, опыта и душевной теплоты: Е.А. Федорова, Е.Т. Малышкина, М.Д. Вядро, И.И. Брянова, Н.А. Гольдина, П.Я. Суворова, М.М. Филиппова, Н.С. Молчанова, А.А. Вишневского и других работавших с ними сотрудников.
Во второй половине октября 1959 г., когда отобранные летчики вернулись на время по месту своей службы, группа специалистов-медиков, активно участвовавших в проводившихся обследованиях, стала готовить самое необходимое для скорейшего развертывания сложного комплекса предстоящих работ на следующем этапе — непосредственной подготовке космонавтов. Для этого был создан Центр подготовки космонавтов, официально начавший свою историю с 11 января 1960 г. В феврале 1960 г. мне было поручено возглавить Центр подготовки космонавтов, который впоследствии был назван именем Ю.А. Гагарина.
В один из этих дней группу космонавтов принял главный маршал авиации К.А. Вершинин. Он побеседовал с каждым, по-отечески пожелал успехов в учебе.
Неоценимую помощь в практических делах, связанных с первоначальным обучением и специализацией слушателей первого учебного отряда космонавтов, оказал Герой Советского Союза Н.П. Каманин. Всестороннюю помощь руководству Центра, особенно в организационных, строительных и хозяйственно-бытовых делах, оказал В.Я. Клоков, очень скоро ставший общим любимцем будущих космонавтов.
Помогали созданию Центра подготовки космонавтов многие и буквально во всем — при проектировании, капитальном строительстве, финансировании, в вопросах снабжения и подбора нужных специалистов и т.д. и т.д. Решено было сразу, с первых же шагов закладывать новое дело обстоятельно, с перспективой.
14 марта 1960 г., когда в Москву пришла уже ранняя весна, на Ленинградском проспекте в нескольких десятках наскоро приспособленных комнатах двух старинных зданий была начата подготовка космонавтов. Эти здания и сейчас стоят на территории, принадлежащей аэродрому, что напротив красивого старинного Петровского дворца.
Первоначальная программа подготовки космонавтов, как и зарождавшийся в ту пору первый пилотируемый космический корабль (будущий «Восток»), продолжала уточняться и даже кое в чем изменяться «по ходу дела». А делом нашим тогда стал достаточно большой круг как, традиционно принятых и применяемых в авиации занятий, так и принципиально новых, оригинальных занятий, тренировок, ознакомлений, испытаний и тому подобного, что весьма удобно, хотя и не без иронии, умещалось в емком термине «мероприятия».
Накануне начала работы по подготовке космонавтов специалистами Центра была окончательно составлена комплексная учебная программа для будущих космонавтов, а также расписаны занятия на первое полугодие. Работа над этой программой явилась надежной проверкой дееспособности специалистов, как непосредственно входивших в состав Центра, так и эпизодически участвовавших в его работе, но представлявших собой целый ряд научно-исследовательских, опытно-конструкторских и промышленных организаций различных министерств и ведомств страны.
На очередном этапе подготовки космонавтов отобранные для этих целей слушатели должны были на проводившихся с ними занятиях всемерно развивать и поддерживать на необходимом уровне все то, что требовалось для насыщения и совершенствования всех трех групп достоинств, о которых уже говорилось раньше. При этом и каждый слушатель, и каждый специалист-инструктор объединялись единой целью в совершенно новом деле, в котором и учитель и ученик как бы помогали друг другу.
В состав регулярно проводимых со слушателями «мероприятий» вошли физическая подготовка и закаливание организма, учебно-тренировочные полеты на самолетах МИГ-15, медицинские обследования до и после тренировок и испытаний. Среди периодически или одноразово проводимых «мероприятий» значились парашютные прыжки, ознакомительно-испытательные «подъемы» в барокамерах, проверки в термокамерах, исследования в сурдокамере («башне тишины»), учебно-ознакомительные катапультирования на наземной установке, различные вестибулярные исследования и тренировки, углубленные клинико-физиологические обследования, вращения на центрифуге, полеты на невесомость (на специально оборудованных самолетах).
Если к перечисленному прибавить ряд целевых спецкурсов (в основном теоретические занятия) и посещения десятка промышленных и научно-исследовательских организаций, где в то время создавались, испытывались и доводились до нужной кондиции некоторые из бортовых систем «Востока», специальное «съемное» оборудование корабля и личное оснащение космонавта, то все, вместе взятое, и поможет, пожалуй, составить общее представление о составе «мероприятий», определявших существо и содержание первой учебной программы космонавтов.
Летно-парашютную подготовку организовывать и вести было поручено высококвалифицированным летчикам: инструктору Е.Е. Целикину и испытателю И.А. Азбиевичу, а также мастеру парашютных дел Н.К. Никитину. С ними вместе работали Герой Советского Союза Б.Б. Глинка, штурман М.Ф. Кадушкин, связист И.П. Ващенко и другие. Полеты на самолетах и парашютные прыжки в новом деле не были самоцелью. Они были включены в учебную программу космонавтов как испытанный и надежный способ комплексной тренировки всех без исключения психофизиологических систем и функций человеческого организма. Главное назначение данного раздела работ сводилось к эмоционально-волевой и двигательно-координационной тренировкам (закалке), особо требовавшимся для будущего космонавта.
Небезынтересно заметить, что если полеты на самолетах всегда были желанным занятием и предпочитались любой другой работе (летчик есть летчик), то с парашютными прыжками дело обстояло поначалу совсем не так. Потребовалось некоторое время, чтобы изменить первоначальное отношение будущих космонавтов к прыжкам, которых набралось до полусотни для каждого кандидата в космонавты. Однако, выполнив первые и самые простые прыжки по принуждению, слушатели-космонавты, сами того не заметив, настолько увлеклись и полюбили это занятие, что в дальнейшем их уже пришлось силой отрывать от него.
Каждый из молодых летчиков, готовившихся по комплексной программе подготовки в космонавты, почувствовал как бы прилив новых сил, смелость и даже, если так можно сказать, спортивный азарт, которые привели не только к приобретению твердых навыков при выполнении очень сложных, в том числе и затяжных, и ночных, и с приводнением, прыжков с парашютом, но и к получению звания «Инструктор парашютного спорта». Слушатели-космонавты сами стали убежденными популяризаторами парашютного спорта и уже предпочитали его многому другому.
Обширный раздел специальной медико-биологической подготовки космонавтов объединил в себе многие различные (как по своему существу, так и по сложности) медицинские проверки, испытания, ознакомления и тренировки на разнообразных стендах, установках и имитаторах. Все это позволило с некоторым приближением воссоздать в лабораторных условиях и достаточно точно дозировать многие из ожидаемых факторов космического полета, которые определенным образом могли воздействовать на организм человека. Кроме того, воссоздавались и условия обитания космонавта в космическом корабле на различных стадиях полета.
Общее руководство и организация работ, включенных в данный раздел, были поручены опытным авиационным врачам В.В. Ковалеву и Г.Ф. Хлебникову. Вместе с ними работали по отдельным видам медико-биологической подготовки С.Н. Кузнецов, А.В. Никитин, Н.X. Ешанов, И.М. Аржанов, Н.И. Попов, В.В. Нистратов, А.С. Антощенко и многие другие, включая инженеров Б.В. Яковлева, И.Ф. Филекина, техника В.В. Потемкина. Специалисты Центра совместно со многими опытными научными работниками, исследователями, экспериментаторами некоторых научно-исследовательских и испытательных организаций авиационной медицины добросовестно и с большой пользой для дела выполняли эту нелегкую, очень сложную и вместе с тем столь необходимую (и небезопасную) работу.
Среди ученых не могу не вспомнить с большой благодарностью В.И. Яздовского, Н.Н. Гуровского, О.Г. Газенко, А.М. Генина, Ф.Д. Горбова, С.А. Гозулова, П.В. Васильева, Л.Г. Головкина, А.Р. Котовскую, И.Т. Акулиничева и многих-многих других помогавших в этой работе сотрудников. Работа их осложнялась тем, что они должны были не просто ознакомить слушателей-космонавтов со всеми ожидавшимися физическими факторами воздействия на космонавта в космическом полете, но и постараться снять у слушателей излишнее волнение при предстоящей их встрече с подобными воздействиями. А ведь среди факторов предполагались и перепады барометрического давления, разнонаправленные ускорения (перегрузки) при выведении и возвращении корабля, перепады температуры воздуха в окружающей среде, вестибулярные и зрительные расстройства и многое другое.
Особо трудной задачей оказалось подготовить человека к действию продолжительной невесомости, а значит, и ко всему, что с ней окажется связанным, а также способствовать снижению (ожидавшемуся особенно в первых космических полетах) высокого эмоционально-волевого, психологического «накала» космонавта. Последнее связывалось с «воспринимаемостью» космонавтом необычности обстановки, ожиданием начала и развития каждой стадии и фазы космического полета и, наконец, возможностью встречи с непредвиденными, «особыми» случаями.
Более всего проявилось негативное отношение будущих космонавтов, пожалуй, к трем «мероприятиям» медико-биологического раздела подготовки: к повторявшимся, внешне одним и тем же медицинским обследованиям, к повторным тренировкам с тепловыми нагрузками, да к малоприятным, мягко говоря, вестибулярным тренировкам на вращаемом кресле. Потребовалось провести немало бесед с тем, чтобы убедить некоторых слушателей в необходимости проведения данных работ в оправданности включения их в программу подготовки к первым космическим полетам. Только регулярная «ответная информация» человеческого организма позволяла специалистам направлять и правильно корректировать всю медико-биологическую подготовку, подпитываемую такими мощными средствами, как физическая и спортивная тренировка.
С учетом индивидуальных различий и особенностей давались конкретные советы и рекомендации того, как развить в себе творческое мастерство исследователя-испытателя. Для формирования специалиста совершенно нового типа — космонавта — особенно необходимы были выдержка, терпение и большой труд, без чего нельзя было достичь успехов. Жизнь потом показала, что тот, у кого не нашлось в полной мере этих качеств, так и ни в чем не преуспел. Забегая вперед, скажу, что не все 20 слушателей первого отряда закончили первоначальное обучение: только 12 из них побывали в космических полетах.
Правда, следует отметить, что большинство слушателей-космонавтов работали добросовестно, втягиваясь в ритм и во вкус своей новой службы (подготовки). Эти парни сразу все правильно поняли и с первых же шагов стали терпеливо и настойчиво приучать себя ко всему ставшему совершенно обязательным, хотя и не всегда приятным и легким. Они положились на испытанный суворовский принцип: тяжело в учении — легко в бою.
У слушателей-космонавтов появились и поныне не утратили своего значения различные заповеди. Среди них, например, была и такая: при подготовке стремись быть в числе первых, но всегда честно уступай дорогу обгоняющим тебя на трудном пути, тогда и тебя будет ждать интересное дело в будущем.
После четырехмесячного московского периода подготовки, который начался в марте 1960 г., Центр подготовки космонавтов всем своим наличным составом перебрался на постоянное место своего базирования — в Звездный. Там к этому времени удалось создать на первое время самые непритязательные условия для работы. Неподалеку, близ станции Чкаловской, был получен первый жилой фонд — квартиры для размещения семей слушателей-космонавтов и части семей руководящего состава Центра подготовки космонавтов.
Тогда же созрело решение о дифференциации подготовки слушателей-космонавтов — о разделении ее на несколько стадий. После отработки программы так называемого первоначального обучения, с выполнением самых общих целей и задач подготовки, было решено переключаться на стадию решения конкретных задач подготовки — на «специализацию». При этом часть готовившихся слушателей, в том числе Гагарин, Титов, Николаев, Попович, Быковский и др., были переключены /на предполетную подготовку для полетов на кораблях-спутниках серии «Восток». Эти слушатели-космонавты сразу же вошли во все подробности и детали того, что было связано с первой серией космических путешествий.
Появились новые дисциплины (небесная механика и ракетная техника), которые сразу же стали пользоваться у слушателей-космонавтов особым вниманием. Космонавты постоянно оказывали им предпочтение, так как безошибочно понимали, что именно в названных предметах находится теоретическая сердцевина их новой профессии. Кроме того, в занятиях по новым дисциплинам содержался один из наиболее достоверных и надежных источников, из которых удавалось почерпнуть свежую и наиболее полную информацию о делах в конструкторском бюро С.П. Королева, где «доводился до кондиции» будущий «Восток». Интересовали слушателей, естественно, и подробности о запускавшихся кораблях-спутниках, предназначавшихся для отработки бортовых систем того же «Востока».
Среди первых учителей космонавтов по небесной механике и ракетной технике были профессор М.К. Тихонравов, доктор технических наук Б.В. Раушенбах, кандидаты наук Ц.В. Соловьев и К.П. Феоктистов, а также известные теперь, а в то время молодые инженеры конструкторского бюро О.Г. Макаров, В.И. Севастьянов, А.С. Елисеев. Особенности обстановки, которой жил в то время Центр, в первую очередь стали строгости режима, принятого для слушателей-космонавтов, некоторый крен подготовки в «академическую» сторону, что частенько сопровождалось дополнительными занятиями накануне изложения сложного нового материала, повседневными интенсивными занятиями физкультурой и спортом.
Трудностей в ту пору хватало… Значительная часть из них проистекала из-за недостатка аппаратуры и оборудования, необходимых для нашей работы. Некоторых приборов или установок действительно не было совсем или в нужном, портативном, варианте, а другие же еще не поступили. Однако получение значительной части из них, запрошенных нами, задерживалось только по той причине, что заказы не были поданы «заблаговременно», т. е. за год, как этого требовала установившаяся система снабжения. Но ведь год назад не было самого-Центра подготовки космонавтов. В ряде случаев неоценимую помощь нам оказывал С.П. Королев, который со временем взял под «опеку» всю подготовку космонавтов.
Много хлопот доставило создание тренажера космического корабля «Восток». Когда соответствующие теоретические основы небесной механики полета и ракетной техники были уже освоены слушателями-космонавтами, сложилась, прямо скажем, несколько сложная и непривычная для авиационных специалистов ситуация. Хорошо известно, что будущего летчика начинают готовить к самостоятельным полетам на реальном самолете, вначале на находящемся на земле, а затем в летающем экземпляре, да еще и надежно управляемом опытным инструктором. У нас же в то время космический корабль в том варианте, в котором он предназначался для полета с человеком, только еще создавался.
Инициатива в решении того, как и что предстоит теперь делать, принадлежала С.П. Королеву. Вместе с доктором технических наук Н.С. Строевым, руководившим в то время одной из организаций авиационной" промышленности, которой создавалась часть оборудования кабины «Востока» (индикация и управление), он решил на базе имевшегося моделирующего стенда сделать стенд-тренажер, «оживив» его, насколько удастся, действующим оборудованием и воссозданием внешней обстановки (переход через терминатор, «бег Земли» через «Взор» и т.д.). Создание тренажера осуществлялось той же группой инженеров, которая разрабатывала, испытывала и доводила упоминавшиеся выше кабинное оборудование и систему ручного управления «Востоком».
Собственно говоря, одновременно предстояло создать не один, а два тренажера: в организации, руководимой Н. С. Строевым и у нас в Центре подготовки-космонавтов. И если первый тренажер был сделан сравнительно скоро и функционировал в целом неплох (ведь все его составные части изготавливались здесь же), то со вторым экземпляром дело шло и не просто и не скоро. Когда первый тренажер оказался готовым, выяснилось вдруг, что даже знающие, как им пользоваться, инженеры (не говоря о всех других специалистах) не знают, как же учить космонавтов на этой «оживленной» технике.
Какой же должна быть методика занятий? Кто, наконец, быстро и продуктивно смог бы заняться со слушателями-космонавтами? Лучшим бы наставником был бы человек, имевший за своими плечами достаточный опыт полетов в космос. Но таких людей еще не было, и опять нашли выход из положения, обратясь за помощью к представителям более «древней», чем космонавтика, профессии — авиации. Н.С. Строев предложил С.П. Королеву для этих целей кандидатуру профессионального летчика-испытателя Героя Советского Союза М.Л. Галлая, который и стал первым наставником будущих космонавтов по профессиональному обучению навыкам… космонавта.
В основу программы и методики занятий на космическом тренажере было решено опять же заложить опыт применения авиационных тренажеров, используемых при подготовке летчиков. При сравнении составленной тогда самой первой методики, уместившейся всего на двух страничках машинописного текста, с несравненно более сложными и объемными методиками подготовки космонавтов на тренажере в наши дни приятно убеждаешься в следующем. Основа у обеих методик неизменна и сводится к воспроизведению («проигрышу») действий обучающимся от старта до посадки как в условиях нормально протекающего полета, так и во всех мыслимых «особых случаях», т. е. когда что-то происходит не так, как надо, и четко запрограммированный ход полета вынужденно нарушается, требуя своевременных дополнительных действий со стороны космонавта.
При утверждении первой программы и методики обучения на тренажере у Н.С. Строева и М.Л. Галлая произошел характерный для того времени разговор с некоторыми специалистами, чрезмерно «заботившимися» о психике будущих космонавтов. Эти «защитники» напирали на то, что первые полеты «Востоков» полностью будут управляться автоматически, в связи с чем якобы отпадает надобность сосредоточивать внимание первых космонавтов на ручном спуске корабля с орбиты. В этом вопросе я решительно взял сторону М.Л. Галлая, поддерживая сделанный им упор программы и методики на тренировку слушателей-космонавтов к «аварийным» ситуациям.
Опыт и мастерство летчиков-испытателей подсказывали необходимость заранее изучать возможные осложнения, заблаговременно психологически подготовить будущих космонавтов к правильному преодолению «особых случаев», чтобы потом тревожно не ожидать постоянно висящую угрозу того, с чем придется разбираться, лишь когда внезапно изменятся обстоятельства в. самую критическую ситуацию. Н. С. Строев же, когда утверждал эту методику, отметил, что рано или поздно автоматика может отказать (абсолютной надежности на свете нет!) и лишь подготовленный к такому «сюрпризу» космонавт сможет благополучно завершить полет.
Позднее, когда в космосе побывали уже и Ю.А. Гагарин и Г.С. Титов, у нас в Центре появилась еще одна четко сформулированная заповедь к космонавтам и к их учителям: «К моменту старта в кабине космического корабля должен находиться человек, способный выполнить куда более сложный и трудный полет, чем тот, который ему поручается». Данный ориентир сохраняется и в практике подготовки космонавтов в наши дни, и он вряд ли когда-нибудь утратит свою справедливость. Несмотря на постоянное совершенствование и повышение надежности ракетно-космических систем, список «особых» случаев, отрабатываемых космонавтами на тренажерах, растет.
Что же касается ручного управления спуском корабля с орбиты, то оно, как известно, понадобилось. Случилось это, правда, не в первых полетах «Востоков», а на «Восходе-2». Подготовленные ко встрече с таким «особым случаем» П.И. Беляев и А.А. Леонов успешно справились со своими профессиональными обязанностями, устранив серьезные осложнения на завершающейся стадии полета.
К концу занятий на тренажере удалось подключить к этому участку подготовки специалиста из нашего центра Е.Е. Целикина, а затем и еще одного — И.А. Азбиевича. Вскоре был закончен и отлажен тренажер в. Центре, и оба этих специалиста, подготовившихся к самостоятельной работе при занятиях М, Л. Галлая со слушателями («авангардной шестеркой»), «закрутили» гренажное дело и у нас в Звездном.
Сейчас, когда эту работу уже выполняют не отдельные специалисты, а десятки опытных и даже лично побывавших в космических полетах инструкторов, когда подготовка на тренажере стала подпитываться стараниями широкого комплекса многих самостоятельных наук, хочется особенно напомнить, с чего начиналось это направление, с чьими именами в первую очередь оно связано.
Большое значение было придано и достойное место отведено в программе подготовки космонавтов всему тому, что направлялось на физическую подготовку и закаливание организма человека. Ежедневные получасовые утренние зарядки (круглогодично на свежем воздухе в любую погоду), прохладный душ и влажные обтирания, регулярные учебные занятия с использованием обычных и специальных спортивных снарядов, занятия в спортивных секциях, периодические спортивные соревнования перемежались с работами, проводившимися по всем другим разделам подготовки, постепенно нарастая и постоянно оставаясь на высоком уровне по своей напряженности.
Не могу не сказать добрых слов в адрес опытных преподавателей-инструкторов физической подготовки и спорта Б.В. Легонькова, Ф.М. Горского, Н.П. Кузина, а также врача, осуществлявшего самый пристрастный контроль за дозированием и посильностью физических нагрузок, Е.А. Поручикова.
Плодотворно работал первый «комиссар» Центра Н.Ф. Никерясов.
Все хозяйственные дела и заботы легли на плечи опытного специалиста А.И. Сусоева. Вскоре вопросы капитального строительства принял на себя и стал весьма успешно вести большой знаток в этой области Е.Д. Черкасов.
В деле подготовки первых космонавтов особое место принадлежит С.П. Королеву. Его талант ученого, конструктора, организатора, его твердая воля и железная логика в сочетании с огромным авторитетом и высоким положением оказывали на молодых летчиков сильное и очень полезное профессионально-психологическое воздействие. И поэтому, завершая этот рассказ, хочу отметить, что С.П. Королев был мудрым наставником у всех космонавтов — именно в том широком смысле, который придается современному наставничеству нашей молодежи.

Е.А. Карпов,
кандидат медицинских наук