Источник: ИА Regnum
С 28 ноября по 1 декабря 1943 года в столице Ирана Тегеране руководители СССР, США и Великобритании — Сталин, Рузвельт и Черчилль обсуждали положение на фронтах Второй мировой войны. Об этой конференции написано много, снят знаменитый фильм «Тегеран-43», есть воспоминания советских разведчиков. Тем не менее осталось еще множество нераскрытых загадочных сюжетов. Об одном из них — как и какими путями лидеры СССР, Англии и США добирались до Тегерана сегодня речь.
Дороги, которые вели союзников из Москвы, Вашингтона и Лондона в Тегеран, были полны трудностей и опасностей. Сталин, Черчилль и Рузвельт обменялись 32 посланиями, прежде чем определили сроки и место встречи. Сталин предлагал провести конференцию на территории СССР — на юге, в Астрахани, либо на севере, в Архангельске. Рузвельт же считал, что территория СССР для переговоров не подходит, и предлагал собраться на Аляске. Варианты Багдада и Каира тоже были отклонены. Черчилль говорил о Скапа-Флоу на Оркнейских островах Англии. В конце концов, выбрали Тегеран. Причины понятны. Территория этой страны контролировалась советскими, английскими и частично американскими войсками. Части Красной Армии и британский военный контингент вошли в Иран в конце 1941 года. Американские войска появились там в конце 1942 года. Но обстановка в Иране оставалась сложной. После отречения и отъезда из Ирана Реза-хана на престол был возведен его старший сын Мохаммед-Реза. Официальные представители Германии и ее союзников, а также большинство их агентов были интернированы и высланы. Тем не менее в начале сентября 1943 года в Тегеран были заброшены две группы немецких диверсантов: одна в район, где проживали кашкайские племена, другая — через границу Турции под видом торговцев чаем. Связано это было с тем, что сведения о планируемой в Тегеране встрече Сталина, Черчилля и Рузвельта стали все же известны германской армейской разведке. Историки считают, что «утечка» произошла от законспирированного агента Абвера «Цицерона» в британском посольстве. На основе этой информации в штабе адмирала Канариса был разработан план операции «Длинный прыжок», направленной на ликвидацию лидеров «большой тройки».Так что опасности для Сталина, Рузвельта и Черчилля были реальными.
13 ноября 1943 года линкор «Айова», эскортируемый эсминцами, на борту которого находился президент Рузвельт, вышел в Атлантический океан, взяв курс к берегам Африки и утром 20 ноября пришвартовался в алжирском порту Оран. 22 ноября самолет Рузвельта приземлился на каирском аэродроме английских ВВС. Черчилль отправился в путешествие из Плимута на корабле «Ринаун», который утром 21 ноября бросил якорь в Александрии. В Каире состоялись двусторонние англо-американские переговоры, на которых была проведена «сверка часов» перед встречей со Сталиным в Тегеране. 27 ноября Рузвельт прибыл на каирский аэродром. В 7 часов утра президентский самолет «Священная корова» поднялся в воздух и после почти семичасового беспосадочного полета приземлился на тегеранском аэродроме. Американская служба безопасности обеспечила строжайшую секретность — почти никто не встречал президента, не было выстроено почетного караула. Без эскорта бронемашин Рузвельт проследовал в миссию США в Иране, став гостем американского посланника Луиса Дрейфуса. Черчилль направился из Каира в Тегеран также на рассвете 27 ноября, но своим путем. В Тегеране его встретили с большей помпой и меньшей степенью безопасности.
Особые мероприятия по обеспечению безопасности приезда Иосифа Сталина в Тегеран предпринимала и Москва. В первую очередь в любой секретной переписке было строжайше запрещено употреблять слово «Тегеран». 12 октября 1943 года в район Астары в Азербайджан прибыл специальный полк НКВД. Задача, для выполнения которой эта часть была специально создана, состояла в обеспечении безопасности Тегеранской конференции. Если подходить к этому вопросу с формальной точки зрения, то справка, подготовленная одной из российских спецслужб о маршруте Сталина из Москвы в Тегеран и опубликованная в одном из выпусков газеты «Комсомольская правда», не вызывает острых вопросов. Тем более что сведения, приведенные в этом материале, не повергаются сомнениям со стороны большинства современных историков.Но.
Вечером 22 ноября 1943 года Иосиф Сталин, Вячеслав Молотов и Клим Ворошилов отбыли специальным поездом из Москвы в Баку. Литерный поезд № 501 шел по маршруту Москва — Сталинград — Баку. Сталин располагался в отдельном бронированном вагоне, весившем более 80 тонн. В отдельном вагоне ехал и Берия, ответственные работники Наркомата иностранных дел и Генерального штаба. По пути следования не обошлось без «приключений». На одном из участков пути поезд чуть было не попал под налет германских бомбардировщиков. Были и технические неполадки. Как следует из донесений, это происходило «из-за выделения неисправных паровозов, расплавления подшипников, горения буксов, выявления лопнувших рельсов…». Поездная бригада еле-еле укладывалась в график. 26 ноября литерный поезд № 501 прибыл на станцию Килязи, что в 85 километрах от Баку.
Недавно бакинский историк Эльчин Гасанов разыскал в местных архивах отчетную справку, составленную, судя по всему, одним из азербайджанских партийных работников. В ней утверждается, что Сталин все же прибыл на главный железнодорожный вокзал Баку «Сабунчи», где его встретил тогдашний Первый Секретарь Азербайджана, Мир-Джафар Багиров. Они уселись в служебную машину, и Сталин попросил прокатиться по улицам Баку, так как он тут был в последний раз в 1920 году. Спустя несколько часов, как утверждает историк Эльчин Гасанов, Сталин улетел в Тегеран. Теперь попытаемся сопоставить приведенную информацию с той, которая содержится в мемуарах Александра Евгеньевича Голованова, командующего Дальней авиацией. «В Баку было четыре часа утра, когда мне позвонил Сергей Круглов, начальник оперативного управления НКВД, и сообщил, что в пять часов я должен быть на вокзале, — пишет Голованов. — Не успел поезд еще остановиться, как я услышал свою фамилию и направился к вагону, откуда меня позвали. Прошел в салон, где, кроме Сталина, были Ворошилов, Молотов и Берия. Поздоровавшись, Сталин спросил, все ли в порядке. Ответив утвердительно, я доложил, что погода, как говорится, по заказу. Кругом тихо, на всем маршруте безоблачно, болтанка отсутствует. Выслушав меня, Сталин сказал, что имеется в запасе день. В Тегеране нужно быть завтра, и поэтому он предлагает мне слетать туда и вечером вернуться обратно, а завтра вместе полетим в Тегеран. Решение было принято, и некоторое время спустя все отправились на аэродром, где уже ждали самолеты. Машины поднялись в воздух, по-моему, часов в восемь утра. Самолеты дошли до Тегерана отлично».
Но Александр Голованов не ставит «точку». В момент, когда вышли в свет его мемуары, аналогичные воспоминания были уже опубликованы маршалом С.М. Штеменко. В этой связи Александр Голованов счел необходимым сделать следующую ремарку: «Некоторые авторы мемуаров делают попытку описать полет Сталина в Тегеран по-своему, как будто они присутствовали при этом или, по крайней мере, знали, как шла подготовка к полету и его организация. Так, С.М. Штеменко в своей первой книге «Генеральный штаб в годы войны» пишет: «…К вечеру приехали в Баку. Здесь все, кроме меня, сели по машинам и куда-то уехали. Я ночевал в поезде. В 7 часов утра за мной заехали, и мы отправились на аэродром. На летном поле стояло несколько самолетов Си-47. У одного из них прогуливался командующий ВВС А.А. Новиков и командующий Авиацией дальнего действия А.Е. Голованов. У другого самолета я заметил знакомого мне летчика В.Г. Грачева. В 8 часов на аэродром прибыл И.В. Сталин. Новиков доложил ему, что для немедленного вылета подготовлены два самолета: один из них поведет генерал-полковник Голованов, другой — полковник Грачев. Через полчаса пойдут еще две машины с группой сотрудников Наркоминдела. А.А. Новиков пригласил Верховного Главнокомандующего в самолет Голованова. Тот сначала, казалось, принял это приглашение, но, сделав несколько шагов, вдруг остановился.
— Генерал-полковники редко водят самолеты, — сказал Сталин, — мы лучше полетим с полковником. И повернул в сторону Грачева. Молотов и Ворошилов последовали за ним.
— Штеменко тоже полетит с нами, в пути доложит обстановку, — сказал Сталин, уже поднимаясь по трапу.
«Нужно сказать, что написанное С.М. Штеменко не соответствует действительности, — уточняет Голованов. — Во-первых, поезд прибыл в Баку ранним утром, а не накануне вечером; во-вторых, А.А. Новиков не мог прогуливаться с А. Е. Головановым около самолета просто потому, что Новикова там не было, и о полете Сталина в Тегеран он ничего не знал. Если бы Новиков действительно был на аэродроме, он не мог докладывать Верховному о генерал-полковнике Голованове, ибо последний имел воинское звание маршала; в-третьих, ни с кем никакого разговора на аэродроме Сталин не вел, ибо и вести-то его было незачем, так как все вопросы полета были решены в вагоне. Свидетельствую все это, как лицо, несшее прямую ответственность как за всю организацию, так и за сам полет в Тегеран и обратно».
Но перед нами лежат еще одни «Воспоминания», написанные сотрудником Госбезопасности Александром Яшиным: «Сталин и его свита сразу же проследовали на аэродром, где их уже ждали шесть американских самолетов «Дуглас» С-47. Как в Тегеран, так и обратно вся делегация летела в одном самолете, что, на мой взгляд, было очень опасно. За штурвалом первого самолета был командующий авиацией дальнего действия маршал Александр Голованов, а второго — личный пилот Сталина полковник Валентин Грачев. Когда руководители СССР подходили к первому самолету, у него чихнул мотор. А это, как известно, плохая примета. Сталин развернулся, и все пошли во второй самолет — к Грачеву. Полет от Баку до Тегерана продолжался 50 минут. Около полудня 26 ноября «Дуглас» со Сталиным на борту благополучно приземлился в Тегеране».
Теперь наступает очередь процитировать еще одни «воспоминания» якобы свидетеля событий Юрия Тихонова, которого разыскали липецкие журналисты: «Утром, в четыре часа, Сталин прибыл на станцию Килязи, в 85 километрах от Баку. Следующая остановка — военный аэродром «Бина», откуда советская делегация должна была улететь в Иран. Вождю предоставили один из шести «дугласов» С-47. Доподлинно известно, что командиром экипажа был испанец, учившийся в Липецком авиацентре». Но окончательно запутывает ситуацию сын Лаврентия Берии Серго. Он пишет, правда, со ссылкой на рассказ упомянутого уже Сергея Штеменко, в то время начальника Оперативного управления Генерального штаба: «Литерный шел на Сталинград, затем проехали Кизляр, Махачкалу. О станции назначения Сергей Матвеевич не имел ни малейшего представления. Лишь однажды, пригласив Штеменко после очередного доклада о положении на фронтах пообедать, Сталин заговорил со своими спутниками о какой-то конференции, в которой должны были участвовать Рузвельт и Черчилль. Обедали часа полтора, и все это время разговор шел лишь о предстоящей встрече. По словам генерала Штеменко, в Баку прибыли вечером. Утром на летном поле стояло несколько самолетов Си-47. У одного из них прогуливались командующий ВВС, будущий Главный маршал авиации и дважды Герой Советского Союза Александр Александрович Новиков, он же заместитель наркома обороны по авиации, и командующий авиацией дальнего действия, тоже будущий Главный маршал авиации, Александр Евгеньевич Голованов. У другого самолета генерал Штеменко увидел знакомого летчика В.Г. Грачева. Когда в восемь утра на аэродром приехал Сталин, Новиков доложил, что к полету готовы два самолета. Первый поведет генерал-полковник Голованов, второй — полковник Грачев. Верховному предложили лететь с Головановым». «Вспоминая об этом случае, генерал армии Штеменко упустил одну деталь — полковник В.Г. Грачев пилотировал самолет члена ГКО Лаврентия Павловича Берия, — уточняет далее Серго. — Вместе они и прибыли в Тегеран — Сталин, Молотов, Ворошилов и мой отец. Этим же самолетом полетел и генерал Штеменко, доложив в воздухе руководителям страны обстановку, сложившуюся на фронтах за минувшие сутки. В самолете, который вел генерал-полковник Голованов, летели ответственные сотрудники Наркомата иностранных дел и охрана. Вслед за этими машинами курс на Тегеран взяли еще несколько самолетов. После трехчасового полета полковник Грачев повел самолет на посадку».
Наконец, нельзя обойти вниманием еще один документ, который оказался в нашем распоряжении. Он принадлежит участнику Великой Отечественной войны Василию Свиридову — одному из первых в Новороссийске, кого наградили памятным орденом «Маршал Жуков — защитник России». «Сталин прибыл в Тегеран на день раньше открытия конференции, — утверждает Свиридов. — Конечно, в свое время это была государственная тайна. Сталин прилетел в Тегеран на обыкновенном самолете — «кукурузнике» вместе с генералом Штеменко. Я по долгу службы также знал, что из Москвы Сталин добрался на санитарном самолете до Красноводска, потом на буксирном пароме по Каспию до иранского порта, а оттуда уж в Тегеран». То есть по этой версии Сталина вообще не было в Баку, поскольку до Красноводска можно на самолете добраться и из Сталинграда, затем перелететь в иранский портовый город Энзели, откуда на машине до Тегерана километров 100−150.
Советская делегация покинула Тегеран во второй половине дня 2 декабря. 1943 года. Первыми с тегеранского аэродрома, который усиленно охранялся специально введенным в иранскую столицу полком, в воздух поднялись два двухмоторных самолета. В одном из них был И.В. Сталин, во втором — группа экспертов Генерального штаба. Через некоторое время в Тегеран по военной радиосвязи поступило сообщение о том, что самолеты приземлились в Баку. Без приключений вернулись домой Рузвельт и Черчилль. В письме Рузвельту 6 декабря 1943 года Сталин, отмечая успех Тегеранской конференции и особое значение ее решений, писал: «Надеюсь, что общий враг наших народов — гитлеровская Германия — скоро это почувствует».7 декабря 1943 года в советской печати было опубликовано сообщение о встрече руководителей СССР, США и Великобритании в Тегеране, напечатаны тексты Декларации и других документов, принятых в ходе конференции. В этот день в СССР впервые стало известно о том, что Сталин выезжал из Москвы и в течение четырех дней участвовал в переговорах в Тегеране с руководителями США и Великобритании.
С 28 ноября по 1 декабря 1943 года в столице Ирана Тегеране руководители СССР, США и Великобритании — Сталин, Рузвельт и Черчилль обсуждали положение на фронтах Второй мировой войны. Об этой конференции написано много, снят знаменитый фильм «Тегеран-43», есть воспоминания советских разведчиков. Тем не менее осталось еще множество нераскрытых загадочных сюжетов. Об одном из них — как и какими путями лидеры СССР, Англии и США добирались до Тегерана сегодня речь.
Карта Ирана. Тегеран. Граница 1941-1943
Дороги, которые вели союзников из Москвы, Вашингтона и Лондона в Тегеран, были полны трудностей и опасностей. Сталин, Черчилль и Рузвельт обменялись 32 посланиями, прежде чем определили сроки и место встречи. Сталин предлагал провести конференцию на территории СССР — на юге, в Астрахани, либо на севере, в Архангельске. Рузвельт же считал, что территория СССР для переговоров не подходит, и предлагал собраться на Аляске. Варианты Багдада и Каира тоже были отклонены. Черчилль говорил о Скапа-Флоу на Оркнейских островах Англии. В конце концов, выбрали Тегеран. Причины понятны. Территория этой страны контролировалась советскими, английскими и частично американскими войсками. Части Красной Армии и британский военный контингент вошли в Иран в конце 1941 года. Американские войска появились там в конце 1942 года. Но обстановка в Иране оставалась сложной. После отречения и отъезда из Ирана Реза-хана на престол был возведен его старший сын Мохаммед-Реза. Официальные представители Германии и ее союзников, а также большинство их агентов были интернированы и высланы. Тем не менее в начале сентября 1943 года в Тегеран были заброшены две группы немецких диверсантов: одна в район, где проживали кашкайские племена, другая — через границу Турции под видом торговцев чаем. Связано это было с тем, что сведения о планируемой в Тегеране встрече Сталина, Черчилля и Рузвельта стали все же известны германской армейской разведке. Историки считают, что «утечка» произошла от законспирированного агента Абвера «Цицерона» в британском посольстве. На основе этой информации в штабе адмирала Канариса был разработан план операции «Длинный прыжок», направленной на ликвидацию лидеров «большой тройки».Так что опасности для Сталина, Рузвельта и Черчилля были реальными.
Американский линкор «Айова»
13 ноября 1943 года линкор «Айова», эскортируемый эсминцами, на борту которого находился президент Рузвельт, вышел в Атлантический океан, взяв курс к берегам Африки и утром 20 ноября пришвартовался в алжирском порту Оран. 22 ноября самолет Рузвельта приземлился на каирском аэродроме английских ВВС. Черчилль отправился в путешествие из Плимута на корабле «Ринаун», который утром 21 ноября бросил якорь в Александрии. В Каире состоялись двусторонние англо-американские переговоры, на которых была проведена «сверка часов» перед встречей со Сталиным в Тегеране. 27 ноября Рузвельт прибыл на каирский аэродром. В 7 часов утра президентский самолет «Священная корова» поднялся в воздух и после почти семичасового беспосадочного полета приземлился на тегеранском аэродроме. Американская служба безопасности обеспечила строжайшую секретность — почти никто не встречал президента, не было выстроено почетного караула. Без эскорта бронемашин Рузвельт проследовал в миссию США в Иране, став гостем американского посланника Луиса Дрейфуса. Черчилль направился из Каира в Тегеран также на рассвете 27 ноября, но своим путем. В Тегеране его встретили с большей помпой и меньшей степенью безопасности.
Президент Франклин Рузвельт на C-54 Skymaster (самолёт с названием «Священная корова»)
Особые мероприятия по обеспечению безопасности приезда Иосифа Сталина в Тегеран предпринимала и Москва. В первую очередь в любой секретной переписке было строжайше запрещено употреблять слово «Тегеран». 12 октября 1943 года в район Астары в Азербайджан прибыл специальный полк НКВД. Задача, для выполнения которой эта часть была специально создана, состояла в обеспечении безопасности Тегеранской конференции. Если подходить к этому вопросу с формальной точки зрения, то справка, подготовленная одной из российских спецслужб о маршруте Сталина из Москвы в Тегеран и опубликованная в одном из выпусков газеты «Комсомольская правда», не вызывает острых вопросов. Тем более что сведения, приведенные в этом материале, не повергаются сомнениям со стороны большинства современных историков.Но.
Литерный поезд № 501
Вечером 22 ноября 1943 года Иосиф Сталин, Вячеслав Молотов и Клим Ворошилов отбыли специальным поездом из Москвы в Баку. Литерный поезд № 501 шел по маршруту Москва — Сталинград — Баку. Сталин располагался в отдельном бронированном вагоне, весившем более 80 тонн. В отдельном вагоне ехал и Берия, ответственные работники Наркомата иностранных дел и Генерального штаба. По пути следования не обошлось без «приключений». На одном из участков пути поезд чуть было не попал под налет германских бомбардировщиков. Были и технические неполадки. Как следует из донесений, это происходило «из-за выделения неисправных паровозов, расплавления подшипников, горения буксов, выявления лопнувших рельсов…». Поездная бригада еле-еле укладывалась в график. 26 ноября литерный поезд № 501 прибыл на станцию Килязи, что в 85 километрах от Баку.
Литерный поезд № 501
Недавно бакинский историк Эльчин Гасанов разыскал в местных архивах отчетную справку, составленную, судя по всему, одним из азербайджанских партийных работников. В ней утверждается, что Сталин все же прибыл на главный железнодорожный вокзал Баку «Сабунчи», где его встретил тогдашний Первый Секретарь Азербайджана, Мир-Джафар Багиров. Они уселись в служебную машину, и Сталин попросил прокатиться по улицам Баку, так как он тут был в последний раз в 1920 году. Спустя несколько часов, как утверждает историк Эльчин Гасанов, Сталин улетел в Тегеран. Теперь попытаемся сопоставить приведенную информацию с той, которая содержится в мемуарах Александра Евгеньевича Голованова, командующего Дальней авиацией. «В Баку было четыре часа утра, когда мне позвонил Сергей Круглов, начальник оперативного управления НКВД, и сообщил, что в пять часов я должен быть на вокзале, — пишет Голованов. — Не успел поезд еще остановиться, как я услышал свою фамилию и направился к вагону, откуда меня позвали. Прошел в салон, где, кроме Сталина, были Ворошилов, Молотов и Берия. Поздоровавшись, Сталин спросил, все ли в порядке. Ответив утвердительно, я доложил, что погода, как говорится, по заказу. Кругом тихо, на всем маршруте безоблачно, болтанка отсутствует. Выслушав меня, Сталин сказал, что имеется в запасе день. В Тегеране нужно быть завтра, и поэтому он предлагает мне слетать туда и вечером вернуться обратно, а завтра вместе полетим в Тегеран. Решение было принято, и некоторое время спустя все отправились на аэродром, где уже ждали самолеты. Машины поднялись в воздух, по-моему, часов в восемь утра. Самолеты дошли до Тегерана отлично».
Александр Евгеньевич Голованов
Но Александр Голованов не ставит «точку». В момент, когда вышли в свет его мемуары, аналогичные воспоминания были уже опубликованы маршалом С.М. Штеменко. В этой связи Александр Голованов счел необходимым сделать следующую ремарку: «Некоторые авторы мемуаров делают попытку описать полет Сталина в Тегеран по-своему, как будто они присутствовали при этом или, по крайней мере, знали, как шла подготовка к полету и его организация. Так, С.М. Штеменко в своей первой книге «Генеральный штаб в годы войны» пишет: «…К вечеру приехали в Баку. Здесь все, кроме меня, сели по машинам и куда-то уехали. Я ночевал в поезде. В 7 часов утра за мной заехали, и мы отправились на аэродром. На летном поле стояло несколько самолетов Си-47. У одного из них прогуливался командующий ВВС А.А. Новиков и командующий Авиацией дальнего действия А.Е. Голованов. У другого самолета я заметил знакомого мне летчика В.Г. Грачева. В 8 часов на аэродром прибыл И.В. Сталин. Новиков доложил ему, что для немедленного вылета подготовлены два самолета: один из них поведет генерал-полковник Голованов, другой — полковник Грачев. Через полчаса пойдут еще две машины с группой сотрудников Наркоминдела. А.А. Новиков пригласил Верховного Главнокомандующего в самолет Голованова. Тот сначала, казалось, принял это приглашение, но, сделав несколько шагов, вдруг остановился.
Маршал авиации Александр Новиков на командном пункте. 1943
— Генерал-полковники редко водят самолеты, — сказал Сталин, — мы лучше полетим с полковником. И повернул в сторону Грачева. Молотов и Ворошилов последовали за ним.
— Штеменко тоже полетит с нами, в пути доложит обстановку, — сказал Сталин, уже поднимаясь по трапу.
«Нужно сказать, что написанное С.М. Штеменко не соответствует действительности, — уточняет Голованов. — Во-первых, поезд прибыл в Баку ранним утром, а не накануне вечером; во-вторых, А.А. Новиков не мог прогуливаться с А. Е. Головановым около самолета просто потому, что Новикова там не было, и о полете Сталина в Тегеран он ничего не знал. Если бы Новиков действительно был на аэродроме, он не мог докладывать Верховному о генерал-полковнике Голованове, ибо последний имел воинское звание маршала; в-третьих, ни с кем никакого разговора на аэродроме Сталин не вел, ибо и вести-то его было незачем, так как все вопросы полета были решены в вагоне. Свидетельствую все это, как лицо, несшее прямую ответственность как за всю организацию, так и за сам полет в Тегеран и обратно».
Но перед нами лежат еще одни «Воспоминания», написанные сотрудником Госбезопасности Александром Яшиным: «Сталин и его свита сразу же проследовали на аэродром, где их уже ждали шесть американских самолетов «Дуглас» С-47. Как в Тегеран, так и обратно вся делегация летела в одном самолете, что, на мой взгляд, было очень опасно. За штурвалом первого самолета был командующий авиацией дальнего действия маршал Александр Голованов, а второго — личный пилот Сталина полковник Валентин Грачев. Когда руководители СССР подходили к первому самолету, у него чихнул мотор. А это, как известно, плохая примета. Сталин развернулся, и все пошли во второй самолет — к Грачеву. Полет от Баку до Тегерана продолжался 50 минут. Около полудня 26 ноября «Дуглас» со Сталиным на борту благополучно приземлился в Тегеране».
С-47
Теперь наступает очередь процитировать еще одни «воспоминания» якобы свидетеля событий Юрия Тихонова, которого разыскали липецкие журналисты: «Утром, в четыре часа, Сталин прибыл на станцию Килязи, в 85 километрах от Баку. Следующая остановка — военный аэродром «Бина», откуда советская делегация должна была улететь в Иран. Вождю предоставили один из шести «дугласов» С-47. Доподлинно известно, что командиром экипажа был испанец, учившийся в Липецком авиацентре». Но окончательно запутывает ситуацию сын Лаврентия Берии Серго. Он пишет, правда, со ссылкой на рассказ упомянутого уже Сергея Штеменко, в то время начальника Оперативного управления Генерального штаба: «Литерный шел на Сталинград, затем проехали Кизляр, Махачкалу. О станции назначения Сергей Матвеевич не имел ни малейшего представления. Лишь однажды, пригласив Штеменко после очередного доклада о положении на фронтах пообедать, Сталин заговорил со своими спутниками о какой-то конференции, в которой должны были участвовать Рузвельт и Черчилль. Обедали часа полтора, и все это время разговор шел лишь о предстоящей встрече. По словам генерала Штеменко, в Баку прибыли вечером. Утром на летном поле стояло несколько самолетов Си-47. У одного из них прогуливались командующий ВВС, будущий Главный маршал авиации и дважды Герой Советского Союза Александр Александрович Новиков, он же заместитель наркома обороны по авиации, и командующий авиацией дальнего действия, тоже будущий Главный маршал авиации, Александр Евгеньевич Голованов. У другого самолета генерал Штеменко увидел знакомого летчика В.Г. Грачева. Когда в восемь утра на аэродром приехал Сталин, Новиков доложил, что к полету готовы два самолета. Первый поведет генерал-полковник Голованов, второй — полковник Грачев. Верховному предложили лететь с Головановым». «Вспоминая об этом случае, генерал армии Штеменко упустил одну деталь — полковник В.Г. Грачев пилотировал самолет члена ГКО Лаврентия Павловича Берия, — уточняет далее Серго. — Вместе они и прибыли в Тегеран — Сталин, Молотов, Ворошилов и мой отец. Этим же самолетом полетел и генерал Штеменко, доложив в воздухе руководителям страны обстановку, сложившуюся на фронтах за минувшие сутки. В самолете, который вел генерал-полковник Голованов, летели ответственные сотрудники Наркомата иностранных дел и охрана. Вслед за этими машинами курс на Тегеран взяли еще несколько самолетов. После трехчасового полета полковник Грачев повел самолет на посадку».
Вид с места летчика С-47
Наконец, нельзя обойти вниманием еще один документ, который оказался в нашем распоряжении. Он принадлежит участнику Великой Отечественной войны Василию Свиридову — одному из первых в Новороссийске, кого наградили памятным орденом «Маршал Жуков — защитник России». «Сталин прибыл в Тегеран на день раньше открытия конференции, — утверждает Свиридов. — Конечно, в свое время это была государственная тайна. Сталин прилетел в Тегеран на обыкновенном самолете — «кукурузнике» вместе с генералом Штеменко. Я по долгу службы также знал, что из Москвы Сталин добрался на санитарном самолете до Красноводска, потом на буксирном пароме по Каспию до иранского порта, а оттуда уж в Тегеран». То есть по этой версии Сталина вообще не было в Баку, поскольку до Красноводска можно на самолете добраться и из Сталинграда, затем перелететь в иранский портовый город Энзели, откуда на машине до Тегерана километров 100−150.
Сопоставляя приведенные факты, мы не ставим под сомнение свидетельские «показания» авторитетных участников событий. Они часто сходятся в деталях, но имеют серьезные принципиальные различия, при которых историку практически невозможно свести концы с концами. Например, как оценивать воспоминания личного переводчика Сталина Валентина Бережкова, которыми зачитывалась чуть ли не вся страна: «В Москве уже все было готово к отъезду в Тегеран на конференцию трех держав. Возглавляли делегацию Сталин, Молотов, Ворошилов (позже, в Тегеране, к ним подключился Берия). Они в бронированном поезде ехали через Баку в Иран, я же, по условиям, должен был лететь на самолете». По этой версии, Берия следовал в Тегеран своим особым маршрутом и присоединился к советской делегации только в Иране. Да и вообще, выходит, что Сталин прибыл в Тегеран на своем литерном поезде № 501, а не самолетом, как утверждают «очевидцы». Как после приведенных фактов следует оценивать целые сентенции Валентина Бережкова, на которые добросовестно ссылаются сейчас многие историки. Например, одно из них: «Мой самолет задержался в пути, и я ворвался в здание посольства буквально за 15 минут до встречи» большой тройки». Извинился перед Сталиным. Он был в маршальской форме, но, как и всегда, неряшлив: в мятых брюках и в своих неизменных кавказских мягких сапогах. Курил не трубку (врачи ему запретили), а папиросы «Герцеговина Флор». Сталин степенно прохаживался по комнате. Осень стояла здесь восхитительная: тепло, все цветет, в окна льется солнечный свет. Сталин говорит: «Товарищ Бережков, я буду сидеть у окна, вы — на этом месте (он показал на диван). Рузвельт же в коляске — напротив меня… Я понял: он хочет сидеть спиной к свету. Сталин не хотел, чтобы первое впечатление от оспы на его лице были неприятно президенту… Рузвельта в комнату привез слуга-филиппинец. Лидеры двух сверхдержав встречались впервые, но атмосфера во время переговоров была доверительной, непринужденной, не было предварительного изучения друг друга».
Сталин и Рузвельт
Советская делегация покинула Тегеран во второй половине дня 2 декабря. 1943 года. Первыми с тегеранского аэродрома, который усиленно охранялся специально введенным в иранскую столицу полком, в воздух поднялись два двухмоторных самолета. В одном из них был И.В. Сталин, во втором — группа экспертов Генерального штаба. Через некоторое время в Тегеран по военной радиосвязи поступило сообщение о том, что самолеты приземлились в Баку. Без приключений вернулись домой Рузвельт и Черчилль. В письме Рузвельту 6 декабря 1943 года Сталин, отмечая успех Тегеранской конференции и особое значение ее решений, писал: «Надеюсь, что общий враг наших народов — гитлеровская Германия — скоро это почувствует».7 декабря 1943 года в советской печати было опубликовано сообщение о встрече руководителей СССР, США и Великобритании в Тегеране, напечатаны тексты Декларации и других документов, принятых в ходе конференции. В этот день в СССР впервые стало известно о том, что Сталин выезжал из Москвы и в течение четырех дней участвовал в переговорах в Тегеране с руководителями США и Великобритании.
Подпишитесь на рассылку
Подборка материалов с сайта и ТВ-эфиров.
Можно отписаться в любой момент.
Комментарии