Кто хочет осквернить память блокадного Ленинграда?

Источник: www.aif.ru
Научный директор Российского военно-исторического общества Михаил Мягков фиксирует приметы опасной тенденции в появлении на свет «комедии о блокадном Ленинграде».

872 дня трагедии и мужества, самоотречения и надежды — подвиг жителей блокадного Ленинграда, совершенный в годы Великой Отечественной войны, навеки остался в истории вечным символом беспримерного героизма и крепости человеческого духа. Ленинградцы погибали от голода и артобстрелов, но не сдались. Нам всем казалось, что о таких исторических фактах всегда будут говорить как о святынях, с замиранием сердца — ничто не должно осквернить память о сотнях тысячах жертв нацизма.
Но проходит время, и аудитории предлагаются вопросы: а не стоило ли сдать тогда Ленинград немцам? Ведь сдали в 1940 году Париж, и его жители не умирали голодной смертью. Дальше — больше. В СМИ проходит информация, что в России создается художественный фильм «Праздник», рассказывающий о встрече одной семьей, находящейся на спецобеспечении, нового 1942-го года. Комедия, действие которой разворачивается, внимание — в осажденном Ленинграде. Злая шутка? Абсурд?
Можно догадываться о посыле создателей картины — посмотрите, мол: тогда верхушка «жировала» и была далека от народа, да и сейчас такое происходит. Причем жанр «комедии» в формате насмешки над историей уже был опробован в итальянском фильме «Смерть Сталина».
Итак, перед нами «комедия». Тогда вопрос: если бы в Англии сняли комедию про разрушенный немецкими бомбардировщиками в 1940 году Ковентри, в США — про трагедию Перл-Харбора в 1941 году, а в Израиле — про Холокост, как бы отнеслось общество этих стран к подобного рода «произведениям искусства»? Можно иронизировать, критиковать, дискутировать по поводу личностей Черчилля или Рузвельта, тех или иных западных руководителей, но в Англии и США не позволят перейти «красную черту» в отношении к историческим фактам. Там общество, как минимум, задалось бы вполне закономерным вопросом — какое право имеют создатели картины подобным образом относится к своему прошлому?
Какой была правда жизни?
Любой автор киноленты о Ленинграде военных лет (если он, конечно, претендует на историческую достоверность своей работы) должен, прежде всего, знать, какая судьба была уготована нацистами городу на Неве. С самого начала вражеская блокада была направлена именно на вымирание и уничтожение Ленинграда. 22 сентября 1941 года в специальной директиве германского командования отмечалось: «Фюрер принял решение стереть город Ленинград с лица земли. После поражения Советской России дальнейшее существование этого крупнейшего населённого пункта не представляет никакого интереса. Предполагается окружить город тесным кольцом и путём обстрела из артиллерии всех калибров и беспрерывной бомбежки с воздуха сравнять его с землёй».
В Ленинграде, потерявшем сухопутное сообщение с «Большой землей», до войны проживало до 3 млн человек. К числу оказавшихся в блокаде нужно добавить еще сотни тысяч беженцев, прибывших в город из соседних регионов в начале войны. А ведь до войны Ленинград снабжался, что называется, «с колес», больших запасов продовольствия город не имел. Поэтому 20 ноября 1941 года были установлены самые низкие нормы выдачи хлеба по карточкам: рабочим и инженерно-техническим работникам — 250 г, служащим, иждивенцам и детям — 125 г. Бойцам частей первой линии и морякам — 500 г. Началась массовая гибель населения. В декабре умерло 53 тысячи человек, в январе 1942 года — около 100 тысяч, в феврале — более 100 тысяч. Горе пришло в каждый дом.
Точная численность погибших жителей расходится даже в работах историков: называется цифра от 800 тысяч до 1,5 млн ленинградцев. В последнее время все чаще фигурируют данные о 1,2 млн человек. За время битвы за Ленинград погибло больше людей, чем потеряли Англия и США за всё время войны.
Сегодня некоторые публицисты и СМИ, рассказывая о жизни осажденного Ленинграда, часто цитируют так называемый дневник Н.А. Рибковского, где он описывает свое недельное пребывание в партийном санатории весной 1942 года. Свидетельства об установленном там усиленном питании приводятся как одно из доказательств «пира во время чумы» руководства Ленинграда. Но исследователи, серьезно занимающиеся темой, подчеркивают, что в этом дневнике речь идёт о марте 1942 года, когда удалось переломить ситуацию с продовольственным кризисом. Для борьбы с последствиями голода и дистрофией наиболее истощенных ленинградцев направляли в специальные лечебные учреждения (стационары), созданные по решению Городского комитета партии и Военного совета Ленинградского фронта при многих предприятиях, фабриках, поликлиниках зимой 1941-1942 годов.
Сам Н. Рибковский до устройства на работу в горком (в декабре 1941 года) был безработным и получал наименьший «иждивенческий» паек. Находясь на грани смерти, он был отправлен на семь дней в лечебное учреждение для сильно истощенных людей. Питание в этом стационаре соответствовало госпитальным либо санаторным нормам, действовавшим на тот момент.
Почему мы должны знать эти факты? Для того, чтобы не скатиться в огульную критику всего и вся, что связано с трагическими, героическими, порой непростыми страницами нашей истории. Чтобы современное поколение гордилось, а не стыдилось своих предков, чтобы мы выстояли в объявленной нашей стране информационной войне, одним из главных объектов которой является история Великой Отечественной войны.
Сегодня важно понимать, откуда взялись представления о якобы «расколе» нашего общества в годы войны. Платформу для трансляции слухов об «объедавшемся руководстве» дала эпоха бесконтрольности в изложении фактов в конце 1980-90-х годах. Тогда в потоке антинаучных мнений, хлынувших по каналам СМИ, стала отчетливо выделяться главная цель переписывания истории — очернить наше прошлое, обесценить и обессмыслить подвиги героев. При этом методы и механизмы не только для достижения этой цели, но и для морального разоружения, принятия нами концепции вины были подсказаны (либо прямо доставлялись) из-за рубежа. Нас не просто вынуждали посыпать головы пеплом, а еще и поучали как это делать «правильно» и с максимальным ущербом для важнейших государственных и национальных институтов. В результате нас лишали почвы для любого государственного строительства, объединения вокруг здоровой национальной идеи.
Нам говорили с экранов ТВ и газетных страниц, что гитлеровский режим равен сталинскому, не было никакой Освободительной миссии Красной Армии, а была новая «оккупация», мы, мол, «завалили противника трупами» и т.д. Война, развязанная против нашей общей памяти, и наше моральное разоружение во многом способствовали крушению Советского Союза. Но Запад поставил себе еще большую цель — добиться того, чтобы и Россия перестала существовать как суверенное, самодостаточное и великое государство. Если бы эти цели были достигнуты, то мы бы остались только названием от великой Страны. Нами можно было бы легко манипулировать, а при необходимости — разделить на более удобные части и поглотить.
К счастью, у российского общества хватило ресурсов для запуска механизмов самооздоровления. И сегодня одной из приоритетных задач является защита информационного пространства России.

В заключение хотелось бы пожелать всем создателям кинофильмов о войне, в том числе о блокадном Ленинграде, лучше изучать исторические документы и помнить, что одним из краеугольных камней нашего национального сознания является уважение к памяти наших отцов, дедов и прадедов — и отдавших свою жизнь за Родину, и встретивших Великую Победу. Этим сильна наша великая страна. И переход «красной черты» в отношении к прошлому нашего Отечества недопустим, — иначе увидим ли мы за ней будущее наших детей?
Автор: Михаил Мягков